Не в магии счастье

Я развернулся и вышел из кабинета.

Вот наступило послеобеденное время. Все собрались на трибунах возле площадки для поединков. Маркиз уже вышел на поле, или арену, приветливо помахивает своим знакомым. На трибунах слева и справа от того края площадки, куда должен выходить я, сидят незнакомые маги. Они явно не из Академии, как их сюда пропустили? На последнем ряду наверху трибуны собралась кучка каких-то разумных, тоже не имеющих отношения к Академии.

– Бинокль! – смотрю на них, и вижу, что они своими телами закрывают двух арбалетчиков.

Всё очень плохо, если я во время поединка закроюсь магическим щитом, будет считаться, что я нарушил правила. Тот факт, что в этот момент мне в спину прилетели арбалетные болты, во внимание приниматься не будет. Ректор не на моей стороне! Думай, голова, думай!

Меня уже поторапливают, чтобы я выходил на площадку. Вышел, но перед этим я спрятал свои меч и дагу, а на пояс повесил шпагу и кинжал того полковника, который участвовал в нападении на нас «псевдо охраны» принца и принцессы.

– Не желают ли противники примириться, – это традиционный вопрос, но даже здесь нарушены традиции и правила, что говорит о том, что судейство будет не в мою пользу.

Судья должен был обратиться к каждому из нас персонально. Этого не сделано, то есть, они пытаются скомкать процедуру начала поединка, сделать всё быстрее, как бы что не сорвалось в их планах. Мне надо успеть. Мой противник выкрикивает, что он не желает примирения. А я усиливаю голос магией, и он гремит на весь амфитеатр, тут уже никто не сможет сказать, что не услышал меня:

– Я виконт ля Витур, признаю своё поражение в этом поединке! – пока говорил, снял с себя шпагу и кинжал и бросил их к ногам маркиза.

Сам я развернулся и пошёл на выход с площадки, а почувствовав движение на трибунах, как раз в опасных для меня участках, накрыл себя Чёрным куполом. Через секунду, в купол ударили два чёрных арбалетных болта, а следом в него уткнулись два плетения: Чёрный прах и Серая гниль. На трибунах визг, крики.

Я могу сейчас убить тех магов, которые меня атаковали, арбалетные болты в обратную сторону свободно проходят через Чёрный купол, а чёрные болты пройдут через защиту полигона, но это будет явной ошибкой. Получится, что на меня напали какие-то маги, я их убил, инцидент исчерпан. Зачем мне это? Пусть будет скандал! По всем правилам, сейчас охрана Академии должна арестовать этих магов и арбалетчиков. Вот пусть попробуют их задержать. Вариантов как всегда два. Первый, маги и арбалетчики скроются безнаказанно, значит охрана с ними заодно, или, второй вариант, их перебьют, за оказание сопротивления. Вот во втором случае, опять два варианта: ими пожертвовали, и охрана всё равно в доле, или охрана действовала, как ей положено, тогда в охране должны быть потери.

Я максимально усиливаю голос:

– На площадку никому не выходить, здесь Серая гниль. Лиза, ты слышишь, сюда нельзя, удержи!

Вижу борьбу возле выхода на площадку, это Лиза удерживает Мию, заканчивается борьба тем, что телохранительница оглушает свою подопечную и уносит её на плече, как куль.

Как только прозвучало про Серую гниль, маги судейской коллегии подняли защитные щиты такой силы, что вся арена стала, как за мутной стеной.

Через несколько секунд мои размышления уже не актуальны. На трибунах все перемешались, где кто уже не понять. Все ломятся на выход, так как представляют себе, что такое Серая гниль. Судьи держат площадку полигона в защитном поле, но при этом мы с маркизом изолированы, и выйти не сможем. Маркиз начинает психовать и метаться по площадке. Снова усиливаю голос.

– Уважаемый маркиз фон Мюлэр! Вам нельзя приближаться к этому краю площадки! Просто сядьте и подождите, когда маги ректора разберутся со всем этим. Они снимут защиту, и вы просто выйдете в другую сторону. А в этой стороне Серая гниль, попадёте в неё и будете умирать в страшных мучениях.

Парень послушался и отошёл к другой стенке полигона. А я сел на землю и стал думать, а что же мне делать? Если я дождусь магов ректора, то мне нужно будет всё им объяснять. Они начнут требовать, чтобы я выдал им все свои секреты. Смотрю, маркиз сел на землю, и вроде как задремал. Остальные там, за барьером защиты, мечутся и носятся. Я взял и выпустил в противоположную сторону Глоток амёбы. Сначала это был туманный шар. Я его прижал к земле, и он приобрёл форму полусферы. Я накрыл им часть территории, заражённой серой гнилью. Плетение сработало, и в пятне земли, накрытом этой полусферой, выгорела всякая дрань. Всё-таки две тысячи градусов – это не шутка. Теперь на этой площадке из раскалённого грунта надо сделать дорожку для себя. Запускаю плетение «Ледяной мост» в виде узкого эллипса, и получаю для себя выход из этой ловушки. Снимаю Чёрный купол, выскакиваю с площадки окруженной Серой гнилью.

– За что ты хотел меня убить? – сажусь на землю рядом с маркизом.

– Да ты-то тут при чём? – машинально отвечает уставший от ожидания маркиз, и ту до него доходит, что он сболтнул лишнего.

– Знаешь, я в отличие от тебя всегда держу слово. Даю слово, что не скажу никому, от кого узнал, но ты мне скажешь, против кого это всё было задумано.

– С чего ты взял, что я тебе что-то скажу?

– Видите ли, Ваше Сиятельство, я могу попросить наследника, или Суд Чести аристократов столицы признать наш поединок несостоявшимся. Тогда получается, что вы меня вызвали, а поединка ещё не было. Поединок будет повторён, и поединок будет не магический, и таких подстав, с магами и арбалетами, уже не будет. А на шпагах, ты против меня – никто, я не буду тебя убивать, просто нанесу сильный порез в паховую область. И ты больше никогда не сможешь удовлетворить женщину. Поэтому, лучше скажи. Я же дал слово, что про тебя никто не узнает.

– Тебя должны были подстрелить, и я бы стал тебя медленно добивать, прибежала бы принцесса, и тогда бы её застрелили.

– А зачем, какой толк, убивать принцессу.

– Тогда наследник начал бы террор.

Услышав всё это, я ударил его в висок, а потом подволок к пятну Серой гнили и закинул его в это пятно. Скажете, нечестно? Мне наплевать, что вы скажете, но дышать стало чуточку легче, на одну мразь стало меньше.

Посмотрел на место, где меня чуть не убили. Имеем прекрасный натюрморт. Пятно Серой гнили похожее на силуэт человека, потом полоса Чёрного праха, потом кольцо Серой гнили. В этом кольце есть разрыв, но вряд ли это сразу заметят. Очень похоже, что меня здесь всё же убили. Или не меня?

Потом я отошёл к боковой стенке и, используя плетение «Туннель», проложил проход под ограждением и вылез из замкнутого пространства арены. На то место, где был туннель запустил плетение «Зыбун», туннеля не стало, всё превратилось в мелкую пыль. Плетение «Бетон», и вся эта пыль стала монолитом. Теперь не найти и не доказать, что был подкоп под защитное поле арены.

Я подобрал брошенные кем-то и затоптанные толпой шляпу и накидку от дождя, типа пелерины. Я их расправил, очистил плетением «Очистка одежды», надел на себя и тихонечко пошёл на выход.

– Вы что тут ходите, все уже ушли – это охранник, выставленный для недопущения посторонних.

– В туалете задержался, – стараюсь вести себя, как перепуганный обыватель.

– Обделался, значит! Ха-ха-ха! – и довольный собой охранник отвернулся от меня.

А я заспешил к женскому общежитию. На выходе поймал первую попавшуюся девицу. И потребовал, чтобы она позвала Лизу. Та возмутилась, но когда я отдал ей большой серебряный, сменила гнев на милость. Через пару минут крайне недовольная Лиза спустилась со второго этажа, а увидев меня, потребовала, чтобы я немедленно ушёл к себе, что я и сделал. Через двадцать минут ко мне в комнату пришли Лиза, Мия, Малиниш, и ещё пара парней из компании Артура. Сидели мы тихо, пили чай. Через два часа в комнату постучали, на пороге стояли Артур и его отец, наследник престола.

– Рассказывай!

Я глазами показал, что народу слишком много.

– Ребята, огромное спасибо, но дальше тут сплошная политика, вам лучше пойти отдыхать.

Остались наследник, его сын и дочь, Лиза и я. Я выложил всё. О своих подозрениях, как готовился, о том, что мои приготовления не сработали. Как увидел на трибунах посторонних, что и как делал.

– Ты что, знаешь запрещённые плетения? – это Артур выдал перл.

– Ваше Высочество, мне отвечать, или вы сами сыну поясните?

– Тебя спросили.

– Понимаешь Артур, есть такие разумные – шулеры. Это профессиональные обманщики. Профессиональные! Понимаешь? Если ты с ними будешь играть честно, ты всегда проиграешь. Представь себе, тебя вызывают на честный поединок, на шпагах. И когда ты начинаешь выигрывать, приятель твоего противника просто стреляет в тебя из арбалета, и ты труп. Ты всё делал по законам чести, но восторжествовало бесчестие, и несправедливость. Так и тут. У нас в Академии нам говорят, что это запрещённые плетения, что тот, кто их применяет – преступник. А в меня сегодня запустили два из этих запрещённых плетений. И кто это сделал? Маги, находящиеся на службе у аристократов. Эти конкретные аристократы являются врагами твоих отца и деда. Но это ведь аристократы! Да, я знаю эти плетения, но я их не применял, даже когда против меня играли совсем бесчестно. Но если бы кто-то покусился на жизнь Мии, я бы ударил Чёрным прахом, не задумываясь. Если ты считаешь себя умным человеком, то ты должен это понять. Не надо первым начинать делать бесчестные поступки, и ты можешь считать себя честным человеком. Но при встрече с шулерами, или подонками, надо быть готовым на их удары ответить так же, или ещё сильнее.

– Ваше Высочество! Там, на арене, сейчас паника. Была два человека на поле боя. На одного бросили серую гниль, и он растворился, а где второй? И если я сейчас вылезу, меня тут же обвинят даже в том, что в прошлом веке была война и погибли сотни тысяч разумных. И там же на месте убьют, на всякий случай, надо ведь как-то перед герцогом фон Мюлэром оправдываться. Может, вы нас всех заберёте на время из Академии. Я вам надоедать не буду, уеду к матушке. А Артур и Мия пусть побудут дома. Вас хотят подтолкнуть к террору, а может маленький террор всё же надо сделать? Проредить этих толкателей. Причём я бы ответил в их же духе. Вот пошёл герцог вечером в спальню, споткнулся и упал раз восемь, и всё время падал на нож, или кинжал. А другой вельможа три раза подряд выпил смертельный яд. А кого-то может надо казнить за казнокрадство, или предательство интересов короны, но это уже не из высшей аристократии. Но сигнал будет всем. Правда, потом и на вас могут быть покушения. И тут уже надо думать, кто вас будет охранять.

– Кстати, не скажете ли, чем закончилось расследование нападения на принца в конце прошлого лета? Кто назначил принцу охрану, которая его пыталась убить? Эти разумные, они всё ещё занимают важные посты?

– Молчите, Ваше Высочество? Вот Артур, ты возмущён тем, что я знаю запретные плетения. Не применяю, нет, просто знаю, и ты этим возмущен. А те, очень знатные разумные, которые посылали по твою душу убийц, они всё ещё не наказаны. И вы с папой не видите в этом ничего страшного! Вот поэтому мы и не стали с тобой друзьями. Потому, что для меня подлец – это подлец и враг. А для вас есть подлец – враг, а есть подлец, но он из наших, его надо простить.

– Вы забываетесь, виконт!

– Ладно, Ваше Высочество, я вам всё сказал про ваших детей, а о себе я сам позабочусь. До свидания.

– Подожди. У меня к тебе были серьёзные вопросы по преобразованию Академии. Нам надо серьёзно и спокойно поговорить.

– Я вам напомню, ректор мне сказал, что маркизу вполне разрешается меня убить, а мне это запрещено. Это на дуэли между двумя аристократами!? А вы мне после этого говорите, мол, пойдём к ректору, будем решать, как улучшить работу академии, когда сынков высшей аристократии нельзя трогать ни преподавателям, ни другим аристократам. Высшая аристократия обнаглела, они сами считают, что им всё дозволено, и их деткам всё можно. В Академии считается, вотрись в команду высшего аристократа, и можешь плевать на всех, включая преподавателей. А преподаватели просто не хотят учить студентов чему-то сверх обязательного, чтобы их ученики, не дай Светлый, не стали бы знать больше учителя. Как вы тут собираетесь что-то улучшить, не ломая вот этих двух стержней? Больше я вам ничего не скажу, и не нужны нам никакие разговоры.

– Значит, не хочешь помочь?

– Ваше Величество, а из того, что я уже наговорил, вы что-то собираетесь реализовывать?

– Не понял, что реализовывать?

– Вот ответ на ваш вопрос, хочу ли я вам помогать. Я вам сказал, детей забрать, аристократов проредить, ректора взять за горло, или он перестаёт лебезить перед высшей аристократией, или вы его меняете. Преподавателям приказать пересмотреть программы в сторону расширения. Сделать их, если не шире, то хотя бы не меньше, чем были пятьдесят лет назад. И со всех студентов спрос одинаковый, не зависимо от титула. А вы спрашиваете, а что тут реализовывать? Или вы считаете, что я щелкну пальцами, и ваши проблемы все разрешаться?

– Да, поговорили.

Когда они все вышли, я задержал Лизу.

– Скажи, чтобы не вздумала меня ревновать, придумывать что-то. Она мне дорога, но сейчас против меня и руководство Академии, и руководство королевства. Мне нужно просто на время спрятаться. Успокоится всё, я на вас выйду.

Лиза ушла, а я собрал все свои вещи, сложил их в Сумки путешественника и в баул и вышел из Академии. Поймал пролётку, сел и сказал ехать к восточным воротам. Перед воротами сошёл, поймал другую пролётку.

– Слушай, возница, меня ловит отец девицы, хочет заставить жениться, а мне нравится другая девушка, и я хочу спрятаться. Давай, ты меня покатаешь, я заплачу.

– Деньги покажи.

– Вот пять малых серебряных есть. Два тебе заплачу. Выезжаем за ворота и по деревенским дорогам объезжаем город до деревни Красная речка. Два серебряных. Договорились?

Поехали, полпути проехали нормально. А потом возница решил меня ограбить. Остановился, вроде как в туалет. Я на всякий случай накинул Чёрный купол. Он взял какую-то палку и как даст мне по голове. Ну, это он хотел. А палка сломалась, не причинив мне вреда. Он понял, что я маг, и бросился наутёк.

– Бур! – и голова неудавшегося разбойника раскололась. Проверил багажник пролётки, и обнаружил там полную сбрую для верховой езды. Оседлал лошадку, сжёг тело бандита и саму пролётку, сел верхом и поехал потихонечку обходными дорогами в сторону дома. Ехал три дня. На четвёртый день заехал в деревню, которая была кормовой для нашей усадьбы, нашёл ту вдову, что Розана мне «сватала», оставил у неё лошадь. А её послал за Розаной.

Та приехала в карете. Рассказала, что к ним дважды приезжали меня спрашивали. Позавчера это были люди охраны из Академии, а вчера вроде бы королевские гвардейцы. Договорились, что матушка и Луи завтра поедут к Луи в баронство. На третьем километре в приметном месте я подсяду к ним в карету. Так и сделали. И я прожил почти месяц в баронстве Луи. Был назван молодым бароном, и в полной мере там командовал. Кстати, организовал школу для ребят из трёх деревень. Задача – научить всех детей читать, считать и писать. Мне сюда пригнали моего коня Батыра, и я на нём гонял по полям.

В дальней деревне жила бабка знахарка, очень старая. Попал я сюда случайно, почти заблудился, но раз уж попал, решил посмотреть, как тут народ живёт. Вот с этой бабкой разговорился, и как-то проскользнуло что-то про эльфов, про Гудвина. И бабушка рассказала, что её прабабушка слышала… Короче говоря, указали мне направление. Отсюда на север, в горах, есть такое место, куда войти можно, а выйти обратно нельзя. Наслушался этих баек, и потянуло меня туда, словно магнитом. Вредно слушать всякие байки и легенды, как пить дать, вредно.

Глава

11. Поиски следов Гудвина

От нашего графства горы были на северо-северо-западе. Проще говоря – на севере, и чуть-чуть к западу. И путь туда был не близкий, но меня путь не пугал. Хуже было то, что я надолго исчезал из поля зрения моих родных и Мии, но зато и врагам до меня будет не добраться. Порасспросив про дорогу, решил ехать через город Вальдбург, что означало на одном из местных наречий «Лесная крепость». Название давали давно, теперь это довольно большой город.

Заехал я в этот город из любопытства, и чтобы прикупить кое-какие товары и продукты в дальнюю дорогу. На въезде спросил у стражников, где можно пожить без пьянок и шума. Меня направили в трактир «Старый Топор». То, что Топор пишется с заглавной буквы, то есть это имя, я увидел, только подъехав к самому трактиру. Спешился возле входа. Входная дверь распахнулась, и оттуда вылетел, кувыркаясь, какой-то наёмник. Поднявшись, он куда-то побрёл, ругая всех на свете. Я закрепил повод так, чтобы никто чужой не мог за него схватить, и вошёл в зал. По внешнему виду это был обычный трактир. Довольно чистый и светлый зал контрастировал с массивными столами и скамейками возле столов. В зале было три группы посетителей.

Одна из них, в составе пяти разумных сидела у окна. Это были наёмники среднего уровня, это когда одежда почти новая, оружие так себе, самоуверенности много, но не через край. Судя по пустующему месту у стола, это их коллега только что покинул зал. Они были явно недовольны, но бурчали себе под нос, не рискуя устраивать скандал.

Вторая группа посетителей, это были явно дворяне. Пожилая пара, две молодые пары, и двое детей, мальчик лет пяти и девочка лет трёх. Эти дворяне были явно напуганы, старались не подавать вида, но постоянно озирались на наёмников.

Третья группа, это три молодых воина. Небогатые дворяне, или обеспеченные наёмники, хорошо вооружённые и довольные собой.

В зале ещё присутствовал гном, судя по всему, вышибала, а может и сам трактирщик. Это был очень примечательный гном. С меня ростом, в полтора раза шире в плечах, на удивление, гладко выбрит, одет в обычную, гражданскую одежду, поверх которой были одеты нагрудник и наручи. На поясе весел боевой топор, казавшийся совсем небольшим, на этой могучей фигуре.

Когда я вошёл, все повернулись в мою сторону.

– Пожить пару дней. Коня на конюшню, и чистую комнату, – обратился я к гному с топором.

– Два малых серебряных, за помывку и питание плата отдельно.

– Хорошо, – не стал ни спорить, ни торговаться, хотя плата считалась довольно высокой.

Гном удивлённо уставился на меня, осмотрел с ног до головы, что-то для себя решил и рыкнул что-то понятное только ему. Из кухни выскочил паренёк лет четырнадцати и побежал на улицу, видимо, отвести коня на конюшню. Я вышел следом, посмотрел, как паренёк пытается поймать моего коня за повод или узду, а тот клацает зубами и парень отскакивает в сторону.

– Стоять! – и они оба замерли, косясь на меня.

Я подошел, погладил Батыра.

– Это не лошадь, это боевой конь. Пойдём, показывай дорогу.

Сам махнул коню рукой и пошёл за парнем, а Батыр за мной. Краем глаза заметив, что в дверях стоит трактирщик и наблюдает за нами. В конюшне я сам снял с коня седло и всю сбрую, поставил его в стойло.

– Неси воды, чистой, из колодца.

– Так она холодная!

– Ты, неси! – а сам обтёр коня пуком сена, и накрыл плетением «Чистое тело». По шкуре коня пробежала нервная дрожь, потом он потёрся щекой о моё плечо. К этому времени паренёк притащил большое ведро с водой. Я запустил своё умение кипятить воду в чайнике, и подогрел воду в ведре, до температуры «чуть прохладная». Когда Батыр выпил полведра, насыпал ему в кормушку крупы и пошёл кушать сам.

В зале были все те же персонажи, только теперь молодые парни сидели рядом с дворянами и о чём-то живо разговаривали. Я сел в угол зала за отдельный стол и заказал овощной салат, мясное блюдо, и морс из местных ягод типа малины или ежевики. Я ещё не осилил салат, как ко мне подошёл один из трёх, довольных собой.

– Парень, ты кто будешь?

– Хочешь поговорить, будь добр представиться!

– Фу ты, ну ты! Даже если ты дворянин, здесь не столица, здесь всё по-простому, – и ждёт, что я скажу.

А я ведь уже сказал. Что одно и то же повторять? Сижу, молча ем, замечаю, что за мной наблюдает весь зал. Когда я доел салат, и девушка подавальщица принесла мне мясное блюдо, мужчина не выдержал и снова заговорил.

– Мы местные дворяне, у нас есть свободное время, а вон те господа просят проводить их до их поместья. Они наняли наёмников, а сегодня наёмники затребовали плату вперёд. Старый барон считает, что если заплатит вперёд, то они просто сбегут, бросив их без охраны. Мы готовы их сопроводить, но наёмников шестеро, а нас всего трое. Поехали с нами, тогда наёмники не рискнут напасть. Из денег за охрану тебе отдадим пятую часть.

– Не интересует, – и продолжаю кушать.

– А если наёмники решать тебя пощипать? Оружие у тебя неплохое, конь вообще отличный. Перстеньки вон на пальцах блестят. Очень даже интересный объект, и путешествует в одиночестве. До вечера подумай, завтра будет поздно.

Закончив обед, поднялся к себе в комнату, посмотрел, меня всё устроило. Оставив сумки, пошёл в город. Рынок был недалеко. Центральная улица с магазинами – чуть дальше, но тоже недалеко. Я накупил довольно много вещей, цены здесь были значительно ниже, чем в столице. Подумав о том, что в горах будет холодно, накупил себе тёплых вещей и накидки на лошадь от дождя и от холода. Всё велел доставить в трактир «Старый Топор». Продавцы уважительно кивали, видимо, здесь, это было весьма престижное заведение. Когда я уже возвращался в трактир, мне навстречу метнулась девушка, одна из той компании дворян, что сидели в обед в трактире. На её неожиданное появление я мгновенно укрылся Чёрным куполом. Оглядевшись и, поняв, что она одна, убрал защиту и шагнул к ней. Девушка была вся в слезах, её била нервная дрожь и она даже говорить не могла. Отвёл её к стене, надел на неё свой камзол и, прижав всем телом к стене, стал шептать ей на ухо, что сейчас уже можно успокоиться, что основные беды уже позади, пусть она мне всё расскажет по порядку. Через несколько минут её перестала бить дрожь, и она начала успокаиваться. Из её сбивчивого рассказа я понял следующее.

Она, в компании своих двоюродных родственников возвращается в имение родителей. До этого она и её двоюродный брат учились в местном колледже, их обучали вести дела в роли управляющего имением. Учились они два года. За это время девушка вышла замуж, а через месяц её мужа убили на дуэли. Таким образом, она – молодая вдова. Её двоюродный брат, как только она овдовела, стал к ней приставать, мол, раз ты уже не девственница, ничего с тобой не будет, если родственнику удовольствие доставишь. Когда они закончили обучение, за ней должны были приехать родители, но раз двоюродный брат матери поехал за своим сыном, родители попросили забрать и её тоже. Город этот не очень благополучный, здесь совершается много преступлений, поэтому оставаться одной в городе ей было невозможно. В этом трактире они должны были встретиться с наёмниками, которые подрядились сопроводить их до дома, а завтра тронуться в дорогу. Наёмники, когда уже всё было договорено, начали требовать плату вперёд. Дядя отказался от их услуг, и заключил соглашение с теми молодыми людьми, что сидели в обед в трактире. Вроде бы всё было решено, завтра выезд, но тут её кузен начал ломиться к ней в комнату, чтобы удовлетворить свою похоть. А когда она пожаловалась дяде, тот пренебрежительно заявил, что от неё не убудет. А если будет ломаться, он её отдаст этим трём дворянам, в качестве оплаты, за сопровождение. Из остальных родственников никто не встал на её защиту.

– Помогите мне, я вижу, вы благородный дворянин. Мои родители оплатят ваши услуги очень высоко. Сейчас у меня мало денег, но помогите мне добраться до дома, и я найду средства для оплаты.

Я подумал: «Девочка, какая же ты наивная! «Благородный дворянин» – это, наверное, ругательство такое? Где ты их видела, благородных дворян? Ты красивая, за это и убили твоего мужа! Благородные дворяне и убили».

– А хоть в какую сторону вы едете?

Оказалось, что её дом почти в той стороне, куда и мне нужно.

– Ты умеешь ездить верхом?

– Я же в деревне выросла, конечно, умею.

– А денег у тебя хватит, купить лошадь.

– В нашем обозе у меня две лошади.

– Пойдём на конюшню. Отводи своих лошадей в сторону и ставь рядом с моим конём, в один загон. Сейчас идём в трактир, ты все свои вещи складываешь в сумки, или увязываешь в узлы, и переносишь в мою комнату.

– Они меня не отпустят!

– Тогда идём к трактирщику. Ты в его присутствии официально нанимаешь меня себе в охрану за один золотой. Вот держи. Ты мне его передашь в присутствии официального лица, и мы напишем договор на бумаге.

Мы это всё проделали, я теперь официальный наёмник, исполняю обязанности по охране нанимателя, защите его прав и личного достоинства. Ух, как! Пусть кто-нибудь теперь сунется. Я буду не просто за хамство морду бить, а защищать нанимателя! После этого, я заплатил трактирщику большой серебряный за то, что с нашими лошадьми ничего до утра не случится, точнее до нашего отъезда. Объяснил ему ситуацию, и сказал про ожидаемые попытки навредить. Потом пошли в комнату, где были вещи девушки. Я встал у открытой двери, и не позволял её закрывать до тех пор, пока Эльза, так звали девушку, не вынесла все свои вещи. Сколько словесных помоев было вылито на девушку и на меня! Уходя, я посмотрел в глаза сыночку «дядюшки» и произнёс: