скачать книгу бесплатно
В объятиях суровой, но прекрасной тайги
Андрей Шугашевский
Слова уносят нас в дремучую тайгуГде в стужу и в пургу,Люди рядом чувствуют любовь свою,Где даже звери помнят доброту.Нас слова унося в прошлые векаГде было много у людей добра,Где люди были счастливы как ни когда.Где в Бога верили крестясь всегда.Слова расскажут нам о томКак трудно стало жить людям потомКогда пришлось бежать из дома вон,От нарушивших их вековой покой.
В объятиях суровой, но прекрасной тайги
Андрей Шугашевский
© Андрей Шугашевский, 2021
ISBN 978-5-0053-0897-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В ОБЪЯТИЯХ СУРОВОЙ
НО ПРЕКРАСНОЙ ТАЙГИ
Толи солнце кружит над землёй,
Толи земля кружит с тобой,
Толком ни знает людская молва
Об этом судачат, и спорят всегда.
Об этом знает только звезда,
Но эта звезда совсем далека,
Мечтаем попасть мы туда
Чтоб на землю взглянуть с высока.
Зачем же летаем к звёздам всегда
Ведь самая лучшая, это наша земля
Об этом не нужно спорить друзья
Мы на земле в этом мире не зря.
Любите землю всегда,
Склоки и войны не нужны ни когда,
Тёплого крова желает ребёнок всегда,
Берегите леса, ведь в них отдыхает наша душа.
ГЛАВА 1
С давних пор люди строили деревни на берегах рек и озёр из подручных материалов строили дома.
Подручным материалом считалось то что было рядом, если в даной местности было изобилие глины, то строили глинобитные дома, но а если песок и глина то строили кирпичные дома, так постепенно деревня разрасталась и превращалась в город с фабриками и заводами.
Города разрастались, население увеличивалось и многим верующим людям не уютно становилось жить в суетных городах где наступал разврат и атеизм.
Некоторые уходили в степи заниматься скотоводством и земледелием, строя не большие дома, большие дома не строили, да и для чего нужен был большой дом? если в дом заходили на закате солнца а с рассветом нужно было вставать, верующие держаться пословице (кто рано встаёт тому бог подаёт).
В таёжных местах такие дома стали появляться очень быстро после того как вера в Бога стала не приемлемой для властей, верующие опасаясь безбожников покидали насиженные места и семьями с нехитрым скарбом уложенным в повозки уходили в тайгу, или подальше от города но ближе к реке и лесу.
Семья Ступичных жила в небольшой деревне не очень далёко от города но ближе к реке Енисей и совсем не далёко от тайги.
Дорога в города проходила рядом с посёлком в одну сторону на Красноярск в другую на Абакан, проблем со сбытом излишек продукции у жителей не было.
Но жители частенько сами на лошадях в телегах нагруженные своими товарами ездили в город на базар, чтобы продать и кое что подкупить, но в основном ездили в Абакан, так как на Абакан дорога была в несколько раз короче чем на Красноярск.
В деревне было всего около сорока дворов в каждом доме проживало не менее десятка домочадцев, но эта деревня считалась самой богатой в округе.
В посёлке был заезжий дом которым управлял старший Ступичный, имелась мельница которой также заведовала семья Ступичных, небольшая церквушка со священо служителем, которую посещали все жители деревни.
Все жители с детства воспитывались в трудолюбии и послушанию старших, уже в пятилетнем возрасте ребёнка приучали трудиться на посильной для него работе за итог работы он получал похвалу от старших в виде сладости, дети воодушевлённые упорно старались ещё больше.
Семья Ступичных жила на окраине в довольно большом доме пятистенки, семья у них была намного больше чем у других, в одном доме жили старший Ступичный по имени Силантий со своей супругой Марией пятеро сыновей и две дочки и престарелые родители Силантия Агафья Петровна и Никодим Степаныч.
В деревне семью Ступичных уважали за их доброту и трудолюбие, да и прислушивались к советам старших.
К Ступичному старшему относились с особым уважением, так как он был в деревни самым уважаемым и грамоте обучен, наверно поэтому его на сходе и выбрали старостой деревни.
Однажды при встречи сосед Прохор как всегда кланяясь с улыбкой спросил:
– Расскажи нам Силантий Никодимыч! что там в газетёнки пишут.
Силантий погладив свою густую тёмную бороду, закрывающую пол лица и шею, ухмыльнувшись ответил:
– Ох вы какие любопытные, грамоту изучать вы не желаете а новости узнать желаете, вот когда я помру кто вам читать будет, это вам не библия, которую мы с детства запоминаем:
– Да что ты нас Силантий стыдишь, нам грамота без надобности чтобы изучать нужно уйму времени потратить, а у нас детишки хозяйство, вот если бы детишек кто грамоте обучил то они нам бы газетёнки читали, вот почему ты не желаешь наших деток грамоте учить?
– Ну ты Прохор и поддел меня, я хоть уже и староста, но дел и у меня тоже по хозяйству хватает, а вот учить детишек грамоте нужно об этом мы подумаем на общем сходе, а вот новости пишут тревожные! против царя батюшки какие- то так называемые большевики поднимаются, а это неправильно я считаю, против царя руку поднимать ровно против Бога идти, вот такие новости мои дорогие.
Силантий похлопал Прохора и рядом стоящим Ивану и Пантелею по плечам и широкой походкой направился до своего дома, где его ждали дела по хозяйству.
Прохор взглядом провожая Силантия промолвил вслух:
– Мужики! что это теперь с державой творится- коль на царя, на Бога руку поднимают- вот скажи мне дорогой сосед Иван! Пантелей!
У Пантелея с Иваном вид лица от такой новости тоже изменились, и они чуть ли ни в один голос заговорили:
– Одно понятно, спокойная жизнь кончается нужно собирать сход и решать как нам быть в случае чего.
Прохор спокойным голосом остановил начавшиеся громкие рассуждения Ивана и Пантелея:
– O чем ваши языки мелят, – какой сход, -что за если что! сколько раз против царя руку подымали? – и где они сейчас! – И с этими царь батюшка разберётся, а наше дело землю во время вспахать да зерном закидать, а с остальным пускай разбирается тот кому надо, а коль царю батюшке наша помощь понадобиться, то я вместе с сыновьями на защиту отечества пойду, мы на то и казаки чтобы порядок в отечестве блюсти.
Прохор закончив своё праведную речь поправил картуз и усы попрощавшись с друзьями направился по своим делам.
Иван и Прохор возразить Прохору не могли так как он как ни крути был прав, они просто молча глядели ему вслед.
И действительно сошедший снег с полей торопил мужиков готовиться к полевым работам, кому нужно было лемеха оковать, кому-то борону подготовить, компост на поле вывезти, кому-то крышу нужно поправить.
Весной природа просыпается и деревня оживает, с раннего утра слышен в кузне стук молотка, чаще слышен крик петуха, скотина подалась на луга в это время года пока земля ещё не прогрелась на солнце начинается заготовка дров на следующую зиму.
Вот и Силантий настроился чтобы ехать в лес и на волять берёз, но войдя во двор он понял, что его престарелый отец Никодим приготовил ему другую работу, под навесом уже лежали струганные доски с брусками а рядом улыбающийся отец, который увидев вошедшего сына во двор сказал:
– Ну вот и Силантий пришёл, мы тут с твоим младшим сыном, а моим внуком порешали поехать в лес берёз на дрова на волять а тебе крыльцо нужно отремонтировать уже совсем прогнило- не дай Бог кто провалится.
Улыбаясь сказал Никодим Степаныч укладывая в телегу топоры и пилу в телегу поглядывая на внука Степана который ловко не по- детски управлялся с упряжкою запрягая лошадь.
Силантий молча выслушал отца и с возмущением стал говорить:
– Батя! какие берёзы ты собрался с ребёнком валять, в твои годы уже дальше этого двора выходить вредно, ни то- что берёзы валять, где Иван, Фёдор, Семён, Николай?:
– Ты сынок за меня не переживай, у меня ещё сил хватит берёзы валять, да и Степку ты за ребёнка не считай он уже старшим братьям фору даст, а парней я отправил на кузню помогать кузнецу Ерофею, он уже действительно не мощным стал, а ты как староста должен думать кто после него будет, так что мы со Стёпкой поедим в лес, а ты как староста должен быть в деревни за всеми приглядывать!
Силантий молча смотрел на отца, который открывал ворота чтобы внук Степан мог выехать со двора, в душе у Силантия была такая гордость за отца, что он не поддаётся старости и учит внука только всему хорошему и прекрасному, вот и сейчас Силантий знал, что отец поехал с внуком ни так за дровами, а как в основном отдать внука в объятия красоты тайги.
Стёпка сидел рядом с дедом на телеге молча глядел на медленно приближающий лес, а в душе гордился, что дед не считает его ребёнком и даже поставил его выше старших братьев.
Но в самом деле Стёпка был необыкновенным ребёнком, ему было всего девять лет от роду но по росту и ширине плеч намного обошёл своих одногодок поэтому ему было интереснее крутиться возле старших, которые его с удовольствием брали в свою компанию и без всяких издёвок восхищались его сообразительности уму, ловкости и силе, только иногда подтрунивали над ним если в компании появлялись девчонки:
– Стёпка! – Ты уже вон какой большой, пора уже тебе женится мы уверены за тебя любая из этих девчонок пойдёт, а мы на твоей свадьбе так погуляем, что в лесу всё живое зашевелится.
На что Стёпка без всякой обиды, но всегда с улыбкой отвечал хихикающим девчонкам и пацанам:
– Обязательно погуляем на моей свадьбе, но я сам себе невесту найду когда ещё больше выросту.
Дед Никодим тоже сидел молча глядя на поле, которое они проезжали и не без гордости в душе восхищался внуком, которого Бог не обделил умом и душой, а душа у Стёпки была чистая и открытая, любил трудится и помогать другим, был безотказным, любил ходить в широких штанах с не заправленной рубахой и даже пояс на рубахи никогда не завязывал он считал, что для тела должна быть свобода в движениях.
До опушки леса они доехали быстро так как лес начинался всего в нескольких сотнях метров, и дорога пошла в глубь леса по обе стороны дороги расцвели уже разнообразного цвета цветы, а воздух был насыщен не передаваемым ароматом, дед Никодим остановил лошадь и обращаясь к внуку спросил:
– Но и как Стёпка! тебе такая цветная весенняя красота?
Стёпка молча спрыгнул с телеги и поглядывая по сторонам и вперёд уходящей дороги спросил:
– Дед! и как далёко эта дорога по этой красоте идёт?
– Определённого конца в тайге дорог нет она просто через несколько вёрст обязательно исчезнет, по этой дороге мы ездим за дровами да омшаник посматриваем, в омшанике пчелиные улья со всей деревни, так что эта дорога скоро исчезнет, но можно ехать и дальше если нужно, но там неизвестность, лучше идти пешком ведь незнающему человеку неизвестно через сколько вёрст будут завалы, а с конём их трудно преодолеть.
Стёпка постоял несколько минут вглядываясь вдаль уходящей дороги, в душе у него закипела какое- то любопытное желание как можно дальше углубиться в тайгу, чтобы познать неизведанное в этом лабиринте бескрайность тайги:
– Ну и чего мы деда остановились! – Поехали туда где исчезнет эта дорога.
Усаживаясь на телегу улыбаясь глядя на деда и прищурив глаза сказал Стёпка, дед Никодим почесал свою длинную седую бороду, поправив картуз и беря вожжи в левую руку уселся рядом с внуком, лошадь не дожидаясь команды повезла их дальше по ели заметной колеи дальше в глубь леса.
Проехали совсем немного Стёпка увидел рукотворный длинный холмик, к которому и направил дед Никодим коня со словами:
– Нужно в омшаник заглянуть, проведать пчёлок работяг, да весеннего свежего воздуха больше напустить, я думаю уже через пару дней улья можно на поляну вывозить.
Никодим открыл двойную дверь в омшаник, внутри было не так свежо как на воздухе но чувствовалась жизнь тысяч пчёл копошащихся в ульях издающих своеобразный запах.
Никодим прошёл до самого конца омшаника открыл до конца все отдушины за одно прикладывая к ульям ухо и довольным голосом обращаясь к Степану сказал:
– Всё в порядке внучек, все пчелы зимушку отлично перезимовали, без мeда не останемся.
От омшаника, как показалось Степану, проехали совсем недалёко а следа от дороги уже не было лишь просека по которой они проехали ещё около часа пока не упёрлись в поваленные деревья.
Никодим сидевший всю дорогу молча делая вид будто дремлет, давая внуку спокойно любоваться приятными звуками тайги и разнообразием трав, ничему не удивляясь Никодим кряхтя слез с телеги и подойдя к внуку который стоял впереди лошади и глядел вперёд как бы оценивая расстояние этого завала, а конца завала не проглядывалось:
– Ну вот Стёпа! узнал как далёко можно по тайге ехать.
Стёпка деду с ответом долго не задержал, а по деловому ответил:
– Дед смотри сколько здесь деревьев навалено уже, если их все вывести так сколько зим может наша деревня топится не валя живое дерево.
Никодим посмотрел на внука у которого от увиденного был приподнятый адреналин на столько, что казалось он открыл что- то никому неведомое, дед похлопал внука по плечу сказал:
– Ты Стёпка верно мыслишь! Нужно на дрова валять только сухостой, что конечно мы все и стараемся делать, но дело всё во времени и расстоянии до этого сухостоя.
– Конечно далековато сюда ездить, но я всё равно буду только в это место ездить.
Сказал Степан беря под узды коня, чтобы разворачиваться в обратную дорогу коню было легче, было видно что и дед с ним был согласен так как только внук остановил коня он не спеша стал убирать из телеги сумку с провиантом, топоры и пилу.
Телегу вдвоём они загрузили хлыстами сухостойных деревьев довольно быстро, так как не понадобилось их пилить, а лишь обрубать кое- какие сучья.
Солнце опустилось далеко за полдень и только тогда дед Никодим как будто вспомнил аж громко воскликнул:
– Стёпка! -Мы чего- то заработались, а кушать- то забыли, давай съедим то что нам моя Агафья наложила да потихонечку тронемся до дома.
– Я деда! сейчас мало об еде думаю, мне интересно больше посмотреть что там за этим завалом.
– А ты Стёпушка садись и я тебе расскажу то что никому не рассказывал и не хотел рассказывать а просто забыть, но похоже не забуду, но тебе расскажу только побожись, что никому не расскажешь.
Стёпка с широко открытыми глазами смотрел на деда и крестясь сказал:
– Божусь деда! -Никому ни-ни.
– Ну тогда садись и молча слушай.
