скачать книгу бесплатно
Оба стрелка, одновременно откинувшись на луки седел, сноровисто натянули сплетенные из воловьих жил тетивы легких кавалерийских арбалетов. Даже болты в пазы вложить успели и разом прижали к плечу приклады…
А вот выстрелить не получилось.
Незнакомец пристально наблюдал за телодвижениями стрелков городской стражи, словно сомневаясь – к нему ли относится выкрик мага или это просто так принято здесь – встречать гостей салютом в воздух из арбалетов? Но поняв, что стрелять всадники собираются вовсе не в небо, повел себя довольно странно. Дернул что-то у своего арбалета-инвалида, словно сбоку какую-то неровность оторвать хотел, вскинул его чуток быстрее, чем закованные в железо стражники свои арбалеты…
И тут случилось еще одно чудо.
Изуродованное оружие пришельца тявкнуло несколько раз, словно злая псина на подворье, из его передней части вырвались махонькие язычки пламени и несколько струек серого дымка, абсолютно безобидного с виду. Дядька Стафф и то намного сильнее своей трубкой небо коптил, когда возле дома на лавке сидел.
Однако от этого дымного тявканья обоих всадников словно кувалдой приласкало. Один выронил арбалет и схватился за лицо. Но удержать ладонями кровищу, хлынувшую из-под шлема, у него не получилось. А второй просто вылетел из седла и повис на стременах. Лошадь, обезумевшая от резкого рывка поводьев, ударила крупом, но сбросить тяжеленного всадника не смогла. Поняв, что от груза так просто не избавиться, она оскалила разодранную пасть и с места рванула в галоп, волоча за собой по пыльной дороге безвольное тело стражника.
Рыцарь и его эскорт, только что готовый ринуться в атаку на незваного гостя, нерешительно придержали коней. Никому не хотелось лезть под невидимые стрелы, разящие столь точно и страшно.
– Порох, – негромко произнес Итан, валявшийся неподалеку от виселицы.
– Порох, – эхом его слов прорычал конный маг, почему-то при этом плеснув немного воды себе в ладонь из поясной фляги. После чего коротким, но резким движением он махнул рукой в сторону пришельца.
Смешно это, конечно, смотрелось со стороны – в колдуна, владеющего огненным чудо-оружием, водой кидаться. Но от ладони мага отделились не бесцветные брызги, а светящийся голубым светом небольшой шар, по мере приближения к стрелку стремительно увеличивающийся в размерах.
Пришелец, однако, тоже оказался не лыком шит. Он ловко кувыркнулся вбок, одновременно выстрелив из своей тарахтелки по летящему шару.
На сверкающем снаряде, брошенном магом, образовались черные пятна. Но на полет шара это не повлияло. Напротив, он, вслед за стрелком, изменил направление полета – и накрыл его в тот момент, когда пришелец завершил свой кувырок, ловко выйдя в положение для стрельбы с колена.
Однако, вопреки ожиданию, ничего ужасного не произошло. Просто на стрелка и его оружие словно кто-то ушат воды опрокинул. Мгновенно и сам он, и его одежда стали мокрыми, а под ним образовалась неслабая лужа грязи, впору полудюжине свиней понежиться, все как одна поместились бы.
Но пришельцу грязь была не помеха. Он лишь нехорошо оскалился, вскинул свой безлучный арбалет… но вместо свирепого тявканья в воздухе послышался лишь безобидный щелчок.
В следующее мгновение рыцарь выхватил меч, ткнул им в сторону незнакомца, заорал: «Вперед!» и вонзил в бока коня стальные шпоры.
Все это было, конечно, очень красиво со стороны – атака закованных в сталь всадников на одинокого безоружного человека. Но Лису все это как-то вдруг стало совсем неинтересно. Потому что он одновременно почувствовал резкую боль в ноге и возле левого запястья.
Машинально он дернул рукой – и вдруг понял, что ремни, стягивающие за спиной его предплечья, больше не режут кожу и плоть, а висят почти свободно.
Всякое связанное существо, почувствовав, что путы ослабли, попытается освободиться. Это нормально, даже когда перед твоим лицом качается веревочная петля и сам ты стоишь на пороге неминуемой смерти. Дядька Стафф, рассказывая про случаи, когда смертельно раненные звери все равно до последнего пытались уползти от охотников, произносил мудреное слово «инстинкт». Что это такое, Лис тогда так и не понял, но сейчас ему, измученному, избитому, израненному, внутренне приготовившемуся к неминуемой смерти, вдруг почему-то остро захотелось жить.
Палач повернулся к нему спиной, забыв о своих обязанностях и наблюдая за происходящим. Лис же, сбросив с себя волшебным образом ослабевшие путы, не спрыгнул с чурбака и не побежал, что было бы вполне естественно. Так он поступил бы, например, вчера, оказавшись в подобной ситуации. Но сейчас Лис совершенно неожиданно для самого себя протянул руку, выдернул нож из чехла на поясе зазевавшегося палача и абсолютно хладнокровно, словно поросенка на подворье резал, левой рукой прикрыл рот своего несостоявшегося убийцы, а правой всадил клинок в то место, где под красным балахоном должна была находиться мочка уха. После чего, отклонившись влево, парень рванул нож вперед и от себя.
Ладонь, сжимающая рукоять, почувствовала хруст перерезаемой трахеи и вязкое сопротивление мощных мышц шеи. Но нож палача был остро отточен, и, успешно преодолев сопротивление плоти, клинок очень быстро вырвался на свободу.
Вероятно, грузный палач страдал полнокровием, так как алый фонтан из перерезанной шеи заплечных дел мастера ударил на пару локтей вперед. Но рыцарю, сержантам и страже сейчас было не до него и уж точно не до висельников, которым по-любому никуда не деться от всадников. Они смотрели совсем в другую сторону – на странную пятнистую фигуру, которая, отбросив свой ставший бесполезным огненный арбалет, почему-то не бежала в ужасе, а как стояла на одном колене, так и продолжала стоять.
Палач сполз вниз, ладонь Лиса, зажавшая рот, приглушила предсмертный хрип. Хотя это было, в общем-то, и не нужно. Топот копыт, лязг доспехов, щитов и оружия заглушили бы даже истошный вопль. Сейчас бы самое время бежать, но Лис стоял столбом на своем чурбаке с окровавленным ножом в руке и, раскрыв рот, наблюдал за происходящим.
Рыцарь, скакавший впереди всех, красиво замахнулся мечом, рассчитывая покончить с неподвижной жертвой одним ударом. Клинок уже опускался вниз, когда коленопреклоненный стрелок вдруг ринулся вперед, как показалось Лису, навстречу смертельному удару.
Но парень ошибся.
В руке стрелка мелькнул нож… и меч рыцаря распорол воздух. Пятнистый пришелец ловко поднырнул под удар, а рыцарь, так и не успев вернуть меч из нижней точки своего удара, со всего маху вдруг грохнулся с коня вместе с седлом, прямо в свежую лужу.
«Подпруга, – догадался Лис. – Пришелец перерезал подпругу!»
Успех пятнистого был очевиден, но для него бесполезен – лавину конников, набравших скорость, было уже не остановить, и смерть победителя была лишь делом очень непродолжительного времени. На странного пришельца из ниоткуда уже летел сержант с копьем, отставший от рыцарского коня всего на два корпуса. Смертоносное, остро отточенное жало смотрело прямо в грудь пятнистого. Лис машинально закусил губу, во рту сразу стало солоно. Но боли парень не почувствовал – настолько его захватило развернувшееся перед ним зрелище.
От кончика наконечника копья до тела загадочного пришельца из ниоткуда оставалось не более локтя, когда тот вдруг резко сместился в сторону, схватился за копье и резко дернул его на себя.
Не ожидавший такого маневра сержант выпустил свое оружие и, по инерции пролетев вперед, не успел отвернуть своего коня от внезапно возникшего перед ним препятствия.
Породистый жеребец упавшего рыцаря, потеряв седока, остановился и попытался развернуться – посмотреть, что это такое странное и небывалое случилось с хозяином? В это время, втоптав рыцаря копытами в грязь, в жеребца и врезалась лошадь сержанта.
От страшного удара в бок бронированный конь потерял равновесие и грохнулся наземь. Сверху на него немедленно свалилась еще одна куча железа – сержант вместе со своим конем.
Лис искренне порадовался успеху незнакомца – но оказалось, что преждевременно.
Следующего всадника пятнистый встретил, уперев трофейное копье наконечником в землю, – наверно, надеялся таким образом выбить легкобронированного стражника из седла. Но оказалось, надеялся напрасно. Даже дети малые знают, что кавалерийские копья делаются из очень хрупкого дерева, чтобы при ударе они ломались, а не выносили самого всадника из седла. Стражник сразу разглядел, что пришелец почему-то выставил вперед не острие копья, а его тупой конец, и, просто прикрыв грудь щитом, принял на него удар.
Копье разлетелось в щепки. Стрелок из волшебного оружия попытался уйти от удара лошадиным нагрудником, но успел лишь немного отклониться в сторону.
Удар пришелся по касательной, но этого пятнистому вполне хватило. Его сбило с ног, развернуло в воздухе… Он упал на землю…
– Путы! Разрежь путы!!!
Лис вздрогнул и обернулся на голос – резкий, визгливый, режущий прямо по нервам.
Это верещал Итан, которому, похоже, битва одиночки против кавалерии была глубоко до одного места. Сейчас он, некрасиво перекосив рот, пытался доораться до Лиса, всецело поглощенного невиданным зрелищем.
– Ремни мне на руках разрежь, придурок! – заходился дед. – Сейчас они его прищучат, и тогда тебе за убитого палача виселица медом покажется! И мне заодно. Кожу снимут медленно, свяжут и оставят на солнце, мухам и воронам на прокорм! Ты этого хочешь, деревня?
Лис не особо понял, как освобождение Тестомеса избавит его от снятия кожи. Тем не менее он спрыгнул с чурбака, подбежал к старику и двумя ударами ножа перерезал путы, стягивающие его руки. При этом парень обратил внимание, что с его собственного запястья на землю падают капли крови. Да и штанина распорота, а под ней, судя по ощущениям, глубокая кровоточащая царапина. Не иначе, колдовской арбалет незнакомца стрелял невидимыми болтами и один из них, отскочив то ли от шлема стражника, то ли от шара колдуна, перебил ременной узел на руках Лиса. При этом, правда, неслабо пропорол руку и ногу слегка задел. Но по сравнению с петлей на шее это так, мелочи. Похоже, еще удастся пожить немного. Только вот освежевать себя заживо Лис точно не даст и нож до последнего мгновения из рук не выпустит. Пусть лучше конями затопчут, а всяко умереть в бою, как тот пятнистый, и легче, и приятнее.
Подумал – и удивился сам себе. Ну и мысли у него появились! Раньше ничего подобного и в голову бы не пришло. А сейчас…
Но тут ему пришлось удивиться еще сильнее.
Стряхнув с кистей обрезки ремней, Тестомес поднялся на ноги и тут же принялся делать руками странные движения, будто и вправду комок невидимого теста месил.
Лис смотрел во все глаза на невиданное чудо. Меж морщинистыми ладонями старика воздух с каждым мгновением становился гуще, плотнее, по поверхности вязкой массы начали, потрескивая, проноситься крохотные молнии. И вот в руках Итана уже не бесформенное нечто, а полупрозрачный шар, только что слепленный прямо из воздуха.
Между тем всадники сбились в кучу над телом пятнистого пришельца из ниоткуда. Что там делалось, видно не было, лишь медленно поднимались и опускались тяжелые копья. Двое сержантов не принимали участия в общей забаве. Спешившись, они помогли рыцарю подняться на ноги – иначе б тот наверняка захлебнулся в грязи. Тот, откинув забрало, залепленное коричневой жижей, заорал дурным голосом:
– Подать мне мой меч! – и, получив требуемое, ринулся в гущу всадников. Не иначе, мстить.
Но был еще один человек, не рвавшийся добить виновника свалки.
Маг в чешуйчатой кольчуге, отъехав в сторону, равнодушно прихлебывал из фляжки, с иронией наблюдая за беснующейся стражей. Внезапно он резко повернул голову влево – небось, краем глаза заметил движение. Он даже крикнуть успел, даже на ладошку щедро плеснул из фляги… Но что именно он собирался сделать, так и осталось невыясненным. Потому что Итан с силой метнул свой шар, сложным движением закрутив его при броске.
Полупрозрачный снаряд послушно полетел вперед. Немного помедленнее, чем водяной пузырь городского мага, но тоже с весьма приличной скоростью. Лису движение странного предмета, созданного Итаном, напомнило снежный ком, катящийся с горы. В полете шар вращался, зримо наматывая на себя новые слои воздуха. В результате к группе всадников подлетел снаряд размером с груженый воз.
Раздался глухой звук, словно пыльным мешком с шерстью кого-то по загривку приласкали…
Шар исчез, но Лис увидел, как возле группы всадников по воздуху внезапно пошла крупная рябь, будто по воде, в которую бросили огромный камень. И от этой стремительно разраставшейся ряби всадники разлетелись во все стороны, словно игрушечные солдатики.
Конь рыцаря и лошадь сержанта уже давно сумели подняться на ноги и вдумчиво обнюхивали друг друга. И только потому, что они стояли в стороне, их и не сшибло с ног вторично.
Наверно, это было последней каплей. Свежевлюбленная парочка одновременно решила, что на сегодня с них хватит – служба службой, а свой хвост всяко дороже, – и бок о бок рванула подальше от места столь бурно разворачивающихся событий. То, что они бежали в сторону виселиц, коней совершенно не пугало – за свою жизнь четвероногие породистые зверюги уже давно успели привыкнуть к виду и запаху полуразложившихся мертвецов, поэтому воспринимали их как нечто само собой разумеющееся.
Но воплотить свое намерение в жизнь у них не получилось. Внезапно перед беглецами выросла мягкая, но непреодолимая стена плотного воздуха, за которой стоял суровый старикан, выставив перед собой ладони с длинными худыми пальцами. В следующее мгновение стена исчезла, но жилистые руки уже держали обоих коней под уздцы.
– Быстрее! – заорал Итан, с неожиданной для его лет ловкостью вскакивая в седло. Второй раз повторять Лису не пришлось. Конечно, на таком откормленном и мощном коне ему прежде ездить не доводилось, но кто ж из деревенских верхом скакать не обучен?
Миг – и он уже в седле. Конечно, от прыжка качнуло его нехило, сказалось пережитое. Но высокая лука надежно фиксировала спину, а широкое седло словно специально было приспособлено для того, чтобы ослабевший всадник из него не вывалился.
– Вперед! – выкрикнул Тестомес, сильно шибанув коня пятками по бокам, нарочно для этих целей не прикрытым броней.
Конечно, стариковские пятки – это не стальные рыцарские шпоры. Но, видимо, конь решил, что первое предпочтительнее второго, и, бряцая броней, рванул вперед. Правда, проезжая мимо своего хозяина, вновь оказавшегося в луже, притормозил немного и всхрапнул вопросительно, словно поинтересовался напоследок: ты живой там, кормилец мой бывший?
Но Тестомес умел управляться с животными. Он просто наклонился и что-то шепнул на ухо коню. Тот мотнул башкой недовольно, типа, понимаю, не маленький, и двинул вперед, тем более что впереди маячил белый, завлекательно-шелковистый хвост его новой подруги.
Однако небольшая заминка оказалась с последствиями.
Пятнистая тряпка, почти что слившаяся с заляпанной грязью травой, вдруг шевельнулась – и оказалась вполне себе целым пришельцем из ниоткуда. Вскочив на ноги, незнакомец подхватил с земли длинный чехол, который, похоже, все это время прикрывал собственным телом, подскочил к коню Тестомеса, ухватился за луку седла и одним прыжком оказался позади деда.
– Ты что это? – опешил Итан. – А ну, пшел вон, нечисть!
Незнакомец не ответил. Зато Тестомес очень явственно ощутил, как в ребро ему уперся острый кончик ножа. Доходчивый довод, не требующий дополнительных разъяснений.
– Все понял, – быстро пробормотал дед. – Так бы сразу и сказал. Н-но, родимый, вперед!
Конь фыркнул было – кому ж дополнительный вес понравится? Но закованный в броню рыцарь при оружии и щите всяко тяжелее невесомого старика и жилистого парня с какой-то зачехленной палкой. Плюс отсутствие шпор. Плюс удаляющийся крепкий круп новой подруги… В общем, конь больше фыркать и выпендриваться не стал, а просто поскакал вперед, оставив позади хозяина, ворочающегося в луже, словно большая стальная черепаха.
* * *
– Ты чего, тоже немой, что ли?
Пятнистый, сидевший сзади, не ответил. Он был занят. Одним из своих ножей он перерезал ремни, на которых крепилась конская броня. Вот, грохоча на камнях, полетели на дорогу обе полукруглые пластины, защищающие круп, вот под ноги жеребцу упала грудная защита… Обрадованный конь сразу припустил быстрее, время от времени мотая башкой, запакованной в сталь, словно говоря: ну, а этот-то груз когда снимете?
– Потерпи маленько, – прошептал ему на ухо Тестомес. – Боюсь, сейчас стража придет в себя, в головах у них звенеть перестанет, и она за нами припустится. Так что надо побыстрее до Клыков Дракона добраться. Там пещеры, где они нас ни в жисть не найдут. Так что башку тебе тоже распакуем, только погоди чуток.
Заснеженные пики гор, словно копья проткнувшие небо, были с виду почти рядом, рукой подать. Однако такое впечатление всегда обманчиво. Горы коварны. Они притягивают путника своим грозным великолепием, обещая прохладу рек и глубокую тень пещер, спасающих от полуденного солнца. Они словно говорят: вот они мы, ты же видишь, как просто доехать до нас. Только пришпорь коня – и такой близкий мираж, плавающий в невесомом тумане, окажется явью…
Но скольких они обманули…
По обеим сторонам заброшенной дороги то и дело мелькали выбеленные дождями кости. Многие, очень многие нашли свой последний приют на дороге к Клыкам Дракона. Горы не любят торопливых…
Но сейчас деваться было некуда. Позади, в пяти полетах стрелы маячили латы конной стражи. Лис тоже облегчил свою лошадь, по примеру пятнистого незнакомца срезав с нее броню, потому беглецам удалось увеличить разрыв между собой и погоней. Но было понятно: рыцарь, претерпевший двойной позор, будет гнаться за преступниками вместе со всей своей свитой до конца – неважно чьего, их или своего.
– Плохая дорога, – кряхтел Итан, по тюремной привычке разговаривая сам с собой. – Клыки Дракона – это верная смерть, нормальные люди в эти места давно не забредают. А больше некуда. За укрывательство беглых рабов и преступников – смертная казнь, вольных грамот у нас нету, денег тоже. Только два боевых коня да пятнистый выходец незнамо откуда. С таким багажом только и доедем до первого патруля.
Погоня длилась уже несколько часов, и все устали преизрядно. И тяжелые кони, не привыкшие к дорогам, все больше и больше уходящим вверх, и люди, измотанные дневными приключениями и долгой тряской. Понятное дело, что любой, кто родился на этой земле, в седле держаться умеет, если он не раб и не калека. Но беглецам за прошедший день досталось неслабо, и они еле держались в седлах. Даже пятнистый сник, хотя поначалу казался двужильным. Сейчас он еле сидел на коне, держась за луку седла.
– Потерпи немного, – обернувшись, сказал Тестомес. – Темнеет. Скоро они остановятся и зажгут костер. По ночам латники не воюют и погони не устраивают. Оступится конь, ногу сломает – и придется обратно в город пешком идти, на горбу волоча и свою казенную броню, и лошадиную, которая сама по себе тройки хороших коней стоит.
И правда. Едва солнце скрылось за горными пиками, как обернувшийся Лис заметил позади огонек. Протянув руку, парень хотел сказать по привычке, мол, смотрите, враги на ночевку остановились, но из груди вырвалось лишь мычание, вместе с которым острая боль пронзила обширный ожог во рту.
– Вижу, сынок, – вздохнул Тестомес, придерживая усталого коня. – Ты молчи лучше, быстрее заживет. Эх, бедолага, такой молодой…
Лагерь разбили быстро. Пригодились два ножа пятнистого и трофей Лиса. Стреножив коней, нарубили сухого придорожного кустарника для костра, после чего опустошили небольшие, украшенные гербами седельные сумки.
Трофеев набралось немного. Небольшие стальные пластины для выковыривания камешков из подков, иглы, дратва для починки сбруи и несколько кусков вяленого мяса, завернутых в тряпки. Последнее оказалось весьма кстати, как и ручей, который обнаружили в темноте неподалеку по тихому журчанию воды.
Пятнистый на удивление сноровисто развел небольшой костерок, почему-то не дававший дыма. Да и со стороны его не видать было, так как незнакомец не поленился натаскать камней и обложить ими огонь со всех сторон. Да и мясо подогреть так оказалось сподручнее – нанизал на веточку, положил на два камня, и только не забывай крутить ее на манер вертела.
Тестомес протянул Лису горячий кусок солонины, но тот лишь покачал головой. Воду из ручья пил, так от боли чуть не отрубился. А уж соленое мясо жевать с такой раной во рту – вообще нереально.
Итан с досадой хлопнул себя по лбу.
– Вот ведь, дурень старый. Ты ж еще с неделю только воду пить сможешь, пока там все заживет. Ну, потерпи, парень. Боль я слегка приглушу, но более вряд ли чем помогу.
Старик поднес к своим губам ладонь и, глядя в глаза Лису, слегка подул на нее, будто пушинку сдувал. Хоть Тестомес сидел и в двух шагах от парня, тому почудилось, что теплый, ласковый ветерок погладил его лицо, проник меж полуоткрытых растрескавшихся губ… и действительно, тупая, ноющая боль на месте страшной раны пошла на убыль.
– Вот такие дела, – сказал старик, поворачиваясь к пятнистому. Тот угрюмо жевал кусок мяса, неотрывно глядя в огонь, словно хотел рассмотреть в нем что-то очень важное.
– Теперь что с тобой-то делать, басурман? – задумчиво произнес Итан. – Ты ж по-нашему не разумеешь, верно?
Пятнистый не ответил. Видимо, разглядывание языков пламени было для него намного интереснее стариковской болтовни.
– Ладно, – кивнул Тестомес. – Сейчас попробуем.
И принялся крутить руками хитрые финты, при этом время от времени дуя на пальцы и тряся ими, будто кипятком обжегся. Однако манипуляции старика не произвели на незнакомца ни малейшего впечатления. Он даже взгляда от огня не оторвал, хотя посмотреть было на что.
Слабый дымок от костра, стелющийся по земле, внезапно ожил. Вздрогнул, словно змея, почуявшая блюдечко с молоком, и потянулся к пальцам Тестомеса, явно привлеченный замысловатыми движениями человека. Но тот не зевал. Миг – и дымок оказался в плену пораженных суставной болезнью, но при этом на удивление гибких пальцев. Серая полупрозрачная змейка попыталась вырваться, да только не тут-то было. Лис не успел и глазом моргнуть, как дымок был многократно скручен, свернут и прокатан меж ладонями, превратившись в крохотный, но довольно плотный серый шарик. Его-то и отправил Тестомес через костер сильным щелчком указательного пальца.
Хоть и был шарик небольшим, хоть и летел он с приличной скоростью, но пятнистый успел отреагировать. Лис так и не понял, как таинственный пришелец из ниоткуда достал один из своих ножей, тот просто оказался в руке. Молниеносный удар – и шарик распался надвое… но на его полет это никак не повлияло. Половинки крохотного снаряда свободно обтекли широкий клинок с двух сторон, соединились в воздухе… и круглый комочек сильно ударил незнакомца в точку между носом и верхней губой.
На мгновение лицо пятнистого окуталось серым туманом. Он закашлялся, выронил нож и упал на траву, хватаясь за горло. Лис бросился было помочь, но Тестомес жестом остановил парня.
– Не паникуй, сейчас все закончится.
И правда. Пятнистый отхрипел, откашлялся и отплевался довольно быстро. После чего вскочил, подхватил с земли нож и замер на месте, сверля старика нехорошим взглядом.
– Ты что, дед, совсем охренел? – процедил он сквозь зубы.
– А ты как хотел, сынок? – приподнял мохнатые брови Итан. – Изучение языков всегда и во все времена было делом трудным и тошным до невозможности.
Пятнистый катнул желваками и резким, отточенным движением бросил нож в ножны.
– Хоть бы предупредил, – проворчал он, вновь присаживаясь у костра.
– Как, ежели ты нашего языка не знал? – невинно поинтересовался старик.