Ромео для балерины

– Нет, Саш. Он мне руку поцеловал и простился. Глазами…

"Силён мужик!" – подумал Саня.

– Слушай! У меня же телефон его есть, давай я ему позвоню?

– Нет! – она даже вскрикнула. Потом уже спокойно добавила. – Пожалуйста, ничего не надо делать.

– Хорошо, солнышко, я тебе обещаю.

Меркулов не появился ни на следующий день, ни через неделю. Через месяц был выпускной: прошёл просто замечательно! Приехали мама с папой. После торжества бродили по ночной Москве. Утренним рейсом родители улетели обратно в Самару. Лея, уставшая, но счастливая, открывала ключом дверь, как вышла соседка.

– Лея, деточка! Вчера поздно вечером к тебе курьер доставки цветов в дверь названивал. Так я парня пожалела, расписалась в его книжице и цветы приняла. Сейчас, подожди…

И соседка скрылась за порогом, потом появилась с букетом цветов. Лея поблагодарила, забрала свой букет и зашла в квартиру. Разворошив упаковку, тщетно пыталась найти записку. Её не было. Были только три шикарных белых розы.

* * *

В середине июня в Академии появилась новая рок-группа "Брандспойт". Впрочем, вместе играли ребята уже с 1 курса, только официально не заявляли о себе как о группе, и названия не было. Сегодня ребят вызвал к себе зам. начальника Академии по работе с личным составом полковник Линвинчук.

– Молодцы! Наслышан о вас, хорошо поёте. Как говорится, с огоньком! А почему "Брандспойт"?

– Ну, не "Пожарник" же, – засмеялись парни. – А "Брандспойт" звучит!

– Ну да, звучит. Так вот, чтобы ещё лучше звучало, на фестиваль поедете?

– Какой?

У ребят загорелись глаза.

– Фестиваль Вооружённых сил и МЧС России. Конкуренция там серьёзная!

– Поедем! – ответил за всех Меркулов и увеличил количество репетиций.

Фестиваль был в разгаре, когда к Алексею подошёл Николай Расторгуев, Почётный член жюри конкурса.

– Ты автор музыки и текстов? – обратился он к Меркулову.

– Да, Николай Вячеславович, – оторопел солист "Брандспойта".

– Материала много?

– Ну, на пару альбомов хватит.

– Неплохо для начала! – похвалил он Алексея. – Аранжировщика бы вам хорошего: по-другому песни зазвучат! Здесь, на фестивале, многие под фонограмму поют, причём с приличной аранжировкой.

– Я это заметил…

– Вот, возьми телефон. Человека зовут Игорь, скажешь, от меня. Он обычно сначала музыкальный материал просит показать, потом решает: будет ли с автором работать. В твоём случае считайте, что вас прослушали.

– Спасибо… – пребывал в шоке Меркулов.

– И не переживай, если Гран-при не возьмёте. Вас, главное, уже заметили. И посылайте заявки на рок-фестивали. Смело посылайте, даже на раздумывайте! Но только после работы с аранжировщиком.

Рок-группа "Брандспойт" стала лауреатом 1 степени. Гран-при, как и предполагал Расторгуев, достался другим. Но и это была удача! И неожиданный взлёт…       Аранжировка придала ту самую неповторимость, которая отличает музыкальные группы друг от друга. У "Брандспойта" появился свой почерк. На рок-фестивале "Нашествие" им, как молодой группе, дали спеть две песни. Одна из песен стала хитом. Группу стали приглашать участвовать в сборных рок-концертах.

Как-то к Меркулову подошёл мужчина, представился продюсером. Он предложил продать свои песни (и тексты, и музыку) для других исполнителей за хорошие деньги.       Алексей отказался:

– Сами будем исполнять.

– Да пойми ты, вы, курсанты, – люди подневольные. Вас могут не отпустить на концерт, и вам придётся платить неустойку. Мало времени на репетиции. Соглашайтесь!

Алексей вспомнил, как на третьем курсе, летом, между тревогами и выездами на пожар, они репетировали в коридоре, потому что в комнатах все спали. Как в период сессии играли по ночам в бытовке, и всё равно, сдавали экзамен утром. И сейчас их безоговорочно отпускают на концерты в ночные клубы, потому что знают: они будут утром на общем построении и на занятиях! И никто из ребят не пожаловался и не ушёл из группы. Они верили в него, Лёху Меркулова. Разве может он их подвести?!

– Я же уже Вам сказал, нет!!!

В августе состоялся первый сольный концерт "Брандспойта". Мало того, что группа имела успех у публики: им ещё удалось заработать! Некоторую сумму оставили на развитие группы, остальные деньги отправили родителям. Все парни были не из Москвы, а за пределами МКАД люди были не избалованы зарплатами.

* * *

Сразу после выпускного Лею Тураву пригласил в труппу один из Московских театров. Труппа была разновозрастная, много молодёжи. Особенно Лея сдружилась с Ольгой Керимовой из Вагановки. После репетиции Ольга поймала Лею в гримёрке.

– Слушай, ты что сегодня поздно вечером делаешь?

– Отдыхаю дома.

– Меня один парень сегодня в ночной клуб пригласил, составишь мне компанию? Честно говоря, я его плохо знаю, не очень хочется с ним вдвоём оставаться, вдруг он зануда или маньяк…

– И ты хочешь, чтобы он и меня придушил, за компанию…

Ольга засмеялась:

– Ну, вдвоём-то мы с тобой как-нибудь отобьёмся: что зря столько лет фуэте учили?!

Ольга была милая, и Лея подумала, что вечер с весёлой подругой разнообразит её размеренную жизнь.

– Ладно, что надевают в ночной клуб?

– Леечка, ты прелесть! А одежду подбирают, исходя из целей. Если снять парня, то что-нибудь сексуальное, а если для себя – комфортное. И без шпилек: если уж туфли, то на платформе. И ночная программа начинается в 22.00, а мы собираемся в 21.00.

– А что за ночная программа?

– По-разному бывает: когда джаз, иногда знаменитых певцов приглашают, или шоу. Сегодня вот рок-группа выступает, новая, но популярность набирает.

Девушки договорились встретиться у входа в ночной клуб. Лея чуть опоздала: долго думала, что бы надеть, и остановилась на маленьком чёрном платье и балетках. Ольга, завидев её издалека, замахала рукой.

Народ прибывал. Когда протискивались ко входу, Лея поравнялась с афишей и встала, как вкопанная. С афиши не неё смотрел Меркулов с гитарой и ещё трое парней. "Сольный концерт группы "Брандспойт" – прочитала она. Изумление Леи не осталось незамеченным зоркой подругой.

– Правда, красавчики?! И хорошую музыку играют. Поговаривают, что они реально – курсанты МЧС. Как думаешь, врут?

Сначала Лея хотела сразу уйти, но желание увидеть и услышать Алексея пересилило, и она направилась ко входу. Час крутили клубную музыку, Ольга даже потанцевала с Максимом, который, кстати, оказался вполне адекватным, весёлым парнем. Лея сидела у барной стойки и пила апельсиновый сок. Дважды к ней подходили познакомиться, но она говорила, что её парень уже подъезжает, и её оставляли в покое.

Наконец, всех пригласили в уютный зал со сценой. Объявили группу, приглушили свет, оставив только софиты на сцене. Вышли музыканты. Публика взорвалась, приветствуя их. К микрофону подошёл Алексей. Поблагодарил за тёплый приём, пожелал хорошего вечера, представил музыкантов и пообещал, что они сделают всё, чтобы вечер был приятным.

А потом были первые аккорды, мощный чистый голос. И мир Леи раскололся, и открылся Космос. Музыка звучала, полностью подчинила себе людей, стоящих в зале. Такие простые и понятные слова добирались до тайников подсознания, открывая иные грани привычного Мира. Энергия, шедшая со сцены, не разрушала, наоборот, давала силу. И люди тянулись к этой силе!

Одна песня сменяла другую. Софиты вращались, мельком освещая лица ребят. Лея узнавала и не узнавала Меркулова. Тот парень, на сцене, что владел толпой, который тратил себя, погружая в экстаз своей музыкой, вовсе не походил на улыбчивого курсанта, её случайного гостя.

Вот и последняя песня, видимо хит, потому что во время проигрыша люди стали подпевать, зажгли огни на телефонах и фонарики. Какой-то парень рядом зажёг сильный фонарь, яркой вспышкой осветив лицо Леи. Она невольно отступила в темноту.       Меркулову на какое-то мгновение показалось, что в зале мелькнуло лицо Леи. "Она?! Здесь?!" Он тут же усмехнулся сам себе: такого не может быть, его мозг опять играет с ним! Тем более что это песня о ней и для неё…

Лея спряталась в толпе, последняя песня добила её, из глаз текли слёзы, её трясло. На последнем куплете, она выскользнула из зала, выбежала из клуба и пошла, не разбирая дороги по ночному городу. Через час очнулась, поняла, что заблудилась, подошла к ближайшему дому, прочитала его номер и название улицы, вызвала такси.       Когда добралась домой, расправила постель, нырнула в неё, свернулась калачиком под одеялом, чувствуя себя беззащитной маленькой девочкой, одинокой, потерявшейся и никому не нужной…

Ночью ей снилось, что она умирает. Она словно танцевала и таяла на глазах. Утром худрук собрал всю труппу и сообщил, что они ставят "Жизель", что премьера назначена на начало октября и что партию Жизели будет танцевать Турава.

* * *

Август и сентябрь промелькнули незаметно. Репетиция – спектакль – домой спать. Работа над "Жизелью" выжимала все соки. Несколько раз на репетициях у Леи был нервный срыв. Она плакала, чувствуя, что не справляется с ролью.

Прогон останавливали, давали получасовой перерыв. Худрук со стаканом воды садился с ней рядом, ждал, пока прекратятся всхлипывания, и каждый раз говорил: "А ты как хотела?! Трагедию сложно играть. Если не будешь каждый раз любить и умирать со своей героиней, тебе не быть актрисой. И не в технике дело. Чтобы поверил зритель, нужно чтобы поверила ты в реальность происходящего". И она верила. И выкладывалась по полной.

Саша стал видеть Лею ещё реже. По-прежнему покупал продукты, приезжал к ней домой и ждал в квартире. Вот и сейчас он стоял у открытого холодильника и вздыхал: ничего не съела из того, что привозил два дня назад! "На чём она держится? Совсем прозрачная стала!"

Байер сделал себе бутерброд, налил чаю. На столе лежал журнал "Современная музыка". Саша лениво стал листать его, больше обращая внимание на фотографии и заголовки. Вдруг одна фотография показалась знакомой. Сашка перелистнул страницу обратно. Интервью с солистом рок-группы "Брандспойт" Алексеем Меркуловым! И несколько фотографий одного Алексея и его в окружении группы.

Прочитав статью, Байер тут же полез в интернет, прослушал несколько песен группы и был приятно удивлён. Музыка и тексты сильно отличались от того, что пел Алексей раньше. Он ничего не знал о "Брандспойте". А Лея знала: иначе журнал не появился бы у неё на кухне. Знала и ничего ему не сказала. Вывод?! Вывод напрашивался сам собой… "Ох, Лисёнок, как же тебе помочь забыть его?!"

Входная дверь хлопнула, и Лея, скинув туфли, влетела в комнату и стала кружиться, напевая мелодию себе под нос.

– Лисёнок! Привет! Тебе что, на репетиции не хватило?!

      Она подбежала к нему, обняла и снова стала кружиться. Байер не знал, что и подумать, поэтому с тревогой спросил:

– Лея! У тебя всё хорошо?!

– Лучше не бывает!!! Сашка! Назначили официально дату премьеры "Жизели". Я буду танцевать балет в мой день рождения 7 октября!!! Я уже забронировала билеты для мамы, папы, тебя и Елены Николаевны.

Сейчас возбуждённая, с блестящими глазами, счастливо улыбающаяся, она была потрясающе красива. Байер отметил, в такие минуты она ничуть не уступала матери. Лея перестала танцевать и обняла его за шею.

– Я приду при одном условии…

      Прильнув было к его груди, она вскинула на него глаза в немом вопросе.

– При условии, что ты будешь нормально питаться! – спародировал родительский тон Саня.

Но в Лею вселился лукавый озорной чертёнок:

– А нормально, это как по-твоему?! А известно ли тебе, господин психолог, что балетные сидят на диете? Вот и перечисли мне, что нам нельзя, прояви свою эрудицию, подключи свою интуицию.

– Ладно, – повёлся Байер, чувствуя подвох. – Жирное, сладкое, мучное. И не есть после шести. Угадал?

– Кое-что да! Итак, балерине нельзя: жареное, выпечку, все быстрые углеводы, соки, лимонады, курицу, говядину, баранину свинину, соль, сахар, сметану, сливочное масло, молочный шоколад, джемы-варенья, гречу, рис, макароны. Можно есть: отварное мясо (только телятину, утку), отварную рыбу, морепродукты, овощи сырые, овощи на пару, каши (только на воде, только пшёнку и овсянку и только с утра), фрукты (только до 12, после полудня нельзя), стакан молока утром на завтрак, творог ( не более 5 % 2 раза в неделю утром), шоколад (только горький 99% 2 раза в неделю маленькими плиточками), оливковое масло с бальзамическим уксусом на заправку салатов, мёд (только при болезни). Из напитков допускается чай, как отдельное питание, кофе 1-2 раза в неделю – только заварной без молока, без сахара, "смеси-коктейли" (много имбиря, корицы, лимон, мята) завариваются кипятком и пьются, как чай. Приём пищи каждые 3 часа очень маленькими порциями.

– Караул!.. – не сдержавшись, прошептал Саша. Он явно пребывал в шоке. – Ты меня разыгрываешь?!

– Я уже 5 лет так питаюсь…

Байер смотрел на девушку, как на инопланетянку. А ведь действительно, когда Саша приезжал, Лея готовила для него и никогда с ним не ела: только пила чай.

– Ты – самый героический Лис на свете!

– А то! – с торжеством ухмыльнулась она.

* * *

– Товарищ командир, разрешите обратиться.

Алексей Меркулов вытянулся перед командиром.

– Разрешаю, суперстар Меркулов. Что на этот раз?

– Увольнительная в город до 24 часов.

– Лёш! Ну и зачем тебе в город?

– У меня билет в театр.

– Ничего лучше не мог придумать?! Ещё скажи, на балет!!!

Курсант улыбнулся, положил перед командиром билет и отрапортовал:

– Угадали, товарищ командир: балет "Жизель", сегодняшнее число, начало спектакля в 19.00, бельэтаж, 3 ряд, 12 место.

– ?!

Долго перед глазами Меркулова будет стоять лицо командира, когда тот подписывал увольнительную…

Он не мог пропустить Её премьеру! Если бы его не отпустили, он бы пошёл на нарушение Устава: взял – и сбежал. Алексей не собирался с ней сталкиваться: просто хотел посмотреть издалека ещё раз на волшебство танца в её исполнении. Меркулов ждал сказки. Если бы он знал сюжет…

Лея-Жизель погибала, а он ничего не мог сделать, и когда она упала, бездыханная, на сцене, сердце Меркулова чуть не остановилось. Только в антракте Алексей пришёл в себя, осознавая, что это – всего лишь мастерская постановка.

После спектакля он нарочно встал в очередь в гардероб последним, слился с толпой, сделавшись невидимкой. Турава вышла и направилась к выходу.

Сегодня её не провожали молодые люди, как в прошлый раз. Её обнимал статный мужчина лет 45, рядом улыбалась изящная женщина, очень просто и элегантно одетая. Байер нёс букеты цветов. Букеты были также у немолодой стройной женщины, которую Саша вёл под руку. "Её родные", – понял Алексей, подождал, пока они скроются из виду, и только потом вышел из театра и поехал в общагу.

* * *

Идея ресторана или кафе была отвергнута Леей с самого начала. Если уж не дома, в особняке в Самаре, тогда в Москве. Но дома!!! Лея так редко виделась с мамой и папой! И очень по ним скучала!

К тому же можно поговорить по скайпу с Байерами. Они в Германии: у Даниила продлён контракт с Берлинским филармоническим оркестром.

На кухне хозяйничали мама Дарико и Елена Николаевна, бабушка Саши Байера. Лею они выгнали, и она блаженствовала, валяясь на тахте, болтая босыми ногами и наблюдая, как отец с Сашей расставляют по вазам её многочисленные букеты.

Вдруг она вспомнила вечер после "Щелкунчика", Алексея, подрезающего розы, сидя на полу…

– Если подрезать стебель, роза простоит дольше, – сказала она задумчиво, внезапно погрустнев.

Чуткий, как камертон, Байер уловил щемящую нотку в голосе Леи и поспешил исправить.

– Эксплуататорша!

Сашка залез на тахту, сгрёб Лею в охапку и принялся её щекотать.

– Ну, держись, Лис!

      Началась возня: Лея, хохоча, стала отбрыкиваться ногами и сталкивать Байера с тахты. В конце это ей удалось, и Саша с грохотом полетел на пол, задевая ногой и роняя пустые пластиковые вазы. Александр Николаевич Наумов с умилением смотрел на детей: "Хоть и вымахали оба, ничего не изменилось: раньше разносили особняк, теперь эту квартиру!"

На шум из кухни выбежали мама и Елена Николаевна. На полу смеялся Сашка, на тахте, раскрасневшаяся и взлохмаченная, с видом триумфатора сидела именинница.

– Леечка, не бросайся моим внуком, он тебе ещё пригодится… – сказала с улыбкой Елена Николаевна.

Убедившись, что жертв нет, а разрушения носят локальный характер, они вернулись на кухню.

Через час всё было готово, стол накрыт, Александр Наумов, как глава семьи, открывал шампанское. Лея растаяла от тёплых слов поздравлений. Она пришла в восторг от колье из бисера от Елены Николаевны, от годового абонемента на массаж, так жизненно ей необходимого, от Байера Саши. Неожиданно было получить от мамы норковую короткую шубку неимоверной красоты.

– Мамочка! Спасибо!!! Твой вкус безупречен! Но ты же не носишь шуб!

– То – я, а то – ты… Прима-балерина должна хорошо выглядеть! Привыкай быть всегда на виду, и что за спиной о тебе будут говорить гадости. Так пусть эта спина будет в стильной шубке!

– Ну, а теперь от меня подарок, – сказал Наумов и обнял дочь. – Самое ценное – это здоровье и время. Поэтому я посчитал, что квартира в 5 минутах ходьбы от твоего театра значительно сэкономит твоё время и нервы. Что же касается этой квартиры, мы тут посовещались с Дэном и решили оставить эту квартиру за Сашкой. Так что, охломон, разнося её, знай, что ты разносишь своё жилище.

Распахнутые глаза Леи благодарно сияли, Саша Байер от удивления раскрыл рот…

* * *

В разгар праздника запиликал домофон. Лея подбежала к двери.

– Хм, служба доставки… Мы что-нибудь заказывали?

Дарико подозрительно посмотрела на мужа:

– Ты всё-таки решил сделал заказ из ресторана?! Ну, Саша!..

– Ну, что ты, суло чемо, как я могу тебя ослушаться?! – говорил Наумов, нежно целуя жену.

В дверь позвонили.

– Добрый вечер! Турава Лея Александровна?

– Да, это я.

Курьер в униформе протянул ручку и блокнот. Лея расписалась, принимая букет, поблагодарила.

– Скажите, а можно узнать, от кого цветы?

– Нет, клиент пожелал скрыть своё имя.

– Ну, пожалуйста, – умоляюще попросила она.

– Девушка, я всего лишь курьер. Мы не владеем информацией: знает тот, кто принимал заказ. Мне очень жаль…

Лея закрыла дверь. Прошла в комнату.

– Кто-то мне цветы прислал… Пойду на кухню, поставлю в вазу.

Букет был закрыт плотной серой бумагой, скреплённой степлером.

– Правильно, чтобы не замёрзли, бедненькие…

Разорвав упаковку, ахнула: три белых розы в окружении ярко-рыжих хризантем и открытка: "С днём рождения, Лея!" Три белых розы… "Мне уже, помнится, приносили на дом… А я, глупая, сочла простым совпадением. Неужели и те цветы были от Него?! И сегодня?"

Сердце учащённо билось, Лея села. Байер нашёл её задумчивой и притихшей.

– Лея! Что стряслось?!

      Она только и смогла что поднять на него беспомощный взгляд серо-голубых глаз, в которых стояли слёзы. Сашка догадался:

– Цветы от него?

– Я, думаю, да…

– Позвони ему.

– А если это не он?

– Тогда точно узнаешь, что это не он. Принести тебе телефон?

Лея покачала головой. Байер принёс два телефона, нашёл на своём Меркулова, набрал его номер с телефона Леи и, отдав ей трубку, вышел. Вызов пошёл, затем спокойный бархатистый голос ответил:

– Да, слушаю.

Лея молчала. "Что она ему скажет? Первый час ночи…"

– Говорите!

Лея положила телефон. "Трусиха! Вот и поговорила…" Минуту смотрела в пол. Вдруг телефон её ожил. "Боже! Он звонит ей!" Она прислонила телефон к уху, молчала, не решаясь ответить. На другом конце тоже была тишина…

Как вдруг Алексей сказал:

– Лея! Не клади, пожалуйста, трубку. Можешь ничего не говорить, просто дышать. Только не бросай трубку.

– Как? Как ты понял, что это я? – тихо спросила она.

– Я уже засыпал, и вдруг увидел твоё лицо, а через секунду позвонила ты.

– Цветы ты мне прислал?

– Да.

– Спасибо. И за прошлый букет из трёх белых роз на выпускной тоже.

– Я рад, что тебе понравилось.

      Ей вдруг так захотелось его увидеть!

– А ты можешь сейчас ко мне приехать?

–Нет, Лея, через КПП меня не пропустят, а увольнительная только до полуночи. Да и родные у тебя: мама, папа, – не поймут, если посреди ночи заявлюсь…

– А откуда ты..? Меркулов!!! Ты что, был в театре?! – воскликнула ошарашенная Лея.

– Ну, солнышко, разве я мог пропустить твою премьеру?! – мягко сказал он.

Лее вдруг стало жарко: "солнышко…"

– Скажи что-нибудь ещё, – попросила она.

– Когда я тебя увижу? Ты завтра в театре до скольки?

У Леи голова шла кругом: "Он хочет меня видеть!"

– Нас отпустили после премьеры, я завтра только родных провожаю в три часа…

– Тогда я тебя наберу.

– Спокойной ночи.

      На другом конце Меркулов усмехнулся:

– Ну, теперь-то я вряд ли засну…

* * *

Осень решила сделать подарок – два солнечных дня после недели дождей. Они договорились встретиться у метро" Арбатская". Турава заметила его издали: сегодня Алексей был в форме, которая ещё добавляла роста и чрезвычайно ему шла. Лея смотрела, словно видела Меркулова в первый раз.

Он подошёл и шутливо отрапортовал:

– Курсант Меркулов поступает в наиполнейшее Ваше распоряжение.

– Привет! Какой ты! – сказала она тихо и осторожно провела пальцем по нашивке с его фамилией, именем и отчеством. – Меркулов Алексей…

– Валерьевич.

Лёха улыбался. И вдруг внезапно прижал её к груди. Не говоря ни слова. Как награду. Как величайшее сокровище, как приз его жизни… Зачем ещё о чём-то говорить?! Их души давно обо всём договорились и без них…

У Леи кружилась голова, она боялась дышать, её внутренний "котёнок" жмурился от удовольствия в руках хозяина. Алексей ослабил объятья, и она смогла поднять голову.

– Ну всё, Лис, приручила меня! "Теперь ты в ответе за того, кого приручила".

– Кто кого ещё приручил, причём с первого дня?! – смущённо пробормотала Лея, стыдливо опустила глаза и снова спряталась на его груди.

Меркулов засмеялся, потом смысл её слов дошёл до него, он резко замолчал.

Говорить не мог, в горле перехватило, только прошептал:

–Лея…

Затем взял её за руку, и они пошли рядом. И ей, Лее Тураве, было без разницы, куда следовать за ним: лишь бы он держал её за руку и не отпускал.

Она смутно помнила, где они бродили. Были какие-то мосты, дворики, кофейня, парк. Очнулась уже у подъезда своего дома. Он завёл её в квартиру, сам остался стоять, не разуваясь.

– Ты уходишь?! – не верила она свои глазам.

Меркулов молча кивнул головой.

– Останься!.. – произнесла она с отчаянием.

Глаза её умоляли, не отпускали, лишали воли. Меркулов притянул её к себе и поцеловал в губы жадно и в то же время нежно.

– Я не могу. Мне очень сложно это сделать, но сегодня я должен уйти.

– Почему?

– У нас как в армии. За нарушением внутреннего распорядка следует мера наказания. Но в армии – это наряд, а у нас могут отчислить. Просто отпусти меня сегодня. Я обещаю, я решу этот вопрос.

Лея нежно обвила его руками, вдыхая на прощание его запах.

– Позвонишь мне сегодня?

Меркулов кивнул и быстро вышел, почти выбежал, ибо его воля висела на тоненьком волоске, вот-вот готовом оборваться.

* * *

      Зам. начальника Академии по работе с личным составом полковник Линвинчук разбирал скопившиеся на его столе рапорты, как в дверь постучали.

– Разрешите войти, товарищ полковник.

– Входите. А, курсант Меркулов! – узнал Алексея Литвинчук и предложил сесть. – Что, проблемы с учёбой?

– Никак нет, Андрей Ильич, все зачёты, экзамены сданы, практику прохожу согласно графику: нареканий, вроде, нет. Я – с просьбой.

– Говори.

– Нам часто приходится выступать в ночных клубах, начальник курса уже устал выписывать нам увольнительные. Возможно ли нам проживать не в общежитии Академии, а снимать жильё и приезжать к началу занятий, как студенты-заочники?

– Или как семейные, – вдруг сказал полковник и внимательно посмотрел на Меркулова. – Я так полагаю, дело тут не только в концертной деятельности… Я понял, курсант, подумаю и сообщу вашему начальнику курса.

– Разрешите идти?

– Да иди уже, Меркулов, иди.

"Ох, женщины-женщины! Самый стойкий пал…"

* * *

Новая квартира у театра была двухкомнатная. Отец специально купил двушку, чтобы не останавливаться в гостиницах, приезжая в Москву в гости или по делам.

В квартире пахло свежим ремонтом, она была светлая, просторная, в старом доме с большими потолками. Когда уставшая Лея пришла из театра, по квартире расхаживали грузчики, носили детали мебели, зеркала. Командовали Саша с Алексеем. Чтобы не быть затоптанной, она скрылась в ванной, набрала воды, добавила пены и отключилась.       Очнулась, когда в дверь постучали: