скачать книгу бесплатно
– Да пошел ты, – огрызнулся Макс, вспарывая ножом край пакета и наклоняя его над ямой.
– На морды сыпь, на морды побольше… А теперь?–?на пальчики… – руководил Сашка. – Так, порядок. А теперь?–?окропим усопших водицей, – он начал поливать трупы водой из канистры. Известь шипела и пузырилась, съедая человеческую плоть…
– Ну вот и ладушки. Теперь, если что?–?родная мама не опознает.
Сашка шумно втянул носом воздух и смачно плюнул в яму.
– Пусть земля вам будет пухом, коллеги… Бог дал?–?Бог взял, и все такое прочее. В общем, аминь, суки.
– Коллеги??–?переспросил Иван. – Стало быть, теперь ты будешь заказухами заниматься?
Сашка пожал плечами:
– Видно будет. И помни, ты обещал помочь!
– Обещал?–?значит, помогу, – бросил Иван. – Хоть и не мое все это.
– И это правильно, что помнишь, – хмыкнул Сашка. – Пацан сказал?–?пацан ответил.
– Не ответил?–?снова сказал, – заржал Макс.
Сашка пожал плечами:
– Я ж говорю?–?дебил. За что и ценю. Ладно, давайте заканчивать…
…Яму завалили землей, сверху насыпали прошлогодней травы и всякой дряни. Сашка достал пачку «Беломора», распотрошил в ладонь несколько папирос и рассыпал табак над могилой.
– От пёсиков, чтоб не копались, – пояснил он. После чего достал из той же пачки еще одну «беломорину», гильза которой была завернута на кончике, щелкнул зажигалкой и, затянувшись, задержал дыхание. Губы молодого бандита растянулись в блаженной улыбке.
– Кайф, – простонал он, протягивая папиросу Ивану. – Будешь? Шмаль?–?улет!
Иван покачал головой:
– Это тоже не мое.
– Ну и ладно, правильный ты наш, – сказал Сашка, протягивая «косяк» Максу. – Нам больше достанется…
…Когда ехали обратно, Сашка обернулся к Ивану:
– Слушай, Снайпер, а какого хрена ты вообще впрягся за этот кабак? Из-за тёлки?
Иван молчал. Он и сам не знал, зачем полез в эдакую бучу. Потом пришло понимание?–?он обещал помочь. Глупо, по запарке, но обещал. Иван понял: он может переступить через человека, через кровь, через саму смерть, но не через свое «Я». Ведь самое страшное, это когда ты перестаешь уважать себя. Ивану после смерти деда было наплевать абсолютно на всё и на всех?–?этому его научила жизнь. Но он слишком уважал себя. И уж если что-то обещал, то делал, несмотря ни на что.
А еще ему понравилось ощущение пустоты и гармонии со вселенной. И он был бы не прочь почувствовать его снова.
– Ну не хочешь отвечать?–?не надо. Но барыгу ты прикрутил лихо. Теперь надо быстренько прибрать к рукам остальное?–?будем выходить в люди, – подытожил Сашка.
* * *
– Чё беньки выкатил?
Макс взял за воротник бледного очкастого владельца небольшого придорожного магазинчика:
– Ты в курсе, что Седой ластами хлопнул?
Торговец судорожно кивнул.
– Хорошо, что в курсе. Так что лавэ теперь нам отстегиваешь…
– Я вас не знаю, – зашепелявила несчастная жертва, пряча глаза и отворачивая лицо от дышащей перегаром хари Макса. – Седой нам крышу обеспечивал…
– Протри лефендры, синоптик. Теперь мы?–?твоя крыша, папа, мама и ближайшая родня. – Сашка снял с парня очки, плюнул на них, протер его же носовым платком, вытащенным из кармашка рабочей спецовки, и надел снова. – Ты рожу-то не отворачивай, сюда смотри, лошарик…
– Да чего там слова говорить, – Макс отпустил воротник жертвы, отчего торговец стал на десять сантиметров ниже и съёжился в углу, как проколотый воздушный шар. Макс же сноровисто обыскал несчастного торговца, выгреб у него из грязной спецовки дневную выручку и начал рассовывать деньги по карманам.
– Стоп!?–?Сашка взял Макса за руку. – Если хочешь от курочки яичек, резать её не стоит…
Макс глянул на Сашку, потом пожал плечами и вытащил деньги обратно.
– Будешь отстегивать двадцать процентов. В месяц, – сказал Сашка очкарику. – Усвоил?
Очкарик молчал. Сашка сунул средний палец в тощий живот торговца, ухватил за ребро и потянул. Жертва завизжала, корчась на крюке из человеческой плоти, закаленной на тренировках ударами в горячий песок. Сашка легонько хлопнул по тощему горлу. Визг прекратился, и очкарик зашелся в надрывном кашле.
– Ты бы не рыпался, дорогой, – тепло улыбнулся Сашка. – Не мы?–?так другие, делиться все равно придется…
Торговец хмуро кивнул, держась за бок и потирая другой рукой тощую шею.
– Вот и чудненько, – Сашка сгреб отсчитанную из выручки пятую часть. – Через недельку заглянем в гости?–?ты уж не подведи… Эх, жалко Ивана с нами нет. Такой талант пропадает!
– Кстати, а он-то где??–?поинтересовался Макс.
– Пусть отдыхает пока. Из пушки по воробьям не стреляют, всему свое время, – загадочно улыбнулся Сашка. – Пошли, что ли. А ты, родной, не забывай про торговлю. Труд?–?он облагораживает.
Очкарик вздохнул и поплелся отпирать заботливо прикрытое Максом окошко своего заведения…
* * *
Иван сидел за столом и чистил пистолет. Лютый свернулся напротив в довольно внушительный клубок и не мигая следил за работой хозяина. «Вальтер», так некстати давший осечку в ресторане, был в порядке?–?подвёл слишком старый капсюль. Сейчас Лютый смотрел на блестящие новые патроны, только что купленные Иваном через Сашкиных криминальных знакомых, и ждал, когда же хозяин закончит заниматься ерундой и раскроет папку с бегающими картинками, столь любимую огромным котом.
Хозяин ерундой заниматься закончил, вогнав магазин в «вальтер», протёр руки тряпкой… но тут задребезжал противным голосом телефон, и Лютый, недовольно фыркнув, соскочил со стола и пошел на балкон считать ворон. Кот по опыту знал, что хозяин сейчас либо куда-то уйдет, либо будет долго и нудно что-то бубнить в трубку. В любом случае, папка с картинками отменялась надолго.
Иван снял трубку:
– Кто это?
– Ваня, это Маша из ресторана.
– Привет.
Парень засунул «вальтер» в только что приобретенную кобуру и положил пистолет в ящик комода.
– Значит, тебя зовут Маша. Вот и познакомились. Никак снова хулиганы обижают?
– Да нет, просто позвонила сказать спасибо за всё.
– Пожалуйста, – хмыкнул Иван, – заходите, если что…
– Ты меня приглашаешь?
Девчонка явно напрашивалась в гости. Почему бы и нет?..
– Приходи.
Иван продиктовал адрес.
– Только у меня такой бардак…
– Это ничего, я приберу, – чему-то обрадовалась девчонка. – Должна же я как-то отблагодарить своего рыцаря…
«Твой армянин теперь каждый месяц нас на всю катушку благодарить будет», – подумал Иван, но в трубку этого говорить не стал.
…Лютый сидел на балконных перилах и всем своим видом выражал недовольство. Иван вышел на балкон. Осенний ветерок гонял по двору желтые опавшие листья и играл кисточками на кончиках кошачьих ушей. Парень погладил мягкую спину зверя и виновато попросил:
– Ты уж посиди здесь, у меня вроде как гости намечаются…
Лютый обиделся уже не на шутку, отвернулся и превратился в неподвижную статую.
Мягкая спина напряглась и стала каменной. Иван постоял ещё рядом, покряхтел, развел руками и ушел, прикрыв за собой стеклянную дверь.
Заверещал недорезанным поросенком дверной звонок. Иван открыл дверь. На пороге стояла знакомая курносая девчонка… Вроде знакомая…
Цвета воронова крыла густые волосы, ранее заплетенные в крысиные хвостики, рассыпались по плечам. Легкие штрихи косметики на лице превратили симпатичную девчонку в настоящую красавицу. Она стояла на пороге, теребя ремешок сумочки, голубые глаза смотрели на парня весело и чуть смущенно…
Иван немного обалдел.
– Здрасте, – выдавил он, пропуская гостью в квартиру.
– Здравствуй. А почему на «вы»?
– Да это я так, охре… то есть растерялся маленько. Больно ты сегодня красивая.
– Спасибо, – улыбнулась Маша. – А у тебя ничего, уютно… Только пыльно немного…
«Уютно» представляло собой однокомнатную квартиру с ветхим комодом, поцарапанным круглым столом, тремя скрипучими стульями и тумбочкой. Правда, кровать была роскошная, приобретенная дедом Евсеем Минаичем в незапамятные времена за копейки в комиссионном магазине, а теперь, наверное, стоящая немереных денег, – дубовая, массивная, с резными ножками.
«Пыльно»?–?это тоже было мягко сказано. Маша скинула куртку, засучила рукава и шустро принялась за уборку.
– Да ладно тебе, я сам… – попытался вмешаться Иван.
– Сам ты уже месячишко точно ни к чему не притрагивался, – проворчала Маша, споро орудуя тряпкой.
Иван смирился с произволом и принялся помогать.
Потом они пили чай. Потом смотрели видео. Потом долго целовались. Потом Иван начал медленно расстегивать шерстяную вязаную кофточку на девичьей груди, и Маша вздохнула так, что Лютый на балконе навострил уши, покосился через стекло на всё это дело, махнул в душе на хозяина лапой и, решив, что он тоже не лыком шит, перелез на соседский балкон, а оттуда сиганул на крышу?–?знакомиться с персидской кошкой, сбежавшей на время от хозяйской опеки. Долго потом дивился хозяин дорогой животины, откуда у чистопородных детей его ненаглядной Эльвиры такие наглые, кровожадные морды и забавные кисточки на ушах…
Дореволюционная кровать была сработана на совесть, другая давно б уже развалилась от столь бешеного темпа любовной схватки. Маша стонала, закрыв глаза и обхватив руками спину парня. Иван смотрел на её лицо, полуоткрытый рот, разметавшиеся по подушке волосы?–?и… видел совсем другое…
Что-то животное просыпалось в нём, рождалось в центре мозга, горячей волной разливалось по телу, заставляя его все быстрее двигаться в бешеном ритме. Самый древний инстинкт, сильнее которого лишь голод и страх смерти, швырял его в бездну безумия, рождая в голове неясные образы…
В комнате, кроме них, не было никого. Но в то же время… Почти что закатившееся за крыши близлежащих домов солнце бросало в полуоткрытую балконную дверь последние тусклые лучи, пятная стены дрожащими, причудливыми тенями. Тени шевелились, создавая целый сонм гротескных, странных фигур, которые каким-то непостижимым образом жили и принимали участие в том, что сейчас происходило в комнате. Они тянули к Ивану свои неестественно длинные руки и что-то шептали нараспев расплывчатыми черными ртами.
Иван не понимал слов, но тихий, жуткий лепет бередил душу, будил скрытые желания, в которых порой страшно признаться даже самому себе.
Ему вдруг страшно, до безумия захотелось сделать девушке больно. Он понял, что ему сейчас нужно что-то большее, что отныне истинное, настоящее наслаждение с женщиной он сможет получить лишь тогда, когда это мягкое, податливое тело задёргается в судорогах, предшествующих агонии. Он представил, как его руки ложатся на горло Маши, как он начинает сдавливать его в такт движениям бешеного первобытного ритма, как рвется хрип из передавленного пальцами горла…
«Сделай это, сделай. Ведь так легко протянуть вперед руки и сжать такую тонкую шею, – шептали тени. – Посмотри, как бьется на ней жилка. Ну чего же ты ждешь, человек? Смелее, тебе понравится…»
…Иван вернулся из небытия от пронзительного крика. Кричала Маша, в широко раскрытых голубых глазах плескался ужас. Иван дернулся ещё раз, волна блаженства затопила его, он упал на девушку и как бы со стороны услышал собственное рычание, вместе с воздухом рвущееся из лёгких…
– Господи… О, Господи… – шептала девушка.
– Что с тобой, – прошептал Иван, постепенно возвращаясь в реальность.
– Ваня… У тебя было такое лицо… Тогда, в ресторане, я думала, что мне показалось… Ванечка, ты же не человек… У людей не бывает таких лиц…
– Да ладно тебе, Маш, я самый обыкновенный. Только перемкнуло меня немного, но с тобой это и неудивительно.
– Ты сейчас обыкновенный, а тогда… И вот сейчас… Я боюсь тебя, Ваня… отпусти меня…
Она рванулась, пытаясь освободиться от его объятий.
– Да иди, кто ж тебя держит-то.
Иван встал с кровати и направился в ванную.
– То то им не так, то это не эдак, теперь морда моя не нравится… А если не нравится, то чего пришла-то, – ворчал он, включая душ и подставляя разгоряченное тело под струи ледяной воды.
Он вылез из ванны, вытерся и, приглаживая мокрые волосы, посмотрел в зеркало. Оттуда на него глянуло лицо вполне нормального бандита?–?пронзительные чёрные глаза, волевой подбородок, упрямые складки в уголках рта… Все путём. Иван подмигнул тому, в зеркале. Отражение ответило тем же. Парень совсем уже собрался выйти из ванной, но почему-то обернулся ещё раз… и застыл, снова и снова проводя рукой по подбородку.
Два часа назад тщательно выбритое лицо покрывала минимум трехдневная жёсткая щетина.
«Ванечка, ты же не человек…»?–?промелькнуло в голове.
– Маша, подожди!.. – закричал он, выскакивая из ванной.
Но в спальне уже никого не было.
* * *
