Кометы падающей свет

Отчим прижал меня к себе. Я уткнулась в его широкую грудь и безутешно разрыдалась, шмыгая носом. Раньше именно так я получала успокоение. Знакомый запах, тепло, защита. Сергей брал меня на руки и крепко обнимал, одновременно баюкая.

─ Не плачь, звёздочка, всё будет хорошо.

Но я подрастала, и подобные нежности сошли на нет. Возможно, я стала стесняться собственных слёз, возможно, отчим решил, что в моём возрасте пора учиться решать проблемы самостоятельно. Но… мне так не хватало вот такой мужской теплоты и участия.

Сергей гладил меня по спине широкой ладонью и нашёптывал, как в детстве:

─ Успокойся, звёздочка, всё будет хорошо.

Я могла бы сидеть так вечно, могла бы заснуть в объятьях этого мужчины, но он отстранился и сел на другой стул.

─ Итак, что привело тебя сюда?

Я шмыгнула носом.

─ Мама. Она опять напилась, начала нести какой-то бред, а потом пообещала, что покончит с собой.

Сергей завыл, вскочил на ноги и прошёлся по комнате.

─ Не понимаю, сколько это будет продолжаться? Я из кожи выпрыгиваю, чтобы доказать ей свою любовь, а она изводит меня, изводит всех нас. ─ Он остановился и потёр виски, словно принимал какое-то важное решение. ─ Что ж, эта женщина не оставила мне выбора.

Я вытерла слёзы и замерла.

─ Ты о чём?

Мой отчим вновь уселся напротив меня.

─ Как мне не грустно, выход один. Придётся определить Эмму в клинику. Я подыщу хорошую. Думаю, без специалистов нам не обойтись.

─ В психушку? ─ Я открыла рот.

─ Нет. В специализированный центр, где лечат алкоголиков.

─ Мама не алкоголик. Она просто устала и запуталась. ─ Я хотела защитить родного человека, но понимала, самим нам не справиться.

─ Послушай, Стелла, ─ Сергей взял мои кисти в свои широкие ладони, ─ если с твоей мамой что-то случится, что-то очень нехорошее, мы никогда себе этого не простим. Ты уже большая девочка. Пора принимать взрослые решения.

Отчим был прав. Я понимала это. Так почему же сердце разрывалось на части?

─ Её там вылечат?

─ Конечно.

─ И она станет такой, как была?

─ Надеюсь.

─ Тогда я согласна.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. На пороге стоял мой знакомый охранник с виноватым выражением лица.

─ Сергей Игоревич, вызывали?

Отчим поднялся.

─ Что там за разборки с Брагиным ты устроил?

Парень сник.

─ Этот козёл девочек вызвать решил. Я в камеры смотрю, такси подъехало. Ещё удивился, что Мадлен прислала ребёнка, да ещё своим ходом.

─ На неё это не похоже. ─ Усмехнулся Сергей, а мой спаситель продолжил.

─ А Брагину не терпелось. Сам встречать кинулся. Словом, когда я к монитору подошёл, он уже девчонку…

Отчим побагровел.

─ Стелла! Что он сделал с тобой?

Я сжалась на стуле, как первоклассница.

─ Он… он щупал меня, трусы порвал и колготки.

─ И?

Я мелко задрожала, вспоминая мерзкие лапы на своём теле.

─ И всё. Я орала и вертелась, и… случайно попала затылком ему в нос.

─ Пришлось вмешаться. ─ Закончил охранник.

Сергей вновь прошёлся по комнате, хрустя костяшками пальцев.

─ С Брагиным мы разберёмся. Больше Стеллу никто не видел?

Мы синхронно затрясли головами.

─ Мадлен с девочками, но те и рта не откроют.

─ Хорошо. Побудь с ней, но никуда не отлучайся. Я скоро. ─ Отчим повернулся в мою сторону. ─ Замкну кабинет и отвезу тебя домой.

Я лишь кивнула. Несмотря на тот кошмар, что пережила несколько минут назад, очень хотелось спать.

─ Меня Валерой зовут.

─ Что? ─ Я подняла глаза на охранника.

─ Валерой.

─ Ах, да. Очень приятно. А я Стелла, впрочем, ты уже знаешь.

Громкие шаги по коридору заставили меня подняться. Сергей открыл дверь и махнул рукой.

─ Идём.

Повернувшись к охраннику, я благодарно улыбнулась.

─ Спасибо, Валера. И прощай.

Это прозвучало как-то странно и безнадёжно, но я точно знала, что больше никогда, ни за какие блага мира не вернусь в этот клуб.

Мы ехали в полной тишине и лишь у дома Сергей спросил:

─ Ты ничего не хочешь выяснить? Если да, говори сейчас. Не ровен час, мать услышит.

Я усмехнулась. Мать была не в том состоянии, чтобы слышать, видеть и воспринимать реальность адекватно. А мне на этот вечер разговоров хватило. Поэтому я покачала головой.

─ Нет. Я ничего не хочу выяснять. Я спать хочу.

Несмотря на все пережитые волнения, проснулась я бодрой и отдохнувшей. Замазав царапину на щеке тональником, надела простое чёрное платье и собрала волосы в высокий хвост. Нужно срочно заказывать форму. А пока похожу так. Думаю, кроме замечания в дневник, наказаний не будет.

Спустившись на кухню, улыбнулась. Мама сидела за барной стойкой, совершенно трезвая, и пила кофе. Её волосы, уложенные вокруг головы короной, излучали удивительное сияние, а в изумрудных глазах появился живой блеск.

Сергей суетился возле плиты, и через минуту на моей тарелке появилась аппетитная глазунья с кусочками бекона.

─ Не задерживайся в лицее. Сегодня мы идём в Большой. ─ Мама загадочно улыбнулась. ─ Серёженька билеты заказал на «Лебединое».

Серёженька! Как здорово это звучало из уст мамы. Откуда-то повеяло детством, беспричинной радостью и глубокой верой в то, что всё сложится хорошо.

Я не любила балет, но ради мамы была готова на всё.

За завтраком Сергей шутил, а мы смеялись. Я забыла все тревоги и вновь превратилась в маленькую девочку.

─ Вы опоздаете. Дуйте отсюда. Посуду я помою.

Мама проводила нас до дверей, а потом долго стояла у окна, пока машина не выехала на оживлённую улицу.

Домой я вернулась рано. Правда, пришлось заскочить в ателье и заказать новую форму, но это заняло несколько минут. Швея, обслуживающая лицеистов, убедилась, что мои мерки не изменились, и обещала управиться к концу недели.

Влетев в холл, я кинула сумку на стул и остановилась, как вкопанная. Грязная посуда сиротливо стояла в раковине, источая неприятный запах, а на диване сидела мама. Её чудесные волосы вновь разметались по плечам, под глазами залегли фиолетовые круги. Раскачиваясь из стороны в сторону, она недовольно ворчала:

─ Что б ты провалился, мерзавец! Что б вы все провалились!

Пустая бутылка от виски валялась на ковре. Я беспомощно опустила руки.

─ Мама! Ты опять? ─ Вытащив из комода плед, укутала непутёвую родительницу. ─ Мы же в театр собрались.

─ В театр пусть б*ядей своих тащит.

Опять двадцать пять! Я присела рядом и взяла мать за руку.

─ Хорошо. Допустим, ты пьёшь из-за него. Но неужели ты не можешь не пить из-за меня? Посмотри мне в глаза. Я ведь твоя дочь, твой ребёнок, твой самый близкий человек!

─ Да пошла ты!

Моё терпение лопнуло. Вскочив с дивана, я схватилась за голову.

─ Я-то пойду, а вот с кем ты останешься? Моя жизнь превратилась в ад. Я не могу пригласить к себе подруг, ведь дома вечно пьяная маман. Я и сама ни к кому не хожу, ведь мне нужно убраться и жрать приготовить. Мне стыдно, что у меня такая мать. Ненавижу!

Выпалив последнее, я помчалась в свою спальню и заперла дверь на ключ.

Потерявшись в пространстве и во времени, моё сознание блуждало отдельно от тела. Наверное, это был стресс. Где-то глубоко внутри появилось давящее чувство вины. Слова, сорвавшиеся с губ, не выражали моего отношения к маме. Нет, я не ненавидела её. Я всё ещё любила. За окнами сгущалась темнота. Взглянув на часы, решила проверить, возможно, мамочка проспалась, и мы успеем в театр? Сейчас примчится Сергей, мы быстро оденемся и…

Шум на первом этаже известил, что Сергей прибыл, а женские крики, стенания и обвинения свидетельствовали, что мамочка не проспалась, а даже очень наоборот. Для меня оставалось загадкой, откуда она берёт выпивку. Сколько раз мы с отчимом переворачивали дом, беседку, гараж. Мы ничего не находили, а результат не заставлял себя ждать. Каждый вечер мы лицезрели невменяемую агрессивную особу, изводившую себя и окружающих безумными выходками.

Скандал внизу стих довольно быстро. Шаги на лестнице, стук в дверь.

Я нехотя поднялась и щёлкнула замком. Отчим вошёл в мою спальню и устало опустился на кровать.

─ Я уже не знаю, что делать. ─ Он потёр виски и низко склонил голову. ─ Понимаешь, Стелла, я тоже человек, и имею право хотя бы отсыпаться. Мне эти скандалы уже вот где сидят. ─ Ребро ладони пересекло шею.

Я присела рядом.

─ Понимаю. Ты хочешь уйти. И я не осуждаю тебя.

Сергей обнял меня за плечи и притянул к себе.

─ Я буду помогать тебе, звёздочка. А хочешь, поехали со мной. Возможно, это как-то встряхнёт твою маму.

Я отрицательно покачала головой.

─ Нет, я не брошу её. Она же пропадёт.

По моим щекам катились слёзы. Я чувствовала, что теряю близкого человека, двух близких мне людей, но ничего не могла сделать. И тут из маминой спальни послышался шум, треск и звяканье, будто кто-то опрокинул стол и разбил вазу. Вскочив, мы кинулись на звук.

То, что я увидела, ещё долго стояло перед моими глазами, являлось в страшных снах, вызывая приступ истеричного плача. Мама сидела на полу и водила по запястью кусочком острого стекла. Кровь хлестала фонтаном из располосованной конечности, но она, точно не чувствовала боли, точно не осознавала, что делает.

Сергей схватил простыню и, отобрав осколок вазы, прижал белоснежную ткань к ране. Я же стояла, как вкопанная, и громко надрывно выла. Мой рассудок не мог принять вот такой реальности. Он защищался, как мог, слезами, стонами, хрипами.

Отчим разрывался между мной и мамой. Оставив жену лишь на мгновение, он подбежал ко мне и принялся трясти.

─ Очнись, Стелла, соберись с силами. Ты должна мне помочь.

Я тупо кивала, не понимая, в чём именно состоит моя помощь, всхлипывала, ловила ртом воздух, но никак не могла успокоиться. Вид и запах крови сводили с ума, отзывались резкими спазмами в желудке и болью в горле.

Поняв, что толку от меня нет, Сергей отступил, и вновь склонился над женой.

Я наблюдала, как он вытащил телефон, как набрал номер и назвал наш адрес.

А потом… потом в нашем доме появились люди в медицинской форме. Они забинтовали руку мамы, и сделали ей инъекцию. Наверное, успокоительное! Я наблюдала, как моя родительница обмякла и опустила голову на грудь. Слова доносились до меня, словно эхо. Я с трудом понимала их смысл.

─ Глубокие порезы. Придётся шить.

─ Что с девочкой? Она не пострадала?

Доктора, мужчина и женщина, склонились надо мной.

─ Ты как? Ты в порядке?

Их лица то расплывались, то приобретали обычные очертания. Я никак не могла сфокусироваться. И ответить не получалось.

─ Нужно и её забрать. Девочка в шоке.

Забрать меня? Я хотела крикнуть, что никуда не поеду, но язык прилип к нёбу. Вместо слов из меня вырвался странный булькающий звук.

─ Не нужно. Я посижу с ней. Думаю, это скоро пройдёт.

Я с благодарностью взглянула на Сергея.

Мужчина-врач кивнул.

─ Как хотите.

А женщина открыла чемодан. Секунда, и в моё плечо вонзилась острая игла. Тело тут же приобрело лёгкость, и я погрузилась в блаженную темноту.

Следующее утро принесла новое потрясение.

─ Мирославцева! Опять не по форме? ─ Наша классная дама, Ольга Анатольевна, державшая параллель в ежовых рукавицах, поправила очки и поджала тонкие губы.

─ На той недели новую получу.

─ А старая где?

─ Мала стала! В сиськах! ─ Антон Забродин, мой бурно гормонирующий одноклассник, издал смешок.

Ольга Анатольевна побагровела.

─ Дневник на стол, и вон из класса!

Казалось, Тоха только этого и ждал. Топая мимо меня, склонился.

─ Я в туалете, киска, если надумаешь ─ приходи.

Надеясь, что никто этого не слышал, я сделала вид, что ничего не произошло. Выяснять отношения казалось бесполезным занятием. Моя угловатая фигура как-то быстро оформилось, и теперь сальные комплименты не делал мне только ленивый. Впрочем, лучшей защитой являлся игнор. Не видя реакции с моей стороны, перевозбуждённые одноклассники отстали, переключились на других девочек. И лишь Забродин продолжал изводить меня своими скабрезными выходками.

Классная проводила наглеца долгим взглядом и вернулась к уроку.

─ Отсутствующие.

─ Брагин и Чуприна. ─ Моя соседка вытянулась в струну.

─ Причина?

─ Зоя гриппует, а у Миши отца застрелили.

Класс загудел, а Ольга Анатольевна прикусила карандаш.

─ Значит так, все замолчали! Посидите тихо. Ладно? Мне к директору. Пусть созвонится с Мишиной мамой, узнает, может, помощь семье нужна, или психолог.

Мы притихли, пытаясь осмыслить, как такое могло произойти.

Мишку одноклассники знали плохо. Он перевёлся к нам, в лицей для одарённых детей, год назад из обычной школы. Поговаривали, его отец занимал высокую должность в мэрии и чем-то помог нашей альма-матер. Пареньком Миха был тихим, неприметным, не проявляющим ни к чему особого интереса, ни с кем дружбы не водил, но и не ссорился.

Дождавшись звонка, мы покинули кабинет алгебры и влились в толпу лицеистов. Учащиеся передвигались в направлении столовой, а я… я вдруг замерла.

На стене возле учительской висел портрет с чёрной ленточкой внизу. Коллектив школы соболезновал Мише и его маме по поводу смерти заботливого отца и чудесного мужа, успешного руководителя и просто прекрасного человека Брагина Владимира Ивановича. Ошибки быть не могло. Я узнала прекрасного человека. Это он тискал меня у клуба, он назвал Рыжей и обещал отомстить. В тот же самый момент в голове всплыли слова отчима «С Брагиным мы разберёмся!»

Схватив в гардеробе куртку, я выскочила на улицу.

Нет, такого не может быть! Или может? Неужто отчим разобрался с моим обидчиком самым радикальным образом?

К моему облегчению Сергей оказался дома. По телефону такие вопросы не решались, а ехать в клуб я не хотела.

─ Ты в своём уме, Стелла? Я не бандит. Мои ребята решили все вопросы с Брагиным, когда тот протрезвел. А вот кто разделался с ним? Не могу знать.

Усевшись за стол напротив отчима, я решилась.

─ Не бандит? Тогда, кто? Как можно назвать человека, который держит клуб для извращенцев? Стоит мне вспомнить…

Сергей тяжело вздохнул.

─ Маленьким девочкам не стоит вмешиваться в дела взрослых. Это может плохо кончиться.

─ Ага. Что ты там говорил? Если бы кто меня увидел, это стоило бы нам всем жизней. Говорил? Говорил! ─ Я надулась. ─ И я уже не маленькая. Я выросла, а ты и не заметил.

Мне показалось, или отчим смутился?

─ Ладно. Я расскажу тебе всё, но лишь для того, чтобы ты не кинулась проводить собственное расследование и не вляпалась в очередную историю. Но предупреждаю, если кто узнает, всем будет плохо.

Сергей подошёл к окну и закурил.

─ Мой отец имел большой вес в криминальном мире, но меня всячески оберегал от собственных дел. Я был единственным любимым чадом, наследником, и он не жалел для меня ничего. Лучшее образование, полный пансион и возможность не думать о хлебе насущном. Я рос испорченным подонком. Менял женщин чаще, чем стриг ногти, играл в казино, кутил и сорил деньгами. Отца не стало, когда я закончил университет. Но работа казалась мне скучным занятием, и я отправился на Бали. Купил хижину и бар, и продолжал жить, ни в чём себе не отказывая. Возможно, однажды меня сгубил бы алкоголь, или пырнул ножом муж одной из моих подружек, но тут появилась ОНА, и мой мир рухнул.

─ Моя мама?

─ Да. ─ Сергей сел на стул и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Мне показалось, что он вновь переживает ту самую встречу, которая круто изменила судьбу. ─ Эмма казалась особенной. Я влюбился, как мальчишка. Ни разница в возрасте, ни то, что она жила в другой стране, не могли остановить меня. Я бросил всё и примчался за ней в холодную неприветливую Россию. А, увидев тебя, понял, что повзрослел. Я стал и мужем, и отцом, и осознал, что являюсь главой семьи. А это требовало взяться за ум и строить бизнес. Только что я умел? Я разбирался лишь в музыке и алкоголе. Но этого оказалось достаточно для того, чтобы открыть клуб. Так появился «Канди». А потом пошло, поехало. Словом, теперь мы не бедствуем.

─ А бедствовали?

Сергей усмехнулся.

─ Бывало. Хорошо, что ты маленькой была, всего не помнишь. Но именно тогда мы жили дружно, очень дружно, в любви и согласии.

Я помнила те времена и скучала по ним.

─ Всё шло нормально. Но однажды на пороге моего офиса возник странный персонаж, даже не из моего прошлого. Прошлое отца настигло меня, когда я этого не ждал. ─ Отчим вздохнул. ─ Не буду вдаваться в детали, но, как оказалось, родитель задолжал крупную сумму.

─ И тебя заставили отдать?

─ Не совсем. Мне сделали предложение. Я отдаю на год «Канди» в распоряжение Корпорации, а они…

─ Корпорации? Какой?

─ А вот этого я сказать не могу. Словом, я лишь номинальный владелец данного заведения, а заправляет там другой человек.

─ Значит, ты не отвечаешь за эти извращения?

Сергей рассмеялся.

─ Вот такие закрытые вечеринки, когда встречаются все члены Корпорации, происходят крайне редко. Тебе не повезло. Ты попала на одну из них. Если бы кто тебя увидел, словом, даже думать об этом не хочу. Многие сильные мира сего решают свои вопросы, а потом отрываются на подобных банкетах в «Канди». И меньше всего они хотели бы огласки.

Я потёрла виски. Привычка отчима передалась мне.

─ Значит, у тебя в клубе нет подобных девиц, и извращенцев тоже нет?

Сергей рассмеялся.

─ Девицы, алкоголь, наркотики, извращенцы… Они есть везде. Ты думаешь, народ придёт расслабиться в заведение, где наливают «Лимонад» и танцуют «Мазурку»? Тут важен баланс, понимаешь? Если мы видим подозрительных личностей, в клуб не пускаем. Но ни у кого на лбу не написано «Я пришёл с наркотой!». Поэтому, всякое случается.

И всё же, несмотря на лёгкость изложения и полушутливый тон, я понимала, Сергей вляпался в нехорошую историю. Мы оба это знали, но он помалкивал, а я молчать не могла.

─ А ты не думаешь, что через год тебя убьют? Ведь ты, мало того, что видел всех, связанных с криминалом, ты даже их имена знаешь.

─ Нет. ─ Отчим вздохнул. ─ В том мире есть свой кодекс чести, свои правила и свои гарантии. Возможно, мне предложат сменить страну проживания, но это мелочи. Куда бы ты хотела поехать, Стелла?

Я рассмеялась.

─ Не на Бали. Это точно. Я учиться хочу. А иначе, зачем в крутой лицей меня отдали?

─ Учиться ─ это хорошо. Но не в учёбе счастье. В жизни любого человека самое главное ─ семья. Не будь её, жизнь потеряет смысл.

Что ж, меня, хоть и не успокоили, но, по крайней мере, устроили объяснения. Я уже решила подняться к себе, как Сергей окликнул.

─ Меня убьют в одном случае, если подобные вечеринки получат огласку.

Мог бы и не говорить. Было понятно даже ёжику, что, проберись кто с камерой и выложи видео в интернет, неизвестная Корпорация приговорит не только владельца «Канди», но всех чад его и домочадцев.

Каждую субботу мы ездили к маме в Подмосковье. Никогда бы не подумала, что частная лечебница ничем не отличалась от санатория. Здешние пациенты совершенно не походили на алкоголиков, а персонал вовсе не напоминал тюремщиков. Улыбчивые медсёстры, светлые палаты, чудесный исцеляющий воздух, наполненный запахом хвои и влажной земли. И всё же это было закрытое учреждение со строгими порядками и жёсткой дисциплиной.

Так пролетело два месяца. Сперва мама казалась вялой и заторможенной. Она не желала общаться с нами, но потом я заметила улучшения.

И вот настал долгожданный день выписки. Мы привезли с собой тёплые вещи и очень волновались, ожидая встречи.

─ Пройдите к главврачу. ─ Молоденькая медсестричка сопроводила нас на второй этаж.

Я затряслась у двери. Что могло произойти? Вдруг мамочку задержат тут, а на пороге Новый год?

─ Да не пугайтесь вы! ─ Пожилой доктор с пышной седой бородой, похожий на Айболита, указал на кушетку. ─ Присаживайтесь. Итак. Сегодня день выписки. Но хочу предупредить, состояние вашей мамочки настолько хрупкое, что один глоток алкоголя, да чего уж там, запах спиртного, могут свести на нет все наши усилия. Я понимаю, Новый год на носу, но в вашей семье он должен наступить под звон бокалов, наполненных соком.

Мы дружно кивнули.

─ Алкоголики хитры и изворотливы. Они пойдут на любые уловки ради вожделенной рюмки. И ещё. ─ Доктор кашлянул. ─ Суицидников мы не лечим. Для вашей родственницы я сделал исключение, но настоятельно рекомендую показать её психиатрам. Грань между нормальностью и ненормальностью настолько тонка, что никто не знает, в какой момент она сотрётся. Мы научились лечить, но не научились вылечивать. Теперь всё зависит от вас.

Сергей встрепенулся.

─ Психиатрам? Это обязательно?

Айболит кивнул.

─ Да. Тот, кто раз посягнул на свою жизнь, сделает это вновь, вот только вас в тот момент может не оказаться рядом. Всё. С наступающим!

Мы вышли в холл, озадаченные. Но, когда я увидела маму и бросилась к ней на шею, все страхи прошли.

31 декабря. Сергей притащил такую огромную ёлку, что она не прошла по высоте. Пришлось подрезать макушку. Мы наряжали её втроём несколько часов, радуясь снегу за окном, морозному воздуху, вползавшему в дом через открытую форточку и первым звёздам, появившимся на небосклоне.

─ Айда за хлебом! ─ Отчим держал в руках две шубы.

Мама возилась у плиты.

─ Лично я не могу. У меня гусь в духовке. Кстати, майонез нужен и горошек.

Лично я тоже не могла, не могла оставить мамочку без присмотра.

─ Чего замерли? Мне в этом доме уже не доверяют? Топайте быстрее, иначе магазин закроют.

Мы не пошевелились. Сергей вернул шубки в шкаф и стянул пуховик.

─ Да и чего нам этот хлеб дался? От него, говорят, фигуры портятся.

─ Значит, не верите. ─ Мама устало опустилась на стул и склонила голову.

─ Ладно, ладно! ─ Отчим вновь схватился за куртку. ─ Какой новогодний стол без майонеза? Идём, Стелла.

Мы вышли во двор, и я с наслаждением втянула в себя морозный воздух. Снег искрился и скрипел под ногами, добавляя праздничного настроения.

─ Может, нам не стоит уходить?

Сергей обнял меня за плечи.

Мы не сможем приглядывать за мамой всю жизнь. Ты должна учиться, а я должен работать. Да, к тому же, своим недоверием мы обижаем её. Что? Поторопимся?

Мы помчались вприпрыжку, весело размахивая пакетами.

Стоит ли говорить, что тот Новый год стал худшим в моей жизни?

Нас не было минут тридцать, всего лишь полчаса. Но этого вполне хватило маме, чтобы напиться до своего обычного состояния.

«Алкоголики хитры и изворотливы. Они пойдут на любые уловки ради вожделенной рюмки!» ─ всплыло в памяти.

─ Явилась парочка, козёл да ярочка! ─ Мама еле шевелила языком. ─ Что, нагулялись?

Пакет с продуктами выпал из моих рук.

─ Мама! Мы с Серёжей не гуляли, а за покупками бегали.

─ С Серёжей? ─ Она истерично рассмеялась и приблизилась ко мне. ─ Запомни, тварь, это для меня он, ─ острый ноготь упёрся в грудь Сергея, ─ Серёжа. А для тебя Сергей Игоревич. Усвоила?

─ Да! ─ Пролепетала я сквозь слёзы.

─ Повтори!

─ Сергей Игоревич.

Я хотела убежать в свою комнату, но мама вцепилась в мою кисть.

─ И чтобы не тыкала больше!

Отчим перехватил её руку.

─ У тебя совсем крыша съехала? Теперь ты ревнуешь меня к собственной дочери?

Я не желала участвовать в скандале. Вытерла слёзы и помчалась наверх.

Крики, плач, битьё посуды закончилось на этот раз быстро. Тишину нарушил стук в дверь. Я знала, Сергей пришёл прощаться.

─ Заходи… те, но только ничего не говорите. Я всё понимаю.

Отчим медленно подошёл к окну. Где-то пробили куранты, и народ высыпал на улицу запускать фейерверки. Мне же было не до веселья.

─ Эмма права. Мне нужно уйти. Ты выросла, стала настоящей красавицей. И это для неё очередной повод для ревности.

То, что я услышала, шокировало.

─ Мама ревнует тебя ко мне? То есть, Вас. Ерунда какая-то! ─ Впрочем, от мамочки стоило ожидать такой глупости. ─ Ладно. Но мы же сможем ей объяснить, что это не так. Через полтора года я окончу лицей и уйду из этого дома.

Сергей усмехнулся.

─ Эмма совсем с катушек слетела. Она считает, что от явных домогательств меня удерживает лишь твой возраст. А через три месяца…

Через три месяца мне исполнялось восемнадцать. Я тяжело вздохнула. Не подхвати в семь лет пневмонию, из-за которой меня отдали в школу на год позже, я была бы выпускницей. Перетерпела бы как-нибудь эти полгода, а потом, уехала б подальше. Но факт состоялся, и я осознавала, что весь этот кошмар растянется надолго.

Впрочем, данный разговор заставил меня взглянуть на Сергея другими глазами. И, если все десять лет я воспринимала его, как маминого мужа, то теперь передо мной стоял довольно молодой мужчина, именно мужчина, а не прыщавый ровесник с сальной ухмылкой на наглом лице. Да, возможно, именно с таким однажды я свяжу свою судьбу и не буду бояться, что, по прошествии десяти лет, он сбежит от меня к молоденькой крале.