скачать книгу бесплатно
К постели принца проталкивались жрецы.
Стражники оттащили Алукарда.
Он не сводил глаз с принца.
Не понимал.
Не мог понять.
А потом рука принца выскользнула из его ладони и упала на постель.
Безжизненная.
Последние серебряные нити ослабли и соскользнули с его кожи, как простыни летней ночью.
Потом Алукард услышал уже свой собственный крик.
И больше он ничего не помнил.
VI
На краткий мучительный мир Лайла перестала существовать.
Распалась на миллионы нитей, и каждая нить разматывалась, тянулась, как струна – вот-вот порвется. Она перешагнула порог своего мира – и попала в никуда. А потом, столь же внезапно, рухнула ничком на мостовую мира чужого.
Приземлившись, она невольно вскрикнула. Руки и ноги тряслись, голова гудела, как колокол.
Земля под ладонями – а это была земля, что уже неплохо – была шершавая и холодная. В воздухе тихо. Ни фейерверков. Ни музыки. Лайла с трудом поднялась на ноги. С пальцев, из носа капала кровь. Она вытерлась, и красные точки испещрили камень. Достала нож, встала поудобнее, спиной к обледенелой стене. Вспомнила, как в прошлый раз в этом Лондоне ее окружали жадные глаза людей, изголодавшихся по власти.
Вдруг мелькнул какой-то яркий блик, и она подняла глаза.
Небо над головой играло оттенками заката – розовое, пурпурное, золотое. Но в Белом Лондоне не могло быть таких ярких красок, и на миг она в ужасе подумала, что попала в какой-то другой город, в другой мир, очутилась еще дальше от дома – как его ни назови.
Но нет, дорога под ногами была знакомой, а вдали на фоне заката высился готический замок. Город был тот же самый, но изменился до неузнаваемости. С тех пор, как она побывала здесь, прошло всего четыре месяца. Четыре месяца назад они с Келлом сразились с близнецами Данами. В то время этот мир был покрыт льдом, пеплом и холодным белым камнем. А сейчас… сейчас по улице шел человек и улыбался. Не щерился голодным оскалом, а просто улыбался каким-то своим мыслям, довольный, благословенный.
Что-то было не так.
За эти четыре месяца она научилась чувствовать магию – если не ее намерения, то хотя бы присутствие. Не видела, как Алукард, но с каждым вдохом ощущала в воздухе ее сладкий привкус, густой и даже приторный. Да, в ночном воздухе трепетала магия.
Что же тут происходит?
И где Келл?
Лайла понимала, где она: именно там, куда намеревалась попасть. Она пошла вдоль высокой стены, свернула за угол и очутилась у ворот замка. Они стояли нараспашку, по чугунным створкам вился зимний плющ. Лайла опять остановилась. Каменный лес, когда-то заполненный статуями, исчез, на его месте росли настоящие деревья, а вдоль лестницы выстроились стражники в сверкающих доспехах, и все были начеку.
Келл наверняка внутри. Между ними протянулась связующая нить, тонкая, но на удивление прочная, и Лайла не знала, из чего она сделала – из магии или нет. И эта нить притягивала ее к замку. Ей не хотелось думать о том, чем это грозит, насколько далеко ей придется зайти, сколько сражений выиграть. Она пойдет на все, лишь бы найти его.
Вспомнить бы заклинание поиска…
Лайла покопалась в памяти. Ас траварс – это переход между мирами, а Ас тасцен – между разными точками одного мира. А если надо найти не место, а человека?
Она отругала себя за то, что ни разу этим не поинтересовалась. Келл когда-то рассказывал, как в детстве отыскал пропавшего Рая. Какие слова он произнес?
Она напрягла память. Келл использовал что-то, сделанное Раем. Кажется, деревянную лошадку. Всплыл еще один образ – когда Келл впервые нашел ее в таверне «В двух шагах», он сжимал в руке носовой платок. Ее платок.
Но у Лайлы не осталось ничего из вещей Келла. Ни амулетов. Ни безделушек.
Вспыхнула паника, но Лайла с ней справилась.
Амулетов нет. Ну и что? Человек – это ведь не только то, чем он владеет. И не только предметы носят на себе его печать. Детали, слова, воспоминания…
Все это у Лайлы есть.
Она прижала окровавленную руку к дверям замка, ощущая на царапинах холод железа, плотно зажмурилась и вызвала Келла. Сначала вспомнила ту ночь, когда они познакомились, когда она его ограбила в переулке, и как потом он вошел к ней сквозь стену. Незнакомец, привязанный к ее кровати, вкус магии, обещание свободы, страх, что он уйдет. Рука об руку – из одного мира в другой, потом в третий, вместе прячутся от Холланда, торгуются с хитрецом Флетчером, сражаются с Раем, который не был самим собой. Ужасы черной магии во дворце, битва в Белом Лондоне, окровавленное тело Келла у нее на руках среди обломков каменного леса. Разбитая жизнь вдали друг от друга. Потом – возвращение. Матч, разыгранный под масками.
И снова объятия. Танец. Его ладонь обжигает талию, горящие губы в поцелуе, тела на дворцовом балконе, сошедшиеся вместе, как клинки. Невыносимый жар, а потом леденящий холод. Она упала на арене. Он вскипел гневом. А потом отвернулся. И ушел. И она отпустила.
Но сейчас она пришла, чтобы вернуть его.
Лайла напряглась, стиснула зубы, ожидая боли.
Собрала воспоминания, прижала их к стене, как амулет, и произнесла:
– Ас тасцен Келл.
Ворота под ее рукой содрогнулись, мир распался надвое, Лайла сделала шаг и очутилась в сером, мерцающем дворцовом коридоре.
На стенах горели факелы, вдалеке слышались шаги. На миг Лайла поздравила себя с успехом, а потом поняла, что Келла здесь нет. Голова пошла кругом, с губ сорвалось ругательство, и вдруг слева, из-за двери, послышался сдавленный крик.
Лайла похолодела.
Келл. Лайла потянулась к дверной ручке, но, едва коснувшись, услышала в воздухе тихий свист металла. Отскочила – и в тот же миг в дверь вонзился нож. От рукоятки тянулся черный шнур; обернувшись, Лайла увидела женщину в светлом плаще.
По лицу женщины тянулся шрам. Темнота наполняла один ее глаз и, как воск, выплескивалась вниз по щеке и вверх на висок, очерчивая скулы и уходя под шапку волос – ослепительно-красных, краснее, чем плащ у Келла, краснее, чем сияние вод Айла. Такой цвет слишком ярок для этого мира. Точнее, для мира, каким он был раньше. Но Лайла чувствовала – что-то здесь не так, и дело было не только в ярких красках и мертвых глазах женщины.
Эта женщина напоминала не о Келле и даже не о Холланде, а о черном камне, украденном много месяцев назад. Та же странная тяга, тяжелый ритм.
Взмах – и в руке незнакомки появился еще один нож со шнуром на рукояти. Рывок – и первый нож, выдернутый из дерева, полетел прямо ей в ладонь. Изящно, как птица, возвращающаяся в свою стаю.
Лайла, можно сказать, впечатлилась.
– Ты кто такая? – спросила она.
– Вестница, – ответила незнакомка, хотя Лайле одного взгляда было достаточно, чтобы распознать профессиональную убийцу. – А ты?
Лайла достала два своих ножа.
– А я воровка.
– Туда нельзя.
Лайла прислонилась к двери. Сила Келла стучала в спину, как умирающий пульс. «Держись», – в отчаянии подумала она, а вслух сказала:
– Рискнешь помешать мне?
– Как тебя зовут? – спросила женщина.
– Зачем тебе?
Та кровожадно улыбнулась:
– Мой король захочет узнать, кого я…
Но Лайла не стала дожидаться.
В воздух взлетел ее первый нож, и, когда женщина попыталась его отбить, Лайла ударила вторым. Когда он был на полпути, навстречу взвился клинок на шнуре, и Лайла увернулась. Хотела рубануть еще раз, но инстинктивно отбила второй скорпионий удар. Шнур между ножами был эластичным, и женщина повелевала ими, как Джиннар ветром, как Алукард водой, как Кисмайра землей. Ножи покорно подчинялись ее воле, и сила движения оттенялась изяществом магии.
И мало того, сама женщина двигалась с пугающей грацией, будто в текучем танце.
Танцовщица со смертельными клинками.
Лайла пригнулась. Лезвие просвистело возле лица.
Несколько прядей темных волос, отрезанных ударами ножей, слетело на пол. Клинки сливались в серебристое облако, нападая со всех сторон. Лайла только и делала, что увертывалась.
Ей не раз доводилось драться на ножах. И почти всегда начинала она сама. И знала: главное – нащупать брешь в обороне, улучить момент, когда противник откроется. Но сейчас бой был необычным.
Как вообще драться с человеком, который даже не держит ножи в руках?
Ответ прост: точно так же, как с любым другим.
Быстро и грязно.
Дело не в том, чтобы выглядеть красиво. Главное – остаться живой.
Лезвия мелькали, как змеиные жала, били внезапно и стремительно. Но была у них и слабость: они не могли менять курс. Выскользнув из руки, нож летел прямо. Вот почему нож в руке лучше, чем брошенный.
Лайла сделала обманный финт вправо и, когда метнулся первый нож, ушла влево. Прочертил свою линию второй нож, и Лайла опять уклонилась. Пока ножи летели своими путями, она метнулась к противнице.
– Попалась!
Но тут, к ужасу Лайлы, ножи изменили курс. Они развернулись в воздухе и ринулись к ней. Лайла едва успела отскочить, и они вонзились в пол там, где она только что стояла.
Ну конечно. Магия металла.
По руке струилась кровь, капала с пальцев. Лайла была быстрой, но все же этого мало.
Еще один взмах, и ножи вернулись в руки женщины.
– Имена – дело важное, – сказала она, скручивая шнур. – Я Ожка, и у меня приказ не пускать тебя.
За дверями закричал от боли Келл.
– А я – Лайла Бард, и мне плевать! – Лайла достала свой любимый нож.
Ожка улыбнулась и атаковала.
На этот раз Лайла целилась не в тело и не в ножи, а в шнур между ними. Острое лезвие коснулось натянутой нити…
Но Ожка оказалась проворнее. Едва металл коснулся шнура, как нож отскочил в руку хозяйке.
– Ну нет! – Лайла голой рукой ухватилась за шнур. На лице Ожки вспыхнуло удивление, и Лайла победно вскрикнула, но тут ногу обожгла боль. В лодыжку вонзился третий клинок, короткий и острый.
Лайла пошатнулась. На белый пол закапала кровь.
Но Лайла выдернула нож и выпрямилась.
За дверью кричал Келл.
Где-то в другом мире умирал Рай.
Времени медлить не было.
Лайла соединила клинки, и они заискрились. Воздух нагрелся, и, когда Ожка метнула нож, Лайла коснулась шнура пылающим лезвием. Шнур вспыхну, огонь побежал, как по фитилю, и Ожка отпрянула. На полпути к руке шнур лопнул, и нож не сумел вернуться в руку.
Танцовщица сбилась с шага. Лицо убийцы вспыхнуло гневом, и она ринулась на противницу всего с одним ножом.
Но даже при этом Ожка двигалась с жестокой грацией хищницы, а Лайла так сосредоточилась на ноже в руке противницы, что совсем забыла: в комнате полным-полно другого оружия, и маг может пустить его в ход.
Лайла уклонилась от летящего металла и хотела отступить, но споткнулась о табуретку. Огонь в руках погас, и красноволосая женщина коршуном ринулась на нее, целясь в грудь.
Лайла выставила руку, защищаясь. Над лицом столкнулись рукояти ножей. Губы Ожки изогнулись в жестокой улыбке – клинок в ее руке внезапно вытянулся и превратился в спицу, нацеленную в глаз…
Металл ударился о стекло, раздался хруст. Голова Лайлы дернулась. Нож, отскочив от фальшивого глаза, оставил глубокую царапину на мраморном полу.
По щеке потекла капля крови – единственная алая слеза. Нож чуть-чуть задел кожу.
Лайла растерянно моргнула.
Эта тварь хотела проткнуть ей глаз.
К счастью, выбрала не тот.
Ожка на миг застыла в недоумении.
И этого мига хватило.
Лайла рубанула вбок, нарисовав на горле женщины багровую улыбку.
