скачать книгу бесплатно
С опаской открываешь людям двери
И звёздного гонца всё время ждёшь.
Уже не веришь телу ни на йоту.
Жизнь тянешь, как певец глухую ноту,
Заглядываешь истине под юбку…
Другие, те, что выглядят иначе,
Неинтересны, словно мелочь после сдачи,
И Дантов ад – уже не душегубка.
К успеху нынче не пылаешь страстью,
Остаться хочешь целым, а не частью,
И прячешь за ворчанием любовь…
Всё чаще ищешь золото в молчанье
И массой заполняешь дыры в пране,
Пятная ручкой белизну листов.
Прости себя – не ты тому виною,
Что твоё время проживаю мною
И жгу свечу забвенья с двух концов…
В себе я вижу каждого второго
И верю, что в начале было слово
Таких, как мы, забытых мудрецов.
«Старые стали мы, старые…»
Старые стали мы, старые…
Порознь бредущие парою,
Полные и сухопарые —
Дети осенней зимы…
Пренебрегая одеждою,
И, расставаясь с надеждою,
Будущим тянемся к прежнему,
Нос наблюдая с кормы.
Старые, но не исконные,
Как пассажиры вагонные.
Их измененья сезонные
Прочим почти не видны…
Телом своим озабочены,
И, привыкая к обочине,
Прячем в себе червоточину
Болью души и спины.
Все вполовину нездешние.
Но не святые, а грешные,
Держим привычки потешные
В строгой недвижности лиц…
Ищем в толпе одиночества,
И не понять, что нам хочется,
Ждём напоследок пророчества
О приближенье границ.
Люди, стыдливо неловкие,
Хвост мы не держим морковкою
И наблюдаем за бровкою
Бурю опавшей листвой…
Жизнью слегка заторможены,
Годы в ломбарде заложены,
Тропы, что нами исхожены,
Снова покрылись травой.
В бездну уносятся месяцы,
Души по-ангельски светятся,
В небо ведущие лестницы
Видятся невдалеке…
Скромные и знаменитые,
Бившие и ими битые,
В память бетоном залитые,
Скоро уйдём налегке.
Может быть, что-то останется,
Кто-то о время поранится,
Новые странник и странница
В старость невольно войдут…
Мир измененьями выстелен,
Ложь – постаревшая истина,
Всё, что ещё не написано,
До написанья сотрут.
«А в нашем Риме было всё в порядке…»
А в нашем Риме было всё в порядке,
Пока не завелись жуки на грядке.
Пока среди рабов, потом плебеев,
Не наплодилось христиан-евреев.
Потом пришли норманны, гунны, галлы…
Все варвары, не интеллектуалы.
Под конь пустили римскую культуру
И потащили девок на натуру.
Где вы, сады сирийских антиохий?
Где математики, купцы и выпивохи,
Где Карфаген, Дамаск и Вавилон,
Богов тысячелетний Пантеон?
Пришла беда – так открывай ворота —
Похуже Рима византийская пехота…
И зародился там источник бед —
Взлетел с конём на небо Мухаммед.
Но перед этим он, не без изыска,
В Торе еврейской творчески порыскал
И перевёл, с грехами пополам,
На языке источника в ислам.
И мы имеем Ясу, Мусу, Ису,
Какую-то косую биссектрису,
Что делит ровный угол пополам —
Вот здесь иудаизм, а здесь ислам.
И рухнула великая культура…
Всех кяфиров достанет сабля-дура.
И женщины пустынно-жарких стран
Теперь рожают только мусульман.
Они грызутся, варвары Востока,
За право вольно трактовать пророка.
Чтоб доказать приоритет трактовки,
Угробят оппонента из винтовки.
А тех, кто попадётся по дороге,
Зарежут мирно с мыслями о Б-ге.
И снова мчит история галопом…
И варвары теперь бегут в Европу.
Напуганы, с детьми и безоружны,
Но это, разумеется, наружно.
Неутомимо воинство пророка
В брутальной чистке светского порока.
В перелицовке бюргерского хлама
В зелёное полотнище ислама.
И воспоют над Рейном муэдзины,
Закроются трефные магазины…
Затопит моду чёрная кирза,
От женских тел останутся глаза.
Потом Аллах предскажет нам погоду,
Где места нет еврейскому народу.
И где на десять тысяч лет вперёд —
Одна религия – один народ!
Так где же, Яхве, ты, скажи на милость?
Проснись, пока всё это не случилось.
Нет смысла, где-то лет уже полета,
Просить заступничества общего Христа.
Б-г сущего – останешься в не сущем,
Если тобой ислам на мир запущен.
Останутся в долине смертной тени
Потомки нерождённых поколений.
Так дай же ты слепцам отверзнуть очи!
Снабди, Господь, гипотезой рабочей.
Ведь ты, я верю, славно потрудился,
Чтобы такой, как я, на свет явился.
2019
Анекдоты, анекдоты…
* * *
Сперматозоид оборзел в струе могучей:
Я яйцеклетку оплодотворю всех лучше!
Не поняли борзого в коллективе —
Ты чо? Мы ж все в одном презервативе!
* * *
Шесть комиссаров – руководство ВЧК —
К преемникам своим попали в плен…
И под столом дрожали, целые пока,
Двенадцать их израильских колен.
* * *
При автоматах, бывшие сидельцы
На сходку депутатов ворвались…
И гневно заорали – кто тут Ельцин?
А ну-ка, Николаич, наклонись…
* * *
Малыш пришёл к отцу с вопросом странным —
Мы тут поспорили, и вышло по нулям…
Пап, если крыса служит капитаном,
То кто последним сходит с корабля?
* * *
Володя вновь Россию взял за тити —
И слышит неприятные слова —
Вы что, меня в четвёртый раз хотите?
Прощай, моя больная голова!
* * *
