Закон Арены

А потом мы переоделись.

В закромах Мебиуса был шмот на любой вкус, но я выбрал для нас костюмы группировки «Наймиты». Наемников во всей Зоне уважают и побаиваются, даже «Борг» с «Волей» предпочитают с ними не связываться. И это правильно, ибо в рамках отмщения за заваленного члена своей группировки наймиты хладнокровно и принципиально выпиливают не только причастных к убийству, но и всех их родственников.

К тому же костюмы оказались очень годными, видимо, последней модели. Бронепластины – облегченная керамика с маркировкой, означающей пятый класс защиты. То есть удержат пулю и АКМ со стальным термоупроченным сердечником, и даже СВД. Бронеткань я обычным ножом потыкал, причем довольно сильно – ей хоть бы хны. В общем, очень приличная «шкура» с продуманным балансом легкости и защиты.

Мимо легкобронированных берцев я тоже не смог пройти: про них лишь слышал, но в руках держать не доводилось. Верх пошит из какой-то необычной ткани, полимерной, что ли. По виду как обычная кожа, но пощупаешь, как она легко и в то же время упруго гнется под пальцами, – и сразу понятно, что тут какая-то научная фантастика, а не обувь.

А уж как на ноге сидят – не передать. И ценник на них болтается, от вида которого я прифигел изрядно. Такие берцы я б себе точно вряд ли когда смог позволить, ибо за хабаром не гонюсь, а приз мой, выданный в Японии кланом якудзы, небось уж давно тот клан себе обратно забрал. Я так и не удосужился заняться этим вопросом, а потом обнаружил, что в суматохе где-то все японские документы на деньги и призовую недвижимость банально потерял. Да и хрен с ними. Не был никогда миллионером, нечего и начинать.

В общем, затарились мы с Варварой по полной и шмотом, и припасами, рассовав их в компактные рюкзаки из той же ткани, что и костюмы. И оружием, разумеется, разжились. Признаться, задолбался я таскать на себе эффективный, но тяжелый АШ-12 и уж тем более расстался с трофейным «Пустынным Орлом» – тяжелой и громоздкой игрушкой, для Зоны годной лишь весьма условно.

Конечно, хотелось мне взять кастомизированный и отлично укомплектованный автомат Калашникова – и приклад раздвижной, и рукоять спортивная, и коллиматор, и подствольник «Костер». Мечта, а не автомат. Но увы, если уж косить под наймита, то изволь и оружие иметь соответствующее.

Потому я выбрал для себя и Варвары американские автоматы LR-300, которые наемники весьма уважают и пользуются в Зоне преимущественно ими. С чем связана такая любовь к штатовскому огнестрелу, я так и не понял. Думаю, скорее всего, с понтами, ибо оружие это очень дорогое – самый навороченный «калаш» будет стоить в наших местах вдвое дешевле этой импортной игрушки.

Но делать нечего, образу надо соответствовать. Потому пришлось подзатариться натовскими патронами 5,56×45 мм, которые в Зоне вот так с ходу не найдешь, повесить себе на пояса итальянские «Беретты», а на головы натянуть фильтрующие маски, образу наймитов никак не противоречащие. С масками этими в Зоне по-разному бывает. Кто-то их носит, опасаясь поймать в легкие радиоактивную пылинку, а кто-то давно на те маски забил и ходит без защиты, дыша полной грудью. До первой пылинки, разумеется.

До «Вектора», судя по КПК, было около двух километров, которые с детекторами аномалий последней модели, имеющими встроенные тепловизоры, можно было пройти довольно быстро. Разумеется, крутую электронику мы тоже позаимствовали на складе Мебиуса, и ее Варвара освоила с ходу интуитивно. Задала пару вопросов, конечно, остальное – сама. То ли в мире Кремля сохранились похожие устройства, то ли это врожденные мут-способности сработали, я уточнять не стал. Нужно было уходить, пока в бар не начали собираться другие болотные.

– Похоронить бы надо, – кивнула Варвара на трупы, когда мы проходили через залитый кровью зал, уже успевший пропахнуть давно не мытой бойней.

– Согласен, – сказал я. – К тому же лишних следов нам тоже не надо.

И вернулся на склад за ручным огнеметом. Там как раз советский ЛПО-50 на сошках посреди зала раскорячился.

Пригодился.

Мы вышили из деревянного здания, отошли метров на двадцать, и я привел огнемет в действие. Архаичная, безусловно, машинка, но действенная.

Струя пламени охватила бар сразу, но я для надежности выстрелил еще два раза, опустошив полностью все три баллона. После чего, бросив разряженный и уже бесполезный агрегат, полюбовался на ревущее пламя, разом похоронившее всех посетителей заведения. Жаль, конечно, их, но увы, они мне просто не оставили другого выхода.

– Пойдем, – сказала Варвара. – Нужно торопиться.

– Пойдем, – эхом отозвался я.

Грустно это, когда живые существа гибнут по собственной дурости. Но, с другой стороны, не дури – и шансов отправиться на тот свет раньше срока будет меньше. Простая философия Зоны, идти против которой – себе дороже.

* * *

После сожжения бара на душе было тяжеловато, но от «умных» берцев у меня аж настроение поднялось. Наноматериал, что ли, какой-то фантастический на них поставили, но ногу они облегали просто идеально, так что идти было – одно удовольствие. Ну, хоть что-то хорошее в жизни. Человек вообще в массе своей существо примитивное: раздобыл хорошую обувку – и радости до небес…

Варвара же была в менее приподнятом настроении. Настороженно косилась на развалины деревенских домов, хмурую осеннюю природу Зоны, недоверчиво смотрела на низкое небо, затянутое грозовыми тучами…

И через минут десять ходьбы спросила:

– У вас здесь всегда так?

– Что именно? – не понял я.

– Пейзажи депрессовые.

Я пожал плечами.

– Обычные. Можно подумать, у вас в Новгороде прям Диснейленд. С ходячими мертвецами вместо аттракционов.

– Не смешно. У нас хоть солнце бывает…

– Стоп! – прервал я ее. – Обходим по кругу.

– Что обходим? Нет же ничего…

И тут же, глянув на экран детектора, осеклась:

– Аномалия, да?

– Угу, – сказал я. – Болтать здесь на ходу, конечно, можно, но при этом надо либо в экран детектора пялиться неотрывно, либо дорогу провешивать, кидая впереди себя болты или гильзы. Иначе местная депрессовая природа запросто оторвет язык вместе с головой.

Для наглядности я бросил впереди себя гильзу, которых у меня всегда полные карманы, – туда, где на первый взгляд ничего не было, кроме грязи и хилой серой травы. Раздался негромкий хлопок, и вместо гильзы на земле остался лежать тонкий металлический блин, раскатанный в фольгу.

– «Гравиконцентрат», – сказал я. – Питается, как я понимаю, кровью жертв, а мясо плющит в сырую пленку, на запах которой приходят голодные мутанты.

– Которых он тоже плющит, – продолжила мою мысль Варвара. – Грамотная пакость. У нас тоже аномалии встречаются, но другие и реже.

– Я в курсе, – кивнул я. – Пошатался в свое время по вашему миру. Впечатлений на восемь романов хватило и еще осталось полмешка. Рад бы забыть, да не получается.

– Я тоже много чего хотела бы забыть, – вздохнула девушка. – Но память штука непостоянная. Что не надо – помнишь, а что надо – непременно забудется…

Конечно, трепаться в Зоне на ходу непрофессионально – внимание отвлекается, можно прозевать что-то неприятное. Но, с другой стороны, если молчать всю дорогу, однообразный унылый пейзаж замылит взгляд, и тогда точно прозеваешь блеск оптики в окне развалившейся избы или бросок мутанта из кустов.

Потому переброс незначительными фразами во время марш-броска по зараженным землям важен для мозга: и излишнее психологическое напряжение снимается, и концентрация внимания не ослабевает. Главное, как в любом хорошем деле, не увлекаться и чесать языками в меру.

Еще на пути нам попалась пара мелких аномалий, плюс в роще, расположенной слева от тропинки, по которой мы шли, сверкнули чьи-то глаза. Похоже, квазимясо в засаде сидело, поджидая легкую добычу. Но двое вооруженных путников не показались мутанту простым решением пищевой проблемы, и напасть он не рискнул. Опытная тварь. Видать, раз-другой нарвалась на сталкерскую пулю, и повторять болезненный эксперимент желания у нее не возникло.

Вскоре показался унылый бетонный забор комплекса производств «Вектор» с понатыканными вдоль того забора пулеметными вышками. По сравнению с последним разом, когда мне довелось побывать здесь, вышек стало побольше: похоже, стычка с маткой потолочников и ее потомством кое-чему научила вольных1.

Ворота, к которым мы подошли, однозначно сняли с забора советской войсковой части и присобачили к забору «Вектора». Стальные, с облезлыми красными звездами на створках. По бокам ворот – бетонные башенки с длинными амбразурами: удобно держать на мушке всяких подозрительных персонажей типа нас с Варварой.

Рядом с воротами в заборе находилась стальная дверь, из-за которой, позевывая, вышел вольный в тяжелом штурмовом комбезе и с АКС-74У в руках, ствол которого он немедленно направил мне в живот.

– Кто такие? – вызывающим тоном проговорил он. – И какого хрена вам тут надо?

– Ты ствол-то убери, – как можно дружелюбнее сказал я. – Тогда и поговорим.

Видимо, мой голос из-под маски не показался вольному дружелюбным, скорее, наоборот. Ствол его автомата немедленно задрался выше и теперь был направлен мне между глаз.

– А ты не умничай тут, понял? – рявкнул караульный. – А то не посмотрю, что вы из наймитов. Пулю в череп, тело в яму с радиоактивными отходами, и пусть ваши потом ищут, куда вы делись. Как тебе вариант?

– Не нравится, – честно отозвался я. – Мы тут вообще-то по делу. В баре сказали, будто у вас на Арене что-то вроде чемпионата намечается?

– Ну, типа того, – окинув меня подозрительным взглядом, отозвался вольный. – Участие со своим оружием. Взнос тыща советских рублей либо валюта в эквиваленте. Первая серия – четыре боя. Вторая – два, с оставшимися в живых. Ну и в третьей два финалиста машутся. Призовые три тыщи плюс хабар с семи выпиленных участников.

– А вам, значит, остается пять, – кивнул я.

– А ты думал, мы тут благотворительностью занимаемся? – окрысился вольный. – Устраивают условия – плати взнос и двигай на Арену. Не устраивают – проходи, не задерживайся.

Я заранее предполагал, что здесь будет нечто подобное, потому выгреб из тайника Мебиуса всю наличность. Тайники у барменов все стандартные, под стойкой – больше просто прятать некуда, – потому я знал, где искать. И сейчас, вытащив пачку банкнот, протянул их вольному.

Караульный, слюнявя пальцы, пересчитал деньги.

– Здесь полторы тыщи с мелочью, – заявил он. И, окинув взглядом нас с Варварой, сказал: – За эти деньги тебя могу как бойца оформить, а бабу твою – как зрителя провести. Просто позырить бои стоит семьсот, но вам за опт скидка. Годится?

– А за бабу ответишь? – поинтересовалась девушка.

– Ишь ты, какая бойкая, – хмыкнул вольный. – Ладно, не прими в ущерб. Зрительницей устроит проход?

– Устроит, – буркнула Варвара, понимая, что по-другому не получится. За бойцов караульный вел отчет перед начальством группировки, а зрителей наверняка проводил на Арену «вчерную», кладя барыш себе в карман, – оттого и был сейчас так любезен и галантен. По меркам Зоны, разумеется.

– Договорились, – ощерился во всю пасть вольный, показав неважно сохранившиеся четыре желтых зуба. И, достав из кармана, протянул мне жестяной кружок, вырезанный из консервной банки с грубо выдавленной на нем цифрой 7. – Ты держи жетон участника, отдашь смотрителю Арены.

И, повернув голову к Варваре, добавил:

– А тебя Дыня отведет на трибуну. На самое лучшее место посадит, отвечаю.

– Принято, – кивнула девушка.

– Дыня! – заорал караульный. И, не дождавшись ответа, выдал на одном выдохе: – Дыня, пся крев, бобер пердоле, холера ясна! Пшестань спать, курва мачь!

В боковой башне сбоку со скрипом открылась обитая железом дверь, в которую высунулась заспанная харя, похожая на перезрелую тыкву.

– Со хцежь? – спросила харя.

– Работа есть, – уже на русском разъяснил караульный. – Отвести зрителя надо. И на лучшее место посадить. – И пояснил нам: – Брат мой. Сами мы с Польши. По-русски понимаем, конечно, но доораться до брата, когда он дрыхнет, можно только по-нашему. – И добавил в сердцах: – Ду холери такий брат!

– Простой язык для изучения, – сказала Варвара. – Я и без перевода все поняла.

– Вот с Дыней и попрактикуешься по пути, – вновь ощерился караульный. – Он проводит окольными путями, чтоб вопросов не было. А тебе, боец, прямо и направо. Кто докопается – покажи жетон, скажи, что на бой идешь. Все, проходите. Веселой вам Арены.

* * *

За Варвару я не беспокоился особо. На базе группировки я ей по-любому ничем помочь не смог бы, случись какая непонятка: просто обоих положат из нескольких десятков стволов, и дело с концом. Реши мордатый Дыня до нее докопаться по женской части, я ему искренне не завидую, да и, насколько я знаю, что в «Борге», что в «Воле» к гостям и покупателям принято относиться уважительно. Это понятно: кто ж у беспредельщиков что покупать потом станет, если слухи по Зоне поползут нехорошие?

Насчет маски у меня на лице вопросов ни у кого не было. Вольные и сами кто в фильтре ходил, кто вообще в противогазе – двоих таких видел, пока к Арене шел. Это в Зоне нормально: каждый заботится о своем здоровье как считает нужным. Хоть в ОЗК ходи по жизни, никто слова не скажет, даже если про себя сочтут за дебила.

До Арены я добрался без приключений – как дойти, караульный объяснил популярно, да и без того большинство народа направлялось в ту сторону. Среди идущих я заметил полдюжины болотных, одного наймита, трех бандитов в дешевых кожаных куртках с вшитыми броневставками, несколько вольных сталкеров, и четверых армейских, держащихся группой и настороженно оглядывающихся по сторонам.

Оно и понятно, бывших военных, переобувшихся в сталкеры, в Зоне недолюбливали. Но во всех группировках, державших Арены, существовал неписаный закон: во время проведения чемпионатов все личные счеты забываются. Исключение составляли лишь члены группировок, находящихся с данной группировкой в состоянии войны, а также преступники, которых данная группировка разыскивала. То есть кадры типа меня. Что ж, надеюсь, распорядители Арены не заставляют местных гладиаторов снимать маски перед боем, иначе все может плохо для меня закончиться, не начавшись.

И, соответственно, для Варвары тоже.

То, что мне по-любому придется драться на Арене, я уже понял, так как вычислил приставленный ко мне «хвост». От самых ворот за мной шли двое вольных, особо даже не скрываясь.

Зачем – понятно.

Человек, заплативший за проход на территорию комплекса, вполне мог оказаться шпионом того же «Борга», потому каждого гостя «вели». Неофициально, разумеется, чтоб не давать причин для недовольства посетителей, но тем не менее. То есть от ворот до Арены ты идти имеешь полное право. Но если свернешь в сторону, то к тебе сразу же возникнут вопросы. Логичный и, надо признать, правильный подход к безопасности. Иногда мне кажется, что имидж группировки «Воля» как сборища угашенных алкоголиков есть не что иное, как умелая маскировка. Когда противник считает тебя слабее, чем ты есть на самом деле, это большое преимущество – если, конечно, уметь его правильно использовать.

Как и ожидалось, Арена разместилась в одном из огромных ангаров, расположенных на территории «Вектора».

Возле входа в ангар стоял старый советский письменный стол, облезлый, но еще довольно крепкий. За столом, в не менее облезлом кресле времен ушедшей эпохи социализма, сидел мордатый вольный. На столе перед ним стоял человеческий череп без нижней челюсти, на лбу которого было написано маркером: «Смотритель Арены».

– Ты смотритель или он? – спросил я, подойдя.

Вольный, сидящий в кресле, скривился как от зубной боли.

– А поновее ничего нет?

– Поновее на складе и за дорого.

– Ну вот и чеши на склад, – процедил вольный. – Ходят тут остряки-умники, всех посылать язык отвалится.

– Я на бой, – сказал я, кладя перед смотрителем жетон с номером.

– Так бы и сказал, – зевнул вольный. – Погоняло свое назови.

– Наемник, – ответил я.

– А ты не оригинален, – кисло усмехнулся смотритель. – Хотя мне похрен. Иди в ангар, жди жребия.

И отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Я же пошел куда было сказано…

На Аренах я уже бился, и не раз.

И не скажу, что мне понравилось.

Устроители этих зрелищ обычно стараются, чтобы развлечение было наиболее кровавым, потому и правила подгоняют именно под этот критерий. Странно, конечно, что вольные разрешают бойцам выступать со своим оружием. Похоже на некое подобие справедливости. Обычно хозяева Арен норовят выпускать сталкера с обрезом против убийцы в экзоскелете и с миниганом. Чтоб прям кишки и мясо во все стороны…

И, что самое интересное, зрителям такое нравится!

Фиг знает, конечно, что может привлекать в убийстве, больше похожем на расчлененку при явном дисбалансе сил противников. Но, понятное дело, любой шоу-бизнес работает на потребу публике. Народ лажу хавает, бабки в карман падают – ну и зашибись, чего еще надо?

Внутри ангара было нечто вроде предбанника, которым заведовал здоровенный амбал. То ли мутант, то ли культурист-химик, но мышцы у амбала были и правда устрашающие. Как и рожа. Нижняя и верхняя челюсти, немного вытянутые вперед, вкупе с маленькими поросячьими глазками, придавали хозяину предбанника сходство с хищным животным.

– Гранаты есть? – прорычал он.

– А что, если б были? – поинтересовался я.

– С гранатами на Арену нельзя, – пояснил амбал. – Зрителей осколками посечет. И со взрывчаткой нельзя. С отравляющими газами нельзя. Остальное можно.

– На танке можно?

Амбал задумался.

– Не, на танке нельзя, – сказал он после паузы. – Наверно. Я пойду уточню у шефа. А ты на танке?

«Плохо дело, – подумал я. – Парнишка-то того. Весь мозг в мышцы ушел, в голове ничего не осталось».

– Не, я пешком, – сказал я. – И гранат с газом нету. Только автомат, пистолет и нож.

– С этим можно, – кивнул амбал. – Но если ты меня обманул, я тебе шею сверну. Ничего личного, просто такая инструкция у меня от шефа.

– Понимаю, – кивнул я, скидывая рюкзак на деревянную лавку. – А на Арену когда?

– Подождать надо, – с важным видом сказал амбал. – Кстати, меня Климентием зовут. Я выпускающий. Должен обыскивать бойцов и выпускать, когда сигнал будет. Но я не обыскиваю, потому что меня не обманывают.

– И это понимаю, – сказал я.

– Пока ждем, может, в шахматы? – предложил Климентий.

– Можно и в шахматы, – согласился я. И, прикинув, сколько длится партия, поинтересовался: – А что, долго ждать?

– Всяко бывает, – сказал выпускающий, доставая древнюю советскую доску-ящик с потертыми клетками на боковой стороне. – Жребий, ставки, то-се. Твой пистолет против нового «Вала» идет?

– Не, я на интерес принципиально не играю, – покачал я головой. – Без интереса, то есть ни на что, – пожалуйста.

– Ну, давай без интереса, – вздохнул Климентий. – Все равно делать нечего.

* * *

Хорошо, что я не согласился на предложение выпускающего.

Я не особо великий спец в шахматах, но если случалось с кем-то сесть за доску, играл обычно на уровне. Здесь же в первую партию выпускающий поставил мне мат на двадцать третьем ходе, и я даже не сразу понял, как он это сделал.

– Еще раз? – поинтересовался Климентий.

Вот тебе и мозг, ушедший в мышцы… Однако.

– Давай, – слегка обескураженно согласился я. И поспешил добавить: – Тоже без интереса.

– Я понял, – хмыкнул выпускающий, расставляя фигуры по новой.

На этот раз я был более сосредоточен – вероятно, потому продул менее позорно, но тоже довольно быстро. Климентий, похоже, вовсе не думал – просто двигал фигуры сразу после моего хода. Фиг знает, как такое вообще возможно. Думаю, у людей такого гроссмейстерского склада ума мозги в принципе по-другому устроены. Мутация какая-то, не иначе.

– Еще? – очень откровенно зевнув, спросил амбал.

– Давай!

Меня прям азарт охватил. Когда противник достойный, то и драться с ним интересно – что в жизни, что за доской.

Но тут в дверь со стороны Арены раздался мощный удар. И следом – голос, приглушенный перегородкой:

– Эй, Шлюз, выпускай своего.

– Шлюз? – переспросил я.

– Общее погоняло на Арене для любого выпускающего, – скривился Климентий. – По-моему, тупое. Но ничего не сделаешь, издержки профессии. Ты не называй меня так, не люблю.

– Ладно, не вопрос.

– Тебе пора, – сказал Климентий, поднимаясь со своего места. – Если ты стреляешь так же, как в шахматы играешь, лучше просто выйди на середину Арены и постой немного. Умрешь быстро.

– Я лучше постреляю, – улыбнулся я.

– Тогда держись левой стороны, – сказал амбал. – Может, проживешь чуть подольше.

И, откинув мощный деревянный засов, перегораживающий дверь, распахнул ее мощным пинком.

* * *

Арена у вольных была типовой, сделать что-то оригинальное фантазии не хватило. Наверху, метрах в четырех над полом, тянулись два балкона, отгороженных бронестеклами, – места для зрителей. А внизу был навален всякий хлам: стопки старых покрышек, ящики разных размеров, куски бетонных и кирпичных стен. Типа, укрытия.

Меж укрытиями тут и там виднелись лужи крови, как подсохшие, так и свежие, над которыми кружились ленивые и жирные квазимухи.

А еще на Арене находились три аномалии.

«Жара», судя по колебанию воздуха над ней.

«Гравиконцентрат», отмеченный идеально ровным кровавым пятном в форме овала.

И «электрод» – шар, сплетенный из молний, потрескивающий и пованивающий грозовым озоном.

Интересное новшество, не видел такого раньше на Аренах. Даже предположить не могу, как вольные исхитрились приволочь аномалии в свой ангар – чем-то приманили, что ли? Хотя не исключаю, что они сами проползли, привлеченные запахом крови, – и никто не стал пытаться их отсюда вычистить. Ну а что? Прикольно же смотреть, как бойцы на Арене будут пытаться укокошить друг друга и при этом уворачиваться от этих жутких убийц Зоны. И удобно. После представления не нужно думать, куда тела девать, – аномалии сожрут свежие трупы в любом количестве, только успевай подкидывать.

На другом конце ангара заскрипели открывающиеся двери – и на Арену вывалились трое бандитов в характерном прикиде: кожанки с броневставками, балаклавы на мордах, чтоб личность никто не срисовал, в руках двоих потертые автоматы Калашникова, у третьего «Вал» с оптикой.

Интересно – это как?

Мы двое на двое будем рубиться?

Но тогда почему мой предполагаемый напарник вышел вместе с противниками с другого конца ангара?

Оказалось, я ошибся.

Не двое на двое.

Я одни против троих…

Это доступно разъяснил мерзкий голос из динамика, размещенного под потолком Арены.

– Итаааак, дамы, господа, мутанты, вояки и прочий уважаемый сброд, любящий поглазеть на кровь, мозги, вываливающиеся из черепов, и дерьмо, брызжущее из простреленных кишок! В левом конце Арены вы можете видеть троих потрясающих ублюдков из клана бандитов! Беспринципных, тупых придурков, хорошо умеющих только убиваааать!!! В правом конце Арены вы видите наемника, которого трое волков в кожанках будут сейчас рвать на кусочки и глотать не жуя! Эй, наемник! Очень рекомендую тебе выбрать себе аномалию и просто сходить в нее прогуляться. «Грави» сделает из тебя медаль из дерьма и мяса в одну секунду – он в отличие от бандитов не любит мучить людей. Сделай себе одолжение, огорчи зрителей! Сдохни быстро, пусть бандоволки расстроятся, не получив твой хабар-р-р!!!

Голос орал над макушкой, грузя уши децибелами, но это было к лучшему. Мне не привыкать работать в шумных условиях боя, в то время как бандитов этот рев под потолком явно напрягал. Один вскинул «калаш», дал очередь в потолок – но не тут-то было! Динамик оказался надежно защищен прозрачным бронелистом, лишь рикошеты с визгом ударили в бетонный пол ангара.

Мой мозг же тем временем привычно просчитывал ситуацию…

Перемещаться вправо и правда не вариант, Климентий не соврал. Там хоть укрытий и больше, но «электрод» средних размеров вполне может дотянуться молнией до большинства из них. Путь по левой стороне выглядел в этом плане поинтереснее: укрытий там поменьше, но «жара» и «грави» прыгать не умеют, передвигаются медленно. Правда, больше чем на метр к ним приближаться не нужно, если не хочешь подпечься с одной стороны или быть утянутым под невидимый пресс.

В центре Арены вообще с укрытиями было неважно: пара деревянных ящиков, которые прострелить насквозь как нефиг делать, да кусок кирпичной стены, притащенный сюда из каких-то развалин. Пойдешь центром – окружат с трех сторон и изрешетят в кровавый фарш.

Как-то все эти варианты мне не очень понравились, потому я поступил проще: прям с места катнулся влево, вышел в положение для стрельбы с колена, послушал, как свистят пули, проносясь сквозь то место, где я только что стоял, и короткой очередью сбил одного бандюка с «калашом». Промахнулся немного: пули ударили в плечо бандита, развернув его на сто восемьдесят градусов, а планировалось отработать в шею. Ясно, у моей LR-300 мушка подсбита слегка, но это не критично – просто трудимся дальше с поправочкой.