Не в магии счастье

На месте трущоб создали парк, и здание магического источника. Оформили его как большую часовню. Любой желающий может зарядить здесь свои амулеты, накопители и внутренний источник за относительно небольшую платы.

Вроде бы всё хорошо. Врагов часть уничтожил, часть запугал. Друзей мало, но они всё же есть. А вот чего-то не хватает…

– Милая моя жена. Я очень люблю и тебя, и нашу дочь. У нас большой дом, много слуг и денег, мы с тобой сильные маги и аристократы. У меня магия восстановилась, хотя, конечно, без сердца Виверны я стал значительно слабее. В маркизате, вроде бы, навели порядок. Так почему же у меня нет ощущения, что я счастлив?

Лилия прижалась ко мне всем телом, долго смотрела мне в глаза.

– Я хотела сказать тебе то же самое. И спросить то же самое. Меня ещё и ревность гложет. Я вижу, что тебе чего-то не хватает, и думаю, что ты по той женщине сохнешь. Когда мы вместе, вроде бы всё хорошо, а потом опять ревность.

– Может нам съездить на Площадь Великого Гудвина?

– А ребёнок?

– Я знаю, какую люльку ему сделать, во сне видел. А Лизу и Малиниша возьмём с собой?

– Она же только неделю как родила?

– Ну, мы же тоже не завтра поедем. И подготовиться надо, и в дорогу тронемся уже после сезона дождей.

Поговорили с друзьями, они согласились сразу, два месяца подготовки, и мы готовы выезжать в путешествие.

И тут, как гром среди ясного неба, мне доставили официальное приглашение во дворец на аудиенцию к королю. И просят (!?) прибыть вместе с супругой.

– Девочки, вам неделя на пошив обуви, платьев, всех нарядов, для визита во дворец. В дороге все будем одеты как наёмники, в любой момент готовые к бою. Охрану берём небольшую, но профессиональную. Включаем в охрану магов, всех, сколько у нас есть. Я готовлю всем амулеты защиты и накопители. Малиниш, пока девушки заняты тряпками, они и на нас будут шить, мы с тобой тренируем охрану на действия в гостиницах, в зданиях, с подавителями магии и без них. Если старый король жив, вроде бы не должны нас арестовывать, но кто сам бережётся, того и Светлый бережёт! Если бой будет в здании, держитесь все вместе, а я попробую к богам обратиться, как тогда в храме.

– Девушки, сообщите мне цвета ваших нарядов, чтобы кристаллы подобрать. И пригласите меня на обсуждение нарядов.

Ночью лежу, обнимаю жену, но сон не идёт, вспоминаю всех богинь. Мне бы с Марией Ивановной поговорить, но связь мне дали только с Розой, ещё и с Иреной, но про неё я стараюсь не думать.

– «А вот это обидно! Он обо мне думать не хочет. Я же не прошу в меня влюбляться, у тебя жена красавица, и любит тебя. Тебе не надо становится как наш князь. Тут у нас анекдоты ходят, типа у кого детей больше у князя, или у его жеребца. И князь всегда лидирует. Нашим мужикам анекдоты нравятся. Но тебе такого не надо. Как хоть живёшь, Майкл?»

– «Ох, Ирена, как-то всё сложно. Вроде всего достиг, и любовь есть, а вот удовлетворения нет. Тут еще и в столицу вызывают, а там одни враги».

– «Так, про удовлетворение я разговоров слышать не хочу. С вами, Александровичами, на эти темы лучше не говорить. А вот про вызов к врагам давай подробнее».

На другой день, прямо в моём кабинете открылся портал и из него вышли Ирена и Розалия. Увидев Лилию и Лизу, они заявили:

– Мы не к тебе, – и увели наших женщин куда-то в женские апартаменты. Через два дня нас с Малинишем вызвали в «дамское» крыло здания. Здесь кипела бурная жизнь, и творились почти фантастические наряды. Меня пытались сразу же загнать в режим примерок.

– Стоп! Милые девушки, я заскоки этих богинь знаю лучше вас, поэтому покажите-ка мне эскизы того, что вы собираетесь надевать во дворце.

Увидев эти эскизы, я изо всех моих мысленных сил завопил где-то там в астрале.

– «Ирена, ты издеваешься, да? Или ты мне такую подлость готовишь? Не ожидал, прямо скажу!»

Ответа не было, но через минуту из портала вышли Розалия и Ирена. Я смотрел на них с такой злостью, что они отшатнулись от меня. Наши девушки сидели, как мыши под ковриком, тихо – тихо, низенько – низенько.

– Майкл, ну это только шутка! Никто такое не шьёт! Это просто эскиз, который тебе должны были показать, чтобы ты потом всё остальное воспринимал менее критично, – Ирена шагнула ко мне походкой от бедра, но я не стал её ждать, а развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Вечером в мою спальню пришла Лилия, с дочкой на руках. Она села на край кровати.

– Розалия просила сказать тебе фразу: «Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав», – произнесла моя жена на русском языке, со смешным акцентом.

– Да, Лилия, Розалия мудрая женщина. Меня огорчает, что ты повелась на такой посыл: «Проси три шкуры, может одну дадут», – и это применительно ко мне. Разве мы с тобой не одно целое? Зачем же меня подготавливать, уламывать? Зачем Лилия?

Жена заплакала. Почувствовав её состояние, заревела и дочурка. Я обнял их обеих, но не утешал, просто так и сидели, пока они сами не успокоились.

– Ещё Розалия сказала, что нужно, чтобы ты обязательно посмотрел эскизы. А то в последний момент, потребуешь всё снять! А они очень красивые, Майкл! И Лизе нравятся и мне. Посмотришь?

– Ну, пошли.

Да эскизы платьев действительно были замечательные. Нечто среднее между платьями этого мира, и платьями с Земли середины 20 века, как их показывали в «Голубом огоньке».

– Волосы уже сбрили?

Жена покраснела и кивнула в знак согласия.

– А бельё они вам привезли?

Снова кивок.

– Показывай. Не на себе, а весь комплект.

Вот передо мной разложены несколько комплектов нижнего женского белья.

– Лилия, пойми, это всё красивое, но это придумано и используется в мире, где другой образ жизни. Вот смотри, – беру в руки трусики типа плавок, – Если ты попробуешь вот в этом ходить целый день, или долго танцевать в душном, жарком зале, то вот эти швы пропитаются потом, станут жёсткими, и сотрут тебе кожу до крови. Эта модель, для малоподвижного образа жизни. Или их можно одевать уже в спальне, когда ложишься спать. А в нашей жизни рассчитывай носить только вот такую модель, шортиками. По верхней части, то же самое. Если ты идёшь на бал, или в гости, можно одевать вот такие модели, они подчёркивают красоту груди. Но их нельзя носить тогда, когда тебе нужно много двигаться, нести рюкзак. В походе вообще лучше верхнюю часть не одевать. Вот такую кофточку оденешь (там лежала футболка с короткими рукавами) и всё. Грудь у тебя и в таком виде красивая.

Потом Лилия с опаской показала мне эскизы одежды для меня и Малиниша. Отличие от здешней моды было в том, что брюки были длинные. Камзол походил на двубортный пиджак со всякими украшениями, а вместо шейного платка был галстук на рубашке с отложным воротником.

– Лилия, костюм для меня принимается. Шить сразу пару: тёмный и светлый, но не яркий. Рубашек три – четыре штуки таких, как на эскизах, и три рубашки, как обычно, под шейный платок или шарфик. Малинишу показывайте обязательно, вдруг он не захочет такие брюки. Да, к таким брюкам нужны специальные туфли. Так что мне срочно обувщика. И покажи, какие у вас будут туфли.

– Вот это, даже если вы уже заказали, пока откладывайте. На таких каблуках ещё и ходить надо уметь. В том мире девушки этому специально учатся. Дома можете пробовать, но с собой в столицу даже не берите. Шейте вот такие, с невысоким каблуком. Можете по одной – две паре заказать на вот таком повышенном каблуке, но не эти на шпильках. Вот такие, на среднем по высоте, но не тонком, каблуке, можешь отвести матери в подарок. Она ведь маленького роста, а тут станет чуть повыше. Может ей и понравится?

– Так вы мне и не сказали, какого цвета вам нужны украшения. Сразу говорю, что на груди и в ушах можно планировать ювелирные камни, а на руках – только амулеты и накопители. Договорились?

Уснула Лилия мгновенно, только дочку покормила и уже сама спит.

– «Майкл, ответь, не дуйся как маленький!» – это Ирена меня вызывает.

– «Я не дуюсь».

– «Ты нас извини, мы никак не можем привыкнуть, что в тебе немного другая часть Михаила Александровича. Или ты уже здесь по-другому формировался как личность? Нам-то всё кажется, что ты и наш муж, это как бы один человек. Но вы очень разные. Да, шутите вы одинаково, и многие действия и решения у вас похожи. Но у него нервы, как канаты. Он про себя говорит, у меня шкура дублёная. А ты ранимый, обидчивый. Вот бы понять, как от одного человека получились две разные информационные матрицы?»

– «А вы не думаете, что и тот, в кого вселяли матрицу, тоже имел личность, и она не на сто процентов исчезла?»

– «О, нечистый, ведь вроде бы очевидно, но у нас никто не додумался. Всё-таки у Михаила Александровича мозги аналитика! Так ты не обижаешься?»

– «Эту тему закрыли. Ещё претензия к вам. Вас князь подводил к сближению цивилизаций тридцать лет, а вы наших женщин хотите из каменного века сразу в век высоких технологий! Скажи, вот как будет выглядеть моя жена на шпильках в двенадцать сантиметров, среди местных аристократов? Если не знаешь, то подсказываю, как клоун на ходулях. Диковинно, и неприемлемо. У нас там во дворце вообще ожидается, что всё будет очень сложно. А тут ещё и шпильки. Вы бы им ещё стринги предложили!»

– «Майкл, а что это такое?»

– «У мужа спроси».

– «Ну, ты и вредина!»

– «А в мире Марии Ивановны есть женские трусы в виде верёвочек?»

– «Ну, что-то такое было, для особенных женщин…»

– «Вот это и есть стринги».

– «Так кому их предложить Лилии или Лизе?»

– «Ты доиграешься, я скажу Гудвину, и он планету опять закроет!»

– «Так он жив?»

– «Это ты у Марии спроси, а мне спать пора!»

– «Вредина!» – не могла же женщина не оставить за собой последнее слово.

Через неделю мы въезжали в столицу. Ехали как господа, в четырёх каретах, и с эскортом из двадцати дружинников. В третьей карете ехали няньки и все причиндалы для грудных детей, в том числе, коляски, с подвеской на ремнях. А в четвёртой повар и служанки для аристократок. Остановились в доме, снятом для нас заранее посланным стряпчим. Охрана проверила дом, и мы прошли в господские комнаты. На следующий день отправили посыльного во дворец, с ответным письмом. Нас немедленно пригласили на приём к королю.

Нарядились и поехали. Все были настороже и напряжены, хотя было непонятно, если нас будут арестовывать, оказывать сопротивление, или нет. Я считал, что нужно отбиваться, отходить в уголок и просить помощи у Розы или Ирены. Проще всего, чтобы они нас эвакуировали, но потом нужно как-то забирать детей.

Однако пока никто к нам агрессии не проявлял. Нас встретили посланные придворные и проводили в зал приёмов.

Вскоре к нам вышел сам король, наследник престола, младший принц Артур и королева. Матушки Лилии не было.

Мы все поклонились и стоим, ждём в поклоне. Король не стал нас долго держать в такой позе, что говорило о добром к нам отношении.

Разговор начала королева.

– Ну что, внученька, как тебе живётся с новым именем, и зачем было нужно его менять.

– Я хотела бы узнать, почему нет мамы?

– А я тебе вопрос задала.

– Ваше Величество, а вы сейчас разговариваете с внучкой, или с вашей подданной? – после этого вопроса королева поджала губы и промолчала.

– Расскажите нам, как это вы умудрились зарегистрировать брак при живых родителях и без их благословения? – это уже отец Лилии

Я беру жену за руку, чтобы помолчала, и начинаю отвечать.

– В законодательстве королевства есть определённые нормы, которые позволяют проделать это, не нарушая закон.

– Я спрашиваю свою дочь!

– Согласно законам королевства, Ваше Высочество, у вас нет дочери. Вы её потеряли, когда организовали травлю беременной женщины на выпускных мероприятиях в Академии. И когда ваш сын организовывал убийство её мужа и подруги, которая была ещё и телохранителем. Вы можете нас всех четверых уничтожить, но я не думаю, что вам лично от этого станет лучше. Королевству точно станет только хуже. Есть территория, на которой мы навели порядок. Она стала прибыльной и приносит доход в королевскую казну.

– И без тебя она, конечно, доход приносить не будет, – Артур не удержался, чтобы не сказать гадость в мой адрес.

– А знаете, Ваше Высочество, это именно так, без маркиза Майкла ля Грандука, там всё развалится за полгода. Маркиз заставил всех жить по законам королевства. Наверняка у вас много жалоб на него, потому, что он не даёт никому нарушать законы. Не будет его, всё станет ещё хуже, чем было до него, – Милиниш толкнул целую речь.

– Если без одного человека всё развалится, значит, система неустойчива. Зачем нам такая система? – это старый король, то ли хочет что-то узнать, то ли пытается что-то подсказать.

– Да потому, что у нас всё по закону, а у …

– Молчать! – это я затыкаю рот Лизе.

То, что она хотела сказать, это всё равно, что заявить наследнику: «Мы работаем, а вы ничего не делаете».

– Отчего же, пусть выскажется бывшая телохранительница. Один предатель уже всё сказал, пусть и эта скажет, – это опять Артур.

– Вы, Ваше Высочество, называете предателем человека, который вас пять лет добросовестно охранял. Потом у него закончился контракт, а поскольку вы хотели убить его невесту, он забрал невесту и уехал. Он ни в одном пункте не нарушил ни контракт, ни закон. Если вы хотите сказать, что он предал дружбу, так последний год в Академии уже никакой дружбы не было. Вы на них на всех смотрели как на слуг, а не как на друзей. А Лизу вы просто планировали убить. Может быть, её и надо было наказать, но не убивать же. Вы, Ваше Высочество, беременную сестру сбросили на пол. Так даже пьяные наёмники не поступают. Вы почему-то считаете, что звание принца даёт вам всякие права и привилегии, но не требует от вас никаких обязательств. Помните, на третьем курсе мы с вами разгоняли Совет аристократов. Вот там сынки аристократов считали, что им все должны, и они могут творить что хотят. И мы с вами прикрыли эту лавочку. А сейчас вы поступаете так, как тогда они поступали. Когда вы меня защитили от деканов «огневиков» и «водников» я считал вас своим другом. Нет, я не думал, что я достоин настоящей дружбы принца, но тогда я бы за вас, как говорят, и в огонь, и в воду. А полгода назад вы нанимали бретёров, которые должны были меня убить. Какая уж тут дружба? Так что нет, Ваше Высочество, никто вас не предавал, просто те, кто раньше был предан вам, теперь не считают, что что-то вам должны.

Артур вскочил, замахал руками:

– Как это, не должны? Это что, меня, принца, будут убивать, а вы будете стоять и смотреть? Это и есть предательство!

– Вас ещё не убивали, никто не стоял и не смотрел, а вы уже назначили предателей! Вы не поторопились, Ваше Высочество?

– Артур, сядь и успокойся, – это старый король.

– А вы, маркиз, слишком много себе позволяете, вы не на диспуте в Академии, а на приёме у короля. Принца воспитывать и без вас есть кому.

– Так точно, Ваше Величество, – стою в строевой стойке, и поедаю глазами начальство.

Король тяжело вздохнул и махнул рукой, типа, горбатого могила исправит. А старший принц напомнил мне:

– Вид лихой и придурковатый, да?

– Так точно, Ваше Высочество!

– У вас есть к нам вопросы?

– Ваше Величество, может ли моя жена встретится со своей матушкой?

Король кивнул согласительно, а королева поманила Лилию в другую дверь.

По знаку короля оба принца ушли, а мы трое продолжали стоять перед королём. Он смотрит на Лизу.

– Ты вышла замуж?

– Да, Ваше Величество!

– Значит, ты нарушила контракт? У тебя-то он не закончился!

– Ваше Величество, контракт Лизы на охрану принцессы Мии ля Валуан закончился, когда не стало принцессы. На мещанку Мию Валуан контракт не распространялся. Потом эту мещанку удочерила одна дворянская семья, и я женился уже на дочери виконта, то есть на баронессе.

– Хитёр, собака. Значит, и у меня внучки нет?

– Формально, нет. А по жизни – это как решит Ваше королевское Высочество.

– И правнуков у меня тоже не будет?

– Пока у нас только девочка родилась. Но, даже если будет мальчик, он к престолу не имеет никакого отношения. Два пожилых человека могут наших детей, и видеть, и правнуками называть, но к престолу дети непричастны.

– Неужели не хочется быть отцом короля?

– У меня, Ваше Величество, и с маркизатом проблем больше, чем могу осилить. Так что нет, не хочется. И я просто не смогу существовать в том гадюшнике, который называется королевский двор. Я их всех перевешаю, и будет бунт аристократии, будет война внутри государства. Вот соседи-то порадуются!

– Это да, порадуются. Благодаря вам с тем волшебником, война отодвинулась, но не отменилась совсем. Ты не знаешь, он выжил?

– Мы уже собрались ехать его поискать, а тут вызов к вам. Вот вернёмся, если вернёмся, тогда поедем.

– Если найдёшь его, расскажи ему про войну, может, чем-то поможет?

– А ваш внук, почему он меня стал ненавидеть?

– Есть такая страшная штука зависть. Самое страшное в том, что такому человеку нельзя доверять королевство. А больше некому!

Потом король разговаривал со своим сыном.

– Знаешь Вильям, мне просто страшно, когда я представляю себе Артура на троне. Даже ты часто поступаешь в угоду своим чувствам, желаниям, а не в интересах королевства. А Артур, он же вообще не считает, что он этому королевству что-то должен. Сейчас скажу не в укор, и не для обиды, просто сравни вашего сына и моего внука с этим парнем, неофициальным зятем. Тот свой маркизат держит в кулаке, и не для того, чтобы потешить своё самолюбие. Он действительно там навёл порядок. Бароны перестали душить своих крестьян непомерными поборами. В городах резко снизилась преступность, маркизат стал платить в казну в три раза больше налогов. Значит, раньше эти деньги просто воровали у казны. А наш сын и внук всё, что ты ему поручаешь, просто перекладывает на исполнителей. Магией заниматься перестал, как воин тренироваться прекратил. Ладно бы, при этом что-то полезное делал, так не вижу такого. Что будем делать, Вильям?

– Вы, Ваше Величество почему-то слишком благосклонны, к этому выскочке, и к моей дочери, блуднице. Если бы не вы, я бы их жестоко наказал. Это ведь наглость, заявить наследнику престола, что у него больше нет дочери.

– Эх, Вильям, Вильям! Ты сейчас опять слушаешь свои эмоции, и не слышишь своего разума. Они ведь действительно всё сделали по законам нашего королевства. Получается, наши подданные должны поступать не по законам, а так, чтобы тебе понравилось. Знаешь, к чему ведёт такая позиция монарха? Очень быстро у тебя появятся любимчики, которые будут творить, что хотят. Не то, что ты хочешь, а что они хотят. И они будут наглеть с каждым годом всё больше, пока не начнутся бунты и восстания недовольных. Улыбаешься? Думаешь, задавишь любое недовольство? Кого-то задавишь. А кто-то просто уйдет из-под твоей власти, и это будут лучшие разумные, цвет королевства. Не самые титулованные, а те, на ком королевство держится, и за счёт кого оно может процветать. Если ты думаешь, что королевство держится на нас с тобой, да на высшей аристократии, то ты глупее, чем я думал. Иди, подумай, может ещё и поймёшь, что я тебе хотел сказать?

Лилия повидалась с матерью, пообнимались, поплакали, она подарила маме те туфли, на каблуках средней высоты и толщины. Потом жена наследника вместе с королевой приехали в арендованный нами дом, повидаться с нашей дочерью. На меня мама жены смотрела как на врага, но королева не дала ей высказать мне какие-либо претензии. Повидали внучку и правнучку, и уехали.

А мы сразу же уехали из столицы, ведь никто из королевского семейства не требовал от нас, чтобы мы ещё для чего-то задержались. Как оказалось, через два дня должен был состояться какой-то приём во дворце, и наследник с Артуром планировали нас с Лилией подставить. Многие приглашённые знали нас с Лилией в лицо, и каждому объяснять, что я – это не Мики, а совсем даже Майкл, А Мия, это не Мия, а Лилия, мы бы не стали. Там однозначно были бы скандалы и поединки с непредсказуемым результатом. Но нас не предупредили, что мы должны там присутствовать! И нас в столице уже нет! Кусал ли от этого кто-нибудь локти, я не знаю. А мы, заехав домой, переоделись, загрузили всё приготовленное для путешествия и выехали из дома в сторону гор.

Глава

15. Суета вокруг мемориала

Этой дорогой я еду в третий раз, и мой конь – тоже. Так что проблем с определением, куда ехать, и на какой развилке сворачивать, у нас нет.

До Серебрянска мы едем тем же составом, что и в столицу. Те же кареты, дружина, только Лиза взяла с собой ещё свою любимую лошадку.

В самом Серебрянске у нас дел не было. Мы оставили на постоялом дворе наши кареты и нянек, пересели верхом на лошадей и тронулись в треугольную долину. Дети у нас ехали в специально изготовленных устройствах, которые взрослые вешали на грудь, как специальный рюкзак. А при езде на лошади, это устройство упиралось в луку седла, снижая нагрузку на мышцы спины этого взрослого. Детей везли по очереди мамы и папы, а когда дети спали, мы могли эти рюкзаки передать кому-то из дружины.

Разговор, которого я не мог слышать.

– Мария, знаешь, что мне сказал твой протеже?

– Это, который?

– Можно подумать у тебя их много! Тот, которого ты отправила на закрытую планету.

– Я отправляла не протеже, а информационную матрицу.

– Ой, не юли! Не на Совете ваших магистров, накормить бы их мухоморами! Так вот, на вопрос жив ли Гудвин, он сказал, чтобы я спросила это у тебя. Так жив, или нет?

– Ирена, я не знаю! Я очень хочу его увидеть, но он исчез бесследно, наверное, всё же погиб!

– Так вот, Майкл заявил, я скажу Гудвину, и он опять закроет планету. Выходит, он знает, что Гудвин жив.

– Ирена, я очень прошу, если ты или Роза пойдёте к этому Майклу, возьмите меня с собой.

– Нам Розалия поставила условие, этого парня в себя не влюблять. Ты поняла?

Прибыв в треугольную долину, я её быстренько обследовал и просканировал. На выходе из долины обнаружил двух довольно крупных животных. Мой Комп после той тяжелой травмы уже восстановился почти полностью, по крайней мене эти засветки сканера он определил, как зурганов. Я приказал занять круговую оборону, главное оружие – пики. Сам с двумя дружинниками, из числа бывших охотников, двинулся к этим зверям. Я убил их с расстояния метров в сто.

– Да, магия это сила! – сказал один из охотников, разглядывая убитых животных.

– Не приведи Светлый, с такими тварями встретится в одиночку, – это второй охотник.

Я им рассказал, как подручные купца снимали шкуры, с этих животных и какие органы надо сохранить для сдачи знахарям и целителям. Они успешно со всеми этими делами справились, а потом занялись консервированием целебных ингредиентов и выделкой шкур.

И на этот раз встали лагерем там же, где мы останавливались с Луи и Арнольдом. На следующий день, оставив в лагере охотников и шесть дружинников, все остальные двинулись на штурм горы. С детьми и женщинами мы двигались медленнее, поэтому подъём до Площади Великого Гудвина занял у нас три дня. Хорошо, что у меня есть Сумки путешественника, иначе как бы мы обеспечили запасы воды?

Посчитаем? Три дня вверх, три дня вниз, день на плато, получается, что нужно нести на себе продукты, воду, дрова для приготовления пищи на семь дней. И всё это тащить в гору, по труднопроходимому склону.

Преодолели мы эти склоны и уступы без особых приключений. Иногда, какой-нибудь дружинник, засмотревшись на ягодицы наших женщин, которые шли в гору в брюках, спотыкался и падал, под дружный хохот всех остальных. К счастью, никто ничего не сломал, а мелкие ссадины женщины залечивали мазями и отварами, не расходуя на это магию. На третий день мы достигли заветного плато. Постояли на краю, обозрели всю эту красоту, и, спустившись в ближайшую расщелину, обустроились на ночлег. Утром позавтракав, поднялись на плато и замерли в ожидании.

Это было очень живописное зрелище: солнце поднималось из-за горы, и полоса солнечного света довольно быстро бежала по этой гладкой площадке. А когда солнечные лучи коснулись хрустальной беседки часовни мемориала, это сооружение вспыхнуло всеми цветами радуга, как брильянт, на который упал солнечный зайчик. Налюбовавшись этой феерией света, мы тронулись к часовне. Расстояние в три километра мы преодолели за час. Шли не торопясь, останавливались, осматривались, стараясь запечатлеть в памяти все нюансы и детали этого места. Вот мы дошли до часовни.

Кстати, дочь, мы назвали Анютой. Для меня это было связано с ассоциациями из другого мира, а жене просто понравилось звучание имени. Так вот, дочь нёс я, нёс просто на руках, а устройство, типа рюкзака наоборот, нёс один из дружинников. На площади, когда лучи солнца осветили её полностью, воздух стал нагреваться, и, наверное, днём будет жарко. А внутри часовни было прохладно.