Записки задротика 2. Проект «Линолеум»

– Ну да, не один десяток раз…

– Боже, как давно это было! Ещё до эпидемии…

– Пожалуйста, не упоминай при мне это слово… Я теперь даже одноимённую группу не могу слушать.

– Но почему же?

– Не спрашивай… Я, кстати, по-прежнему помню и то, как ты ещё в те далёкие времена всё пытался цепляться ко мне. Тогда это было совершенно не к месту, а сейчас… Ладно, ну добился ты, наконец, своего, только прошу: не цепляйся опять почём зря!..

– Погоди – так это тебя же звали Каролиной! Отчётливо помню твой бейджик с этим вычурным именем.

– Теперь я просто Лина. А Каролина осталась в прошлом – вместе со всей своей прежней жизнью… Тогда я ещё была обычной скромной девочкой, познавшей простое житейское счастье… Теперь же в моём сердце пустота… – блин, вот только не надо за меня заканчивать!.. – а в голове одни тараканы…

– Уж поверь, мне не привыкать…

Запись 9.

Проект «Линолеум»

Вот таким нечаянным образом моя прежняя подруга и стала виновницей начала взаимоотношений с подругой нынешней. У них и впрямь было немало общего – даже помимо чисто внешней невероятной моложавости… Например, у Лины, как и у Насти, не было ни особых поводов, ни мотивов для проявления излишней стеснительности – в публичном пространстве она появлялась не так уж часто, на работу не ходила, занимаясь исключительно фрилансом. Только в магазины и – изредка – на избранные тусовки. Так что отвергать все возможные преимущества случайных знакомств для неё было бы попросту непозволительно – учитывая, что у неё-то самой всё же не сто лет оставалось в запасе…

Кстати говоря, её очевидная замкнутость имела под собой все основания. Как я узнал чуть позже, когда-то её любимый человек пал жертвой в неравной схватке с коронавирусом… Причём заболели они практически вместе, но выжила одна лишь Каролина, а ему самому просто чудовищно не повезло. К тому времени Лина уже ушла со своей работы в кинотеатре, и всё сильнее углублялась в различные таинства под руководством неуловимой Мирославы. Однако случившееся оставило неизгладимый отпечаток в её юной душе, и тогда Лина порвала и со своим новым окружением тоже. Заявив им, что даже сама Арвен не смогла жить дальше после смерти Арагорна, Лина отныне отказалась считать себя эльфийкой и начала всё больше погружаться в себя. Со временем она стала всё сильнее отдавать предпочтение тёмным тонам, наделала себе различного пирсинга и вообще начала всё более походить внешне на Лисбет Саландер. Правда, в отличие от последней, волосы она себе не стригла а, наоборот, отращивала на манер Рапунцель – до того, что у себя дома могла позволить себе ходить вообще практически обнажённой, будучи прикрытой одними лишь собственными волосами…

*

Что ж, по крайней мере теперь мне есть с кем смотреть вместе все наши любимые телешоу…

– Слушай, Лина: как думаешь, а почему Ричард с Моникой так и не сошлись27?

– Так это у них, наверное, негласная традиция такая, что все Ричарды и Моники не должны быть вместе.

– Традиция? Это ты сейчас о чём вообще?..

– О «Друзьях», не помнишь? На всякий случай, для особо непонятливых, явным жестом показываю кавычки.

Ах, ну конечно же, как я мог забыть! Ведь в популярнейшем ситкоме «Друзья» у Ричарда с Моникой, помнится, тоже не сложилось… Но – Господи! – как же я сам соскучился за эти пять чёртовых лет по подобным разговорчикам…

– Кстати, Лин: а знаешь, почему вся эта «Кремниевая долина» – галимая фантастика?

– Ну, тебе виднее: ты же там жил… Наверное, потому что ты сам не видел там ни «Хули», ни хулифонов?

– Ага, и алгоритм «Дудочника» ни фига не работает. Но суть не в этом. Там не было ещё кое-чего существенного.

– Чего же?

– Сейчас, вот только попробую соответствующую интонацию голосу придать:

“Мэл, я был в Долине. В настоящей Долине. Боюсь, у меня для тебя плохие новости, чувак. Там нет девушек…”

– Вот… Так что, если бы даже в реальной жизни на горизонте и нарисовался кто-нибудь вроде Моники, то реальный Ричард набросился бы на неё и порвал, как тузик грелку! Стало быть, и весь сюжет является чистой воды фантастикой!..

– Браво! Ну, и что ж вы в таком случае всё суётесь-то туда, как полоумные? Сам-то ты что там без девушек всё это время делал?

– Э-э… тебе наглядно показать?

– Да я про твой проект узнать хотела, дурачок, а вовсе не про то, как ты там себя удовлетворял!

– А, про проект «Линолеум»?

– Ага. Что за «Линолеум» такой?

– Ну: помнишь были всякие проекты с громкими названиями вроде «Миллениум»? А у меня вот проект «Линолеум».

– Хм, на редкость остроумная игра слов!.. (добавлен тэг «сарказм».) А что он хоть делает, этот твой «Линолеум»?

– Скорее, делал бы, если бы в него вложились серьёзные дяди-инвесторы.

– Ну, допустим, если бы я была твоим инвестором, какую лапшу ты бы мне стал навешивать?

– Ну, почему сразу лапшу? Серьёзный же проект, перспективный.

– Как «Дудочник», ага.

– Да забудь ты уже про это телемыло! Нами всё-таки солидные люди интересовались, в строгих костюмах.

– Я вся внимание.

– Тебе, конечно, уже приходилось слышать раньше о том, что вся наша Вселенная – одна сплошная голограмма?

– Ну да. И мы все загружены в Матрицу, которая нами управляет. Чушь несусветная!

– И что заставляет тебя так думать, интересно?

– Обилие различных параметров, которые приходится учитывать. Ведь даже чтобы просчитать движение одного атома, требуется хранилище информации, на порядки превосходящее объём, занимаемый этим самым атомом в пространстве. Так что, если бы вдруг кому-то и удалось построить симуляцию для всей нашей видимой части Вселенной, она обладала бы невообразимой сложностью в сравнении даже с самим моделируемым объектом. Конечно же, это чепуха…

– Я сталкивался уже с подобными рассуждениями. И должен отметить, что все они игнорируют один немаловажный факт: никто никого не заставляет поддерживать реалистичное поведение модели для симуляции в каждый момент времени и в каждой точке пространства. Достаточно лишь какого-то весьма узкого горизонта событий. Например: какое нам дело до того, что в данную минуту происходит на расстоянии многих световых лет от нас, если мы всё равно туда не доберёмся, так?

– Ну, это по крайней мере разумно… Но даже для одной только Солнечной системы модель должна обладать какой-то невообразимой сложностью.

– Верно, дорогая Лина! И всё было бы в точности так, как ты говоришь, если бы наблюдаемое поведение объектов нашей Солнечной системы в точности совпадало с расчётами согласно используемым нами физическим моделям. Но ведь это даже и близко не так!

– О, вижу, в полку плоскоземельцев прибыло!

– Зря ты иронизируешь. На самом деле ребята делают важное дело, указывая на возможные несостыковки всем тем, кто ещё в состоянии осознанно думать.

– Надо полагать, это ты сейчас о себе?

– Ну, не только… но и о себе тоже. Мне тут удалось в Долине подобрать себе компанию таких же отмороженных неудачников, которых выпнули со своих проектов, но которым тем не менее было на что жить, и они могли себе позволить месяцами заниматься различной ерундой. В частности – проверкой гипотез всевозможных альтернативщиков.

– И что, в результате и возник твой великий проект?

– Почти что. Мы тут прикинули немного всё на своих компьютерах, и сошлись на том, что наиболее реалистичная модель обозримой части нашего мира – это именно сотовая модель.

– Это что, то самое великое открытие, которое Котляров объявил разгадкой всех тайн мироздания? Я-то, честно признаться, всегда только чисто поржать на его канал заходила.

– Ну, не спорю – там, конечно, много «воды», как и у всех прочих альтернативно мыслящих товарищей, но суть тем не менее схвачена верно. Всё наше пространство делится на такие вот независимые соты, которые невозможно – ну, или, во всяком случае, – крайне затруднительно преодолеть. В пределах каждого из таких участков весь наблюдаемый мир – это не более чем голограмма, проецируемая на внутреннюю стенку той замкнутой сферы, в которой мы все находимся. А никакая информация за её пределы просто не просачивается, словно это чёрная дыра. Ну, а то, что мы наблюдаем над собой в виде звёздного неба – что-то вроде рисованного задника декорации, понимаешь?

– Да слышала я уже это всё из роликов твоих любимых альтернативщиков!

– Значит, слышала – но не придавала значения.

– А мне-то зачем? Даже если бы всё было так, как на мою-то собственную жизнь это, по-твоему, может повлиять?

– Вот, Лина! Здесь-то мы и подбираемся к главному вопросу, а именно – практической пользе от нашей концепции. Собственно, ради этого-то мы и затеяли в своё время проект «Линолеум». Да так, что почти что преуспели!

– Ну… «почти» ведь не считается – сам знаешь.

– Увы. Тем не менее нами были достигнуты важные экспериментальные результаты.

– Это какие же?

– Мы создали работающий прототип системы, позволяющей считывать и перехватывать различные снимки информации из прошлого!

– Впечатляет! А при чём здесь эти твои соты?

– А дело в том, что благодаря своей сотовой структуре само пространство можно сворачивать, подобно пресловутому линолеуму, в рулон. И даже более того: и время, которое традиционно считается неким четвёртым измерением, точно так же прекрасно укладывается! С одной стороны, это поразительное свойство позволяет нам получать информацию из соседних с нами сот. С другой – извлекать картины из собственного же прошлого! Образно говоря, это всё можно сделать, просто раскручивая рулон линолеума пространства-времени на нужную нам величину.

– Э… стесняюсь спросить: а он у вас под рукой что ли, рулон этот?

– Именно! Ведь если есть правда в том, что все мы часть одной симуляции, разве не можем мы попытаться использовать несовершенство модели в собственных интересах?

– Самому став хакером на уровне выполняемой симуляции – так, что ли?

– В точку! Внедряя собственноручно составленные скрипты, использующие известные уязвимости системы. Проще говоря, мы джейлбрейкнули28 наш собственный мир, Лина!..

Запись 10.

«Насти-Юга»

Представляете, я и собственный трейлер-то не могу обложить линолеумом без посторонней помощи, а тут – глядите-ка! – всё пространство-время хочу в него закатать. Точнее говоря, наоборот – раскатать, чтобы каждый мог прочитать желаемый узор на полотне. Пусть даже полотно это не для его совсем глаз предназначено, да и постелено оно, в общем, не здесь и не сейчас. И уж точно не для него. Но запретный плод, как водится, уж очень притягателен.

Неудивительно, что мне тогда удалось под это дело подвязать группу таких же отмороженных фриков, как и я сам. Только лишь задействовав определённые технологические ресурсы Долины, нам удалось прийти к сколько-либо значительным результатам. Так что в выборе дислокации я, пожалуй, тогда не сильно прогадал.

Да и в коллективе самой своей команды тоже. В мой проект, словно на подбор, ломанулись все, как казалось, наиболее чокнутые гики с побережья. Один из них и вовсе совмещал в себе гордые звания истинного торчка и толчка29. И когда его собственные опыты с веществами и ретриты уже перестали давать ему желаемый результат, он, будучи отменным кодером, приложил все усилия, чтобы поскорее завершить отведённую ему часть работы в качестве разработчика. Да и другим ещё всячески помогал в процессе. Причём его даже не волновал наш первый опыт по физическому, так сказать, воплощению «в железе» проекта Интернет-архива протяжённостью на пару лет в прошлое (о, чего нам только сто́или эти пара лет, если бы вы знали!). Нет! Его волновали именно «заповедные земли». Вооружившись «Сильмариллионом» и рядом других источников сомнительного содержания, он принялся рассчитывать какие-то лишь ему одному известные координаты. А затем, захватив с собой внушительный запас «косячков» и собственный ноутбук с удалённым доступом к серверу нашего проекта, отбыл в неизвестном направлении. Не иначе, как прямиком в Валинор. Во всяком случае, с тех пор мы его больше не видели…

Что ж, надеюсь, хоть кому-то из нас в конце концов принёс счастье наш совместный стартап. Потому что все потенциальные инвесторы довольно быстро отпали. Возможно, как раз по причине того, что все наши разработки были построены на гипотезах, вступающих в прямое противоречие с господствующей на сегодня научной картиной мира. Кто знает, какие у них там свои заморочки, в высших деловых кругах?..

Естественно, в конце концов нам пришлось свернуть собственную лавочку и отключить все сервера «Линолеума». Жаль ребят, многие из которых ещё до сих пор вынуждены выплачивать не оправдавшие себя займы. Что до меня, то, как я уже говорил, мне теперь приходится свыкаться с жизнью в трейлере.

Хорошо хоть, у Лины есть своё жильё, да и слушатель из неё толковый…

*

Мы ещё долго обсуждали концепцию Линолеума мироздания наедине друг с другом. Жаль, что мы не встретились раньше, когда сам проект был ещё только на взлёте! Впрочем, Лина даже в Штатах-то не была никогда, о чём, впрочем, нисколечки не сожалела – да и сам я, положа руку на сердце, был с нею вполне солидарен.

Я много ещё о чём ей поведал. В частности, и о том, что мало кому известная формула “ER = EPR” – это настолько крутая вещь, что намного более достойна увековечить память Эйнштейна, чем знаменитое уравнение E = mc2, которое, к слову сказать, даже не ему и принадлежит (как, впрочем, и известные всем заморочки с относительностью). А ведь именно эта формула (или даже, скорее, мнемоническое правило) – можно сказать, и послужила отправной точкой для всего проекта!

Пересматривали вместе мы и первого марвеловского «Тора» – естественно, уже в контексте озвученных мною теорий (кстати, вы не знали, что сценаристом там был тот же чувак, что в своё время придумал и «Вавилон-5»?). В свете новых знаний не только мне, но и Лине теперь стали вполне очевидными имеющиеся там рассуждения о мосте Эйнштейна-Розена (том самом ER), благодаря которому, в общем, и стали возможны путешествия из Асгарда в Мидгард и обратно. Ну, а сам этот их знаменитый «радужный мост» Биврёст – это, конечно, не более чем физическая реализация концепции моста Эйнштейна-Розена самими асгардцами! До которой нам, к слову сказать, ещё плыть и плыть – сами-то мы способны пока что лишь, что называется, украдкой в окошко подсматривать…

А ещё мы придумали новую увлекательную совместную игру под названием «Кошка – крыса – ядерная война». (Сам я первое время склонялся к варианту «Кошка – крыса – эпидемия», но Лина решительно отвергла этот вариант. Что ж, возможно, так даже и лучше получилось.) Просто так уж вышло, что для нас обоих казался вовсе не очевидным выбор таких условных категорий, как «камень», «ножницы» и «бумага» в качестве конечных игровых состояний. Зато в нашем собственном варианте всё вроде было наглядно просто: кошка пожирает крысу, но сама беззащитна против ядерной войны. Вместе с тем ту же крысу эта самая ядерная война делает лишь сильнее благодаря полученным мутациям (в моём варианте с эпидемией идея, в общем, была той же). И вот вам уже и готовое развлечение для двух взрослых одиноких гиков!..

Так вот мы и проводили совместно время, пока в нашу тихую жизнь внезапно не ворвалась трель видеозвонка. На экране высветился чей-то подозрительно знакомый профиль. Когда я нажал на кнопку с зелёной трубкой, развеялись последние сомнения, и до боли знакомый голос насмешливо проговорил:

– Ну, привет, мои голубки! Соскучились по мне?..

Признаться, мне не так уж и просто было совладать с неожиданно вновь охватившим меня давно забытым трепетом, хоть я и пытался сохранять максимально возможную невозмутимость, готовя свой достойный ответ (всё-таки как никак давала о себе знать некоторая деловая закалка, полученная мною за время пребывания в Кремниевой долине!):

– Здравствуй, Мирослава… Ты, видать, забыла, что этому твоему мему из «Шерлока» уже лет сто – как, впрочем, и тебе.

– Обижаешь девушку – мне уже сто тридцать четыре! (Надо же: ну кому бы ещё, кроме меня, удалось обзавестись новой подругой аккурат на сто лет моложе прежней?..)

– И ты решила, что это даёт тебе право вот так просто вторгаться в нашу жизнь?!

– Ну, полегче уже! Я к вам с благой вестью…

– Стало быть, теперь ты евангелисткой заделалась?

– Ой, блин… Ну, хоть ты, Каролина, надеюсь, рада меня снова видеть? – в притворном отчаянии наша нежданная собеседница повернула глаза к Лине.

– А я уже вообще ничему не рада – уж прости, Мира…

– Ой, да что с тебя взять! Столько надежд на тебя было, и всё зря… – Девушка всё ещё не изменила своему слегка насмешливому тону.

Тут уж я не выдержал:

– Слушай, ну кто бы говорил… Пять лет, Настя, пять сраных лет!!!

– Угу, те самые, за которые ты сам всё и просрал. Точнее и не скажешь…

– Ох, как же ты невыносима…

– Ладно, я понимаю, что вы оба не совсем сейчас готовы со мной разговаривать. Однако, прошу, пог’одьте!..

Помнит ведь, зараза такая!.. Именно этим словом с ярко выраженным украинским акцентом когда-то запомнилась Кейт Бланшетт в четвёртом фильме про Индиану Джонса. Пожалуй, это одно из немногих моих приятных воспоминаний об этом кино. (Удивительно, как же этой чертовке всегда так искусно удаётся подобрать нужный триггер в своём поведении!) Я разом успокоился.

– Дело в том, что мои люди тщательно ознакомились с твоими наработками по так называемому «Проекту “Линолеум”», и хотели бы предложить сотрудничество.

– Вот оно что! А позволь полюбопытствовать, Настя: твои люди – это кто: майя, валар, асы, асуры, падшие ангелы… нефилимы, возможно?.. Ты же у нас стала жрицей и…это… теперь общаешься с богами.

– Ты даже не представляешь сам, о чём ты сейчас болтаешь! Будто и правда не в курсе, что я сама не более чем мелкая аутсорщица. Ну да, заказчики у меня и правда весьма солидные – не чета твоим, и что с того?.. Им действительно понравилась твоя разработка, и они склоняются к мысли о том, что человечество уже, в принципе, созрело до её практического внедрения. Скажу по секрету: сам Бабаджи замолвил за тебя словечко… – понизив голос, добавила она.

– Ух ты, какие у меня теперь крутые работодатели, оказывается!

– Радуйся!

– Так значит, это я теперь опять кому-то обязан столь огромной честью? А разве не кто иной, как я, практически на зубах вытащил весь этот «Линолеум» с самого начала? Идея-то чья?

– Ну, ты-то, конечно, убеждён, что твоя. Что ж, можешь пойти и оформить патент.

– Уже сделал. Только вот этим патентом только что подтереться и осталось…

– Запомни, всё что ты когда-либо придумал, исходит отнюдь не от тебя.

– А от кого: от высших сфер?

– Ну, ты же вроде у нас такой подкованный в техническом смысле человек… И раз уж ты сам строишь свои сервера, к которым научился подключать всех желающих: неужели ты думаешь, что то же самое не было реализовано уже давным-давно кое-кем другим – когда не только самого тебя, но и человечества как такового в проекте ещё не было?

– Понимаю, ты про информационное поле Вселенной мне толкуешь. И кто-то, надо полагать, просто выделил мне продвинутый аккаунт.

– Ты даже не представляешь себе, насколько!..

*

Вот так я и снова начал работать на Настю. Вернее, она-то сама всячески уверяла, что у нас исключительно партнёрские отношения. Ох, уж эта Настя! Нет, ни за что не стану звать её Мирославой…

Лишь одна вещь до сих пор не давала мне покоя: кто же на самом деле был тот таинственный инвестор, который дал мне первоначальный капитал, благодаря которому я смог начать столь эпичное предприятие? Просто заявил, что он-де и есть Сатоси Накамото, положил мне на счёт три с хвостиком биткойнов, и тут же канул в Лету. Причём намекнул ещё при этом явно, что тут не иначе как сама Настя со своими подрядчиками тоже подсуетилась. Я решил спросить её напрямую.

– Ну, конечно же, это были мы, само собой! А ты решил, что с тобой и вправду общался Сатоси Накамото?

– А на самом деле кто: всего лишь Бабаджи какой-нибудь?

– Вот ещё ты мне о моём шефе будешь так отзываться!.. И нет – это был не он, конечно же, если тебе так интересно.

– А кто – ты сама, что ли?

– Ой, да нет, конечно же! Просто наш бот с тобою немного поболтал. На редкость высокоуровневый, правда.

– И что же, никакого Оукстэйна никогда и в помине не было, а эту его душещипательную записку вы тоже сами и состряпали?

– Нет, насколько мне самой известно, записку эту в своё время тайно передали кое-кому из моих коллег, и то, что было тебе отправлено – по всей видимости, подлинный документ. Впрочем, сами мы сколько ни пытались, но так и не смогли отыскать ни Сатоси Накамото, ни Томаса Оукстэйна. Пришлось создавать хоть какое-то цифровое подобие его возможной личности…

– Ну, теперь у меня наконец всё равно что гора с плеч свалилась! Хотя, постой, я всё равно не могу взять в толк: вы сочли меня достойным, выделили деньги – но вы же совершенно не представляли, во что именно я их вложу. Да что там: я и сам-то на тот момент был в совершеннейшем неведении, какой проект мне ещё только предстоит затеять! Никто же не поручал мне его…

– Что ж, ну вот сейчас и поручим.

– Это как понимать вообще?!

– Именно так. Сейчас, когда до тебя самого уже начало доходить, я активирую бота Оукстэйна и он свяжется с твоей прошлой версией, чтобы предложить уже известное тебе задание и в случае успеха перечислить оплату.

– Погоди: что?! Я правильно тебя понял: он отправит сообщение в прошлое?

– Ну да, а что такого?

– Можно подумать, для вас это обыденная вещь! Успокой мои нервы, Настя: вы же не делали так раньше?

– Не переживай: на твоём веку – нет. Просто человечество ещё не было готово к такому. А сейчас вот ты как раз со своей технологией и подоспел.

– Да, но моя-то технология не умеет отправлять сообщения в прошлое! Мы всего лишь научились иногда что-то из прошлого извлекать. Да и то лишь в чисто информационном смысле и с большими издержками.

– Что ж, но ведь эту же идею можно развернуть и в обратную сторону. В конце концов, даже исходя из твоей модели полотна линолеума, время совершенно равноценно разворачивается как в прошлое, так и в будущее. И если бы ты соответствующим образом настроился на сканирование нужного адреса из будущего и получил оттуда ответ, то с позиции твоего адресата это как раз означало бы именно то, что он отправляет тебе сообщение в своё собственное прошлое.

– Теоретически – да, но всё это так заморочено… Боюсь, у меня бы не одно десятилетие ушло на то, чтобы только подступиться к реализации подобного механизма взаимодействия.

– Не забывай: у нас-то были тысячелетия.

– И все эти невозможные артефакты, ни к селу ни к городу тут и там находимые и затем столь бездарно похериваемые – тоже ваших рук дело?

– Угу.

– Надо же: а мы всё гадаем: что же это там за удивительная древняя цивилизация похозяйничала за миллионы лет до появления современного человека?

– Ну, не такая уж и древняя. Просто иногда мы можем неосторожно наследить в прошлом.

– А эффект бабочки как же?

– Я тебя умоляю! Даже Брэдбери сам не верил в то, что придумал. У Азимова, кстати, более близко к истине всё описано.

– Выходит, ты у нас не Настя, а Нойс, и всё это время водила за нос меня, будучи сама просто штатной сотрудницей вашего местного аналога «Вечности»? А я – не иначе, как сам Эндрю Харлан, который из-за своей несчастной любви к вышеозначенной девице Нойс вот-вот устроит этой вашей «Вечности» кирдык?

Тут я впервые за долгое время услышал Настин смех.

– Нет, всё не так, конечно. До тамошней «Вечности» нам ещё далеко. Да и цель у нас иная совсем. И я – никакая не Нойс из будущего. Я всё та же простая девчонка ста тридцати с хвостиком лет, которую ты знал когда-то.

– Настя, а всё-таки: сколько же лет тогда самой этой вашей организации?

– Ой, нет, прости: такая информация строго конфиденциальна. Ты же у нас вроде кодер? Ну вот и делай тогда свою работу.

– Ну да, конечно: унизить меня ты всегда умела.

– Унизить?! Да это комплимент в моих устах!..

– Я, конечно, тебе безмерно благодарен, и всё такое, но… Скажи мне на милость: закончится ли когда-нибудь в моей жизни эта нескончаемая Насти-Юга?..

Примечания

1

Здесь, конечно, было бы уместнее местоимение «ты», но беда в том, что в нашем языке его сложно употреблять в контексте, лишённом какой-либо гендерной привязки, из-за чего зачастую приходится прибегать к неуклюжим уточнениям вроде «А что ты сделал(а) хорошего в своей жизни?», совершенно неуместным в литературном тексте.