После взрыва

– Я напекла лепешек и сварила мяса, – сказала старшему разведчику Зарина. – На пару дней должно хватить. А там уже доберетесь до места.

– Спасибо, Зарина! Мы вам очень благодарны за гостеприимство. Я надеюсь, что мы еще увидимся с вами.

– И я надеюсь! Берегите себя!

– Пойдемте, провожу вас, – обратился к бойцам Бакыт. Вся команда вышла за двор и направилась к центральной дороге. На подходе к ней послышался стук копыт – справа подъезжали караванщики.

– Удачи вам, парни! – пожелал Бакыт. – Возвращайтесь поскорее!

– Спасибо, друг! – поблагодарил Сергей. – Еще увидимся!

Подъехавшие караванщики выдали старшему разведчику, Игорю и Саше по ружью, а также по полному охотничьему патронташу боеприпасов. Сергей с интересом вертел двустволку с горизонтальным расположением стволов двенадцатого калибра. Из такой можно валить даже крупного медведя, не говоря уже о волках.

– Старший садится ко мне, остальные по одному в любую понравившуюся бричку, – скомандовал начальник каравана Юрий, а затем, махнув на прощанье рукой Бакыту, громко крикнул. – Поехали!

В каждую бричку была впряжена одна лошадь. Сами повозки шли очень мягко, в виду того что на них были установлены каким-то чудом сохранившиеся автомобильные колеса. Лошадки бежали легкой трусцой, но скорость была в несколько раз выше, чем если бы они шли пешком.

В кузове брички, в которой ехали Сергей с Юрием, прикрытые тряпками, лежали разделанные бараньи туши. Повозок с такой поклажей, как рассказал командир каравана, было шесть. Остальные были набиты колированной черешней.

– Часто приезжаете? – поинтересовался Сергей.

– Несколько раз в год. Обычно после того, как снимаем свои урожаи. Делаем муку, а потом едем сюда и ждем еще несколько дней, чтобы местные зарезали скот и собрали ягоды.

– В Чуйской долине скот разве не выращивают? Зачем так далеко ехать?

– Выращивают, но меньше. У нас в основном поля. Скоро сам все увидишь. Пшеницу сеем, ячмень, другие культуры.

– Вы с самого Сокулука?

– Да, родился там и вырос. А ты откуда?

– Я из Бишкека.

– Серьезно? Почему тогда иссыккульские говорят, что вы с Казахстана пришли через горы?

– Потому что так оно и есть. Я буквально за пару лет до взрыва в Россию уехал. Там меня война и настигла. Потом пятнадцать лет скитались по степям Казахстана. Пару месяцев назад решили двинуть сюда, посмотреть, живут ли тут люди. Ну, вот и посмотрели.

– Выходит ты местный. Значит, для тебя все эти места знакомы?

– Более чем. Я же тридцать с лишним лет здесь прожил.

– В самом Бишкеке или в пригороде?

– В самом, правда, на окраине. В военном городке, знаете такой?

– Знаю. Стоит твой городок. Заброшенный и травой заросший, но стоит. Целый и невредимый.

– Интересно, живет там кто-нибудь или нет?

– Нет. В городе вообще никто не живет. Все, кого бомбежками не убило, по селам разбежались. Но таких, увы, немного было. Потом еще люди возвращались, кто в свое время в Россию уехал. Но тоже не миллионы, как ты понимаешь.

– Сильно Бишкек разбомбили?

– Да, прилично. Бомбардировщики, хрен их пойми, откуда взялись, тремя полосами шли с запада на восток. Первая шла по северной части города, примерно от улицы Фучика и до Лермонтова шириной с полкилометра. Вторая вдоль проспекта Чуй от Ошского рынка до ТЭЦ. От последней, кстати, ничего не осталось. Да и линия тут уже пошире была, примерно в километр. Ну а третья волна по южным микрорайонам прошлась.

– Охренеть…

– Уцелевшие строения, ларьки, магазины, склады растащили очень быстро. Вынесли все, даже старую мебель и оконные рамы поснимали. Первый год, может два, некоторые еще оставались в уцелевших этажках. Под окнами огороды пытались разбить, но поливать их нечем было. Поэтому ушел весь народ. Сейчас жители пригородных сел, Ново-Павловки там, Военно-Антоновки, Лебединовки, Аламедина, Маевки, Беш-Кунгея, да других ходят в Бишкек за дровами. Деревья там вымахали ого-го и много их. Только вот не всегда лесорубы целыми возвращаются.

– Почему?

– Собаки. Расплодились просто до безобразия и одичали. Стали размерами чуть меньше волков и такими же свирепыми. Поэтому лесорубы в города без вооруженной охраны не ходят. Но и та не всегда помогает. Стаи многочисленные, голов по семьдесят-восемьдесят. От таких тяжело отбиться.

– Мда, я, наверное, город и не узнаю совсем.

– Ну почему? Та часть, где твой дом стоит, нетронутая осталась. Но я бы тебе все равно не рекомендовал бы туда соваться.

– Надо мне туда…

– Надо так надо, мое дело предупредить. Просто старайся там не шуметь, чтобы собак не привлечь.

– Спасибо за совет, учту. Сегодня дальше Рыбачьего не поедем?

– Нет. До него шестьдесят пять километров. Как раз, если не спеша ехать, лошадей не насиловать, то к вечеру доберемся. Можно, конечно, пришпорить, но тогда Боом будем проезжать часов в шесть-семь вечера. Если дорога будет чистой, то еще ладно, до темноты доберемся до Быстровки. Но если она завалена, а камнепады часто случаются, то придется завалы разбирать. Это затянется на пару часов, а там как раз и темнота спуститься. И поверь моему опыту, в ущелье лучше не ночевать. Да и потом, лошадям и так тяжело такую поклажу везти. Если их разогнать, то устанут сильно. Поэтому лучше не торопиться.

– Понятно.

– Зато завтра, если удачно Боомское проскочим, можно попробовать до Токмака сразу доехать. Это сто десять километров пути. А там уже и до Бишкека шестьдесят останется.

Дорога, по которой они ехали, практически не изменилась с того времени, когда Сергей был здесь последний раз. Только вдоль нее стал густо расти кустарник, который раньше был очень редким. Вверх от магистрали шла каменистая местность. Даже до взрыва мало кто строил здесь дома. В основном все покупали землю ближе к берегу, чтобы заниматься туристическим бизнесом.

На отдельных участках дороги своеобразными группами росли высокие тополя. В обхват они были не меньше нескольких метров. Эти деревья всегда были своеобразным символом иссык-кульского тракта. Удивительно, что до сих пор никому не пришло в голову спилить их на дрова. Видимо, местные ими дорожат как памятью о прошлой жизни.

В селах и в полях вокруг них жизнь буквально кипела. Выжившие выращивали урожай, пасли скот, кто-то латал протекшую крышу дома, кто-то пристраивал дополнительные комнаты. На караванщиков практически никто не обращал внимания.

– Жители Чуйской долины часто сюда приезжают? – спросил Сергей.

– Да почти каждую неделю. Вместе с нами, например, шел караван из Канта, только он в Чолпон-Ату ехал. А в обратную сторону из Долинки ехали военноантоновские.

– Нас на ночлег-то пустят в Рыбачьем?

– Между селами есть договоренность всегда принимать караваны. Ведь все возят свои товары, а в дороге всякое случиться может, не считая нападения. Бывает дождь пойдет или бричка сломается. Иссыккульские к нам тоже приезжают и им везде двери открыты. Поэтому и к нам здесь хорошее отношение. Так что за это не переживай.

Часам к пяти вечера вся процессия въехала в город. На улицах было оживленно, люди возвращались с полей и пастбищ. Несколько раз Сергей даже увидел велосипедистов и поразился тому, что кто-то сумел сохранить эту технику в рабочем состоянии.

Примерно в центре Рыбачьего, с левой стороны, стоял большой двухэтажный дом. Над входом, на старой растяжке, красовалась надпись “кафе”. Подъехав к нему, караван остановился.

– Это дом мэра города. Зайду, поздороваюсь, – бросил Юрий и зашел внутрь. Вышел он буквально минут через пять и скомандовал ехать дальше. – Традиция у нас сложилась, заходить при въезде и выезде.

– Отмечаетесь что ли за проезд по его территории?

– Нет, ты что. Просто знак уважения.

– Понятно. Ночевать где будем?

– Дальше по пути есть небольшая площадка. Там скверик какой-то раньше был. Вот там и остановимся. Дождя нет, так что можно спать под открытым небом. Чего местных понапрасну беспокоить, да в дома просится. Никто не откажет, но лучше гостеприимством не злоупотреблять.

Добравшись до указанного места, караван съехал с дороги и выстроился в линию. Возницы распрягли лошадей и дали им припасенного с собой сена, а затем сходили к источнику с ведрами и напоили животных.

Затем разложили на постеленной простыне провиант и сели ужинать. Проходящие местные, как и в предыдущих селах, не обращали на гостей никакого внимания.

После трапезы, а на дворе было уже семь вечера, все улеглись на подстилки и стали засыпать. Дорога, пусть даже не на своих двоих, все равно утомляла путников. К тому же каких-то особенных достопримечательностей, на которые можно было бы сходить, полюбоваться, в Рыбачьем не было и до взрыва. Сейчас же и подавно смотреть не на что – ни кафе, ни ресторанов, как в былые туристические годы. А с наступлением темноты жизнь в городе и вовсе остановилась. Только иногда из близлежащих домов доносились громкие разговоры хозяев.

В пять часов утра Юрий разбудил возниц и приказал им запрягать лошадей. После этого караванщики позавтракали и снова направились в путь. До въезда в ущелье добрались примерно часа за полтора. Оно встретило путников достаточно сильным прохладным ветром. Однако осадков погода не предвещала – небо было совершенно безоблачным.

– Ты ружьишко в руки возьми на всякий случай,– предупредил Юрий и сам сделал тоже самое. – Волков обычно заранее видно, но мало ли что.

– В патронах что заряжено?

– Картечь. Дробью серых не возьмешь, а чтобы пулей попасть, надо очень метким быть. И по сторонам почаще поглядывай. Они обычно воют перед нападением, но не всегда.

По мере продвижения вглубь ущелья, горы нависали над дорогой все сильнее, как бы смыкаясь и грозя вовсе ее перекрыть. Но Сергей прекрасно помнил эти места и знал, что магистраль здесь широкая. Под ними, с левой стороны, шумела река Чу. Воды в ней шло на удивление много. Такой бурный поток мог унести человека, зайди тот в воду.

Вскоре караван добрался до того места, где строители при прокладке дороги строили вдоль нее защитные стены, чтобы камнепад не угробил проезжающие мимо машины и людей, сидящих в них. Впрочем, еще в советское время был случай, когда сорвавшийся с вершины валун протаранил проезжающий в это время поезд. Кстати, а где железная дорога? Сергей внимательно пригляделся и, наконец, разглядел рельсы, которые густо заросли травой и кустарником. Последний состав прошел здесь пятнадцать лет назад и с тех пор за железкой, по понятным причинам, никто не ухаживал.

Время от времени группа проезжала небольшие навалы грунта – последствия камнепадов. Крупные препятствия в виде валунов караванщики обычно убирали, а мелкая пыль и камушки копились, в результате образовав невысокие кучки.

К полудню процессия добралась примерно до середины ущелья, преодолев большой мост. Теперь река была у них по правую сторону. Боом в этом месте был наиболее узким. Юрий заметно нервничал то и дело задирая голову и осматривая горы. Но, к счастью, хищников нигде не было видно.

Скорость колонны была заметно выше вчерашней. Оно и понятно, опытные караванщики не хотели надолго задерживаться в ущелье. Да и лошади, как будто бы чуя напряжение хозяев, лихо бежали по асфальту, а потому не было нужды их подгонять.

Еще через час пути, когда до выхода из ущелья по подсчетам главного караванщика оставалось не более пяти километров, а горы начали расступаться, Шарик, ехавший вместе с командиром, обернулся назад и стал громко скулить. Сергей уже прекрасно знал, что это означает. Догадался и Юрий.

– Прибавили ходу! – крикнул он подчиненным. – Всем выстроиться в колонну по три!

Буквально через секунду после этого сзади раздался протяжный вой. В горах достаточно трудно определить расстояние до источника звука, так как эхо усиливает его и разносит в разных направлениях. Но в этот раз было очевидно, что серая бестия вместе со своей стаей находится неподалеку.

Брички выстроились в колонну по три. Охранники почти из всех повозок прямо на ходу пересели в последние и приготовились к бою. Сергей тоже было хотел последовать их примеру, но его остановил Юрий.

– Они могут напасать еще спереди и с боков!

Выезд из ущелья был уже хорошо виден. Внезапно раздался выстрел, потом еще несколько. Из-за едущих сзади телег Сергей никак не мог рассмотреть, сколько волков их преследует. Он успел разглядеть лишь около двух десятков. Через минуту канонада повторилась, но на этот раз выстрелов уже было больше.

– Справа! – закричал Юрий. Из кустов впереди них выскочило три хищника. Командир каравана бросил поводья и вскинул ружье. Прогремел выстрел, от которого одного из нападающих отшвырнуло в сторону. Сергей тоже поднял оружие и прицелился – приклад с непривычки больно ударил в плечо, а от звука выстрела заложило уши, но картечь нашла свою цель. Волку перебило передние ноги, он заскулил и упал. Третий хищник тут же ретировался обратно в кусты.

Сзади загремела еще одна канонада выстрелов на десять. Послышался визг раненых волков и грызня – остальные хищники принялись поедать своих раненых и убитых собратьев. К этому моменту колонна уже выехала из ущелья.

– Остановились! – крикнул один из охранников.

– Сохранять строй! – скомандовал в ответ Юрий.

В таком порядке и на высокой скорости караван прошел еще километров десять. Лошади покрылись мыльной пеной, а люди не опускали оружие, выцеливая пространство позади.

– Сбавить темп! Впереди Быстровка, – колонна снова выстроилась в линию, а лошади перешли на легкую рысь. – Слава Богу, отбились! – с облегчением вздохнул командир каравана. – И я тебе скажу, что это мы легко отделались.

– Теряли людей?

– Да и не раз. Были такие случаи, что волки отбивали от основной группы последнюю бричку, набрасываясь на лошадь, а затем убивали и охранников. Это сейчас в случае тревоги мы стали по три строиться и перебрасывать стрелков на последние брички. А раньше так в одну колонну и ехали даже во время нападения.

– Все приходит с опытом.

– Жаль только, что опыт кровавый, – ответил Юрий и, повернувшись назад, громко выкрикнул. – В Быстровке останавливаться не будем. Едем к Токмоку!

Впрочем, останавливаться и не было смысла. На иссыккульскую трассу выходил лишь край села. Как рассказал Юрий, он практически не заселен. Все жители живут выше, чтобы удобнее было добираться до возделываемых полей.

Километров через десять процессия въехала в крупное село, по обеим сторонам которого желтели возделываемые поля, усыпанные маленькими фигурками людей. Слева, со стороны гор, паслось крупное стадо овец.

– Иногда мы с ними тоже обмениваемся. У них кроме пшеницы ничего не растет, зато стада внушительные. Мы продаем им ячмень, а берем бараньи туши, – объяснил Юрий. – Но здесь тоже останавливаться не будем. Большая часть населения все равно на работе. До вечера им будет не до нас.

Через пару километров дорога разделилась – левая часть уходила на Бишкек через села, а правая была объездной. По ней и поехала колонна. Караванщик сказал, что по левой ехать невозможно из-за глубоких ям и оврагов, появившихся из-за старости асфальта.

Часам к семи вечера, когда путешественники проезжали мимо обширных полей с пшеницей, Юрий приказал свернуть с дороги вправо и подъехать к реке Чу, которая так и сопровождала их от самого въезда в ущелье.

– Ночевать будем здесь, – когда караван остановился, заявил его командир.

– Издеваешься? Горы в паре километров, – указал на север Сергей.

– Здесь нет волков, не переживай. Мы тут все время останавливаемся. К тому же через реку они бы все равно не пошли. Так что расслабься.

– До Токмока доехали?

– Да, буквально через полкилометра будет поворот налево – это дорога к нему. Просто не хочется заезжать.

– Как скажешь, – Сергей спрыгнул с брички и пошел к своим подопечным, которые помогали караванщикам выкладывать провиант на простынь.

– Слушай, а тут тоже народ неплохо живет, – обратился к подошедшему командиру Андрей. – Поля, стада, огороды, горы в зеленой траве. Да и река крупная под боком, с водой никаких проблем нет.

– Еще с гор речки стекают, – дополнил его один из охранников. – Их на полив пускают. Кстати, каждое село вдоль этих речек построило по несколько водохранилищ, на случай засухи.

– Да, отличные места, – согласился старший разведчик, оглядываясь вокруг.

– Правда, воздух тут не такой свежий, как на Иссык-Куле, – заметил Ашот.

– Это из-за того, что здесь влажность меньше, – объяснил Сергей. – А так он тоже нормальный. По крайней мере, лучше, чем у нас в Солнечном.

– По сравнению с Солнечным здесь все лучше, – согласился парень. – До Бишкека далеко еще?

– Шестьдесят километров до восточной границы. Но нам нужно на другую сторону. Это еще примерно пятнадцать. Но в любом случае завтра к вечеру уже будем там.

Наскоро перекусив, мужчины легли спать утомленные длинным переходом и перенервничав во время стычки с волками. Поэтому моментально провалились в сон. Как и обещал Юрий, ночь прошла спокойно, хищников в этих краях действительно не было. Напрягал только шум бегущей рядом реки, который перекрывал все остальные звуки. Сергей несколько раз просыпался и вслушивался, но ничего различить не мог.

В шесть часов утра караван уже был на дороге. Сергею не верилось, что сегодня он, спустя столько лет, увидит родные места. Узнает ли он их? Конечно, узнает, пусть даже там все заросло травой и кустарником. Но заботило его совсем другое, сможет ли он найти там подсказку местонахождения матери. Ведь, наверняка, она не осталась там. Ходить по всем окрестным селам и спрашивать про нее – на этой уйдут месяцы, которых нет. В общем, чего сейчас гадать, разберусь на месте.

Лошадям вчера дали чуть ли не двойную порцию сена и воды. Так возницы благодарили животных, что в очередной раз они спасли человеческие задницы от неминуемой гибели. И поэтому они легко бежали по дороге и чутко откликались на вожжи, набирая еще большую скорость.

К обеду с левой стороны стали виднеться высокие трубы. Неужели ТЭЦ? Да нет, Юрий же сказал, что ее разбомбили. Но что тогда?

– Это кантский цементно-шиферный завод, – перехватил взгляд Сергея командир каравана.

– Точно! А я сижу, извилины напрягаю, и не могу вспомнить. И раз мы уже в Канте, значит, до Бишкека осталось километров двадцать.

– Ага, до улицы Алма-Атинской.

– В город будете заезжать?

– Нет, я же тебе говорил, что там небезопасно. Да и после бомбежки многие улицы разбиты, по ним на бричках не проедешь.

Чем ближе они подъезжали к городу, тем медленнее тянулось время. Сергей все время всматривался вперед, пытаясь увидеть впереди границу Бишкека. Он помнил, что аккурат перед ней дорога проходит по небольшим холмам. И вот сейчас колонна как раз по ним и проезжала.

– Видишь вон ту полосу деревьев перпендикулярно нашей дороге? – указал Юрий.

– Да.

– Вот это и есть Алма-Атинская.

– Слушай, на ней же село Ленинское раньше было?

– Почему было? Оно и есть. Живут там вполне неплохо, также как и остальные занимаются сельским хозяйством.

– А новостройки вокруг рынка Дордой сохранились?

– Неа, заброшены. Там же придомовые участки совсем маленькие были. Выращивать урожай считай не на чем. Вот народ в села и подался. Кстати, насколько я знаю, многие приезжие с юга вернулись туда. Там вроде как условия для сельского хозяйства лучше, чем здесь.

– Так не зря же до взрыва оттуда везли арбузы, дыни и другие овощи и фрукты.

– Вот я тебе и говорю. А новостройки заброшены теперь, сейчас сам увидишь.

Колонна пересекла Алма-Атинскую, которую по-прежнему украшали, правда, уже не работающие, светофоры. Дальше по обеим сторонам объездной дороги начинались ряды железных контейнеров, в которых раньше перевозили морские грузы – это были останки рынка. Не того огромного Дордоя, который в свое время гремел на всю Центральную Азию, как самый крупный базар и был расположен южнее того места, где они проезжали, а одного из его многочисленных спутников.

Следом начиналось кладбище – кладбище брошенных саманных домов, которые в свое время строили приезжие из регионов, работавшие на том самом Дордое. Тысячи, а быть может десятки тысяч домов, расположенных по обе стороны дороги, теперь зияли пустыми глазницами окон и дверных проемов. Все строения были без крыш, видимо, шифер давно растащили жители близлежащих сел для своих нужд.

Еще через полчаса и шесть пройденных километров колонна доехала до кругового перекрестка.

– Это же Молодая Гвардия? – оживился Сергей.

– Она самая.

– Слушай, а ты в Маевке после войны бывал, много там народу живет?

– Много. Они вот эти поля, что слева, как раз и возделывают. Видишь, вон пшеница растет?

– Вижу. Значит, километров через пять шесть будет наш поворот.

– Да, дорога на аэропорт.

– Может, чуть прибавишь? – попросил разведчик.

– Серег, еще полчаса и ты на месте, – улыбнулся Юрий. – Нам же еще двадцать километров ехать. Я понимаю, ты волнуешься, но все-таки давай лошадку пожалеем.

– Да, извини. Кстати, я могу ведь и на повороте на очистные сооружения выйти и через село Пригородное пройти. Там живут?

– Живут, но идти той дорогой не советую. Очистные хоть и не работают, но вонища там по-прежнему ужасная. Потерпи полчаса.

Легко было сказать потерпи. Разведчик уже не мог спокойно сидеть на месте, то и дело, глядя то вперед, то на часы, как будто от этого он быстрее добрался бы до места. Но вскоре показалось село Степное, которое также оказалось жилым, только меньшим по объему, чем предыдущие населенные пункты. Сразу за ним начиналась эстакада моста через аэропортинскую трассу. Посредине него колонна и остановилась.

– Спасибо, друзья! – поблагодарил Сергей, возвращая Юрию ружье.

– Это вам спасибо, что помогли от волков отбиться. Ты имей ввиду, что Пригородное, как и дачный поселок перед ним, жилое. Так что можете смело там проходить. А вот за Большим Чуйским каналом, при въезде в город, начинается территория диких собак. Там осторожнее.

– Учтем, спасибо. Удачи вам!

– И вам удачи. Если что, всегда будем рады вам у нас в Сокулуке, – помахал на прощанье рукой Юрий, и колонна тронулась в путь.

***

Разведчики спустились с моста и вышли на аэропортинскую трассу. Вдоль нее росли большие деревья, которые Сергей хорошо помнил. За лесопосадками по обе стороны раскинулись поля, на которых копошились сотни людей.

Группа двинулась в сторону города. До него было примерно пять-шесть километров. Оттуда до городка, где жил командир, еще столько же. В общей сложности два часа пути.

Вскоре разведчики вышли к дачному поселку, который располагался с левой стороны дороги. Он был огорожен высоким забором из деревянных кольев. Центральные ворота были наглухо закрыты.

– Странно, – сказал Игорь. – Все увиденные нами деревни не были огорожены. А эти кого-то явно опасаются.

– Лишь бы не тех самых собак, о которых нас предупредили, – заметил Андрей. – Ибо если против них строят такие заборы, то, там, наверное, какие-то мутанты, с которым человеку не справится.

– Ой, хорош тебе, – отрезал Сергей. – Ты против волков выстоял, неужели от собак не отобьешься?

– Все равно настораживает, – поддержал молодого разедчика Игорь.

Мужчины миновали поселок, решив в него не заходить. К тому же сразу за ним открылся вид на село Пригородное, которое располагалось с обеих сторон дороги, но также было огороженным. Причем сама дорога была открыта, забор шел вдоль нее по обеим сторонам и был настолько высоким, что не удавалось увидеть, что там за ним.

Ограждение тянулось до самого Большого Чуйского канала, а потом расходилось в стороны. За каналом красовалась стела с надписью “Бишкек”.

– Ну, добро пожаловать домой, – сам себе сказал командир и уже громко, чтобы слышали остальные, добавил. – Основная часть Пригородного уходит в левую сторону, а нам надо в правую. Пойдем вдоль канала до военного института. До него километра полтора-два, не больше. А там уже будет рукой подать до городка.

Группа перешла по мосту на другой берег и двинулась вдоль искусственной реки. С левой стороны от них раскинулся частный сектор. Точнее то, что от него осталось. Дома были разобраны, стены наполовину осыпались, даже заборы и те растащили. Внутри помещений, которые когда-то были чьим-то жилищем, росла высоченная трава.

Минут через пятнадцать постройки неожиданно прервались. С правой стороны канала показались какие-то невысокие здания.

– Это и есть военный институт. Мы с пацанами сюда по детству в бассейн ходили. Еще тут был классный спортзал, где мы гоняли в баскетбол, – вспомнил командир.

Пройдя еще метров пятьсот, группа свернула налево и направилась по асфальтированной дороге в сторону гор. И снова они проходили через частный сектор, только на этот раз он был по правую сторону, и дома здесь были уже явно новее, чем предыдущее. Их строили из кирпича и, судя по всему, раньше они были двухэтажными.