Голоса Бессмертия. Книга воспоминаний армянских ветеранов Великой Отечественной войны

В объемистой книге собраны имена и биографии армянских воинов – участников битвы за Ленинград. Из 100 тысяч армянских защитников Ленинграда 20 тысяч не вернулись домой, но только 3 тысячи биографий уместились в один том издания, не говоря уже о том, сколько выживших защитников достойны включения в книгу памяти. Стоит отметить, что это первое издание, в котором в систематизированном виде приводятся краткие биографии армянских воинов и их подвиги. Также нужно отметить, что из 100 тысяч армянских участников битвы 40 тысяч были добровольцами и просто защитниками Города.

Битва за Ленинград – самое продолжительное, не имеющее аналогов, сражение Великой Отечественной войны. Начавшись 10 июля 1941 года, она закончилась 19 января 1944 года. «Воевать за Ленинград было не просто тяжело, – рассказывает председатель комиссии по увековечиванию памяти погибших защитников Отечества Виктор Кунтарев. – Условия были таковы, будто стоишь, зажатый толпой, и невозможно высвободить руки, чтобы нанести удар обидчику. Недаром, когда наши дивизии попадали на другой фронт, там, на просторах они достигали побед и почётных наименований, там раскрывался полководческий дар командиров. А здесь, учитывая особые условия, малый успех в боевых операциях имел очень высокую цену. Недаром ни немцы, ни мы практически не могли выполнить боевых операций точно по намеченному плану».

В битве за Ленинград пало 780000 представителей всех национальностей нашей общей тогда Родины. «Стойкость духа армянского народа позволяла его сынам и дочерям бороться и побеждать в любых тяжёлых ситуациях, – отмечает Кунтарев. – Они не умирали покорно в постелях, а находили своё место в едином строю защитников Города, старались по мере сил и сверх сил помочь фронту».

За Ленинград сражались 10 армян – Героев Советского Союза, среди них – дважды Герой лётчик-штурмовик Черноморского и Балтийского флотов подполковник Нельсон Степанян, адмирал флота Иван Исаков – бывший начальник Военно-Морской академии в Ленинграде, он с 13 июля 1941 года занимал пост заместителя Главкома Северо-Западного направления, затем являлся членом Военного совета фронта и представителем Ставки Верховного Главнокомандования, отвечал за контрбатарейную борьбу, за оборону Невы, высадку морских десантов в Приладожье.

…Андраник Мнацаканян был призван в ряды Советской Армии в 1939 году и с того времени служил в 115 стрелковом полку в городе Молодечно Западной Белоруссии. В своих воспоминаниях он пишет: «По просьбе народов Балтии наши войска вошли в Латвию, Литву, Эстонию… Я, как рядовой солдат, был в этих странах и прошёл через Каунас, Вильнюс, и наш полк остановился в городе Телша». Потом, после службы, Андраника перевели в Либава в танково-стрелковую дивизию. И тут началась война…

Из Либавы дивизия перешла в Псков, потом в Новгород, где Андраник был связистом… Бились, не жалея ни сил, ни крови… Войсками руководил сам Ворошилов, с которым Мнацаканян не раз встречался лично.

«Помню, как мне и трём товарищам был дан приказ пробраться на вражескую сторону и собрать все провода, оставленные нами, – вспоминает Андраник. – Двое из наших были убиты, но мы выполнили задание и получили благодарности. При отступлении мы, по просьбе командования, не оставляли врагу ни одного патрона, ни литра горючего, ни метра проводов».

…Дошли до Пушкино, Красного села, Детского села и Гатчины… Везде были кровопролитные бои. «Мы с несколькими товарищами лежали в траншеях, вражеские танки проезжали над нашими головами, не видя нас, а мы сзади бросали гранаты с горючей жидкостью и взрывали их… Мы сражались за каждый метр земли, зная, что враг может приблизиться к нашему любимому городу, носящему имя Ленина».

Но дивизия вынуждена была отступить в Ленинград и вместе с мирным населением участвовать в защите города. Несмотря на трудное положение, никто не падал духом, все стояли друг за друга и за Город.

Много ребят полегло, были ранены командир дивизиона капитан Лещенко и командир взвода и связист лейтенант Егоров. «Мы, не имея никакого вида транспорта, по снегу и грязи таскали на себе оружие, – пишет Андраник Арменакович. – Днями голодали, все время под бомбёжками, но не позволяли себе отчаиваться… Спина к спине сражались армяне и русские, украинцы и белорусы и много других наций».

В 1942–43 годах, находясь на линии защиты Невы с правой стороны, много раз нападали на врага. С целью обследования территории, находящейся у врага, Мнацаканян вместе с лейтенантом Егоровым, вооружённые автоматом, пистолетом и гранатами, под огнём врага перешли Неву. Лёд от бомбёжки ломался под ногами, но отчаянные ребята всё-таки заставили замолчать немецкий дзот, давая возможность передвижения нашим войскам. Немцы отступили от Ленинграда.

«В 1944 году после окружения наши войска стали по всем фронтам организовывать атаку на фашистов, – вспоминает Мнацаканян. – Мы были рады видеть свободный Ленинград. Я тогда чувствовал, как дорог мне этот город. И снова по уже пройденным дорогам и уже с сержантским званием я участвовал в освобождении Пушкино, Красного села, Гатчины…» Потом были Парва, Тарта, Рига, Южная Пруссия, Донецк, Кенигсберг, Берлин… С Победой вернулся домой 15 июня 1946 года.

Четыре раза Андраник Мнацаканян получал ранения, но долго отлеживаться в госпитале – не это удел бойцов: через месяц, подлатанный, был в строю. После войны, конечно, боевые раны давали о себе знать – вернулся Андраник Арменакович инвалидом, – но он никогда не жаловался.

В 1942 году Андраник Мнацаканян был награждён двумя медалями «За Отвагу», как связист, и за уничтожение двух немецких танков. В феврале 1943 года от имени Верховного Совета получил медаль «За Подвиг».

В августе 1943 года из рук председателя городского комитета Попкова получил медаль «За оборону Ленинграда». Также был награждён медалями «За взятие Кенигсберга», «За победу на фашистской Германией», орденом Отечественной войны I-ой степени и множеством других медалей и наград.

Со старшим сыном

9 мая 1946 года Мнацаканян получил Благодарственное письмо от маршала Баграмяна, в котором говорится: «Военный совет благодарит за безупречное служение Отчизне Вас, воина победоносной Красной Армии, прошедшего славный боевой путь в Великой Отечественной войне».

Когда-то Андранику Арменаковичу предложили квартиру в Ленинграде, но он отказался, сказав: «Я очень люблю этот город, но зачем мне квартира в Ленинграде, когда у меня есть дом в Армении. Пусть эту квартиру получат те, кто нуждается в жилье». Вот такой он был – отважный, честный, совестливый, добрый, ответственный… словом, каким должен быть настоящий герой.

После войны офицер запаса Андраник Арменакович Мнацаканян работал пропагандистом в Талинском райкоме партии Армянской ССР, был заместителем главного врача местной районной больницы по хозяйственной части. Он – отец шестерых детей (Анаит, Асмик, Лаура, Алвард, Мнацакан и Назарет), которых воспитал достойными гражданами своей страны и которым завещал свято продолжать и укреплять братство и дружбу между армянским и русским народами, что они и продолжают делать по сей день. У Андраника Арменаковича родилось 29 внуков и правнуков. Отец гордился бы достижениями своих наследников, доживи он до сегодняшних дней. Мнацакан Андраникович более 10 лет был мэром города Талин, а в 2012 году от родного округа избран депутатом Национального собрания РА.

Назарет Андраникович более 20 лет служил в органах Внутренних дел, занимал высокие посты, полковник полиции, после занимал должность заместителя министра спорта и по делам молодёжи. А внук, носящий доброе имя деда-героя – так сказать, младший Андраник Мнацаканян, с золотой медалью окончил школу, с красным дипломом – юридический факультет ЕГУ, затем магистратуру, факультет последипломного образования и Школу суда Армении. Работал в разных инстанциях юристом, помощником судьи, в 2013 году Указом Президента Республики Армения назначен судьей суда первой инстанции Сюника, сейчас работает судьёй Апелляционного уголовного суда РА. Андраник Мнацаканян-младший – кандидат юридических наук, автор научных статей.

После войны связь с боевыми товарищами не прервалась – посылали друг другу и детям подарки и открытки. Каждое 9 мая семья Мнацаканянов собирается за дружным столом. Это – день рождения их легендарного дедушки, который после войны именно в этот день приглашал своих друзей, боевых товарищей и родственников, говоря: «Это моё второе рождение!» Они вспоминают прошлое, плачут и смеются, поют «Катюшу» и «День Победы» – любимые песни Андраника Арменаковича.

Эта семья никогда не забывала о своих корнях. «Помню, когда мне было лет 5–6, отец рассказал, что наши корни идут из Муша, что наша семья пережила Геноцид, – рассказывает сын Назарет. – Тогда для меня это стало таким откровением, такой болью… В моём детском воображении рисовались дни, месяцы отважной обороны Муша, страницы горьких скитаний и горя потерь… Я никогда не был на земле своих предков, потому что мне не позволяла моя должность, но очень бы хотел…»

В День Победы семья Андраника Арменаковича Мнацаканяна принимает участие в шествии «Бессмертный полк». В прошлом году они решили отметить этот день в Санкт-Петербурге, пронеся портрет отца по улицам города, который навсегда останется для них городом-героем Ленинградом.

Мнацаканяны в Бессмертном полку. Санкт-Петербург

Сурен Мирзоян: «Сталинград поднялся как призрак»

«Мой Город-Герой Сталинград – моя историческая гордость и богатство», – одно из любимых выражений Героя Великой Отечественной войны, Гражданина Мира Сурена Гарегиновича Мирзояна. Он родился 6 мая 1923 года в в Армении, в городе Караклис (в советское время этот город был известен под названием Кировакан, сейчас – Ванадзор), но отмечал день рождения в День Великой Победы.

Сурен Гарегинович Мирзоян – кандидат исторических наук (тема диссертации – «Участие армянского народа в Сталинградской битве»), автор нескольких книг и множества публикаций. Он был членом Союза писателей России, Армении, Международной Ассоциации Военных писателей, Союза журналистов России. Работал в разных организациях, занимался изучением истории Второй мировой войны, систематически вёл военно-патриотическую работу среди населения, студентов. По их просьбе около 1300 его книг было разослано по учебным учреждениям и более чем 7000 книг передано лично для использования в военно-патриотических работах. Более 60 лет работал в различных архивах, музеях, библиотеках в Москве, Подольске, Ленинграде, Киеве, Сталинграде, Ессентуках, Пятигорске, Тамбове, Николаеве, Волновахе, Новороссийске, Новочеркасске, Ростове, Крыму, Калининграде, Донбассе, Ереване, Тбилиси, Баку, Краснодаре, Тамани, Клетске, Чернышевске, Одессе, Риге, Таллине, Арцахе, Алма-Ате, Ташкенте, Свердловске, Куйбышеве, Ейске и др., вёл поисковую работу по материалам, бывал на местах прошедших боев.

Предки Сурена Гарегиновича – из Сасуна и Муша (Западная Армения), один из дедов – из Карабаха. В 1941 году будущий герой только окончил среднюю школу имени Степана Шаумяна и в сентябре того же года добровольцем ушёл на фронт. С самого начала и до конца, под шефским знаменем «От Комсомольцев Краснознамённого Сталинграда», которое дошло до Берлина и сейчас экспонируется в Государствен-ном музее обороны города-героя Сталинграда, участвовал в боях Крымского, Северо-Кавказского, Южного, Сталинградского, Юго-Западного фронтов, был десантником-разведчиком против фашистских войск фельдмаршалов фон Паулюса и Манштейна. В ходе боёв был четырежды тяжело ранен и контужен, в результате чего получил инвалидность 2-ой группы. За боевые заслуги 27 раз был награждён орденами и медалями СССР. Но самыми дорогими для Сурена Гарегиновича были медаль «За Отвагу» за форсирование Дона и медаль «За оборону Сталинграда.

«Бои начались с 16 июля 1942 года, – рассказывает Сурен Гарегинович Мирзоян, – за Доном, в Донских степях южнее Клетского и Перелазовского районов вокруг реки Чир и Куртулак и до станицы Чернышевск (ныне Советская). В ожесточённых и кровопролитных боях наши войска отступали к городу Сталинграду. Здесь они должны были стоять насмерть и не пропустить врага, так как по приказу Гитлера город Сталинград должны были захватить 25 июля 1942 года и 1 августа провести парад Победы на площади Павших Бойцов (по данным разведки). Для гвардейцев каждый дом, каждый переулок, каждый подвал и каждый камень имели большое значение, и защищали они ценой своей жизни».

На войне не приходится долго ждать. Гвардейцы услышали команду начальника разведки майора Семёна Антоновича Глущенко: «Наступаем, всем расстегнуть воротнички гимнастёрок, закатать рукава, гимнастёрки заправить в брюки: с танков придётся прыгать на ходу, одежда не должна стеснять движений. Ребята, нам самым первым в дивизии довелось ударить по фашистам. Оправдаем же это доверие…» Он выждал мгновение и приказал: «По машинам! – И окликнул разведчиков: – Мирзоян, Гречаный, вы со мной, на головную машину».

Бойцы быстро устроились на танках, облепили их ветками. Двигатели рыкнули из-под гусениц, взметнулись облака пыли. Покачивая длинными стволами орудий, танки, один за другим, покатили в пустынную и тихую предрассветную степь.

Разведчик Григорий Гречанов вспоминает о том, как на Сталин-градском фронте разведчики 33-ей гвардейской стрелковой дивизии 62-ой армии доставили из штаба немецкой 16-ой танковой дивизии первого «языка»: «Танк, на который мы сели с Мирзояном, был назначен в передовой дозор, мы двигались впереди остальных машин, приблизительно в километре от них…

Ехали час-полтора. Стало светло. Невдалеке от станицы мы задержали двух гражданских лиц, которые сообщили, что в станицу прибыла немецкая воинская часть… Готовят еду, отдыхают. Многие солдаты и офицеры разошлись по домам, наверное, спят. Глущенко приказал мне и Мирзояну скрытно выдвинуться к станице, взять пленного, а если случится неудача, то отходить к танкам, которые будут находиться в засаде. Соблюдая все меры предосторожности, дошли до станицы. Прислушались: тишина. Только где-то петух покрикивал да кто-то из офицеров на гармошке играл нашу «Катюшу». Переглянулись мы с Суреном Мирзояном – берём его. По картошке поползли к саду, откуда слышалась гармошка. В саду ползли от дерева к дереву, фриц все играет и играет, а мы всё ползём и ползём. Вот уже совсем близко до него, за кустами смородины наигрывает. Играй, играй, будет тебе сейчас «Катюша»! Сурен поднялся, шагнул за куст, я за ним. Слышу – удар, вздох. Смолкла гармошка. Ну и кулак у Сурена! Заталкиваю фрицу пилотку в рот, вижу, вроде и не дышит фашист: «Ничего, очухается, – шепчет Мирзоян. – Айда быстренько назад…» Хорошенькое дело – «быстренько!» Фриц оказался здоровенный, толстый, и где только успел брюхо такое отрастить? Тянем мы его через сад, через огород, а сами ждём: вот-вот всполошатся фашисты – отчего это гармошка смокла? Да врежут по нам из пулемётов. Мука – тащить «языка». К тому же вижу – мёртв фриц. «Давай бросим, – говорю Сурену, – я же его совсем не сильно ударил…» И, верно, прошло ещё полчаса, мы уже за станицей были: волочим фрица, уродуемся, вдруг шевельнулся он, завертел глазами. «Ух, гад, притворялся! – проворчал Мирзоян. – На нас вздумал кататься?» Стоим мы с Мирзояном, гимнастёрки от пота хоть выжимай, лица мокрые, дышим, как загнанные. «Вот как дам сейчас!» – говорит Сурен и сжимает свой железный кулачище. «Постой», – говорю. А фрицу: «А ну, гад, бегом!» Помчались по степи, устроили кросс «языку». Наверное, он на пуд похудел, запомнит, если жив будет, ту пробежку по донской степи…»

В книге «Сталинградцы – творцы Победы» Сурен Гарегинович подробно, день за днём, рассказывает, что творилось в Сталинграде и на подступах к городу: «В ночь на 16–17 июля рота разведчиков и автоматчиков во главе с Глущенко прорвали с северо-восточной стороны села линию обороны противника. В тоже время с юга в село вошли танки, открывшие ураганный огонь по врагу, а за ними цепочкой продвигались десантники, казаки, сибиряки-уральцы, гвардейцы-кавказцы, тихоокеанские моряки, североморцы, отважные танкисты, незаменимые «Боги войны» – артиллеристы, минометчики «Катюша», бронебойщики Донбасса, автоматчики и разведчики Сталинградского фронта… Наши стойкие танкисты наводили ужас на противника. Танк «За Родину» Дмитрева, танк «Суворовец» Сагателяна, танк «Уралец» Иванова, танк «За Сталинград» Харченко и Самсонова. Немцы в панике бросились бежать, не ожидая такого нападения. Отныне смерч пронесся по донской степи…»

Противник был напуган таким напором. Секрет успешного продвижения советских войск крылся во внезапных нападениях на врага, чётком взаимодействии всех атакующих групп из средств поддержки и непрерывном руководстве.

На следующий день, 18 июля 1942 года, в боевых листовках можно было прочесть: «Передовые ударные отряды 88-го гвардейского, стрелкового полка, под командованием коммуниста, отважного подполковника Петра Васильевича Евдокимова (в этих боях героически погибшего) с 17-го июля 1942 г. штурмовали и освободили станицу Чернышевский от немецко-фашистских захватчиков, отбили 3 яростные атаки врага, уничтожили 20 танков, 2 батальона мотопехоты, 18 авто-машин с продовольствием, 8 противотанковых пушек, 4 бронемашины, 3 мотоцикла, взято много трофеев». Дальше в листовке были написаны следующие слова: «Помни присягу свою, будь беспощаден и стойким в бою, трусы погибают, орлы побеждают, будем орлами, ни шагу назад!»

«Навсегда запомнился мне день 19-го июля 1942 года, когда многочисленные защитники Сталинграда начали героическую эпопею, которая ошеломила и восхитила весь мир, – вспоминает Сурен Гарегинович Мирзоян. – Для каждого воина 19 июля 1942 года стал священным и незабываемым днем, а для советской армии переломным пунктом великой битвы на Волге».

Внезапное появление этих могучих потенциальных сил в то время стало поводом для английской газеты «Стар», которая написала: «Сталинград поднялся как привидение…»

…И снова обратимся к страницам книги Сурена Гарегиновича Мирзояна, которую он закончил незадолго до смерти. Вот что он пишет первых днях Сталинградской битвы: «В тот же день на наш участок фронта хлынул невиданный до сих пор огненный град. Противник перешёл в наступление, подняв в воздух более 70 «юнкеров», тени чёрных хищников, шедших в сопровождении «мессеров», будто преградили путь солнечным лучам. Мы припали к родной земле, которая, как нам казалось, должна была вывести нас из этого страшного ада, ибо в создавшейся ситуации стиралась грань между жизнью и смертью, а надежда не умирала. Знойное солнце безжалостно жгло донские степи. Земля накалялась от неистового огненного смерча, от разрывов бомб. Казалось, ничто не может выдержать этот ураганный шквал.

Вслед за бомбардировщиками в направлении Чернышевской послышался страшный грохот неприятельских машин. Фашистские танки и бронемашины в сопровождении пехоты двинулись на юго-восток. Противник перешел в атаку, создав своеобразную цепь из воздушных и сухопутных сил, из огня и металла. Каждый шаг гитлеровцам приходилось завоевывать ценою огромных потерь. Чем ближе подходили гитлеровские войска к городу, тем напряженнее становились бои, тем бесстрашнее дрались наши гвардейцы».

В книге К. К. Рокоссовского «Великая победа на Волге» автор вспоминает события этого периода так: «С утра 21-го июля противник предпринял сильную атаку, потеснив автоматчиков, и вошел в соприкосновение с главными силами отряда. Здесь наступавшие танки гитлеровцев были встречены организованным огнем орудий, выстав-ленных для стрельбы прямой наводкой, и огнем окопанных танков… Когда отдельные танки врага прорывались в глубь обороны отряда, на них обрушивался огонь орудий и противотанковых ружей, а также противотанковые гранаты и бутылки с горючей смесью. За день боя отряд подбил несколько вражеских танков и захватил в плен четырех гитлеровцев.

Не добившись успеха в атаках на фронтах, противник в ночь на 22 июля стал обходить передовой отряд с флангов. Учитывая это, командир отряда решил снова прикрыться на занимаемом рубеже автоматчиками с противотанковыми ружьями. Здесь передовой отряд также оказал превосходящим силам врага решительное сопротивление. Только угроза обхода крупных сил гитлеровцев с севера и юга заставила передовой отряд начать отход к главным силам своей дивизии. Боевые действия отряда носили исключительно напряженный характер.

Несмотря на трудные условия, передовой отряд 33-ей гвардейской стрелковой дивизии шесть суток сдерживал натиск 113-й пехотной и 16-й танковых дивизий противника, и тем самым выполнили поставленную перед ним боевую задачу».

Немецкая армия с первых же дней сражения понесла большие потери. Армия генерал-полковника фон Паулюса и 295-ая немецкая дивизия к моменту подхода к Дону имела 13 тысяч человек, после нескольких боев не осталось и половины личного состава.

Вот как описывает герой Мирзоян форсирование Дона: «В июле-августе 1942 года наша героическая 33-я дивизия оказалась в самом центре боевых действий Сталинградского фронта. Мы прикрывали южные подступы к Дону. Мне особенно памятен день 2 августа, когда гитлеровцы предприняли новую атаку с целью захвата Дона. Но несколько обрушительных вражеских атак для захвата Дона закончились провалом, так как мужественные, стойкие и героические наши воины оказались непроходимой стеной для врага. Вспоминается в особенности батальон бесстрашного капитана Константина Ивановича Артышука вместе с 650-ым отдельным танковым батальоном, артиллеристами молодого и стройного майора Ивана Захаровича Савельева, и минометчиками политрука Ковасева, которые героически сдерживали наступление гитлеровцев…

Когда же фашистам удалось ценою огромных потерь вклиниться в нашу оборону, командир полка Г. П. Барладян прислал в подкрепление роту автоматчиков И. С. Лебедева из имеющегося резерва. Обстановка была очень напряженной, так как гитлеровцы стремились и могли бы кратчайшим путем выйти к Дону. Бои продолжались, мы сдерживали атаки, и к этому времени поступил приказ командира полка: во что бы то ни стало выбить фашистов с наших позиций. Приказ был успешно выполнен».

В это же время между послом Германии фон Папеном и премьер-министром Турции Сарадж-оглы состоялись переговоры, во время которых последний заявил, что «страстно желает уничтожения России. Уничтожение России является подвигом Фюрера, равный которому может быть совершен раз в столетии. Русская проблема может быть решена только Германией, если будет убито, по меньшей мере, половина всех живущих в России русских». Для армян, переживших Геноцид от турецкого ятагана, поражение могло обернуться катастрофическими последствиями: уже к началу войны Турция, являясь союзником Германии, сконцентрировала на границе Советской Армении 26 вооруженных дивизий и выжидала удобного случая для нападения.

Боевая характеристика Сурена Гарегиновича Мирзояна заслуживает великого уважения. Есть там описание и такого геройского поступка: «13.09.1942 года при сильной контузии комиссара И. В. Жданова С. Г. Мирзоян вынес его из поля боя. «Жить или умереть вместе с Вами», – так ответил на просьбу комиссара вынести его из зоны огня». А вот выписка из наградного листка: «За боевые действия, проведённые в боях против немецких оккупантов, тов. Мирзоян С. Г. показал себя смелым и отважным командиром – неоднократно рискуя собственной жизнью. Он являлся примером мужества и отваги для всех его окружающих. Правительство оценило его заслугу, наградив медалью «За Отвагу». В июльских боях 1943 года тов. Мирзоян снова показал своё мужество и отвагу, когда 18 июля 1943 года он занял место башенного стрелка в одном из танков и с группой танков под командованием заместителя командира танкового полка капитана Дмитриева, участвовал в атаке на деревню Мариновка (Донбасс), там врезался в неприятельские укрепления, и тов. Мирзоян открыл из пулемета ураганный огонь, облегчив возможность продвижения нашим частям.