скачать книгу бесплатно
Сотворение света
Виктория Шваб
Оттенки магии #3
Тьма сгустилась над великой Империей Мареш.Шаткое равновесие между четырьмя Лондонами вот-вот будет нарушено. Древний враг восстал из пепла. Изгнанный герой возвращается, чтобы сразиться с ним.Прошлое расстается со своими тайнами, маги поддаются человеческим страстям,волшебный мир прорастает в реальность.Кому достанется победа? И какой ценой.
Виктория Шваб
Сотворение света
Victoria Schwab
A Conjuring of Light
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Baror International, Inc. и Nova Littera SIA
Text copyright
© 2017 by Victoria Schwab
© А. Дубинина, Е. Токарева, перевод на русский язык
©ООО «Издательство АСТ», 2018
***
Для поклонников Нила Геймана
The Guardian
Виктория Шваб подарила нам историю, прекрасную, как драгоценный камень… Эта книга – сокровище.
Дебора Харкнесс
***
Тем, кто нашел свой путь домой.
Чистая магия не знает себя. Она везде. Это сила природы, кровь нашего мира, мозг наших костей. Мы придаем ей облик, но ни в коем случае нельзя давать ей душу.
Мастер Тирен,
верховный жрец Лондонского святилища
Глава 1
Разрушенный мир
I
Дилайла Бард – воровка, с недавних пор волшебница, а в будущем, хотелось бы верить, пират – бежала со всех ног по улицам Красного Лондона.
«Держись, Келл», – повторяла она про себя, сжимая в руках осколок камня, который прежде был щекой Астрид Дан. Талисман из другой жизни, когда магия и концепция множественности миров еще были для нее в диковинку. Когда она с удивлением узнала, что людей можно подчинять своей воле, связывать, словно веревками, или обращать в камень.
Вдалеке грохотали фейерверки, им отвечали взрывы смеха, рукоплескания, музыка – город праздновал завершение Эссен Таш, турнира волшебников. Город не ведал, что за ужасы творятся прямо сейчас в самом его сердце. А там, во дворце, умирал Рай, принц Арнса, и это значило, что где-то в другом мире умирает Келл.
Келл. Это имя грохотало у нее в душе, звучало как приказ, как мольба.
Лайла добежала до нужной улицы и остановилась, достала нож, провела лезвием по руке. Повернулась спиной к царившему вокруг хаосу и прижала к стене окровавленную ладонь с зажатым в ней камнем.
Лайла уже совершала такое путешествие дважды, но оба раза пассажиром.
Ей всегда помогала магия Келла.
Никогда еще она не переходила из мира в мир в одиночку.
Но раздумывать было некогда. Бояться – тоже. А уж ждать – тем более.
Грудь вздымалась, сердце колотилось как бешеное. Лайла собралась с духом и произнесла нужные слова. Слова, на которые способен только тот, кто владеет магией крови. Антари. Такой, как Холланд. Как Келл.
– Ас траварс.
Магия запела в руке, пронизала грудь, и город нырнул в пустоту. Мир согнулся пополам, скрученный гравитацией.
Лайле казалось, это будет легко.
Либо ты останешься в живых, либо нет.
Но она ошибалась.
II
А в целом мире от нее тонул Холланд.
Он барахтался, пытаясь вынырнуть на поверхность собственного разума, но чья-то воля, крепкая, как железо, затягивала его обратно. Он отбивался, хватал воздух ртом, но с каждым рывком, с каждой попыткой чужая воля впивалась в него все крепче. Это было хуже смертных мук, потому что за ними наступает смерть, а здесь пощады не было.
И света не было. И воздуха. И силы. Все это у него отобрали, оставив лишь тьму, и сквозь эту тьму чей-то голос звал его по имени.
Голос Келла.
Слишком далекий.
Силы оставили Холланда, и он снова начал тонуть.
Он всегда мечтал лишь об одном – вернуть своему миру магию. Увидеть, как его родина воскресает после медленной, неотвратимой смерти – смерти, порожденной сначала страхом иного Лондона, потом – страхом его собственного.
Все, чего хотел Холланд – увидеть возрождение своего мира.
Его возвращение к жизни.
Он слышал легенды о волшебнике, у которого хватит на это сил. Который сумеет наполнить воздухом изголодавшиеся легкие мира, снова запустить его умирающее сердце.
Холланд всегда, сколько себя помнил, мечтал только об этом.
И сколько себя помнил, мечтал стать этим волшебником.
Мечтал, прежде чем темнота наполнила его глаз, поставив на нем свою метку силы. В детстве он стоял на берегах Сиджлта, катал камни по гладкому льду и представлял себе, как пробьет в ледяном панцире трещину. Уже взрослым стоял в Серебряном лесу и молился о великой силе, чтобы защитить свой дом.
Он никогда не стремился к власти, хотя в сказках волшебник всегда был королем. Но он не хотел править миром. Хотел лишь его спасти.
В ту первую ночь, когда Холланда, полуживого и окровавленного, притащили в королевские покои, Атос Дан назвал это высокомерием. Заносчивость и гордость, попрекнул он и впечатал свое проклятие в тело Холланда.
«Мы это сломаем», – сказал Атос.
И ломал. День за днем, кость за костью, снова и снова. До тех пор, пока Холланд не оставил мечты о спасении мира. Он уже не стремился обрести силу и возродить магию, он хотел только одного – чтобы пытка прекратилась.
Да, он понимал, это была трусость, но трусость дается гораздо легче, чем надежда.
И в тот миг, у моста, когда Холланд прекратил борьбу и позволил этому царственному юнцу Келлу вонзить ему в грудь железный штырь, первое, что он почувствовал, – первое, последнее и единственное, – было облегчение.
Оттого, что пытка наконец закончилась.
Но не тут-то было.
Убить антари – дело непростое.
Очнулся Холланд в мертвом саду, в мертвом городе, в мертвом мире, и первое, что он ощутил, была боль. А потом – свобода. Хватка Атоса Дана разжалась, и Холланд был жив – изранен, но жив.
И связан по рукам и ногам.
Бессильный, в мире без дверей, оставленный на милость чужого короля. Но на этот раз у него был выбор.
Шанс изменить судьбу.
Полумертвый, он стоял перед ониксовым троном и говорил с королем, высеченным из камня, и отдал свою свободу в обмен на шанс спасти свой Лондон, увидеть его снова цветущим и процветающим. Холланд заплатил за это своей душой и телом. И, обретя силу короля теней, сумел-таки вернуть магию. Увидел, как его мир обретает краски, как в людях оживает надежда, как расцветает город.
Ради этого он сделал всё, что мог, отдал всё, что имел.
Но этого оказалось мало.
Король теней всё время хотел больше. С каждым днем он делался сильнее и сеял хаос. Он был магией в чистом виде, силой, не привыкшей повиноваться.
Холланд терял власть над чудовищем, сидящим в его теле.
И поэтому сделал единственное, что было в его силах.
Предложил Осарону другой сосуд.
«Хорошо… – ответил король, демон, бог. – Но если ты не сможешь его уговорить, я оставлю себе твое тело».
И Холланд согласился. А что ему оставалось?
Для своего Лондона он был готов на всё.
А Келл, упрямец Келл, капризный мальчишка, сломанный, обессиленный, измученный этим проклятым ошейником – так и не согласился.
Да и кто согласился бы?
Король теней тогда улыбнулся губами Холланда. Холланд боролся, собрав все силы, но уговор есть уговор, дело решенное. Одним жестоким движением Осарон расправил плечи, и его могучая воля скинула несчастного мага вниз, в темные глубины разума Холланда.
Беспомощный пленник в собственном теле, связанный уговором по рукам и ногам, он не мог ничего сделать, только смотрел, чувствовал и тонул.
– Холланд!
Голос Келла дрогнул. Его израненное тело дергалось, распятое на раме. Точно так же когда-то висел сам Холланд, когда его терзал и ломал Атос Дан. Клетка вытянула из Келла почти всю силу, остальное поглотил ошейник. В глазах Келла стояли ужас и отчаяние.
– Холланд, сукин ты сын, сопротивляйся же!
Тот и хотел бы, но тело его не слушалось, а усталый разум погружался всё глубже и глубже, тонул, тонул…
«Сдавайся», – сказал король теней.
– Докажи, что ты не слабак! – подстегивал голос Келла. – Докажи, что ты не раб чужой воли!
«Тебе меня не одолеть».
– Ты прошел весь этот долгий путь, чтобы вот так проиграть?
«Я уже победил».
– Холланд!
Холланд ненавидел Келла. И в этот миг сила его ненависти была такова, что едва не выдернула его из пучины. Однако Осарон оставался непоколебим.
Холланд слышал собственный голос и знал, что это говорит не он. А монстр, надевший его шкуру. В руке Холланда была зажата алая монетка – ключ к другому Лондону, городу Келла, а сам Келл кричал и бился, вырываясь из пут, пока на запястьях не выступила кровь.
Бесполезно.
Всё бесполезно.
Он снова оказался узником в собственном теле.
Из темноты доносился голос Келла:
– Ты просто променял одного хозяина на другого.
Наконец они сдвинулись с места – тело Холланда, направляемое Осароном. Дверь за ними закрылась, но крики Келла, невнятные и приглушенные, проникали даже сквозь нее.
В зале стояла Ожка, точила ножи. Она подняла голову: шрам-полумесяц на щеке, разноцветные глаза, один – желтый, другой – черный. Антари, сотворенная их собственными руками, по их милости.
– Ваше величество, – произнесла она.
