скачать книгу бесплатно
Келл поднес лезвие к тыльной стороне предплечья. Сегодня он уже сделал один надрез – для двери, через которую пришел сюда, а теперь сделает второй. Ярко-рубиновая кровь выступила на коже, и Келл, засунув нож обратно в ножны, коснулся пальцами пореза, а затем стены. Проделав это несколько раз, он обновил круг, разделенный прямой линией. Затем опустил рукав – он обрабатывал все порезы сразу, как только возвращался домой, – и, взглянув напоследок на невнятно бормочущего короля, плотно прижал ладонь к знаку на стене.
Тот загудел магией.
– Ас Тасцен, – сказал Келл. «Перенеси».
Узорчатые обои покрылись рябью, размякли и прогнулись под его нажимом. Келл шагнул в другой мир.
II
Всего один широкий шаг – и мрачный Виндзор превратился в изящный Сент-Джеймс. Душная комната сменилась яркими гобеленами и блеском начищенного серебра, а бормотание безумного короля – гнетущей тишиной. За изящным столом сидел человек с бокалом вина в руке – казалось, он был в крайнем раздражении.
– Вы опоздали, – отметил принц-регент.
– Извините, – сказал Келл, еле заметно поклонившись. – У меня были дела.
Принц-регент поставил бокал на стол.
– Я думал, у вас дела со мной, мастер Келл.
Келл выпрямился.
– Согласно предписаниям, ваша светлость, я должен сначала увидеться с королем.
– Лучше ему не потакать, – отмахнувшись, возразил принц-регент, которого тоже звали Георгом (Келл считал, что привычка называть сыновей именами отцов в Сером Лондоне приводит к ненужным повторам и путанице). – Это его бодрит.
– А это плохо? – спросил Келл.
– Для него – да. Потом он впадает в безумие: пляшет на столах, толкует о магии и прочих Лондонах. Какую шутку вы сыграли над ним в этот раз? Убедили, что он умеет летать?
Келл допустил эту ошибку лишь однажды. В следующий свой визит он узнал, что король Англии чуть не вышел в окно третьего этажа.
– Уверяю вас, никаких шуток не было.
Принц Георг потер переносицу.
– Он больше не держит язык за зубами, как раньше, поэтому и сидит в четырех стенах.
– В заточении?
Принц провел рукой по позолоченному краю стола.
– Виндзор – приличное место.
«Приличная тюрьма – все равно тюрьма», – подумал Келл и вручил Георгу второе письмо.
Принц не пригласил его сесть, сам прочитал записку (он никогда не уточнял, какими там цветами пахло), а затем достал из внутреннего кармана начатый ответ и дописал его. Георг явно тянул время, пытаясь досадить Келлу, но тому было все равно. Он лишь постукивал пальцами по краю позолоченного стола. Всякий раз, когда Келл перебирал все пальцы от мизинца до указательного, одна из множества свечей в комнате гасла.
– Какие здесь сквозняки, – рассеянно сказал он, и принц-регент судорожно стиснул перо. Дописав же записку, и вовсе разломал его надвое. Настроение принца испортилось, а у Келла заметно улучшилось.
Он протянул руку за письмом, но Георг не отдал его и встал из-за стола.
– Что-то я засиделся. Прогуляйтесь со мной.
Келл не пришел в восторг от этой мысли, но, поскольку не мог уйти с пустыми руками, пришлось подчиниться. Однако сначала он незаметно спрятал в карман последнее, еще не сломанное перо, лежавшее на столе.
– Вы сразу обратно? – спросил принц-регент, проведя Келла по коридору к потайной двери, наполовину закрытой шторой.
– Да, почти сразу, – ответил Келл, отставая на полшага. В коридоре к ним присоединились два королевских стражника. Чувствуя на себе их взгляды, Келл задавался вопросом, что им известно о сегодняшнем госте. Королевские особы всегда обо всем знали, а осведомленность слуг оставалась на их совести.
– Я думал, вы ведете дела только со мной, – сказал принц.
– Я обожаю ваш город, – небрежно возразил Келл. – К тому же мои путешествия отнимают много сил. Схожу прогуляюсь и подышу свежим воздухом, а затем вернусь обратно.
Губы принца сжались в тонкую непреклонную линию.
– Боюсь, воздух здесь не такой свежий, как в деревне. Как вы там нас называете… Серый Лондон? В последнее время это название уместно как никогда. Останьтесь на ужин.
В конце каждого предложения, даже вопросительного, принц явно ставил точку. Рай говорил точно так же, и Келл полагал, что они оба просто не привыкли к отказам.
– Вам здесь будет лучше, – наседал принц. – Позвольте развеселить вас вином и хорошей компанией.
Приглашение казалось довольно доброжелательным, но принц-регент никогда ничего не делал из доброты.
– Я не могу остаться, – сказал Келл.
– Я настаиваю. Стол уже накрыт.
«Интересно, кто придет», – подумал Келл. Чего добивался принц? Чтобы он продемонстрировал свои способности? Келл подозревал, что именно этого ему и хотелось: молодой Георг считал секреты обременительными. Но, несмотря на все свои недостатки, принц был не дурак, а только глупец предоставил бы Келлу возможность выделиться. В Сером Лондоне давным-давно забыли о магии, и не стоило Келлу напоминать жителям о ней.
– Вы необычайно щедры, ваша светлость, но лучше уж я останусь призраком, нежели стану гвоздем программы.
Келл тряхнул головой, откидывая волосы и открыв не только ярко-голубой левый, но черный правый глаз. Чернота заполняла его от края до края, не было ни белка, ни зрачка. В этом глазе не было ничего человеческого – чистая магия. Метка кровавого мага – Антари.
Келл насладился взглядом принца-регента, когда тот попытался поймать его взгляд: осторожность, беспокойство и… страх.
– Знаете, почему наши миры разделены, ваша светлость? – начал Келл и сам же ответил: – Для вашей безопасности. Понимаете, когда-то давным-давно границ не было. Наши миры соединялись дверями, и любой, кто обладал хоть небольшой силой, мог через них пройти. Да и сама магия могла просочиться. Но особенность магии в том, что она питается и сильными людьми, и слабыми, и один из миров не сумел остановиться. Люди кормились магией, а магия питалась людьми, пока наконец она не уничтожила их всех. Она сожрала тела людей, их разум, а затем и души.
– Черный Лондон, – прошептал принц-регент.
Келл кивнул. Он не присваивал этому городу никакого цвета. Все знали легенду о Черном Лондоне – по крайней мере, все в Красном и Белом, а в Сером – те немногие, кто вообще знал о существовании других миров. Это была сказка на ночь. Волшебная история. Предостережение. Город и целый мир, которого больше нет.
– Знаете, что общего между Черным Лондоном и вашим, ваша светлость? – Принц-регент сощурился, но не стал перебивать. – Им обоим не хватает сдержанности: – Келл слегка улыбнулся. – Вы жаждете власти. Черный тоже. Ваш Лондон существует лишь потому, что границы миров закрыты. И ваш город забыл про магию. Вы же не хотите, чтобы он вспомнил?
Келл не сказал о том, что в жилах Черного Лондона текла могучая магия, а в жилах Серого – ни капельки: он просто хотел донести свою мысль – и, судя по всему, донес. Теперь, когда Келл протянул руку за письмом, молодой Георг не стал возражать. Келл засунул пергамент в карман, где лежало украденное перо.
– Как всегда, благодарю вас за гостеприимство, – сказал он, театрально поклонившись.
Принц-регент подозвал стражника щелчком пальцев.
– Позаботьтесь о том, чтобы мастер Келл благополучно попал туда, куда ему нужно.
Затем, не проронив больше ни слова, он развернулся и зашагал прочь.
Королевские стражники оставили Келла на краю парка. За спиной темнел Сент-Джеймский дворец, а впереди простирался Серый Лондон. Келл глубоко вздохнул и почувствовал в воздухе привкус дыма. Хотя ему не терпелось вернуться домой, нужно было уладить кое-какие дела, и теперь, после встречи с принцем-регентом, Келл мог немного выпить. Поэтому он отряхнул рукава, расправил ворот и зашагал в центр города.
Ноги сами понесли его через Сент-Джеймский парк – по тропинке, петлявшей вдоль реки. Солнце садилось, воздух был свеж, осенний ветерок забирался под полы черной куртки. Келл подошел к пешеходному мостику, перекинутому через ручей, и сапоги негромко застучали по доскам. Он остановился посередине моста: за спиной – ярко освещенный Букингемский дворец, а впереди – Темза. Вода тихо плескалась под деревянными балками. Келл облокотился о перила и посмотрел вниз. Когда он рассеянно провел рукой, течение остановилось и вода застыла – гладкая, как стекло.
Келл уставился на свое отражение.
«Не такой уж ты и красавчик», – сказал как-то принц Рай, заметив, что Келл засмотрелся в зеркало.
«Никак не могу наглядеться», – усмехнулся тогда Келл, хотя смотрел не на себя, а на свой правый глаз. Даже в Красном Лондоне, где процветала магия, Келл всегда выделялся благодаря этой «инородной» отметине.
Справа раздался звонкий смех, затем послышалось ворчанье и еще какие-то неясные звуки. Келл расслабил руку, и ручей внизу снова пришел в движение. Келл продолжил путь, и вскоре парк сменился лондонскими улицами, а вдали показалась громада Вестминстерского аббатства. Келл любил его и кивнул, как старому другу. Несмотря на копоть и грязь, хаос и нищету, этот город обладал качеством, которого не хватало Красному Лондону: стойкостью к переменам. Здесь ценили постоянство и усилия, необходимые для его сохранения.
Сколько лет ушло на строительство аббатства? Сколько оно еще простоит? В Красном Лондоне вкусы менялись так же быстро, как времена года, и по их велению здания поднимались и рушились, а затем поднимались вновь – уже в ином облике. Магия все упрощала. Порой даже чересчур, подумал Келл.
В Красном Лондоне ему порой казалось, что он лег спать в одном месте, а проснулся в совершенно другом. А здесь всегда приветливо ждало неизменное Вестминстерское аббатство.
Келл прошел дальше, по улицам, запруженным экипажами, и направился по узкой дорожке, которая огибала окруженный замшелой каменной стеной двор настоятеля. Постепенно сужаясь, дорожка приводила к таверне под названием «В двух шагах».
Здесь Келл остановился, снял черную куртку и вывернул ее слева направо. Получилась обычная скромная одежда – потрепанная коричневая куртка с высоким воротником и протертыми локтями. Келл накинул ее, похлопал себя по карманам и, довольный своим внешним видом, вошел внутрь.
III
«В двух шагах» на первый взгляд была обычной маленькой таверной.
Стены грязные, полы в пятнах, и Келл точно знал, что ее хозяин, Бэррон, разбавлял напитки, но, несмотря ни на что, он всегда сюда возвращался.
Таверна очаровывала его тем, что, вопреки своему затрапезному виду и еще более затрапезным посетителям, по счастливой случайности или по какому-то умыслу стояла на этом месте всегда. Название, конечно, менялось, так же как и напитки, но в этом самом месте Серого, Красного и Белого Лондона всегда стояла таверна. Это был не «источник магии» в прямом смысле слова, как, например, Темза, Стоунхендж или десятки других менее известных маяков по всему миру, но все же нечто особенное – феномен, точка опоры.
И поскольку Келл вел свои дела именно в этой таверне (какова бы ни была вывеска – «В двух шагах», «Заходящее солнце» или «Обгоревшая кость»), он и сам становился точкой опоры.
Мало кто из людей оценил бы эту поэзию – разве что Холланд, если он вообще хоть что-то ценил.
Но, даже если оставить поэзию в стороне, таверна была идеальным местом для встреч. Сюда стекались немногочисленные чудаки Серого Лондона, верящие в магию и хватающиеся за любые слухи и намеки. Их притягивало чувство чего-то иного, чего-то большего. Келла тоже это привлекало, но, в отличие от них, он знал, что именно их сюда тянуло.
Разумеется, завсегдатаев таверны, падких до магии, притягивало сюда не только обещание чего-то иного, большего. Их интересовал сам Келл или, по меньшей мере, слухи о нем. Молва – разновидность магии, и здесь, в таверне «В двух шагах», имя Келла появлялось на устах так же часто, как разбавленный эль.
Келл принялся рассматривать янтарную жидкость у себя в кружке.
– Добрый вечер, Келл, – сказал Бэррон, долив пива по самый край.
– Добрый вечер, Бэррон, – поздоровался Келл.
Больше они никогда друг другу ничего не говорили.
Хозяин таверны напоминал бы кирпичную стену, если бы кирпичная стена решила отрастить бороду: высокий, широкий и прочный. Конечно, Бэррон повидал немало странностей на своем веку, но, видимо, они ничуть его не тревожили.
А если и тревожили, он умел это скрывать.
Часы на стене за стойкой пробили семь, и Келл достал из кармана безделушку – деревянную шкатулку размером с ладонь, с простым металлическим замочком. Когда он открыл замочек и поднял большим пальцем крышку, шкатулка превратилась в доску для настольной игры с пятью желобками, в каждом из которых помещался символ стихии.
В первом желобке лежал комочек земли.
Во втором помещалась примерно столовая ложка воды.
В третьем – песок, символ воздуха.
В четвертом – капля легко воспламеняющегося масла.
А в пятом, последнем, – обломок кости.
В мире Келла шкатулка и ее содержимое служили не только игрушкой. С их помощью также проверяли, к каким стихиям тянутся дети и какие стихии им подходят. Большинство ребят быстро перерастали эту игру, переходя либо к заклинаниям, либо, как только оттачивали навыки, к более сложным ее вариантам. Набор стихий был настолько прост и популярен, что встречался практически в каждом доме Красного Лондона и, наверное, в самых дальних деревнях за его пределами (хотя Келл и не был в этом уверен). Однако здесь, в городе без магии, он был настоящей диковинкой, и Келл не сомневался, что его клиент будет доволен. Ведь этот человек был настоящим коллекционером.
В Сером Лондоне к Келлу приходили только два типа людей: коллекционеры и энтузиасты.
Коллекционеры были богатыми и пресыщенными. Их абсолютно не интересовала магия – они бы не отличили целебной руны от связывающего заклинания, и Келлу безумно нравилось иметь с ними дело.
А вот энтузиасты доставляли множество хлопот. Они воображали себя настоящими магами и жаждали купить разные вещички вовсе не для того, чтобы ими хвастаться, а для того, чтобы ими пользоваться. Энтузиастов Келл недолюбливал – отчасти потому, что считал их устремления напрасными, а отчасти потому, что, имея с ними дело, ощущал себя чуть ли не предателем. Поэтому, когда к нему подошел молодой энтузиаст, настроение у Келла, ожидавшего увидеть знакомого коллекционера, резко испортилось.
– Занято? – спросил энтузиаст, хотя уже устроился рядом.
– Уходите, – спокойно сказал Келл.
Но тот не ушел.
Долговязый и нескладный, в коротковатой куртке, он положил свои длинные руки на стойку. Обшлага немного задрались, и Келл различил краешек татуировки: плохо нарисованная руна власти, которая связывает тело с магией.
– Они говорят правду? – упрямо продолжал энтузиаст.
– Смотря кто и что говорит, – ответил Келл, захлопнув крышку шкатулки и заперев ее на замочек. Он исполнял этот танец сотни раз. Краем голубого глаза Келл следил за тем, как губы молодого человека складывались в следующее танцевальное па. Будь он коллекционером, Келл бы, возможно, уступил, но людям, которые бредут по воде, утверждая, что умеют плавать, не нужен спасательный плот.
– Что вы приносите штуки, – проговорил энтузиаст, окинув взглядом таверну. – Штуки из других мест.
Келл отпил эля, и энтузиаст принял его молчание за согласие.
– Полагаю, я должен представиться, – продолжал молодой человек. – Эдвард Арчибальд Таттл Третий. Но все зовут меня просто Нед.
Энтузиаст, видимо, ждал, что Келл тоже представится, но, поскольку человек уже явно знал, кто он такой, Келл пренебрег условностями и спросил напрямик:
– Что вам нужно?
Эдвард Арчибальд – «Нед» – заерзал на стуле и заговорщицки подался вперед.
– Горстку земли.
Келл кивнул на дверь.
