Нэнси: искушённый ангел

Shy Hyde

Нэнси: искушённый ангел

Часть

I

. Земная жизнь.

1.

Нэнси Анджела Уотлинг вопреки всему осталась жива.

До конца 1985 года оставались считанные дни, когда Фрэнк Марлоу сделал Нэнси предложение. Знакомство с родителями жениха должно было состояться в Рождественский уик-энд. Влюблённые были так увлечены построением планов на совместную жизнь, что вовремя не позаботились о билетах. Вот почему расстояние более, чем в 500 миль от городка Или, где жила невеста, на север до Инвернесса, где жили Марлоу, было решено преодолеть на новеньком Ровере 213 мистера Джона Уотлинга, отца Нэнси.

Суета началась ещё с утра с неожиданного приезда тётушки Дженнифер Райс – старшей сестры покойной матери Нэнси. Полдня решали вопрос, взять ли тетушку с собой или оставить дома, тем более что нужно было кому-то кормить кошку. Родители Фрэнка были не против того, что гости приедут с питомцем. Это было решено, но… с утра кошку никто не видел. Поэтому, с одной стороны, приезд миссис Райс был весьма кстати. Но с другой стороны… она проделала долгий путь из Хайер-Ху в Или, чтобы встретить Рождество с единственными родными людьми в Англии. Не оставлять же её в святой праздник в одиночестве! Помощь пришла, откуда не ждали. Подруга Нэнси, Ума Андерсен, живущая в доме напротив, согласилась взять заботу о кошке на себя.

Наконец, когда все вопросы были решены, а вещи упакованы, пассажиры заняли свои места в автомобиле.

Но Уотлингам и Марлоу не суждено было встретить это Рождество вместе. На полпути, близ городка Боробридж автомобиль Джона попал в аварию.

2.

Около полугода Нэнси провела в больнице. И едва только придя в сознание, она ощутила первобытный страх перед смертью. Столько раз за это время жизнь Нэнси висела на волоске. Столько раз она оказывалась у самой пропасти, откуда нет возврата. Столько раз Нэнси охватывал ужас, а Смерть заглядывала в её глаза, леденя своим дыханием. Но благодаря невероятным усилиям врачей и страстному желанию жить, девушка выжила. Выжила ради любви, оставленной за стенами больницы и вечно живущей в её сердце. Она боролась из последних сил, превозмогая боль и заставляя себя одерживать победу за победой. Но Смерть в любую минуту готова взять реванш.

По ночам Нэнси тревожили кошмары. Дорога, ведущая в чёрную пропасть, скрежет тормозов, крики ужаса, леденящий взгляд Смерти. Она постоянно рядом. Она следит за Нэнси. Не сводит глаз с её ещё не окрепшего тела. И зовёт… и зовёт за собой.

В один миг всё резко изменилось. Мир Нэнси рухнул, разбившись на тысячи осколков. Невыносимая боль терзала тело и разрывала душу. Волна отчаяния накрыла девушку с головой, когда она узнала, что осталась совершенно одна в этом огромном мире, населённом чужими людьми. Никого из родных и близких не было рядом. Некому было разделить её боль, вдохнуть в неё жизненную энергию. Теперь её жизнь была никому не нужна. Нэнси чувствовала себя самой крохотной песчинкой мира, настолько ничтожной, что гибели её никто и не заметил бы. Жизнь потеряла для неё всякий смысл. Нэнси просто существовала. Существовала среди больничной суеты, среди вечной борьбы Жизни и Смерти, среди бесконечных слёз безысходности. Чувства её притупились, одиночество разъело душу, страх сковал тело и помыслы.

Счастливое будущее закрыло свои двери перед Нэнси, оставив в безрадостном настоящем. Оставалось только прошлое – сладкое, томящее, щемящее сердце. И этого уже никому у неё не отнять. Нэнси стала жить прошлым, обращая свои мысли к уюту родного дома, где потрескивает огонь в камине. Как хотелось ей наконец окунуться в тепло мягкого пледа и вновь услышать такое родное мурлыканье Деметры на своих коленях. Как ей всего этого не хватало! Как рвалось сердце к этому причалу, в дом, наполненный ароматом кофе. Как невыносимы были больничные будни! Невыносимо одиночество! Невыносимо чувствовать себя никому не нужной! Каждую минуту… Каждое мгновенье…

3.

Наконец настал долгожданный момент. Нэнси медленно пересекла небольшой утопающий в зелени дворик и остановилась на крыльце. Дрожащей от волнения рукой девушка открыла дверь и вошла в дом. Её встретила Тишина. Было так тихо, что она могла слышать, как бешено стучит её сердце. От прежнего уюта не осталось и следа: повсюду пыль, что немудрено, – после случившегося души человеческой в доме не было. Даже, судя по обстановке, грабителей. Нэнси принялась за уборку. Но сил её хватило только на то, чтобы привести в порядок первый этаж – гостиную и кухню.

Нэнси заглянула в холодильник – о, ужас! Даже нечем было утолить голод. Да и холодильник оказался не только абсолютно пустым, но даже отключенным. Девушка поднялась на второй этаж, чтобы принять душ. Затем Нэнси, немного поколебавшись, вошла в свою комнату. В одном из ящичков комода она нашла копилку в виде ангела – все её сбережения, которые она когда-то собиралась потратить на подарок отцу. Что ж, этого должно хватить на какое-то время.

Нэнси отправилась за продуктами. Магазинчик был довольно далеко от дома Уотлингов. Девушка шла по улице, и приятное чувство узнавания родных мест разливалось по её телу. Впервые за долгое время она улыбалась. Улыбалась щебечущим птицам, где-то лающей собаке, буйству зелени в садах, всему миру и самой себе. Вдыхая ароматы благоухающих цветов, Нэнси ощущала, как на место отчаяния приходит радость. Та самая, которая сопровождала её с детства.

Вернувшись домой, Нэнси приготовила ужин. Она сидела за огромным дубовым столом. Одна. Еда в кошачьей кормушке была нетронутой. Надежды Нэнси не оправдались – Деметра так и не вернулась. Как ужасно быть одной!

Было довольно поздно, и Нэнси ужасно хотелось спать. Но, несмотря на усталость, уснуть она не могла. Тревожные мысли и необъяснимые страхи не позволяли ей погрузиться в объятия Морфея. Нэнси не боялась воров, не боялась призраков, – сегодня она их даже ждала. Настолько её пугало гнетущее одиночество. Но, как она ни всматривалась в ночь, кроме тусклого лунного света, проникающего в комнату, ничего не видела. Даже призраков не было. Ночь была на удивление тихой. Как девушка ни вслушивалась в неё, кроме тишины ничего не слышала. Звучала только тишина, которая сводила с ума. Только удары сердца и напряжённое дыхание. Дыхание страха и одиночества. Нэнси почувствовала, как глаза её наполнились слезами. Ей хотелось кричать от той невыносимой душевной боли. Кричать как можно громче. Кричать, чтобы пронзить эту пугающую тишину ночи.

4.

К утру Нэнси уснула… Серая унылая дорога уходит в горизонт. На грязном мокром асфальте груды металла и камней и человеческие тела, лужи крови. Нэнси склоняется над телом молодого мужчины: «Фрэнк, не умирай… не оставляй меня… не уходи…» – шепчут её губы. «Люди, не умирайте, пожалуйста…» – почти плачет она. Нэнси видит рядом с собой человека в длинном сером балахоне с капюшоном и широкими рукавами. И, хотя глаз из-под капюшона не видно, девушка чувствует на себе его мимолетный взгляд. И выглядит этот человек как-то нереально, призрачно, как тень. Он достаёт из левого рукава смычок и скрипку и начинает играть какую-то печальную и до боли знакомую мелодию. Нэнси видит, как люди, только что лежавшие на дороге, встают, их взгляды устремлены на музыканта. Кажется, они загипнотизированы этой музыкой.

– Они живые? – с надеждой спрашивает Нэнси призрачного музыканта.

Легкая ухмылка мелькает на его лице. Нэнси замечает, что он довольно молодо выглядит. Белая кожа и маленькие чёрные усики над тонкими губами. Капюшон по-прежнему скрывает его глаза, но взгляд его пронзает Нэнси:

– Они мертвее мёртвого, – сухим полушёпотом произносит он. – Я пришёл за ними, чтобы отвести к Судье, который решит, что их ждет – ад или рай.

– Пожалуйста, верни мне моих родных, – просит его Нэнси.

– Это не в моих силах. Я всего лишь проводник. Я могу только забирать. Но ты можешь пойти с ними.

– Я умру?

– Ха! Естественно, – ухмыльнулся он.

– Нет, я не хочу умирать. Не хочу… Отдай мне хотя бы Фрэнка.

– Зачем тебе труп? Он уже не оживёт. А душа его будет маяться, не зная покоя, – призрачный музыкант осторожно берёт Нэнси за руку и вкрадчиво произносит: – Пойдём со мной. Всё равно, рано или поздно тебе придётся узнать, что находится по ту сторону мира.

Девушка отдёргивает руку:

– Нет! Кто ты?

– Еще не догадалась? – на его лице мелькает язвительная улыбка. – Я – Смерть.

– Смерть? – удивляется Нэнси. – Мужчина со скрипкой?

Призрачный музыкант тихо смеётся:

– Ты ещё спроси, почему я играю на скрипке, а звучит орган. Ха-ха-ха. Твоё представление о Смерти – это всё выдумки, – он снова протягивает девушке руку. – Нам пора. Ты идёшь?

– Нет, – твёрдо отвечает Нэнси, отступая на шаг назад и пряча руки за спину.

– А как же твой Фрэнк? Отец? Тётя?

– Я не хочу умирать… Я боюсь… Я хочу жить…

– Ну что ж… тогда до встречи. Скоро я вернусь за тобой, Нэнси Уотлинг.

Девушка стоит на дороге и смотрит вслед уходящим. Они идут за призрачным музыкантом куда-то за горизонт. И даже когда они совсем исчезают из вида, печальная мелодия продолжает звучать и наполнять собой пространство вокруг Нэнси, а она остаётся стоять посреди дороги. Одна… Совершенно одна. Но… пока жива…

5.

Кошка так и не вернулась. Интересно, она жива? А может, ещё вернётся? Где-то в глубине души до сих пор теплилась надежда. Нэнси так не хватало живого существа рядом. Одиночество было невыносимым, особенно вечерами, когда появлялся страх – предвкушение ставших привычными ночных кошмаров, которые снились девушке слишком часто.

Нэнси плакала. Тихо, беззвучно. Но внутри от боли щемило сердце. Сквозь пелену слез она смотрела в окно на улицу, такую знакомую и родную. Но что-то изменилось. Изменилось отношение и восприятие. Теперь, казалось, это была другая улица из другой, одинокой, жизни. Это не её, Нэнси, жизнь, не её городок, не её улица, не её дом. Она не узнавала даже себя. Сейчас это была другая Нэнси Уотлинг – сильно повзрослевшая и бесконечно одинокая. Одна в целом мире. Наедине со всеми своими страхами. Она боялась вновь оказаться пред лицом смерти.

В памяти в очередной раз всплыли слова доктора, сказанные ей перед выпиской: «Тебе повезло. У тебя отличный ангел-хранитель, девочка. Он помогал бороться за твою жизнь. И благодари Бога за то, что всё ещё дышишь». А Нэнси тогда думала, что лучше было бы умереть и не жить с вечным страхом, что однажды придётся снова это испытать, снова быть на грани и знать – обратного пути уже не будет. И если существует иной мир, сейчас бы она была рядом с родными в раю, где летают ангелочки.

«Жаль, что Деметра так и не вернулась. Будь она рядом, мне не было бы так страшно… Боже! За что такое испытание? Почему я должна буду всю жизнь бояться дня, когда снова увижу смерть? Боже, за что? Неужели ТЫ усомнился в моей вере? Или ТЫ не доволен моим поведением? Боже… Спаси… Я боюсь умирать. Я хочу жить. Боже, помоги мне выжить… помоги справиться с этим страхом…»

Мысли налетали скопом, одна за другой, не давая покоя. Снова и снова невыносимая боль накатывалась волнами и пульсировала в её левом виске. Нэнси не могла больше оставаться дома. Родные стены давили на неё неподъёмными воспоминаниями. Одиночество разрывало на части. Растрескавшиеся губы шептали молитвы как в бреду. Может, стоит просить у Бога помощи, находясь ближе к нему? Поймав эту мысль, девушка немедля отправилась в Храм Святой Этельдреды на Эгремонт-стрит. Недалеко, несколько минут пешком от Флитвуд-стрит, где жила Нэнси.

6.

По дороге домой Нэнси попала под дождь. Казалось, небо плакало её слезами. И не было от них спасения. Даже дом, куда девушка всегда стремилась всей душой, казался таким унылым и холодным и как будто плакал вместе с небом. Нэнси развела огонь в камине в гостиной.

Как горьки сладкие воспоминания, ушедшие теперь в небытие. Нэнси, как когда-то в кругу семьи, сидела в глубоком кресле у камина, укрывшись своим любимым тёмно-коричневым пледом, и всё так же смотрела на пламя, точно такое же, как и всегда. Но сейчас потрескивание дров в камине не казалось ей весёлым, оно было грустным, одиноким и даже немного пугающим.

Нэнси пугало одиночество, но, несмотря на это, ей не хотелось никого видеть. Не хотелось покидать такой тёплый, хоть и уже не такой уютный, уголок. Кто бы это мог быть? Кому вздумалось ходить по гостям в такое время в столь противную погоду, да ещё и без приглашения?

Нэнси открыла дверь. Вот оно – настоящее счастье. Долой одиночество! Хотя бы на один вечер. Девушка была счастлива. Наконец-то, Господь услышал её молитвы! И белокурое, синеглазое счастье, в лице её лучшей подруги Умы Андерсен, вошло в дом Нэнси Уотлинг, оставляя за собой следы дождя.

– Ты ли это?! – воскликнула Нэнси.

– Нэнси! Как я рада вновь видеть тебя! Мы молились за тебя. Ты не представляешь себе… да что тут говорить… Но какое счастье, что ты жива и снова дома. Я приехала к маме вчера поздно ночью. Увидела свет в твоем окне. Ты давно вернулась?

– Вчера днём. Хочешь кофе? – Ума кивнула в ответ. – Сейчас принесу. Ты совсем промокла. Сядь ближе к камину.

– Как ты? – спросила Ума, когда Нэнси поставила поднос на журнальный столик. – Выглядишь лучше, чем три месяца назад.

– Спасибо. Но мне абсолютно нечего тебе рассказать, кроме того, что меня постоянно преследует страх, – девушка расположилась в кресле напротив.

– Страх?

– Да. Несмотря на то, что всё позади. И все эти ночные кошмары. Не спасают ни таблетки, ни молитвы. Забыть хочу и не могу, – она сделала паузу. – Ты лучше о себе расскажи. Что нового?

– Я даже не знаю с чего начать.

– Есть два варианта: или с начала, или с главного.

– Пожалуй, начну с главного. Я замуж выхожу в октябре. За Эрика. Помнишь его?

Нэнси, конечно же, помнила. И искренне радовалась счастью подруги, несмотря на то, что оплакивала своё.

Обсудив все тонкости личной жизни мисс Андерсен, вспомнив всё лучшее из прошлого, девушки перешли к более серьёзным темам, начиная с жизни городка и заканчивая глубокими философскими размышлениями.

Когда сумерки укрыли городок, Ума ушла, оставив на журнальном столике пару брошюр о Боге. Нэнси прочла их от корки до корки, но вряд ли это подействовало на неё должным образом.

Всю ночь бушевала гроза. Яркие молнии остриём пронзали чёрное небо. Раскаты грома сотрясали тьму. Нэнси с детства боялась грозы. Раньше её немного успокаивало то, что она в доме не одна. Теперь же страх полноправно поселился в её комнате. Молитвы перемежались с размышлениями и слезами. В чём теперь смысл жизни? Во что ещё нужно поверить? Возможен ли Рай на Земле? Воскрешение из мёртвых? Верить или не верить? Да и какая разница? Ведь, чтобы воскреснуть, нужно сначала умереть! Но даже мысль об этом была страшна.

7.

Сон был очень тяжёлым. Нэнси не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Всё тело пронзает тупая боль. Тяжёлое чувство тревоги сдавливает грудь. Каждый вдох даётся с огромным усилием, как будто не хватает воздуха, больше нет сил дышать. Вокруг непроглядная тьма… Наконец Нэнси удаётся открыть глаза. Туман. И в этом тумане люди. Незнакомые. Слабоосвещённая комната полна людей. И вдруг порыв ветра врывается через приоткрытую дверь и приносит с собой звуки музыки. Все та же до боли знакомая печальная мелодия. А за дверью пустота и Смерть. А весь живой мир здесь, внутри. Кто же следующий должен оказаться по ту сторону мира?.. «Нет! Фрэнк! Не уходи! Не оставляй меня…» Нэнси крепко сжимает охладевающую ладонь любимого, но он неизбежно уходит. Уходит туда, откуда нет возврата… Нэнси влечёт любовь и эта музыка, звучащая в каждой клеточке её тела. Зовёт, притягивает магнитом, не хочет отпускать. Нэнси уже на краю. Последний шаг. Шаг в бездну…

8.

Крик ужаса пронёсся по пустому дому. Снова кошмар. Снова эта мелодия. Снова страх. А жизнь… жизнь так мимолётна в этой пугающей вечности.

После свежесваренного кофе голова гудеть перестала. Аромат зёрен арабики, рассвет нового дня – это помогло на время справиться с гнетущим страхом. Прекрасное новое утро заглядывало в окна, заставляя одиночество прятаться по углам.

Нэнси вышла прогуляться. В каждой ноте птичьего гомона, в каждом дуновении ветра, легко играющем с листьями деревьев и травами, в голосах и мимолетных взглядах прохожих – всюду кипит жизнь. И это прекрасно! Нэнси была счастлива среди всей этой жизненной кутерьмы. Особенно благотворно на неё действовало общество Умы. После обеда девушки даже съездили в Лондон, где Уму ждала первая примерка свадебного платья.

Жаль, что этот прекрасный день неизбежно закончится мраком ночи, когда все ночные кошмары снова оживут.

9.

Вечер. Страшно. Страшно хочется спать, но… страшно. Ночь полноправно царствовала в городке, но Нэнси ещё не ложилась. Она боялась снова увидеть кошмар. Третья чашка горячего кофе, огонь в камине, кресло, плед, горячая молитва. И когда же, наконец, придёт долгожданная помощь от Всевышнего? Бесполезно… бессмысленно ждать… Уж сон закрывает глаза. Но…

– Не закрывай глаза, Нэнси Уотлинг!.. – прогремел в ушах чей-то едва слышимый шёпот.

Сон прочь. Испуг. И тихо:

– Кто здесь? – Нэнси насторожилась.

Вкрадчивый голос тихонько спросил:

– Тебе ведь нужна помощь?

И не успели губы девушки ошарашено прошептать «О, Боже…», как из камина раздался страшный треск, и посыпались искры, как будто огонь сошёл с ума. Нэнси стало не по себе. Жутко.

– Не смей больше говорить этого! – зловеще прошипел голос.

– Чего… «этого»?

– Того, что ты только что сказала, – уже без злости пояснил голос.

– «О, Боже»? – спросила Нэнси, после чего огонь в камине снова повёл себя странно – затрещал, запрыгал.

– Да-а-а, – устало протянул ставший хриплым голос.

– Но почему я не должна этого говорить?

– Не задавай лишних вопросов, – голос стал похож на ленивое мурлыканье кота. – Тебе, кажется, нужна была помощь. Так поговорим лучше об этом.

– Хорошо. Но могу я сначала узнать, что плохого в том, что я сказала «О, Боже»?

– Не-е-ет! – услышала девушка сквозь треск в камине. Искры, казалось, пылали по всему дому, но сам дом, что странно, не горел. – Я же просил, – протянул мурлыча голос.

– Но почему я не… – Нэнси стало любопытно, почему невидимый гость не выносит безобидной фразы «О, Боже».

– Молчи! – прогремел голос. – Не смей больше этого произносить! Лучше помолчи немного. И тогда ты узнаешь не только это, но и гораздо больше.

– Я вся внимание.

– Вот так-то лучше, – смягчился голос. – Я слышал, ты боишься умереть, Нэнси Уотлинг.

Нэнси накрыла волна необъяснимого страха, застрявшего комом в горле, и по телу её пробежала холодная дрожь.

– Так я прав? – с усмешкой заполнил повисшее молчание голос.

– Кто ты? – испуганно спросила девушка.

– Ты уклоняешься от ответа, Нэнси Уотлинг.

– И откуда ты меня знаешь?

– Всему своё время. Имей хоть чуточку терпения, – голос стал вкрадчивым. – Так ты хочешь, чтобы я тебе помог?

– Как я могу доверять тебе, если даже не вижу тебя? Где ты?

– Я здесь, в этой комнате. Разве этого мало?

– Почему тогда я тебя не вижу? Покажись.

– Ха-ха, не каждому это дано. Меня может увидеть только смелый смертный. Ты же живёшь в вечном страхе.

– Неужели ты такой страшный?

– Отнюдь. Я чертовски красив, обаятелен и довольно-таки лучезарен. Чего и тебе желаю.

– Постой-постой. Голос явно из камина… и эти огненные шуточки… А может, ты просто галлюцинация? Дурной сон? В последнее время эти сны так похожи на пугающую явь…

В ответ ехидный смешок пролетел по всему дому, окружив Нэнси со всех сторон.

– Да, точно… галлюцинация. Какая же я дура, Господи.

И снова треск в камине, искры, зловещее шипение.

– Я всё поняла. Значит, тебе не нравится, когда я упоминаю имя Всевышнего…

Огонь в камине задрожал и почему-то стал зелёного цвета.

– Я же просил, – простонал голос в камине.

Нэнси усмехнулась. Теперь она осмелела, когда поняла, что в устах её таится сила против непрошенного гостя. И ещё девушка была уверена в том, что это всё сон, в котором она, наконец, хозяйка. Осмелев, Нэнси встала с кресла, подошла к камину и, присев, заговорила:

– А теперь, если ты не возражаешь, я бы хотела узнать твоё имя и, почему огонь стал зелёным?

– Нэнси Уотлинг, ты задаёшь слишком много вопросов. Давай лучше поговорим о тебе. Я ведь пришел помочь, – вкрадчиво мурлыкал голос из камина.

– Я не стану принимать помощь от невидимки, явившегося без приглашения. Помощь твоя тоже будет невидимой?

– Ты ведь была не против невидимой помощи странной барышни, которая оставила тебе во-о-он те несчастные брошюрки, что лежат на журнальном столике.

– Это Ума, моя лучшая подруга. И ничего она не странная.

– Ты хотела сказать «единственная» подруга?

– Пусть так. Но она ещё и моя соседка. Мы с детства дружим. И в конце концов, что плохого в том, что она иначе выражает свою веру в Бога?

Из камина послышался слабый стон, а пламя приобрело нежно-голубой цвет.

– Ах да, прости. Я забыла.

– Глупая женщина, – проворчал с досады голос. – И всё же ты поверила ей, хотя, как она может свидетельствовать о том, чего никогда не видела? А вот ты… имеешь все шансы…

Нэнси вздрогнула:

– Что ты имеешь в виду? – девушка придвинулась ближе к пламени.

– Ещё узнаешь. Ответ впереди, – уклончиво ответил голос.

– Странно, а почему огонь не греет? – вдруг заметила Нэнси.

– О горе мне, – вздохнул голос.

– Да, я не чувствую его тепла. Неужели это из-за цвета? – Нэнси протянула ладонь к огню. Всё ближе и ближе. И вот пламя уже касается её пальцев. – Как будто кто-то щекочет ладонь, – девушка улыбнулась и, сжав кулак, вытащила руку из камина. – Такое ощущение, что у меня в руке бабочка.

Нэнси разжала кулак. В её ладони горел голубоватый огонёк. Девушка поднесла руку к губам и задула пламя. На ладони остался пучок мелких белоснежных перьев.

– Брось это в камин, – промурлыкал голос, – пожалуйста.

Нэнси выполнила эту просьбу. Перья вспыхнули и исчезли в пламени.

– Спасибо, – послышалось из камина.

На лице Нэнси засияла безмятежная улыбка. Впервые за долгое время девушка почувствовала себя по-настоящему весёлой и счастливой. Все её страхи как рукой сняло. Было так легко и спокойно. Волна блаженства разливалась по её телу и несла с собой успокоение и беззаботность.

– Я вижу, ты счастлива, Нэнси Уотлинг, – заискивающе промурлыкал голос.

– Как никогда, – искренне ответила девушка.

– Отлично, – голос больше не мурлыкал, но он был одновременно и вкрадчивым, и глубоким бархатным, и пустым звенящим. – Я уже говорил, что явился, чтобы помочь тебе.

– «Явился»? Я ведь тебя до сих пор не вижу, – перебила Нэнси.

– Поверь, этого пока достаточно. Обещаю, покажусь тебе, как только всё скажу. Итак, я здесь, чтобы увековечить твоё счастье и предложить тебе, – он сделал паузу, – вечную жизнь!

Нэнси вскочила. По телу пробежала дрожь, удары сердца сотрясали повисшую вдруг тишину. Дрожь в руках и коленках, прерывистое дыхание, шум в голове.

– Да это же бред! – наконец сквозь звон тишины пробился голос Нэнси, который она сама не узнавала. – Огонь в камине не может предлагать человеку вечную жизнь! Он не может предлагать ничего, кроме тепла и тусклого света! Это не логично! Это не возможно!

– Но ты поверила своей подружке, которая верит в воскрешение после смерти. Выходит, ты веришь в то, что истлевшее тело может ожить и вести привычную нормальную жизнь? Вот уж где налицо полное отсутствие логики.

– Воскрешением будет заниматься не какой-то каминный огонёк, который сам не вечен, а Бог.

– Глупая женщина, – проворчал голос в камине, где горело уже фиолетовое пламя. – Ты всё еще думаешь, что я просто огонь? Ты даже не представляешь себе, КАК ты ошибаешься, Нэнси Уотлинг. К твоему сведению, я не менее вечен и могущественен, чем тот, кого ты только что назвала.

– Конечно, не представляю, ведь ты до сих пор не представился. Да и не надо, я не поверю тебе.

– Но, наверняка, веришь в меня, – промурлыкал голос.

– Я уже не знаю, во что и в кого мне верить. Я устала от всего. А этот сон начинает сводить меня с ума. Пора положить этому конец, – Нэнси взяла со столика брошюры, которые накануне принесла Ума, и подошла с ними к камину.

– Я правильно понял твои намерения? – испуганно пролепетал голосок.

Ни один мускул не дрогнул на лице девушки. Одно движение руки, и журналы полетели в огонь.