скачать книгу бесплатно
– Наряд? Какой еще наряд? – Алиса машинально окинула взглядом свой удобный трикотажный костюм. Наряжаться она никогда не любила, и то, что это надо будет сделать в первый же вечер, оптимизма не придавало.
– Сама увидишь. Для особого вечера нужно и выглядеть особенно. Сегодняшний именно такой. Артур, – обратилась она уже к спутнику Алисы, – чемодан мы занесем сами. Ты тоже отдохни перед ужином. Не тяжело, кстати, было терпеть столько времени?
– Не поняла, терпеть что? Не меня случайно? – возмутилась Алиса.
Зарина вновь рассмеялась.
– Нет, конечно же! Посмотри сама.
Алиса повернулась к Артуру и увидела, как он начинает растворяться в пространстве. Несколько секунд – и его уже и след простыл!
– Это что сейчас такое было?!
– Одна из его способностей. Поверь, ему было сложно удержаться, чтобы не проделать это, пока он должен был довезти тебя к нам.
– Да-да, он постоянно так делает. Часто меня пугает. И даже Баюна, – подхватила Соня, успевшая взять Алису под руку и уверенно заводившая ее в дом.
– Кто такой Баюн?
– Наш кот. Сейчас ходит снова не пойми где. Наверное, опять в лесу песни заводит. Но к ужину точно вернется, он его никогда не пропускает.
Вдруг Алиса остановилась, глубоко вдохнула и задала вопрос, который беспокоил ее второй день.
– Соня, Зарина. Откуда вам знакомы я и моя семья? Зарина, ты писала такие вещи…Их никто не мог знать, кроме самых близких родственников. Рассказать вам тоже никто не мог.
– Алиса, неужели ты настолько ничего не помнишь? – Зарина удивленно вскинула брови. – Я поняла, что ты забыла Среброгорск. Но что и все остальное, я не предполагала.
– Что именно? Почему я должна помнить Среброгорск? Зарина, ответь, пожалуйста, иначе я прямо сейчас развернусь и уеду.
– Не знаю, почему, но из твоей памяти стерся один очень важный для нас всех факт. Ты – наша двоюродная сестра. И здесь ты не в первый раз.
Глава 5
Василья, подбоченившись, стояла над ростками сон-травы и едва слышно ворчала:
– Да что ж с вами такое-то, а! Вы сколько еще планируете расти? Неделя уже прошла, а вы как черепашата, ну честное слово! Мне как из вас отвар делать, если вы в полную силу вылезать отказываетесь? Издевательство сплошное, а не трава. Вот пущу на сено, будете знать!
Тонкие ростки, на которых уже показывались крошечные бутоны – им предстояло распуститься в пушистые фиалковые цветы с пряно-сладким ароматом, – смотрели на Василью без малейших угрызений совести. Ни один, даже самый молоденький, не опустил виновато свою макушку. Они-то прекрасно знали, что правы: для того, чтобы зацвести, должен был настать свой срок, до которого было еще далеко. И Василья обязана была это понять.
Но она никогда не отличалась терпеливым нравом, ей все время нужно было куда-то спешить. Зоря потому и дала ей такое задание: не сорвать, а вырастить самой, аккуратно срезать цветки, засушить листья, бережно выкорчевать корни. Прочитать над травой все нужные заговоры, приготовить настои, зашить засушенные цветы в холщовые мешочки. Старательно разложить в нужные ящички, чтобы потом помогать людям в деревне лечить бессонницу, отгонять ночные кошмары, успокаивать мечущееся сердце. Заодно и для сестер отдельный настой сделать, он может им пригодиться, чтобы в будущее заглядывать.
И ладно бы просто сказала вырастить: так нет же, каждый день приходила и проверяла, не торопит ли Василья ростки, не использует ли здесь лунную силу, чтобы те поскорее вытянулись. Нет, она, конечно, говорила, что приходит их просто полить – легко взмахнув тонкой рукой, осыпала их жемчужинками росы, – но Василья-то знала, зачем Зоря является. Ведь полить она и сама могла, без помощи сестры, пусть даже старшей и самой умной.
Это и злило Василью больше всего. Она ведь уже не маленькая девочка, сколько можно ее поучать и наставлять! Как будто и без того мало Зоря с Ясоней ее проверяют. Вечно они так. То заставляют несколько раз заговоры повторять, то сборы ее по травинке перебирают, то вопросы всякие о камнях задают. Только она-то про камни побольше некоторых знает, но где уж там этим наставницам такое понять. Если бы они только ее лунник видели, вот бы удивились! Но ни за что его Василья бы им не показала. Именно потому что они такими противными стали с возрастом.
Хотели бы научить и поддержать, сейчас были бы с ней дома. Сами ушли сейчас Пролетье праздновать, а ей рядом с цветками куковать. Хоть Дворовому жалуйся, пусть подшутит над ними и ворота запрет!
Василья от недовольства топнула ногой. Ей тоже хотелось сейчас на берегу водить хоровод, плясать и песни петь. Там и Прохор точно будет со своими гуслями. Василья всегда слушала его, будто завороженная: даром, что инструмент не волшебный, зато как мелодично переливается, словно струны из лунного света!
Она глянула на ростки, потом на свою ладонь и нарочито громко, будто надеясь, что сестры ее услышат, сказала:
– Ну знаете, хватит с меня. Я не для того этой силой управлять стала, чтобы теперь ей не воспользоваться.
И только она занесла руку над сон-травой, как откуда ни возьмись, на стол запрыгнул Баюн. Внимательно посмотрел на Василью своими янтарными глазами, удобно разлегся на столе, зевнул, а потом укоризненно сказал:
– Пожалеешь ты об этом, Василья. Вот тебе крест, пожалеешь. Сестер не слушаешь, так хоть кота послушай, уж я-то поумнее вас буду.
– Да неужели? Кого из сарая вытаскивали недавно, когда он за мышью погнался, да ширину щели в полу не рассчитал?
– Ну я на то и мудрый кот, чтобы меня было много. Не меня, так ты бы Зорю послушала. Она тебе сон-траву зачем доверила? Чтобы ты урок важный вынесла. Ну а ты опять торопишься куда-то. Используешь силу – значит, урок зря был.
– Что ж. Давай, мудрый кот, просвети меня. Какой такой урок я должна понять? Кроме того, что на меня можно мелкую работу свалить, а самим веселиться?
– У природы, Василья, есть свои законы. Какой бы сильной не была магия, но и она обязана этим законам подчиняться. Рождение, взросление, старение, смерть. Эти циклы неизменны. Для каждого из них свой срок. Влиять на них, менять местами, ускорять, замедлять – значит, идти против законов, не тобой придуманных. И быть уверенной, что ты стоишь выше них. Но так не бывает, Василья. Выше законов природы не встанет ни одна Хранительница, ни один даже самый сильный маг. Вы можете обращаться к природным силам за помощью, жить с ними в гармонии. Но ни в коем случае не пытаться беспрекословно подчинить их себе. Ускоряя жизнь этой сон-траве, ты нарушаешь неписанные правила. И не можешь знать, когда и как тебе это аукнется.
– Никогда и никак, – отрезала Василья. – Теперь давай, шагай-ка отсюда, мудрец хвостатый, не мешай мне. Разберусь как-нибудь и с законами, и с силами.
– Как знаешь. Мое дело маленькое, просто предостеречь.
Баюн мурлукнул, спрыгнул на пол и через секунду исчез. Василья же вновь занесла руку над ростками, прикрыла глаза и стала считать от 1 до 29. Каждый раз, когда счет доходил до 29, под ее пальцами начинал светиться небольшой бледно-желтый шар. Она проводила им по кругу, сжимала ладонь, чтобы шар исчез, и начинала считать заново.
Закончив счет в третий раз, она открыла глаза. Да, она все сделала верно, трех лунных циклов оказалось достаточно. Ростки превратились в сильные, полные жизни цветы с крепкими стеблями, на конце которых качались распустившиеся во всей красе бутоны. Остается лишь подождать до утра, а там и зелья из них готовить можно.
Довольная собой Василья побежала к реке, всего на несколько минут разминувшись с Зорей. Та вернулась в очередной раз окропить водой ростки. Глядя на выросшие под влиянием лунной магии цветы, она лишь покачала головой. Никак Василье уроки терпения не давались, и Зоря решила в конце концов оставить сестру в покое. Ничего тут не попишешь, значит, суждено ей будет понять его ценность только на собственной шкуре.
Глава 6
Жизнерадостной Соне понадобилось 15 минут, чтобы показать Алисе комнату, где той предстояло теперь обосноваться, рассказать об общем устройстве дома, порассуждать о погоде в последние дни и попытаться обнять Алису примерно 128 раз. Та, в свою очередь, успела познать все грани недоумения, удивления, смирения, а потом признать, что Соня ей нравится. В ней было столько радости и любви к жизни, что не сдаться на милость этого бурного потока было невозможно.
Комната оказалась тоже славной. Пытаясь представить это место, Алиса рисовала в голове картинки чего-то аскетичного, с характерным деревенским колоритом, но ее встретила уютная спаленка с широким окном. По убранству с первого взгляда было ясно, что все, от широкой белой кровати с кованой спинкой до штор сиреневого цвета, похожего на последние всполохи закатного неба, подбиралось с большой любовью и трепетной заботой. Алису тут точно ждали.
В комнате кроме кровати, кресла рядом с ней и маленькой тумбочки расположились вместительный шкаф, туалетный столик с кучей маленьких баночек и тюбиков на нем, необычные подставки под украшения в виде маленьких оленей, лоскутный ковер и полка с книгами. Алиса здесь сразу же почувствовала себя как дома.
Не только и не столько из-за обстановки. Но потому что здесь были сестры, хотя Алиса и попросила себя сильно к ним не привязываться. Для Алисы привязанность к кому бы то ни было, кроме бабушки, стояла в одном ряду с болью от потери любимого человека. Поэтому она могла испытывать к другим теплые чувства, но никогда не допускала, чтобы они накрыли ее с головой.
Так или иначе, они были частью семьи, о которой она ничего не помнила. Но они ее знали, и Алиса, как выяснилось, уже бывала в этот доме. Значит, у нее появилась крепкая путеводная нить, способная привести к нужным ответам о потерянном прошлом. Хотя и знакомства в данный момент ей было достаточно: Зарина лучилась мудрым спокойствием, а Соня – восторгом от всего происходящего.
В том числе и от наряда, приготовленного Алисе для ужина. Бережно, будто ей доверили все самые хрупкие драгоценности мира разом, Соня достала из шкафа платье, чей цвет Алиса и описать-то не смогла бы с первого раза. Не будучи блестящим, оно неведомым образом переливалось молочным, бледно-голубым, светло-серым цветами. Юбка до пола, аккуратный треугольный вырез, пышные рукава с манжетами, призванные подчеркнуть хрупкие запястья молодой худенькой девочки. Алиса такой стиль не любила и покупала вещи более практичные и удобные. Но сейчас она даже немного поняла однокурсниц, с восторгом щебетавших об увиденном в магазине наряде. Ведь Алиса сама готова была сейчас вздыхать, причитать и говорить, что «это любовь». Платье было тонким, невесомым, по подолу там и тут были рассыпаны звезды и множество вышитых полумесяцев. Казалось, стоит провести ладонью по воздушной ткани, и звезды со звоном ударятся о пол, а потом прыгнут на небосвод. Алиса с большим трудом могла представить себя в подобном одеянии, но взгляд от него отвести все же не могла.
Соня, видя ее реакцию, стала еще – хотя казалось бы, куда? – счастливее. В очередной раз она крепко обняла Алису, напомнила, где та может принять душ и взять все необходимое, чтобы привести себя в порядок, пообещала за ней вечером зайти и выпорхнула из комнаты.
Алисе, к ее искреннему изумлению, тут же стало тихо и скучно.
«Интересненько все заворачивается», подумала она и отправилась в ванную. После контрастного душа усталость как рукой сняло, а по возвращении в комнату Алису ждал сюрприз: неизвестно откуда появившаяся прялка. Она монотонно отматывала бледно-желтую искрящуюся пряжу на повисшее в воздухе веретено. Нить с него постепенно собиралась на полу в такие же светящиеся клубки.
– Так. Ну или у меня окончательно отъехала крыша, или я в самом странном и офигенном месте в своей жизни, – Алиса произнесла это вслух, само собой, ни от кого не ожидая ответа. Даже от магической прялки.
Но ответ все же раздался. Не от прядильной принадлежности, а от огромного, упитанного и невероятно пушистого черного кота, беспардонно захватившего своим телом добрую половину кровати.
– Мадемуазель, вы же Хранительница. Не стоит выражаться так, словно вы какая-то рядовая, не при Велесе будет сказано, нечисть.
Алиса опешила. Кроме кота, говорить было некому.
– Ты чего, говорящий? – Алиса позабыла об элементарной вежливости и необходимости поздороваться. Хотя кто его знает, как там в первый раз нужно обращаться к животным, прекрасно владеющим разговорной речью. Поэтому она озвучила то, что думала.
– Ну если вы меня можете слышать и понимать, то стоит сделать однозначно положительный вывод.
– Офигеть.
– Ну вот, опять. – Кот едва заметно сверкнул глазами-плошками, как ей показалось, даже строго. – Настоятельно советую задуматься о чистоте вашей речи. От нее, знаете ли, зависит и чистота вашего сознания. Она в ближайшее время вам понадобится.
– Я приму это во внимание, Мистер Кот. – Алиса решила подыграть и начать общаться в похожей на его манере. – Но позвольте, как я могу к вам обращаться? Смею предположить, что вы тот самый Баюн, которого мне не смогли представить днем?
– Алиса, не ерничай. – Баюн без предупреждения перешел на «ты» и сел на кровати, дав в полной мере оценить его размеры. – Я здесь не для красоты, шуток и уж тем более не мышей ловить. Я давно помогаю Хранительницам и сейчас должен стать твоим наставником. Мое кошачье чутье подсказывает, что к моей помощи ты будешь прибегать довольно часто. Например, сейчас, когда я тебе напомню, что пора собираться на ужин.
Алиса посмотрела на часы: ну надо же! Она и не заметила, как пролетело время, а Соня должна была зайти за ней уже через 20 минут. Алисе при этом хотелось не только одеться, но и привести в порядок лицо. Начать она решила именно с него. Подошла к туалетному столику и поняла, что по поводу помощи Баюн был более, чем прав. Она не понимала, как ей выбрать из всех стоящих на столике пузырьков нужный? Что из этого крем, тоник, сыворотка – и нет ли здесь жидкости, способной превратить ее в жабу? «Туман после дождя», «Сияние росы», «Лед на рассвете», «Лавандовое чудо»: названия были изящными, но ясность не вносили.
– Да кто так вообще косметику называет? – с негодованием воскликнула Алиса. – Можно же было подписать, что это за средство!
– Возьми «Лунную березу». Это крем. Думаю, его будет вполне достаточно.
– Что он делает?
– Увидишь. Намажь, а потом иди одеваться. Готов поспорить на все сокровища с самим Кощеем, отражение тебя порадует.
Алиса, пусть и с долей недоверия, решила последовать совету. Нанесла крем и сразу отошла от столика, чтобы одеться, а заодно избежать соблазна поминутно поглядывать в зеркало. Тем более ей не терпелось облачиться в платье. Хоть она и не любила подобную одежду, оно манило ее с первой же секунды. Оказалось, что оно не только выглядит волшебно. Надевать его было – словно нырять с головой в лунный свет. Ткань невесомо и мягко соприкасалась с кожей, оставляя легкое чувство ночной прохлады.
Алиса вернулась к зеркалу.
«Действительно, порадовало», – мелькнуло у нее, но все мысли сразу же улетучились. Та, кого она сейчас видела в отражении, была абсолютно не похожа на обычную Алису.
Ее всегда светло-зеленые, прозрачно-травянистые глаза приобрели глубокий малахитовый оттенок. В них искрились отблески звезд с платья, при каждом, даже самом маленьком движении, начинающие переливаться. Само лицо выглядело невероятно свежим, на щеках лежал нежно-розовый румянец. Алиса будто светилась изнутри. Взгляд, осанка, выражение лица: все стало более торжественным, статным, взрослым. При этом у Алисы не было чувства, что она надела чужой костюм или вообще, как в детстве, стянула из шкафа мамино платье. Нет, она была уверена: это платье только ее и ждало, и вдвоем они были созданы друг для друга.
Так, любуясь собой, она могла бы простоять долго, но за ее спиной раздалось восхищенное присвистывание. На пороге стояла Соня.
– Какая красота! – выдохнула Алиса.
– Я полностью с тобой согласна. Ты выглядишь невероятно.
– Мне, конечно, приятно, – Алиса рассмеялась. – Но я говорю о тебе.
Алиса не лукавила. Сейчас на Соне не было ее смешной шапки, и золотистые локоны струились по плечам. На ней были блузка и пышная юбка, сшитые из шелка необычного оттенка: желтый перетекал в голубой и обратно. Пояс юбки был расшит множеством солнц, и глядя на это, Алиса поняла, что даже не спросила, какой Хранительницей была Соня. Хотя по ее наряду стало очевидно: солнечного света.
Алиса подошла к ней, взяла за руку, и они отправились в гостиную. Баюн, лениво потянувшись, спрыгнул с кровати и пошел следом.
За круглым белым столом их уже ждали Зарина и Артур. Алиса не без удовлетворения заметила, что он разглядывает ее с неприкрытым любопытством. Хотя и сам он выглядел гораздо интереснее, чем в аэропорту: по крайней мере, к черным джинсами сейчас прилагалась не джинсовая, а строгая черная рубашка и менее взлохмаченная прическа.
Но куда больше внимания привлекала Зарина. Она выглядела завораживающе. огненно-рыжие волосы она собрала в высокий хвост, став еще изящнее. На шее у нее было многоярусное ожерелье, где белые и коралловые бусины хитро переплетались с тонкими металлическими цепями. Полотно ее платья было собрано из огромного количества нитей разного цвета. Зеленые, серебристые, бордовые, сиреневые, персиковые, оранжевые. Платье играло разными оттенками, как…
– Заря… – выдохнула Алиса.
Зарина, услышав это, широко улыбнулась.
– Все верно. Я – Хранительница силы рассветов и закатов. Ну что же. Мы все в сборе, можно начинать.
Она хлопнула в ладоши, свет в комнате погас, но в ту же секунду в руках Сони заискрился большой шар. Она легонько подтолкнула его, и он плавно поднялся к потолку, взяв на себя почетную роль люстры. Момент был сказочным, но его слегка подпортила трель, радостно озвученная животом Алисы, уловившим близость еды. Девушка покраснела, но поделать ничего не могла – проголодаться она успела сильно. За всеми событиями дня голод был незаметен, но сейчас Алиса была намерена съесть все, до чего только дотянется, и постараться больше ничему сегодня не удивляться. Поэтому, когда к ней по воздуху подплыл хрустальный бокал, она лишь взяла его в руки и вежливо кивнула в пустоту. В конце концов, если на тебя сваливается столько чудес одновременно, не разумнее ли ими просто наслаждаться?
Этим Алиса и занималась на протяжении всего ужина, успевая подробно отвечать на расспросы сестер о том, как проходило ее детство, как чувствует себя бабушка, как обстоят дела в универе. Вопросы, что могут задать родственники на любом ужине. В том числе и том, где собрался способный исчезать парень (весь ужин сидевший настолько неподвижно, что Алисе то и дело хотелось потыкать его вилкой), три хранительницы и говорящий кот, а над столом парит соляр, сотворенный жизнерадостным подростком.
Магия царила в каждом сантиметре этого уютного домика в спрятанной от всего мира Устейке. Возможно, поэтому в конце вечера у Алисы пробежала мысль, что по всем принципам волшебства скатерть сейчас должна обернуться самобранкой и поглотить в себе всю вечернюю сервировку. По крайней мере, именно такой гаджет казался максимально логичным и уместным.
Но и ужин завершился так, как он мог бы завершиться в обычной семье. Соню, как самую младшую, отправили спать. Она, в свою очередь, так крепко обняла Алису, что у той хрустнуло в шее. Со стола начали убирать Зарина и Артур, а Баюн развалился на стуле пузом кверху, опасно свесил лапы по разные его стороны и довольно замурчал.
Алиса не знала, подходящий ли момент, но ждать с вопросами больше не могла.
– Зарина, теперь ты можешь рассказать о моей семье? И о силах. Я хочу знать об этом. Как вы будете учить меня колдовству?
Зарина обернулась, посмотрела на Алису с мягкой улыбкой, кивнула Артуру. Он отвесил легкий вежливый поклон, сопровождавшийся, как показалось Алисе, издевательской улыбкой и вновь растворился в воздухе.
– Конечно. Только давай я сначала закончу убираться.
Алиса хоть и не могла уже терпеть, все-таки постаралась, как могла, спокойно дождаться того момента, когда они уселись на кровати в ее комнате, и Зарина заговорила.
– О чем ты хочешь узнать в первую очередь?
– Кто такие Хранительницы, и как они появились? – Алиса ответила без малейших раздумий и выжидательно уставилась на Зарину.
– Волшебницы, ведьмы, колдуньи. Можно назвать нас так. Слово значения не имеет. Правильнее сказать, что мы наследницы магического ремесла, которому неприлично много лет. Это дар Перуна. Он решил так отблагодарить одного из своих земных воинов за честь и доблесть, а заодно сделать его своим верным помощником в людском мире. Наделил силой, связанной со всеми светилами. И позволяющей черпать из них магию. Тот, в свою очередь, решил наделить даром своих дочерей, отдав каждой лишь часть силы.
– Зачем?
– Когда в одних руках собрана такая мощь, появляется сильный соблазн использовать ее не по назначению. Ну, я так думаю. Для этого наш далекий и мудрый предок и разделил светлый дар. Это и можно считать моментом, когда появились Хранительницы. С тех пор они всегда росли и жили рядом друг с другом. Не всегда были родными сестрами, но в большинстве случаев – родственницами. Наверное, так было проще передавать знания, обучать основам магии. А сила традиционно наследуется. Обычно старшие сами определяют, кому именно они хотят ее оставить. Так было и у нас. Предыдущие Хранительницы были нашими бабушками и выбрали нас.
– Почему они не оставили дар своим детям?
– Хотя бы потому, что у одной из них был сын. Твой отец. Дар же наследуют только девочки.
– Подожди. То есть у меня есть еще одна бабушка? И даже не одна? Я ничего о них не помню! Как их звали?
– Ясоня, Василья, Зоря.
– То есть…
– Нас зовут в их честь. Имена, конечно, слегка изменились. Традиции это хорошо, но в семье понимали, что девочкам с такими именами будет не слишком-то комфортно жить среди других детей. Тебе, как я поняла, и Василиса не так чтобы нравилось, да?
Алиса опустила глаза, а Зарина накрыла ее ладонь своей.
– Если честно, я не удивилась твоему поступку. Возможно, принять такое решение тебе помогла интуиция.
