скачать книгу бесплатно
«Точно, „Вал“! У „Винтореза“ приклад другой, деревянный! И что-то там с магазинами, где-то больше патронов, где-то меньше, а где оно как – убей не помню…»
– Ты глухой?
– А?
Стрелок внимательно посмотрел в лицо Данилы – и перевел ствол на окно. Разведчик же чуть сквозь землю от стыда не провалился, осознав. Понятно, что подосланных убийц с таким дурацким лицом не бывает. Раззявил рот и слюну пустил, как малец на игрушку, – конечно, что проку в дурака целиться, его и так Бог наказал.
– Данила я, – буркнул Данила.
– Это потом, – бросил через плечо незнакомец. – Твои друзья?
Разведчик скользнул к окну. Так и есть, из тумана, озираясь, вышли двое нео. Один с дубиной, другой – с обнаженным мечом Данилы.
– Не друзья они мне. Враги!
– Догадываюсь, – хмыкнул незнакомец, плавно перетекая в положение для стрельбы с колена. Ремень «Вала» словно сам собой обвился вокруг локтя незнакомца. Данила поневоле залюбовался отточенными движениями стрелка – так дядька Лют мечом работает, ни одного лишнего движения, каждый мах плавно, но крайне быстро перетекает в следующий, создавая единый рисунок смерти. То же и здесь. Автомат плавно поднялся до уровня глаз, два приглушенных хлопка – и пара нео кулями серой шерсти свернулась на границе тумана.
– Я за мечом сбегаю, – рванулся было Данила.
– Стой.
Тихий приказ словно приковал разведчика к месту. Так даже дядька Лют приказывать не умел, только князь. Скажет – и не захочешь, а сделаешь. Почему? А кто ж его знает? Потому что надо – и все тут.
– Уходим, – бросил стрелок, отсоединяя магазин. – За этими двумя сейчас вся банда попрет. Куда идти, знаешь?
– Ну… – протянул Данила, лихорадочно соображая, куда можно чесануть из развалин ГУМа, да так, чтобы еще и нео не нагнали. – А куда надо?
Дослав два патрона в магазин, стрелок вновь присоединил его к автомату.
– Поближе к Кантемировской.
– Ничего себе ты сказанул! – удивился Данила. – До нее ж чертова дюжина километров!
– Тринадцать? – уточнил стрелок.
Данила кивнул.
– Угу. Снайпер немного промахнулся, – пробурчал себе под нос незнакомец непонятно к чему. – А мы где?
– У Кремля, – еще более недоумевая, произнес разведчик. Ну и мужик, не знает, куда попал! Может, в Поле Смерти по пути зашел и у него мозг слегка повредился? Хотя по тому, как он стреляет, непохоже.
– Где у Кремля?
Данила прикинул – нет, не должны были нео шибко далеко оттащить.
– У Васильевского спуска…
– Мост через реку цел? – быстро спросил стрелок.
– Местами, – сказал Данила. Этот мужик действительно псих, если решил уходить через Большой Москворецкий мост. Легче сразу в реку нырнуть на корм двухголовой севрюге.
Данила прямо почувствовал, как в мозгах у странного мужика нарисовалась карта. Ну да, может, места-то он знает, но вот пройти по ним вряд ли сможет. Если ему не помочь, конечно. Только насчет моста он явно не в тему сказал.
Незнакомец смерил Данилу взглядом. Словно племенного тура в свой коровник на рынке выбирал.
– Ты из Кремля сбежал?
Данила хотел было взъяриться, но вместо этого неожиданно из груди вырвался вздох:
– Выгнали…
– Понятно. Вторым номером ко мне пойдешь?
Данила поднял на стрелка вопросительный взгляд.
– До Кантемировской, – уточнил незнакомец. – Дальше разбегаемся. Твой интерес – вот этот ствол. И патронов к нему, сколько унесешь.
Он качнул в руках «Вал».
У Данилы душа ухнула значительно ниже пяток… «Вал» с патронами! Все равно что золотую рыбку посулить вместе с тремя желаниями. Хотя и одного хватит за глаза. Вот оно, в руках у собеседника, раскрашенное матовым напылением в серо-зеленое, под цвет пыльника и окружающей местности.
Но в то же время ствол стволом, но есть в жизни и другое, более важное. Долги, например.
– Да я бы и без ствола пошел, – с обидой в голосе проворчал Данила. – Я ж тебе жизнью обязан. Да и все равно идти мне особо некуда…
– Это ты брось, – наставительно сказал незнакомец. – Спасти человека от мутанта – святое. Короче, идешь или нет?
Согласия не требовалось – взгляд парня говорил сам за себя.
– Пользоваться умеешь?
Данила кивнул, судорожно перебирая в памяти давние уроки работы с древним оружием.
– Тогда держи.
Еле слышный щелчок предохранителя – и в руки парня лег «Вал». А из-за обломка стены стрелок достал длинную фузею в льняной маскировочной обмотке того же асфальтово-травяного цвета, что и пыльник. Как называлось это оружие, Данила не помнил. То ли СБТ, то ли еще как. Наверно, потому и забыл, что видел его только на картинке – даже тренировочных экземпляров этого чуда в Кремле не осталось. Может, потому что прицелы со стеклом внутри не пережили двух веков борьбы людей за существование…
Из-за того же обломка появился удобный рюкзак, который стрелок ловко закинул за спину. Когда он это проделывал, на секунду откинулась пола его пыльника, и Данила смог рассмотреть на поясе незнакомца большой нож в красивом чехле ручной работы и металлический контейнер, сквозь стенки которого едва заметно изливался мягкий голубоватый свет. Хотя, возможно, это только показалось – и лысому ежу ясно, что через металл ничего светиться не может.
– Мост там? – мотнул головой на север владелец антикварного оружия.
Данила кивнул. И чего спрашивает, если и так все знает?
Через руины Форта они бежали молча, и Данила лишний раз подивился технике передвижения этого странного человека. Кремлевские разведчики так не бегали, может, потому, что больше другую тактику использовали. Налететь на лошадях, мутировавших до своих предков-фенакодусов, разнести все, что под руку попадет, – и ходу, заодно рассмотрев все, что успели. А что не успели, захваченный «язык» расскажет. Случалось, что и пластунов в разведку засылали, но в основном считалось, что красться бесполезно, потому учили этому искусству от случая к случаю – мол, все равно нео учуют или био тепловизорами нащупают. Но, с другой стороны, если передвигаться вот так, бесшумно, текуче, сливаясь с местностью, то, глядишь, и нео не додумаются морду в его сторону направить. Да и био тепловизор вряд ли активизируют, если ничего не заподозрят, – жрет прибор больно много, причем в буквальном смысле – на одно минутное включение половина туши тура уходит.
По привычке разведчика учиться всему, чего не знаешь, Данила стал пытаться подражать перемещению стрелка в пространстве, как бы невзначай используя каждый выступ как укрытие и каждую ложбинку как возможную позицию. Или наоборот. Вроде получилось – не зря учили с детства собственным телом манипулировать как послушной куклой.
Незнакомец не обернулся ни разу, пока продолжался этот стремительный бег, когда два тела стлались по земле, напоминая перемещение пары гигантских двуногих сколопендр. Внезапно стрелок резко остановился, укрываясь за обломком стены, и поднял руку – тихо, мол. Данила замер в полуприседе, осторожно поводя стволом автомата из стороны в сторону. По его прикидкам, до реки было уже недалеко, потому и стоило быть поосторожнее, здесь незнакомцу в чутье не откажешь.
А стрелок между тем вытащил из-за пазухи трубочку и, осторожно высунув над стеной один ее конец, приник к окуляру на другом. Кажется, это называлось «перископ». Хотя нет, «перископы» были на лодках, что умели плавать под водой. Эх, много чего полезного было у предков! Хммм, а тогда этот мужик кто и откуда, с этакими-то способностями и снаряжением? Любопытство разбирало Данилу – сил нет, но сейчас не до расспросов. Интересно, что задумал этот пришелец не пойми откуда со своей фузеей с названием из трех позабытых букв? Может, рассмотрит, что на мосту делается, и передумает таскаться там, где люди не ходят?
В Большой Москворецкий еще в Последнюю Войну угодил то ли снаряд, то ли бомба. Дыру в центральном пролете тот заряд проделал знатную, но быки устояли, и по мосту до сих пор вполне можно было ходить без опаски. Причем не только людям. Боевого тактического биоробота серии В Chinook В12 он также выдерживал без проблем.
Эта бронированная хрень с живыми мозгами неделю назад намертво встала посреди моста как раз в том самом узком месте, рядом с дырой, создавшей из железобетонной переправы сорокаметровой ширины древнегреческий Фермопильский проход на пути в Замоскворечье. Шириной метров в десять, не более.
«Чинуку» ширины его корпуса для полного счастья не хватало. Так он недолго думая соорудил баррикаду, притащив откуда-то убитую временем и коррозией башню от танка Т-80 без пушки и укрепив ее посреди моста кучей другого, менее габаритного мусора. В общем, в Замоскворечье теперь пути нет никому, хотя людям там особо делать и нечего.
С одной стороны, долбануть бы по био из пушки, как раз на Москворецкой башне есть французское орудие девятнадцатого века подходящего калибра, даже если не в башню биороботу ядро попадет, со ста метров точно его в реку снесет. А там есть все шансы, что машина пару манипуляторов поломает и выйдет из строя хоть на время, пока ее пристяжь не восстановит.
Но попадешь не попадешь – еще вопрос. Хоть ориентиры и пристреляны давно, орудию как-никак четыреста лет, и ядром в движущуюся мишень из него попасть очень непросто. Тем более что хитрая мишень почти постоянно сидит за своей баррикадой. И еще – а вдруг промахнешься и в мост попадешь, который и так на ладан дышит? А пороху драгоценного на каждый выстрел сколько уходит? В общем, пока био на мосту сидит и людей не трогает – пусть себе сидит, а порох прибережем для картечи, когда нео на стены полезут…
Снарядов для наплечных пушек у «Чинука», понятное дело, не было уже лет двести, но он упорно таскал их на себе, не иначе как для форсу. Но вот с метательными дисками тварь управлялась ловко. Раз наблюдали с полуразрушенной Москворецкой башни, как био на словах и на значительном расстоянии повздорил с каким-то здоровяком-нео, видать, спьяну выбравшимся из тумана. Нео, похоже, решил подразнить боевую машину, ревел что-то, лапами махал, по заду себя хлопал. Робот сначала внимания не обращал, но потом один из его манипуляторов совершил неуловимое движение – и голова упрямца покатилась по площади, а его тело сноровисто притащил хозяину один из роботов, называемых в Кремле «пристяжь».
Пристяжь была тоже био, но поменьше, типа денщика при боярине. Паук на тонких, но мощных ногах плюс челюсти впереди, каждая с человечью руку длиной. Удобно очень такими челюстями диск брошенный или дрот поднести, тушу приволочь или дерьмо хозяйское отгрести в сторону и сбросить в реку, чтоб не воняло, – «Чинуки» двенадцатой модели – твари аккуратные и чистоплотные, потому и дожили до сего дня. Для них царапина на броне – трагедия, случись такое, сразу бегут в безопасное место и орут омерзительно, призывая пристяжь со свежими заклепками. Но в то же время, если найдет место для кормежки – пиши пропало. Засядет как жук-медведь в норе, и хрен его оттуда выковыряешь – даже ценой серьезных дырок в шкуре готов бороться за свое.
Так что шансов у стрелка было ноль. Понятно, что робота определили на мост не просто так, тактический ход, можно сказать, со стороны нео, – перегородить кремлевским путь к возможному отступлению в Замоскворечье. В общем, ход верный – Большой Каменный мост был давно разрушен, а через Москву-реку и Неглинку не перебраться ни кремлевским, ни нео, хотя мутанты все-таки вели наблюдение со стороны западной и южной стены Кремля – чисто на всякий случай. В общем, осада каменного мешка по всем правилам.
Но в то же время биоробот сидел на мосту не из идейных соображений, а как минимум за обильную еду. И после того случая с пьяным нео если почуявший безнаказанность «Чинук» видел, что кто-то идет по мосту как минимум без турьей ноги, сразу срезал диском метров за сорок до баррикады, а потом лакомился телом незадачливого путешественника. Того же, кто был в курсе, на том же расстоянии обступала пристяжь. Один забирал мясо и нес хозяину, остальные караулили ходока. Проверив плату за службу на качество, «Чинук» или милостиво отпускал носильщика-нео, или же, если тому требовалось перейти через мост, лязгая гусеницами, сдвигал с места свою многотонную тушу и честно пропускал разумного клиента, несмотря на протестующие вопли туповатой пристяжи с ограниченными функциями встроенного мозга.
У Данилы с незнакомцем мяса не было. А другой дани био не принимал – жратвы ему вместе с пристяжью на день надо было о-го-го сколько. Разве что несколько нео отстрелить, пока они в тумане бродят, беглеца ищут? Но тогда не было ни малейшего шанса уйти по открытому и свободному от развалин участку Васильевского спуска с телами убитых мутантов на плечах. Просто не успеть, догонят как пить дать, к гадалке не ходи.
– Это что за хреновина? – наконец спросил незнакомец.
Данила рискнул приподняться и выглянуть за стену. Ну да, так и есть, стрелок «Чинука» рассматривал целых полторы минуты. Еще не хватало, чтобы их нео догнали с такими-то перерывами в забеге. Он что, «Чинука» первый раз видит? Тоже мне, диковина. Или, может, он про пристяжь спрашивает? Не всякий био серии В всех своих вспомогательных роботов сохранить смог. Хотя те, кто не сумел хоть одного сберечь, давно с голоду подохли…
– Биоробот, – буркнул Данила. Времени рассусоливать не было, а что задумал незнакомец, было до сих пор непонятно. Сзади нео вот-вот появятся, спереди био, справа Кремль, слева, за развалинами Форта, – армия осаждающих. Куда ни кинь, везде труба, а он тут очевидным интересуется…
– Био – это значит с живыми мозгами? – уточнил стрелок.
– Вроде того, – согласился Данила, все больше тоскуя. Похоже, невесть откуда свалившийся спаситель все-таки прогулялся по Полю Смерти. Сегодня мозги спеклись наполовину, завтра вторая половина через нос и уши потечет вместе с расплавившимися лицевыми хрящами. Причем сомнений больше не было. Ну как иначе объяснить, что человек в здравом уме будет целиться из фузеи в боевого биоробота? Вот вскинул плавным движением свою длинностволку, колпачок с трубки откинул. Ну-ну, давай, вперед. Ту тварь из двадцатичетырехфунтовой пушки не пробить, а тут – фузея…
Отрывисто тявкнул выстрел, и Данила невольно поежился – так и нарисовалось в голове, как где-то в тумане вытянули морды в их сторону рыскающие нео. А значит, времени у них…
– Быстрее, чего встал?
Ничего не понимая, Данила чисто по инерции рванул за сорвавшимся с места незнакомцем. Перемахнул ненадежное укрытие, ощетинившееся кривыми зубьями рыжей от ржавчины арматуры – и на бегу, рискуя зарыться носом в траву, тряхнул головой и сморгнул, с силой смыкая веки.
Не помогло. Морок не исчез. Все так же нелепо, словно пьяный, дергался на мосту «Чинук», бестолково и бессистемно вращая гусеницами, – того и гляди в воду свалится.
Вот одна из гусениц наехала на паукообразного робота, вместе с остальными бестолково суетящегося около хозяина, – и до Данилы донесся слабый треск, словно там, на мосту, раздавили большой орех. Остальная пристяжь порскнула в стороны и замерла в отдалении.
Капли пота повисли на бровях и ресницах. Дыхалки пока хватало, но Данила понимал – это ненадолго при такой сумасшедшей скорости бега. Непонятно, что повредил биороботу своим выстрелом стрелок, но если «Чинук» перестанет танцевать, словно поддатый пахарь на Ивана Купалу, то несутся они прямо в лапы неминуемой смерти. Вон и пристяжь насторожилась и повернула в их сторону свои стальные челюсти. Конечно, от одного еще, наверно, можно отпинаться, но от трех – вряд ли получится.
Тем временем, не снижая скорости, незнакомец вытащил из-за пазухи что-то, смахивающее на незрелое яблоко, и, куснув его на бегу, бросил в сторону баррикады. После чего грохнулся на землю и даже проехался с полметра на брюхе по инерции:
– Ложись, дурень!
Данила, инстинктивно повинуясь приказу, рухнул следом, чуть не воткнувшись носом в каблук стрелка, подкованный медными гвоздиками. И только, одумавшись, хотел спросить, с какой это радости они разлеглись посреди площади, как на баррикаде ахнуло.
Данила порадовался, что рот открыл, – рвануло неслабо. И огнем занялось. Не иначе био какой-то взрывчатки где-то нарыл или сам смастерил – вряд ли от бомбы незнакомца так шарахнуть могло. То, что это бомба была, теперь уже догадаться было нетрудно. Из тех, что тоже только на плакатах остались, у которых не надо фитиль поджигать, перед тем как бросить. Да и меньше они были чуть не втрое тех самодельных, что использовали в Кремле… Только откуда это все у парня с фузеей, от которой «Чинук»…
Додумать мысль не получилось. Не думается как-то, когда своими глазами видишь, как бронированная живая машина медленно, очень медленно заваливается влево и, бестолково вращая гусеницей в воздухе, соскальзывает с края моста. А вслед за ней прыгает, перебирая ногами в воздухе, последняя оставшаяся в живых верная пристяжь…
– Быстрее!
Да и зачем думать, когда есть командир, который все знает и умеет лучше тебя? Как-то сразу улетучились сомнения, и незнакомец в мысленной табели о рангах вознесся на одну ступеньку с воеводой, которого надо слушать, когда он говорит, а в бою особенно!
Разведчик вскочил и побежал. Мимо пылающей баррикады, мимо разбросанных взрывом обломков биороботов, мимо огромной дыры в бетоне моста… И все дальше и дальше от Кремля, в котором родился и вырос, в котором осталась Радомира…
Удивительно – последняя мысль кольнула, словно шилом в сердце засадили. Против воли Данила обернулся. Дурная примета, но все-таки, кто знает, когда еще увидит он эти красные стены в следах копоти и глубоких выбоинах, оставленных вражьим оружием. Хоть и изгой он теперь, а все же свое, родное, как ни крути…
Взгляд задержался на боевой площадке Москворецкой башни – почудилось, будто мелькнула на ней фигурка с русой косой до пояса, – и соскользнул вправо.
Так и есть.
Из клочьев тумана вырвались шесть или семь нео, бегущих по-волчьи, на четырех лапах. У того, что несся впереди, в зубах был зажат окровавленный меч Данилы.
«Трупы нашли. Теперь точно не отстанут», – пронеслось в голове. За сородичей нео мстили страшно, до тех пор пока не умирал обидчик или не погибал последний из рода. Потому остальные мутанты с ними и не связывались, предпочитая охотиться подальше от угодий человекообразных.
– Сзади! – прохрипел Данила.
– Знаю.
Голос стрелка тоже был изрядно подсажен безумным бегом. Особенно если учитывать вес его фузеи, вещмешка, пыльника и остальной снаряги. Хотя все вместе не тяжелее кольчуги, подкольчужника, наручей и поножей, что были на Даниле. Оно, конечно, не тяжелая броня латника, что надевалась при возможности штурма мутантами стен Кремля, но тоже не пух лебяжий. Пух лебяжий… Хорошее слово, старинное. Интересно, остались ли еще где белые лебеди, которых для детишек в старых книгах рисовали? Или брехня все это про древность без войн, мутантов и боевых роботов, чтоб оставалась у людей вера и надежда на что-то лучшее?
Интересно, почему вот такие мысли не к месту лезут в голову перед дракой? Может, привычная реакция организма, мол, во время драки думать о драке вредно, тело хорошего бойца само работает быстрее и лучше без лишних раздумий, на рефлексах.
Вот и у Данилы рефлексы сработали…
«Вал» шмякнулся на поросшее травой покрытие моста, недовольно звякнув об остатки асфальта, а в руке словно сам собой оказался боевой нож. Когда отступать некуда, надо бежать туда, где врагу будет труднее нападать. Вот и рванул Данила обратно, к самому узкому месту моста, туда, где еще дымилась наваленная «Чинуком» и разваленная взрывом баррикада.
Сзади одиноко тявкнул выстрел – и бегущий впереди всей стаи нео споткнулся и пропахал дорогу остатками нижней челюсти – Данила четко видел, как ее правая половина взорвалась выбитыми зубами и костяной крошкой, а меч вывалился из разорванной пасти. Еще выстрел – и крайний справа мутант, взбив тучу пыли, пошел юзом, словно детская игрушка «волчок», получившая пинок от своего малолетнего хозяина.
Теперь Данила ясно видел – нео осталось пятеро. Седой Кер бежал позади всех, сильно отставая и припадая на заднюю лапу. Выстрелов сзади больше не слыхать. Очень плохо. Пятеро нео в рукопашном бою – верная смерть. Хорошо бы, чтоб стрелок подсобил, но, с другой стороны, он в вечные спасители незадачливых разведчиков не записывался. Пора отдавать долг.
Данила оскалил зубы, мысленно сам превращаясь в медведя. Сто метров до ближайшего мутанта… восемьдесят… пятьдесят…
Клич-рев сам родился в груди Данилы.
– Уррррарр!!!…
Первого нео он принял грудь в грудь, у самого края моста, так, чтоб остальным было не развернуться. Удар, хрип, брызги слюней в лицо друг другу, чужая шерсть в нос, глаза, рот – и хруст разрываемой плоти, в которую удар за ударом вонзается клинок ножа…
Своей боли не было. Была лишь тяжелая звериная вонь, замешанная на теплом запахе свежей крови. Если что, боль придет потом. Сейчас ратник и зверь были одним организмом, сросшимся в неимоверном напряжении и рвущим самого себя…
Удар ножом «на контур», куда попал – все равно… обратно не выдернуть, не иначе клинок застрял в кости… разверстая пасть перед лицом… левым локтем по ней со всей дури, хруст кости – своей ли, чужой – не понять… скрежет когтей по плечу, звук лопающихся колец кольчуги… теплое потекло по боку… наплевать, ннна, сука!.. нож удалось выдернуть – снова его туда же, и еще, и еще, на манер ручной швейной машинки тетки Клавы, лишь бы пробивало шкуру твари и не путалось гардой в шерсти. Лишь бы рука не соскользнула по рукояти, теплой от крови, остальное неважно…
Краем уха Данила слышал какой-то грохот и нечеловеческий вой, но все это было далеко, слишком далеко. Потому что ближе вот этой хрипящей твари сейчас не было никого, что в прямом, что в переносном смысле. Враг, с которым ты мешаешь кровь в рукопашной, мог бы стать твоим кровным братом. Если бы не был врагом. Потому немного грустно, когда умирает достойный враг…
