S-T-I-K-S. Скил. Книга 3. История Маньяка

Платить по таким расценкам Маньяку не позволила жаба. Его внутренняя, ментальная, так сказать, жаба. Услышав озвученную цену, она выпучила круглые глазки и пообещала непременно придушить Маньяка, если он согласится на этот форменный грабёж.

Маньяк попытался наняться на работу в попутный караван, хоть бы и за проезд, но работники не требовались. Не требовались они и в стабе. А следующий подходящий караван пришёл только через пять дней. И всё это время нужно было чем-то питаться и где-то жить…

Питался Маньяк в целях экономии изрядно поднадоевшей тушёнкой, благо удалось купить её недорого у тех же караванщиков. Целый ящик. А жил Маньяк как настоящий бомж – в глухом углу между зданием склада и стеной, ограждающей стаб. В пышном и разлапистом кусту с помощью подручных материалов (проще говоря, того, что нашёл) Маньяк свил себе что-то среднее между берлогой и гнездом – не бог весть что, конечно, но хоть какое-то укрытие от ночной прохлады и сырости.

Зря он надеялся, что в следующем караване найдутся вакансии или стоимость проезда будет умереннее – кажется, цены тут давно устоялись. Как и традиция не менять коней на переправе. И в самом деле, кто ж будет набирать работников в небольшом транзитном стабе? Тут только если кто-то выпадет из обоймы, но, надеясь на это, можно долго прождать, а делать что-то нужно было прямо сейчас – положение Маньяка со временем только ухудшалось.

Он уже пожалел, что пошёл на поводу у ментального земноводного – теперь денег, то есть споранов, на проезд не хватало. А жаба не успокаивалась, нашёптывала нехорошее: «Надо было не сдавать патроны к ПМ и „Валу“, сказано было броник сдать и оружие, про патроны никто ничего не говорил». Отряд стронгов отнёсся к Маньяку по-хорошему: рассказали, что да как, выручили, к делу пристроить пытались. Да и выгнали его за дело, чего уж там… точнее, по совокупности дел. В общем, притырить после этого патроны было бы форменным свинством.

Удалось выклянчить небольшую скидку и отдать две трети патронов к автомату, но Маньяк всё же купил себе заветное место в караване до центральных земель, оставшись, правда, лишь с двумя споранами, битым жизнью автоматом и рожком патронов к нему.

Дорога… а что о ней говорить. Ехали, пару раз отбивались от нападений тварей Улья, но Маньяк в обороне участия не принимал – не со смешным, по меркам Пекла, калибром его автомата в 5,45 мм с местными тварями сражаться, ну и не с его, Маньяка, точностью. Да и охрана каравана со своими функциями справлялась. В общем, долго ли, коротко ли, а Маньяк добрался до центральных земель.

* * *

Как говорил один персонаж: «История наша знает немало светлых глав. Нет, тёмных страниц у нас тоже хватает… И все в белых пятнах!» Вот и с географией Улья дела обстоят схожим образом, потому как местные обитатели в большинстве своём всячески препятствуют любым географам.

Общеизвестная картина примерно такова: существуют два, скажем, полюса.

Первый – это некий регион, где на стандартных кластерах загружаются крупные мегаполисы с многомиллионным населением. А многомиллионное население, как бы цинично ни звучало, – это большое количество легкодоступного мяса, на котором довольно быстро отъедаются развитые заражённые. Из-за количества тех самых заражённых, проще говоря, элиты, и творящегося там ада этот регион называют Пеклом, Инферно, Адом и так далее в подобном духе.

Второй, противоположный полюс – это Удавка или Внешка, сплошная полоса чёрных кластеров, пройти через которую не представляется возможным из-за её огромных размеров. Там в основном располагаются базы внешников. Внешники отстреливают мешающих им хорошо развитых заражённых (тварям ведь всё равно кого жрать – иммунных или внешников, хотя есть мнение, что иммунные у них в предпочтении). В зоне влияния баз внешников любят селиться муры, что и понятно – и разобранных на органы иммунных на продажу тащить ближе, и внешники в случае чего от опасности могут прикрыть. Удавка (она же Внешка) не является спокойной территорией, но шансов выжить там, по общему мнению, гораздо больше, нежели в Пекле.

Между этими двумя полюсами равноудалённо от обоих расположены центральные земли, или серединные, или центр – названия могут варьироваться, суть остаётся неизменной. Это, кстати, касается всей терминологии Улья (или Стикса).

В центральных землях иммунные пытаются наладить нормальную жизнь, насколько это возможно в условиях Улья. Населённые стабы здесь не напоминают ощетинившиеся оборонительными сооружениями крепости, а скорее похожи на небольшие города. Вот эти места уже можно считать более или менее безопасными.

На окраину одного из таких городов и прибыл караван, с которым путешествовал Маньяк. Здесь караван расформировали: машины разъехались по местам своего назначения, а немногочисленные пассажиры разошлись по своим. И Маньяк оказался предоставленным самому себе.

Ещё на подъезде к городу он во все глаза рассматривал окружающее и, оказавшись пешим, продолжал удивляться. Люди здесь были… обычными. Они ходили в простой, зачастую не очень удобной и функциональной, но зато красивой одежде… И ходили они, страшно подумать, без какого бы то ни было оружия! И, по-видимому, ничуть не тяготясь этим обстоятельством. У Маньяка, парня из Пекла, это зрелище вызывало шок и какой-то детский восторг.

Но нельзя восторгаться чем-то бесконечно. А тут и желудок о себе напомнил – он, как известно, добра не помнит. В кармане голяк, дорожные припасы подошли к концу. Хоть и состояли они из всё той же опостылевшей тушёнки, а вот и она закончилась, и о ней теперь Маньяк с тоской вспомнил. В общем, нужно было как-то устраиваться: что-то есть, где-то спать и как-то на это заработать. И рейдер пошёл добывать информацию. Интернета в Улей не завезли, насчёт наличия газет у Маньяка тоже возникли сомнения, и он начал разговаривать с людьми…

Люди пугались, вежливо посылали его и всячески пытались отделаться от странноватого, дружелюбного, но навязчивого и вооружённого парня. Маньяк не унывал и не злился. Сам он в подобной ситуации поступил бы другим образом, но людей, спешащих по своим важным и срочным делам, вполне можно понять.

Ещё ему удалось разговориться с одним мужичком. Тот, несмотря на тщедушное телосложение, работал грузчиком. Маньяк помог ему дотащить тяжеленный баул, и работник тени-толкай-сферы решил устроить перекур, а заодно и поговорить на интересующие добровольного помощника темы.

Как оказалось, город делился на две части – верхнюю, где люди преимущественно живут и отдыхают, и нижнюю – своеобразную промзону, насколько промзона вообще нужна в Улье, конечно. Ведь в этом мире, благодаря регулярным перезагрузкам, есть постоянный приток готовой продукции любого вида. Однако многие муниципальные службы, в том числе и биржа труда, расположены в верхней части.

«Биржа труда… Прямо как в нормальном мире», – подумал Маньяк. Наличие такой службы его сильно заинтересовало. Конечно, он не надеялся, что сразу при поступлении на работу ему выдадут аванс, но может быть, найдётся работа с подённой оплатой – спораны для живчика у Маньяка ещё есть, он оставил два в качестве неприкосновенного запаса, а с едой… с едой день можно и потерпеть.

Альтернативой же мирному (или не совсем мирному) труду в Улье было свободное рейдерство, и с ним здесь могли возникнуть проблемы. Дело в том, что стандартные кластеры близ города полностью зачищаются сразу после каждой перезагрузки. То есть оттуда даже людей, попавших с перезагрузкой, вывозят всех до последнего человека. А уже потом сортируют на иммунных и заражённых. И в кластерах чуть поодаль рейдеры из специальной муниципальной службы тоже бывают нередко: и спораны городу нужны, и численность заражённых контролировать надо. Так что свободным рейдерам в зоне влияния города ловить нечего.

Облом, как и его друг писец, на этот раз к Маньяку не подкрадывались и видны были, по обыкновению, издалека… Ну и облом для разнообразия маскировался под своего младшего брата – неполного облома. Оказалось, что в городе, кроме внешнего периметра защиты, оберегающего стаб от угроз вроде мигрирующей орды монстров, есть ещё и периметр внутренний, опоясывающий верхнюю часть города и призванный уберечь его обитателей от лишнего шума, маргинальных личностей, которые нередко встречаются среди вольных рейдеров, и связанных с ними опасностей.

Проходные в верхний город были оборудованы шлагбаумами и турникетами, преграждающими свободный проход. И те и другие оснащены считывающими устройствами. Люди прикладывали к ним электронные карточки, и турникет проворачивался, пропуская очередного человека, или шлагбаум поднимался, пропуская очередную машину.

У Маньяка пропуска, конечно же, не было, потому он направился к очень воинственного вида охранникам, а подойдя на расстояние метра, невольно улыбнулся – охранник, встретивший его недружелюбным взглядом из-под косматых насупленных бровей, макушкой доставал рослому Маньяку только до живота. Вдобавок он был облачён в каску и разгрузку поверх бронежилета. В общем, вид имел комично-фэнтезийного гнома.

– Чего скалишься? – недовольным голосом осведомился гном.

– Да так, погода хорошая, – ещё шире заулыбался Маньяк. Голос у коротышки оказался под стать внешности – с хрипотцой, утробный, но с какими-то визгливыми нотками.

– Погода у него хорошая, – сварливо пробурчал гном. – Чё надо?

– Пройти в верхний город хочу, – игнорируя неприветливый тон, ответил Маньяк.

– Пропуск нужен! – гаденько ухмыльнулся коротышка.

– А то я не заметил! – с сарказмом всплеснул руками Маньяк. – Как его получить?

Он был голоден и не мылся уже почти две недели – просто негде было. А это не располагало к благодушному настроению. И сейчас непонятно с чего невзлюбивший его коротышка начинал уже откровенно бесить.

«Ну вот что, трудно нормально разговаривать? Рассказал правила – что да как, и стой себе дальше, в носу колупайся. Нет же! Надо обязательно во власть поиграть!» – думал Маньяк. У его дружелюбия тоже имелся предел.

Охранник был на самом деле неплохим человеком. Знай он о проблемах Маньяка, может, даже подкинул бы ему пару споранов на бедность. Но он о них знать не мог… Он просто видел перед собой рослого, крепко сложенного парня, сильно себя запустившего. Вид потрёпанный, одежда грязная, на лице щетина как минимум недельной выдержки, и в довершение неприглядной картины крепкий запах застарелого пота. Отвратительно!

Маньяк, в свою очередь, не мог знать о том, что охранника, которого на самом деле звали Гномом (и имя это его изрядно раздражало, но тут выбирать не приходилось – крёстный пошутил, а ему мучайся), на работу выдернули не в его смену, и он страдал от похмелья. Кто же в таком случае будет вежлив и приветлив? Не знал Маньяк и того, что у Гнома с детства был комплекс по поводу своего низкого роста, и рослые длинноногие парни вроде Маньяка, конечно же, подспудно вызывали в нём зависть и раздражение.

– Получить вид на жительство, – процедил в ответ Гном.

– И как это сделать? – едва ли не прошипел Маньяк.

Тон разговора всё больше и больше повышался. И Гном, и Маньяк (оба неплохие, в сущности, люди) всё больше и больше ярились. Так зачастую эмоции и обстоятельства, не стоящие и выеденного яйца, делают людей врагами. Ну что стоит похмелье Гнома и голод, ощущаемый Маньяком?

– Пойти в городскую управу и купить там жильё или арендовать на срок не менее месяца. Впрочем, такому бомжу, как ты, это вряд ли удастся, – ответил Гном и сплюнул под ноги Маньяку.

– А как, блядь, я туда попаду без пропуска?! – почти проорал Маньяк. – Ты чего мне голову морочишь?!

– Ты, бомжара, поори мне ещё тут! – прорычал Гном, снимая с плеча автомат, однако Маньяка этим жестом совсем не напугав.

– Полегче, парень! – решил вмешаться один из стоявших неподалёку охранников, с интересом наблюдавших за перепалкой. – За оскорбление при исполнении у нас исправительные работы положены, сроком до месяца. Или штраф. А разовый вход в город стоит пять споранов.

– Так сразу бы и сказали, – буркнул Маньяк, разворачиваясь и уходя прочь от пропускного пункта. – Не стал бы этот мелкий пень выпендриваться, и крику бы не было.

– Мелкий пень?! – змеёй прошипел в спину уходящему Маньяку взбешённый Гном. – Вот теперь ты точно на исправительные работы пойдёшь. Довыёбывался, бомжара!

– Это ты пойдёшь, – не оборачиваясь, ответил Маньяк. – Причём не на работы, а на хуй.

– А ну стоять! – крикнул Гном и выстрелил в воздух.

Маньяк чётко различил щелчок предохранителя и даже, кажется, звук работы спускового механизма. Внутри всё сжалось, и за мгновение до выстрела он шарахнулся в сторону. Такая реакция крайне полезна на стандартных кластерах и у бывалых рейдеров заслужила бы уважение. Городская охрана же бывалыми рейдерами не являлась, и у них она вызвала лишь смех.

– Совсем дурной?! – крикнул Маньяк, развернувшись и отходя задним ходом от целящегося в него Гнома к углу ближайшего здания.

– Стоять, тварь! Пристрелю на хрен! – крикнул Гном.

Маньяк в ответ показал ему кулак с выставленным средним пальцем и продолжил пятиться. Гном выстрелил уже прицельно, но Маньяк за мгновение до выстрела прыгнул за угол и прокричал уже оттуда:

– Ещё и косой!

Ситуация была не слишком весёлой – в него стреляли, хотели убить… Но Маньяком, как это с ним регулярно случалось, овладела весёлая и бесшабашная злость. Чтобы приговорить его к каким-то там работам, судя по всему, бесплатным и на благо общества, его надо ещё и поймать. А сделать это далеко не так просто!

– Хотя, наверное, там кормить будут, – вздохнул Маньяк на бегу, слыша за спиной тяжёлый топот только одной, надо отметить, пары ног и весёлые крики:

– Ату! Держи его, Гном!

Глава 3

Несмотря на короткие ноги и грузное телосложение, бегал Гном неплохо. Хуже, чем Маньяк, но всё же неплохо. На длинной дистанции Маньяк оторвался бы без проблем, но не хотел устраивать забеги по городу – Гном ведь какой-никакой представитель власти, он может и попросить задержать Маньяка кого-нибудь из прохожих, а ещё можно было нарваться на его коллегу. В общем, Маньяк старался уйти от погони рывками и манёврами, но Гном не отставал – у него будто дар имелся отыскивать Маньяка. А может, и в самом деле имелся – не конкретно его отыскивать, конечно, а вообще людей, ну или что-то в подобном роде.

Они сейчас напоминали хитрого уличного кота и раскормленного, коротколапого, но упорного и очень злобного бульдога. Понятно, чей образ с кем монтировался.

Город Маньяк знал плохо (вообще не знал) и маневрировал наугад. Гном вполне мог загнать его в угол, так что проблему требовалось решать как можно скорее. Да и игра в кошки-мышки Маньяку успела наскучить.

В очередной раз столкнувшись с Гномом, он резко метнулся в глухую улочку, пулей пробежал по ней метров тридцать и там заметил удобное место – металлический контейнер, в каких обычно перевозят грузы. Зацепившись за его верхний край, Маньяк легко подтянулся, сделал выход силой и, забравшись полностью наверх, затаился.

Гном не заставил себя долго ждать. Маньяк наблюдал за ним, не особо таясь, ведь люди, когда ищут себе подобных, смотрят на высоту собственного роста, ну плюс-минус. Во всяком случае, вверх они глядят редко.

Пробежав мимо, Гном замедлился, развернулся и вернулся к контейнеру. Маньяк отодвинулся дальше от края, чтоб Гном его не заметил, и на всякий случай приготовился к прыжку.

Пыхтя, сопя и отдуваясь, Гном походил рядом с убежищем Маньяка, с трудом подтянувшись, глянул за забор, прилегающий к одной из стенок контейнера, и, выругавшись, спрыгнул с него.

«Нет, это точно дар Улья работает! – подумал Маньяк. – Слышал о таком. Поставил на меня метку и теперь чувствует, где я нахожусь. Только, видимо, не чётко, а в каком-то пятне с определённым радиусом. Может, побродит вокруг да забьёт на поиски и свалит?»

Гном ходил вокруг контейнера, топал. Ругался, но не уходил. И Маньяк решил устранить проблему с дотошным стражем порядка другим образом. Осторожно подобрался к краю контейнера, по-кошачьи мягко спрыгнул за спиной у Гнома и ещё в прыжке ударил того в основание черепа. Гном, охнув, обмяк, и Маньяк, не дав бессознательному телу упасть, подхватил его и оттащил подальше от дороги.

Он реквизировал автомат неопознанной модели, но даже на вид лучше того, которым располагал сам, два рожка патронов к нему и наручники. Оставлять Гному оружие было неразумно – тот ведь стрелял в него, уже три раза! А ну как сумеет быстро освободиться или кто-то пойдёт мимо и поможет стражу порядка, попавшему в затруднительное положение? В четвёртый раз может и попасть. А Маньяку оно надо? Маньяку оно не надо! А вот новый автомат с патронами – очень даже. Он ведь ещё и денег стоит, что тоже немаловажно.

Сменившие владельца наручники Маньяк застегнул на запястьях Гнома. И для верности, продев через наручники ремень от своего старого автомата, привязал им свою жертву к верхнему углу контейнера так, чтобы Гном почти висел на руках, стоя в полный рост. Благо на контейнере имелись крепления, чтоб цеплять его к стропам подъёмного крана. Ещё и в рот в качестве кляпа засунул Гному его же собственную панаму. Зафиксированный таким образом пациент не только в анестезии не нуждается, но и шуму лишнего создавать не будет.

Свой старый автомат Маньяк без сожаления выкинул в ближайшую канаву, только патроны забрал – стоит он без патронов недорого, а человек с двумя автоматами может привлечь нежелательное внимание. Да и носить без ремня неудобно.

Ловить в этом городе было нечего, это Маньяк уже понял. А вот его после того, что он сделал с Гномом, в этом городе ловить, скорее всего, будут. Маньяк в догоняшки уже наигрался, поэтому он спешным шагом двинулся к воротам внешнего периметра. Двинулся бы и бегом, но это, опять же, может привлечь ненужное внимание. Потому он шёл быстро, но спокойно. Хотя внутри всё так и кричало: «Быстрей, быстрей! Сейчас этот зловредный Гном освободится, добежит до ближайшего опорного пункта местной охранки, те позвонят на внешний периметр – и всё… Просто так не отделаешься!»

Однако никто его не задержал – Гном даже в сознание ещё не пришёл, когда Маньяк свободно вышел из ворот города, в который въехал только утром.

Скрывшись из виду охраны, Маньяк перешёл на бег. Причём на максимально доступной для него скорости, а бегал он быстро. На первом же перекрёстке свернул на просёлок и продолжил бежать. Маньяк не знал, будет ли за ним погоня, но решил, что лучше подстраховаться. За нападение на сотрудника правоохранительных органов и хищение оружия в его прошлом мире последовало бы очень суровое наказание. Ну, конечно, если бы преступника удалось поймать. Но полиция бы расстаралась и буквально носом землю рыла – тут ведь не просто преступление, а преступление против их собрата.

Здесь же, в Улье, расклады совсем другие, и преступление его на серьёзное никак не тянет – он никого не убил, с мурами и внешниками не сотрудничал. Даже поймай его охранка этого города, отправили бы на пару месяцев на те самые исправительные работы, не более того. Ну и, может, накостыляли бы ещё как следует, не без этого. Но в его ментат-метку пометку о том, что он преступник, никто вносить не будет. А если и внесут, то только что-нибудь о неблагонадёжности, не более того. А в этом случае Маньяк расскажет, как дело было, и любой ментат подтвердит, что он не врёт. И в другом городе на это глаза закроют, ведь здесь другой город – как другое государство. А где-нибудь на фронтире, что со стороны Внешки, что со стороны Пекла, эту выходку и подавно одобрят – деревенские, как водится, городских недолюбливают.

Виноватым себя Маньяк не чувствовал – всё он правильно сделал. Гном сам нарвался. Вот только оружие зря у бойца забрал. Он, боец, без него, конечно, не помрёт, не одного же на стандартном кластере Маньяк его оставил, а посреди населённого стаба. Но всё же… Не возьми Маньяк автомат, дело бы вообще на тормозах спустили, но бес попутал. Точнее, жаба подвела. Надо, мол, взять контрибуцию с проигравшей стороны – компенсацию за понесённый моральный ущерб! Ну что уж теперь, сделанного не воротишь.

Беговыми дарами Улья Маньяк не обладал – ни марафонскими, ни спринтерскими. С дарами у него вообще большой вопрос. Однако физические кондиции имел неплохие даже по меркам Улья. Но за это ему приходилось платить повышенным аппетитом, если не сказать – зверской прожорливостью. А ел Маньяк в прошлый раз вчера вечером, и потому ему вскоре пришлось перейти на лёгкий бег, а потом и на быстрый шаг. Впрочем, если за ним и послали погоню (ну так, для порядка), она уже имела все шансы заблудиться. А если искать взялись конкретно (что вряд ли), с привлечением людей с подобающими случаю дарами, то пешком да не жрамши от них всё равно не убежишь.

Когда Маньяк свернул на просёлок, он ещё бежал в хорошем темпе – многие спортсмены легкоатлеты позавидовали бы. И не прошло и часа, как Маньяк выбежал на окраину деревни. Тварей в окрестностях города, как уже упоминалось, зачищают под ноль, потому он ничего не опасался и в том же хорошем темпе проскочил эту деревню.

Сейчас же, когда время завтрака давно прошло… Эх, да и обед уже давно закончился, и полдник… В общем, Маньяк, мягко говоря, давно был не против чего-нибудь перекусить. Лошадь бы, наверное, перекусил или быка – кишка кишке била по башке! А просёлочная дорога всё тянулась и тянулась вдаль.

Маньяк подумал, что дорога, выходящая из деревни, хорошо наезжена, и это значит, что неподалёку находится ещё поселение. Но он не учёл особенностей этого мира, что стыкует кластеры по принципу подобное к подобному. Вскоре после деревни просёлок привёл к границе кластера. Хорошо наезженная просёлочная дорога продолжилась, но она могла и автострадой продолжиться. А что? Тут дорога и там дорога – на прочие мелочи Стикс внимания не обращает. В общем, то, что дорога на следующем кластере продолжилась дорогой, в Улье означает только то, что на этом кластере она есть. И вполне может случиться так, что ничего полезного, кроме этой дороги, на нём нет вообще. Теоретически дорога может тянуться и на 300 км, и на 500 км. И при этом на ней может стоять только одна деревня. Это маловероятно, конечно, но всё же…

Если бы Маньяк понял это раньше, то, может быть, и повернул бы назад. Хоть ближние к городу кластеры и зачищают полностью, не могут же оттуда забрать всё съестное? А теперь разворачиваться поздно – впереди, может, что-то да найдётся, а позади на полдня пути точно ничего нет. Есть же Маньяку хотелось так, что хоть хвою с растущих по бокам от дороги сосен объедай.

Довольно крупное село показалось ближе к закату. И Маньяк, несказанно обрадованный тем, что участь бобра его миновала, вновь перешёл на бег, хоть и устал от длительных физических нагрузок на голодный желудок.

Ворвавшись в село, как красные партизаны, Маньяк, недолго думая, захватил первый же попавшийся дом. А почему бы и нет? Чем, в конце концов, эти дома отличаются друг от друга, если, не обследовав их как следует, невозможно оценить их преимущества и недостатки?

Облазив дом сверху донизу, Маньяк убедился в том, что всё более или менее ценное из него вынесли. Или хозяева, или тот, кто пришёл за ними. Еды, во всяком случае, они ему не оставили. Хотя в доме и царил лёгкий бедлам, было видно, что хозяева покидали своё обиталище в спешке, но нашёлся чуть помятый, закопчённый котелок, початый пакет соли и воистину роскошь – половина коробки цейлонского чая. Также нашлась массивная газовая плита и прикрученный ремнями к стене рядом с ней красный баллон с газом. Овощи с огорода (какой же сельский дом в среднерусской полосе обойдётся без приусадебного хозяйства) тоже никто не забирал или не сильно в этом занятии усердствовал. Нашлась в доме и бочка с питьевой водой, на что указывал стоящий на её крышке эмалированный ковшик. Словом, всё для хорошего ужина нашлось, стоило только приложить руки.

Маньяк накопал молодой картошки и сварил её, не став чистить. Не из лени, просто молодая картошка хороша именно в таком виде – сваренная прямо в тонкой и ещё не загрубевшей шкурке. Пока варилась картошка, Маньяк нарезал в найденную алюминиевую миску несколько крепких пупырчатых огурцов, обильно посолил и хорошенько перемешал. К такому блюду, как молодая картошка, идеально подошли бы малосольные огурцы, но и свежие, если их перемешать с солью и дать постоять минут десять, отлично пойдут.

Да что там, оголодавший Маньяк и сырой картошке был бы рад. В подтверждение этой мысли он со смачным хрустом съел один огурец, пока резал его собратьев. И подумал, не поискать ли в огороде ещё каких-нибудь сыроедских радостей: репы или морковки. Но решил обследовать другие хозяйственные постройки.

Пока варилась картошка, Маньяк обнаружил небольшую баню и дровяной сарай с небольшим двориком за ней, где имелась колода для рубки дров и большой колун, а в бане – запас воды и все необходимые мыльно-рыльные принадлежности. Даже два полотенца висели на бельевой верёвке. Видимо, ни спешно собирающиеся хозяева, ни возможные мародёры до этого уголка усадьбы не добрались.