Призма

– Азад, не обижайся, но нашего сына я назову Сергей. Я понимаю, что у вас, мусульман, мужчина решает такие вопросы, но для меня это принципиально важно: так завещал мой дедушка. Я не хочу потом перед ним краснеть, я не стерплю такого позора, в отличие от тебя. А-ха-ха, глупый мальчишка, Азад! – сквозь смех она продолжала.

– Что ж ты, жалкий трус, так опрометчиво поступил, а? Испугался за свою жалкую жизнь? Бежал без задних ног и не вытащил пистолет из бардачка? – она смеялась, как ведьма. Азад схватил ее руки, мечтая скорее проснуться, и, перекрикивая ее смех, пытался узнать, откуда она узнала его настоящее имя и о семейной реликвии, но все без толку. – И вообще, у тебя проблемы, ведь так? Раз мне придется называть сына Сергеем. А-ха-ха-ха! – затем ее лицо исчезло, исчезли волосы, остался овал, внутри которого что-то бурлило, меняло цвета… Потом появилось лицо дедушки, затем папы, затем Мамуки, на шее которого была петля, а сам он был багрово-синим с высунутым языком и закатившимися глазами. Потом снова отец, и все они хором кричали:

– Азад, просыпайся! Вставай! Открывай глаза, Азад!

Он очнулся весь в поту, дыхание сперло, голова шла кругом, он был смертельно напуган. Сплюнув на пол, Азад поднял голову и увидел перед собой трех людей в форме и двух в штатском. Люди в форме держали направленные на него пистолеты, которые сняли с предохранителей в момент его пробуждения. Азад обернулся: двигатели не работали, салон самолета был пуст: все пассажиры и стюардессы вышли. Значит, пока он спал, они уже приземлились в Баку. Он посмотрел на арестовавших его людей. Один из тех, что в штатском, равнодушно смотрел в иллюминатор самолета, видимо готовил в голове отчет. Второй, высокий голубоглазый блондин с огромными мышцами, рельеф которых угадывался под обтянувшей их рубашкой, смотрел на Азада с приветливой улыбкой на лице и не сочетающимися с ней холодными глазами. «Видимо, этот блондин – тот еще шайтан», – подумал Азад, не отрывая взгляда от гипнотических глаз.

– Азад, проснись! Проснулся! Что тебе снилось, Азад? – мягко, но с нотками металла спросил высокий голубоглазый блондин с признаками операции по устранению «заячьей губы» на лице. – Ты так сладко спал! Даже жалко было будить тебя… А-ха-ха-ха.

– Смешно, шайтан? А я думаю, откуда слышу такой мерзкий голос и хохот шакала во сне? А это ты. Представиться не хочешь? – Азад ни при каких обстоятельствах и ни перед кем не менял свой дерзкий нрав, будь то правоохранительные органы или блатной сброд. Да хоть сам дьявол с чертями – в этом был весь он. Свободный.

– Солнышко, да ты не кипятись, ты еще узнаешь меня! Тебя тут все заждались… Ну, давай, собирайся, и вперед.

Майор Владимир Владимирович Штейн, тот самый высокий блондин, был офицером КГБ по профессии и по совместительству племянником директора завода по изготовлению покрышек. Того самого директора, который наладил аккуратный бизнес с иностранной телевизионной и видеотехникой. Этот бизнес нужен был ему не столько ради наживы, сколько для того, чтобы пощекотать его коммерческое эго. В этом бизнесе были заинтересованы все: и покупатели, и некоторые чины местных служб КГБ. Они получали хороший процент от сделок и являлись потребителями качественной иностранной аппаратуры, ввоз которой строго регламентировался и ограничивался на территории Советского Союза.

После столь дерзкого ограбления директор завода покрышек Александр Васильевич Штейн привлек к поискам воров-лихачей, так дерзко его ограбивших, криминальных авторитетов. Их люди очень быстро нашли Мамуку и его подельников. Предприимчивый грузин, провернув дело и в тот же день сбагрив товар цыганскому барону, жившему в своей резиденции в партийном кооперативе близ Баку, ожидал на бакинском вокзале тбилисский поезд. Время его прибытия ожидалось в 23:34, а отправление – в 23:59. Но, заметив странных людей, наблюдающих за ним в зале ожидания, он удалился в туалет. Когда те самые замеченные Мамукой товарищи зашли в туалет и увидели своего клиента, висящего в петле, один из них плюнул в раковину, умыл лицо и с иронией заметил, что на поезд тот опоздает точно, но выбор сделал верный. Сумка с деньгами через 23 минуты лежала на столе Александра Васильевича, ровно в 23:59. Остальным двоим повезло меньше. Когда им постепенно отрезали конечности и у них же на глазах скармливали сторожевым псам на территории завода, тогда они и выдали третьего сообщника – Азада. Но ему повезло – он остался жив, успел каким-то чудом спастись бегством.

– Ну, вот, пожалуй, и всё! Вы удовлетворены моим рассказом? – спросил блондин майор, сидя в своем кабинете напротив беглеца, сидящего в наручниках.

– Не совсем, вы не рассказали мне, какой тут ваш интерес?

– Тут все просто, это дело семейной чести. Но, думаю, вряд ли вам известно, что это такое. Тому, кто, спасая свою шкуру, смог бросить мать одну, этого не понять. Но, смею заверить, с ней все в порядке, она жива-здорова, а вот дедушки и бабушки за эти тринадцать долгих лет не стало. Но мы тут ни при чем – естественный ход жизни.

– Можно еще вопрос? – на одобрительный кивок Владимира Владимировича Азад продолжил. – Что будет со мной?

– Ну, это самый легкий вопрос! – ухмыльнулся майор. – За вами следили последние два года, с тех пор, как Вы объявились в Крыму. Мы ждали удобного случая, собирая досье и пришивая к нему все новые и новые дела. А не трогали вас потому, что, во-первых, хотели накрутить больший срок, во-вторых, сделать это на территории Азербайджанской ССР, а в-третьих, сделать это красиво. Все получилось, как мы и планировали. Моральное наказание вы получили, глядя на пепелище дома, который сгорел у вас на глазах по вашей вине. И я думаю, материально потеряли вы в сотни раз больше, чем предположительно могли бы заработать на этом сомнительном предприятии. Александр Васильевич уже давно остыл, и просьб о вашем физическом устранении не поступало. Соответственно, будем действовать в рамках законодательства. Ты счастливчик! – закончил блондин.

– И сколько мне мотать на нарах, майор? – спросил Азад, глядя в холодные голубые глаза кагэбэшника. – Если учесть все твои заслуги, не считая первой, которой на бумаге не существует, то от двенадцати до восемнадцати. Но, может повезет: дадут тебе минимальный в связи со смягчающими обстоятельствами. А хорошо будешь себя вести, то и по УДО выйдешь.

– Вы сказали про смягчающие обстоятельства, это Вы о чем? – уже в дверях спросил заключенный.

– Вам еще не сказали? – удивился майор. – Жительница Украины, некая Смирнова Елена Васильевна, подала запрос в правоохранительные органы на розыск гражданина Казахской ССР Ахметова Эдуарда. Он через семь месяцев станет отцом.

Глава 4. Тайна Нарвского Замка.

Человечество с самого своего зарождения стало вкладывать огромную внутреннюю энергию в окружающие вещи, создавая различные артефакты, которые наделялись сверхъестественными свойствами. И ведь действительно, есть много фактов, связанных со сверхъестественными свойствам предметов, которые могут творить чудеса, не замечать которые люди не могут, но верить в них напрочь отказываются. Либо наоборот, не задумываясь, не пытаясь их понять, делают из них культ и слепо ему следуют. Но сейчас, в век прогресса, люди стали подходить ко всему с научной точки зрения и во всех необъяснимых сверхъестественных явлениях пытаются найти и понять материальную составляющую изучаемого артефакта. Воздействие, негативное или позитивное, которое оказывает вещь, принадлежавшая тому или иному человеку, называется послесенсорным воздействием. Теория послесенсорного отпечатка основывается на том, что наша энергия имеет свойство передаваться вещам. Трансдукторами и реципиентами, то есть, людьми-передатчиками и людьми-приемниками являются в той или иной степени все люди без исключения. Если трансдуктор обладал положительной энергией, то предмет, который он передал реципиенту, будет благотворно влиять на его здоровье, удачу, благополучие. И сохранит эти свойства в случае его утери, либо передачи другому. То же, только с точностью до наоборот, произойдет, если трансдуктор обладал отрицательной энергией. Поэтому нужно внимательно и осторожно относиться к вещам, которые передаются по наследству, либо достаются по воле случая: ведь кто знает, будет ли новый владелец решать судьбу приобретенной вещи, или же вещь определит судьбу человека.

Диденко Виталий Андреевич, прапорщик ГАИ города Судак, передал разбитую Волгу вместе с актом первичного осмотра представителю местного таксопарка. К акту прилагалась опись имущества, находившегося в машине на момент эвакуации: бытовые вещи, такие как бумажные салфетки, бутылки воды и различные инструменты, в бардачке находились документы на автомобиль, паспорт и справки различного рода на имя гражданина Казахстанской ССР Ахметова Эдуарда Абайевича. Но лежавший в бардачке кольт М1911 в описи не фигурировал. Так же как и шестьсот двадцать три рубля сорок две копейки, которые лежали в бумажнике водителя. И кольт, и деньги прапорщик Диденко присвоил себе. Как потом выяснилось, пистолет был юридически чист по всем имеющимся базам и ни на ком не числился. Сам водитель сбежал с места происшествия и был замечен через несколько часов в аэропорту города Симферополь, где проходил регистрацию на рейс, вылетающий в Баку, по паспорту на имя другого гражданина. Оперативники уже хотели его брать, но по запросу КГБ Азербайджанской ССР операцию по его аресту отменили и дали спокойно вылететь, так как в Баку его уже ждали представители компетентных органов.

Прапорщик Виталий Андреевич Диденко был вполне порядочным человеком, но грешки за ним водились. Когда-то он был отчаянным милиционером, готовым участвовать в самых опасных операциях. Но длилась такая активная деятельность недолго: на одном из таких заданий он лишился левого глаза. Пуля-дура, которую выпустил беглец-преступник отрикошетила от металлической цистерны и угодила ему прямо в глаз. Ему поставили стеклянный протез, а так как в органах он был на хорошем счету, комиссовать его не стали, а перевели из оперативного отдела в ГАИ. Виталий очень быстро обжился на новой должности, поднабрал в весе, и через некоторое время даже стал радоваться таким переменам. Как говорится, все что ни делается, все к лучшему. Пристрастившись с недавних пор к азартным играм, он начал пользоваться служебным положением.

Бывалый гаишник, благодаря своему огромному опыту работы в органах, мгновенно анализировал ту или иную ситуацию, прокручивая все возможные ходы следствия, и если потенциальной опасности не было, воровал. Еще несколько лет назад для него это было бы дико и мерзко, но в один треклятый день, взяв в руки карты и выиграв за один час сумму равную его месячной зарплате, он попал в сети азарта, навсегда поглотившие его принципы.

Вот и сейчас он ехал в подпольное казино, находившееся в подвале одной из гостиниц, с настроем отыграться. Он знал, что сегодня именно тот счастливый день, в который он закроет вопрос с картами раз и навсегда, отдав все долги, накопившиеся за пару неудачных игр, да еще останутся деньги на жизнь. Партнеры по игре были рады его визиту и с улыбкой на лице пригласили за стол перекинуться в преферанс. Действительно, Виталию сегодня везло, все вышло так, как он планировал. Он отыгрался и вдобавок заработал приличную сумму в размере двух тысяч рублей. Довольный прапорщик, закончив игру, сел за барную стойку, перекинулся парой слов с местным барыгой Матвеем и удалился с ним в туалет. Там он рассчитывал сбыть пистолет, чтобы иметь деньги на его второе пристрастие – женский пол. Его потенциальный покупатель Матвей, рыжий, слегка сутулый, но крепкий мужчина с беглыми и хитрыми глазами, доверял прапорщику, так как знал его с самого детства.

Осмотрев товар, он с удовольствием выложил за него полторы тысячи рублей и даже не стал торговаться. После удачно проведенной сделки они, как полагается, обмыли ее, выпив по рюмке коньяка, и Матвей удалился из заведения по своим делам. Виталий Андреевич, заприметив за столиком напротив барной стойки высокую знойную брюнетку, заказал ей бокал красного французского вина, а себе двести граммов армянского коньяка. Предвкушая страстную ночь, с улыбкой отъявленного Ловеласа он двинулся было к ее столику, как вдруг послышался шум, выстрелы, крики: «Всем лицом в пол! Работает милиция!»

Злополучное игральное заведение и его посетители находились под наблюдением правоохранительных органов больше года. Следили как за его организаторами, так и за персоналом и игроками. На каждого была заведена особая папка, в которой скапливался компромат. Деятельность прапорщика Диденко помимо милиции рассматривала служба собственной безопасности ГАИ. Ничего серьезного на него не нарыли, так по мелочи, тянуло максимум на строгий выговор. Ввиду заслуг перед Отечеством увольнять бы его не стали, не окажись он в этот день в чертовом казино. Операция по закрытию данного места планировалась на следующий день, но вдруг поступила оперативная информация, что в заведение приехал давно разыскиваемый вор в законе Альберт Ташкентский, и будет при нем и его сообщниках ни много ни мало порядка двух килограммов героина. Упускать такую возможность органы, естественно, не стали, и оперативники, действуя вместе с отрядом бойцов спецназа, немедленно взяли штурмом храм похоти и азарта.

В связи со сложившейся ситуацией Диденко уволили из органов, и, приписав ему все возможные грехи, устроили показательный суд, по решению которого 25 августа 1983 года он был этапирован в колонию-поселение для отбывания наказания сроком на три года два месяца.

Матвей Фартовый, так его звали в криминальных кругах, носил символическое прозвище не зря, ведь заведение которое он покинул, брали штурмом примерно через пятнадцать минут после того, как он из него удалился. Хотя в данном случае везение было ни при чем. Именно Матвей сообщил милиции о прибытии Альберта Ташкентского в казино для реализации партии наркотиков. С жадным вором в законе у него давно были стычки, ведь это Альберт подмял под себя весь рынок по торговле наркотиками в Крыму и в южной части России. В результате Матвей вынужден был либо делиться с ним прибылью, либо терять один из налаженных каналов по поставке гашиша. Поэтому над предложением завербоваться в агенты КГБ он долго не раздумывал и согласился. Это предложение последовало несколько месяцев назад от капитана Синицина В.Г., у которого на одной из полок «созревал» второй том по преступной деятельности гражданина Ляшко Матвея Констаниновича. И Матвей рассуждал так: во-первых, в случае чего скостят срок, а во-вторых, главным аргументом был ненавистный вор в законе, что и явилось определяющим фактором его согласия. Узнав от болтливого бармена о посещении их заведения серьезным гостем да еще и о выделении ему отдельной комнаты для какой-то важной сделки, он понял, что это его шанс. Но вот как понять, что это за сделка? Помог случай. Когда он шел с прапорщиком Диденко в туалет для оценки товара, он услышал разговор двух серьезных грузин, в котором упоминалось о прибытии через полчаса двух вагонов гречки из Ташкента. Провернув сделку с Виталием и выйдя из гостиницы, он позвонил по нужному номеру из ближайшей телефонной будки и, продиктовав адрес, сказал заранее оговоренную на такой случай фразу: «Через пятнадцать минут птичка в клетке». Через десять минут автомобилей такси, дворников и моющих асфальт машин вблизи гостиницы стало заметно больше, а через пятнадцать минут, после кивка швейцара, дворники и водители с автоматами и пистолетами в руках штурмовали подвал, в котором находилось подпольное казино со всеми его посетителями.

Для Матвея все вышло как нельзя лучше: во-первых, прапор, к которому он испытывал дружеские чувства, избавился от серьезных последствий, продав ему ствол, во-вторых, у него есть покупатель на этот кольт, который заплатит за него в два раза больше. Покупателем был один его знакомый эстонский моряк по имени Андрес, который буквально пару дней назад после удачной игры, хорошенько поддав рома, изливал свою душу, кляня в сердцах неверную супругу. Долговязый, нескладный Андрес лил горючие слезы, которые текли по его большому носу и впалым щекам, затем плавно переходили на маленькие тонкие губы, после чего резким движением руки, вытирались рукавом. Отчаявшийся моряк постоянно хватался за голову и трепал и без того росшие в разные стороны волосы, и цветом, и внешними признаками больше похожие на солому.

Он оставил Матвею в залог тысячу рублей и сказал, что тот получит еще две, когда принесет ему «чистый ствол». На вопрос, не жалко ли ему супругу и не проще ли развестись, моряк ответил, что его любовь к ней безгранична, а препятствием является ее любовник, адрес которого ему известен. Жену он трогать не будет.

– Андрес, ты точно уверен? – стоя на причале на следующий день после вышеописанных событий, спросил Матвей у моряка.

– Да, я продумал каждый свой шаг, это сидит у меня в голове. Я закрываю глаза и вижу, как в своем родном городке Нарва поздно вечером я стою на улице Вестервалли рядом с подъездом его дома прямо за массивным дубом, который скрывает меня от случайных прохожих. Он медленно идет со своим лабрадором Томасом, смотрит на него, гладит его по голове и улыбается. В этот момент я выхожу из-за дерева, мое лицо скрывают широкие поля панамы, и я говорю ему «Привет, Бруно! Ну как тебе моя жена?». Не дожидаясь ответа, я поднимаю руку с пистолетом на уровень его лба и, выстрелив ему в голову два раза, хватаю быстро поводок и, посадив собаку в автомобиль, еду к супруге. Собака будет хорошим подарком, мне кажется, она любит лабрадоров. Как ты думаешь?

– Я думаю, парень, что ты псих, и тебе пора лечиться. Впрочем, дело твое. Давай оставшиеся деньги. Вот тебе кольт и пятнадцать патронов к нему. Проверять будешь?

– Спасибо, незачем. Еще успею, – сказал, растягивая слова эстонец-рогоносец, и протянул Матвею оставшуюся сумму. – Рад был иметь с тобой дело.

Конец фразы летел уже в спину уходящему по пристани вдоль берега Матвею Фартовому. Он шел счастливый с набитыми деньгами карманами и задумчивой улыбкой на лице. Легкий морской бриз и гипнотический плеск маленьких волн о каменистый берег очищали его мысли от всей скверны, которая копилась в его сложной и насыщенной приключениями жизни. Он как будто бы уходил от реальности и возвращался в детство, где они с пацанами беспечно бегали по берегу, кидая камни в воду. Он остановился возле фонаря, освещающего небольшую часть берега, и, опершись локтями на мраморный парапет, тянувшийся вдоль набережной, решил немного побыть наедине с собой, наслаждаясь таинственными звуками моря. Но вдруг быстро промелькнула чья то тень, и резкая боль проникла ему под левую лопатку. Матвей попытался повернуться, но застыл в полуобороте и, опускаясь на колени на обмякших ногах, услышал последние слова в своей жизни: «Привет из Ташкента».

– Привет, Бруно! Ну как тебе моя жена? – спросил любовника супруги вышедший из-за дерева моряк Андрес. Смуглый, коренастый мужчина ошеломленно застыл посреди тротуара и открыл рот, пытаясь что-то сказать, но, не успев произнести и слова, получил две пули в лоб и рухнул на асфальт. Затем Андрес выхватил поводок с собакой из руки застреленного и, посадив ее в новенький автомобиль, сел за руль и спокойно покинул место преступления.

Буквально через пару минут у подъезда собралась толпа зевак, милиция и скорая помощь. Сотрудники правоохранительных органов оцепили место преступления, и молодые следователи, разогнав любопытствующих, в спешке приступили к опросам свидетелей. В городе ввели план «Перехват», администрация устроила экстренное заседание, так как застреленный был сыном секретаря обкома КПСС, и, естественно, убийство расценили как политическое. На тот момент отношение к коммунистическому руководству, назначаемому из Москвы, было крайне негативным, и радикально настроенные граждане зачастую устраивали разного рода провокации. По их мнению, Советский Союз держал их в плену и лишал свободы. Но чтоб убийство… Такой дерзости власти явно не ожидали. Тихий богатый вековыми традициями и историческими событиями город Нарва был очагом спокойствия и равновесия, так как большинство проживающих в нем жителей являлось русскоязычным населением, которое лояльно относилось к властям и вытесняло из своих рядов радикально настроенных диссидентов. Такое событие, как убийство сына секретаря КПСС, могло стать неким призывом к действию оппозиционеров. К тому же все большую популярность среди недовольных слоев населения в республиках Прибалтики набирали эссе, трактаты и прочая ересь знаменитого на весь Советский Союз писателя-диссидента из Чехословакии Вацлава Марии Гавела. Данные факты настораживали верховное руководство СССР, которое всеми возможными способами пыталось подавить дух протеста среди народных масс наиболее подверженных этой политической чуме стран.

– Старший сержант Милиции Иванов Мирослав Сергеевич, – отрапортовал в открытое окно автомобиля работник ГАИ, за рулем которого находился Андрес. – Предъявите ваши документы.

– Без проблем, командир! – со сдержанной улыбкой на лице произнес водитель и, протянув в окно руку, передал все необходимое. – Можно узнать что происходит, в городе ввели военное положение?

Но сотрудник ГАИ вместо того, чтобы ответить, достал рацию и отошел в сторону, держа руку в полной боевой готовности на кобуре пистолета. Андреса бросило в пот: «Вот и все, приплыли!..» Главным вопросом, которым он задавался в тот момент, было: «Доставать пистолет, или все-таки пронесет?»

– Хороший аппарат, новенький! – одобряюще кивнул на автомобиль сержант, передавая документы обратно. – Счастливого пути и поаккуратней.

– Слушаюсь, товарищ старший сержант! – произнес доброжелательно Андрес и поехал дальше.

Проезжая по улице Линнусе вдоль набережной реки Нарва, он свернул возле «замка Германа» и припарковал автомобиль напротив внешней стороны его северного двора. Забравшись по склону вверх к восточной части стены замка, он отодвинул прилегающий к ее основанию камень, за которым скрывалось несколько более мелких камней, из которых и состояли стены крепости. Андрес зацепил один из них и аккуратно его вытащил. Обтерев пистолет тряпкой и завернув в полиэтиленовый пакет, он просунул его вглубь отверстия, затем, вернув все на прежнее место, спустился к автомобилю, сел за руль и поехал в сторону дома, где его ждала любимая жена. Выбрасывать кольт в реку Андрес не стал, жизнь штука длинная, может еще пригодится, а место, где он был спрятан, проверено годами: еще с детских лет этот тайник был сокровенным местом всех его драгоценных вещей, начиная с сигарет, спрятанных от родителей, заканчивая аудиокассетами запрещенных западных исполнителей. «Подарок», сидящий на заднем сиденье, поскуливал, видимо, хотел есть.

Весть о смерти Бруно мгновенно облетела весь город, транслировалась по всем местным телеканалам и станциям. Портрет, нарисованный со слов случайных свидетелей, был расклеен по всему городу и мелькал по телевизору каждые пять минут. Хелена, супруга Андреса, узнав в этом портрете своего мужа, испугалась, что ее ожидает та же участь. Она тут же позвонила в милицию и дала показания приехавшим оперативникам, рассказав о своей связи с Бруно, которая привела к трагедии.

Припарковавшись рядом с подъездом своего дома на улице Лидии Койдулы, Андрес неспешным шагом подошел к входной двери и, насвистывая песню, набрал код домофона. Открыв входную дверь, он увидел картину, которая никак не входила в его планы, он даже выпустил из рук поводок с собакой. Перед ним стояли несколько сотрудников милиции с наставленными на него дулами пистолетов. Андрес обернулся, увидел точно такую же картину позади себя и со словами: «Видно не судьба!», – потянулся во внутренний карман куртки. Изрешеченный пулями, он успел произнести только одно слово: «Сигареты!» – и упал на землю лицом вниз. В кармане действительно обнаружили запечатанную пачку сигарет и больше ничего. Он бросил курить год назад, но сегодня точно знал, что обязательно выкурит одну: после такого дела это уже не тянет на грех. Однако мысли о встрече с женой напрочь отвлекли его от данной затеи, он не виделся с ней два месяца и ехал домой на новеньком авто с подарком в виде лабрадора, которого она хорошо знала, что само по себе являлось сюрпризом. Она должна была всё понять и осознать – третьего лишнего в их отношения уже нет, все вернулось на круги своя: у них теперь есть собака и новая машина, о которой она так давно мечтала. Машину, кстати, он купил точно такую же, как у Бруно – и цвет, и марку. А прошлое… Что такое прошлое? Прошлое это пыль, его нет, и никогда не было. Прошлое – это миф! Хелена должна была принять сложившуюся ситуацию и смириться, ведь другого выбора у нее уже не было. Но задумку выкурить сигарету он так и не реализовал, как и мечту о счастливой семейной жизни.

В заключение этой истории осталось сказать, что у застреленного Бруно была супруга, которая знала о его интрижках на стороне, но ради двух детей и социального статуса закрывала на измены глаза. Она приехала той же ночью, позвонила в дверь квартиры Андреса и Хелен, молча забрала любимца семьи – лабрадора Кени – и уехала домой.