Изменение маршрута. Остросюжетный роман

– Народной? – удивленно переспросил капитан. – А мы разве не народная?

– Не знаю… Вы – государственная, – мрачно объяснил Илья.

– Предписание есть? Вы в чьем подчинении? КГБ? – уточнил капитан.

– Мы сами по себе, – не унимался Илья.

– Подожди! Дай объяснить! – перебил его Евгений Павлович. – Мы получаем задание в диспетчерской. На каждый день. Понимаете?

– Чего ж не понять! – скрывая неуверенность, бодро произнес капитан.

– Сегодня послали к вам. На подмогу! Вы что, ничего не слышали о нас?

– Слышать-то слышал. – Капитану не хотелось показывать свою неосведомленность о таком важном начинании. Взяв предписание, он пробежал глазами текст. Удовлетворенно проговорил: – Оформлено, как надо.

– Не забудьте расписаться! – нравоучительно вставил Илья.

«Ну зачем он его дразнит? – с раздражением подумал Евгений Павлович. – От него же зависит, куда нас запихнут. Неужели не ясно? Дубина чертова!»

– Товарищ капитан сам все прекрасно знает, – одернул он Илью.

– Верно, знаю, – откликнулся капитан. – Куда бы вас пристроить? – задумался, почесал щеку. – Вот что! – обрадованно заявил: – Поедете охранять аукцион!

– Какой еще аукцион? – подозрительно осведомился Илья.

– Видео и компьютерной техники! У нас с ними договор, – охотно разъяснил капитан. – Часть денег пойдет на оздоровление экологической, – при этом он поднял указательный палец правой руки и важно закончил: – обстановки в районе!

– А другая часть? – полюбопытствовал Илья.

Капитан с интересом стал его разглядывать,

– Он кто? —поинтересовался капитан у Евгения Павловича.

– Младший группы, шофер-помощник, – объяснил Евгений Павлович.

– Ага, ясно! Так вот, другая часть тоже пойдет на экологию. Еще вопросы есть? – И не дожидаясь ответа, продолжил: – Это здесь неподалеку, в выставочном зале. Станете у задних ворот. Там наши ребята будут нести охрану. Только никакой самодеятельности! В отделении еще будут наготове две оперативные группы. Здесь езды всего ничего. Короче, работенка для пенсионеров.

Илья снял с крыши «Запорожца» синюю мигалку и бросил ее на заднее сидение.

– Зачем? – поинтересовался Евгений Павлович.

– Не нравится мне все это. Ох, не нравится! У них с ними договор… – задумчиво произнес Илья. – А нам скромность не повредит… Конечно, если прикажешь, поставлю обратно, – неожиданно добавил он.

– Снял так снял, – не стал возражать Евгений Павлович, понимая, что в этом есть определенный резон.

Они медленно объехали выставочный зал и встали неподалеку от задних ворот. Огромные объявления вокруг возвещали всему районному миру о предстоящем, крайне заманчивом мероприятии. Публика и деловые люди спешили в выставочный зал. У задних ворот дежурил милиционер.

Евгению Павловичу стало казаться, что он уже когда-то участвовал в подобном спектакле. Но машина тогда стояла по-другому.

– Предлагаю отъехать, чтоб не мозолить глаза, – предложил он.

– Вот это дело! – обрадованно подхватил Илья и подал машину задним ходом во двор напротив.

Евгений Павлович включил рацию. Ничего интересного в округе не происходило. Патрульные изредка вяло проверяли связь. Неожиданно эфир оживился. Дежурный по отделению оповестил, что одна из оперативных групп поехала по сигналу тревоги в сберкассу.

– Кажется, начинается, – прокомментировал это сообщение Илья.

– Первый отвлекающий удар? – догадался Евгений Павлович.

– Похоже, начальник… – кивнул в ответ Илья.

Спустя пару минут дежурный сообщил о новом сигнале тревоги, на этот раз из универмага.

– Неужели этот осел пошлет туда вторую группу? – озабоченно сказал Илья.

– Наверно, обязан, по инструкции, – предположил Евгений Павлович.

Как бы в ответ, мимо них с воем проскочила патрульная машина. Дежурный предупредил всех о том, что вторая группа отбыла на место происшествия.

– Скорее всего, в магазинчике просто разбили стекло… Мы непрофессионалы, нам за это деньги не платят, —проговорил Илья, достал пистолет и передернул затвор. – Это у них с ними договор.

«Ловко это он», – отметил краем сознания Евгений Павлович. У него вспотели ладони. Злясь на себя за это, он дрожащими пальцами с трудом расстегнул чехол охотничьего ружья и положил автомат на колени.

Дальше все стало разворачиваться, как при ускоренной киносъемке. Евгений Павлович как-то отстраненно начал воспринимать происходящее. На большой скорости к выставочному залу подъехали две машины. Микроавтобус «РАФ» и волга-универсал. Остановились резко, взвизгнув тормозами. Из них выскочили крепкие парни в спортивных костюмах. Один подбежал к дежурному милиционеру, пытавшемуся расстегнуть кобуру, и ударил его прикладом автомата по голове. Тот рухнул, взмахнув руками. Четверо налетчиков бросились внутрь здания. Двое, вооруженные пистолетами, остались у машин, нервно озираясь.

– Из-за чужого барахла лезть под пули… – задумчиво высказал общую мысль Илья.

– Но рожи-то какие! Так и просят кирпича… – в оцепенении произнес Евгений Павлович, и ему показалось, что это говорит не он, а кто-то другой. – А у автомата круглый диск… которым милиционера…

– ППШ… Со Второй мировой… – откликнулся Илья. – Главное, они лучше нас подготовлены морально.

Евгений Павлович почему-то вспомнил, как лет десять назад участвовал в тушении пожара. Дело было за городом. Он шел на дачу. Горел большой одноэтажный деревянный дом. Евгений Павлович некоторое время вместе с толпой сомнамбулически наблюдал за работой огня. Потом с какими-то добровольцами стал вытаскивать на улицу чей-то скарб, выбивать ногой оконные рамы. Постепенно они вошли в раж, подействовал огонь, и стали крушить все подряд. После того как сверху упала горящая перекладина, он опомнился. И вместе с каким-то мужиком начал выносить большой платяной шкаф. Уже во дворе у него отвалилась задняя стенка, и на траву высыпалось огромное количество индийского чая. В пачках…

Из здания выскочили трое боевиков, неся в руках импортные коробки. Они погрузили их в РАФ и бросились обратно. Евгений Павлович открыл дверцу и стал выходить из машины.

– Куда?! – прохрипел, выпучив глаза, Илья. – Убьют! – и попытался втащить Евгения Павловича назад. Но было поздно.

Тот сделал пару шагов. Наставил автомат на бандитов и, закричав: «Руки вверх!», нажал на курок. Хотел сделать предупредительный выстрел. Но автомат молчал.

В это время Илья, стремительно выкатившись из машины, присел за ней и, обхватив двумя руками пистолет, стал целиться в налетчиков.

Парни быстро спрятались за «Волгу». Один из них, как показалось Евгению Павловичу, бросил в него черный мячик. На самом деле к его ногам медленно подкатывалась лимонка. Евгений Павлович, не отдавая себе отчета в совершаемом, носком кроссовки поддел гранату и отбросил ее в сторону грабителей. Лимонка, описав плавную траекторию, разбила боковое стекло рафика и влетела внутрь. Раздался взрыв, у микроавтобуса выбило все стекла, и он загорелся.

Из здания выскочили остальные налетчики. Илья стал палить по ним из пистолета. Одного ранил. Вся компания поспешно погрузилась в «Волгу». И машина, взревев мотором, скрылась за углом.

Евгений Павлович пришел в себя. К нему подбежал Илья.

– Здорово ты их! – сказал ему Евгений Павлович.

– Я-то что, это ты их шуганул! Что с автоматом?

– С предохранителя не снял впопыхах!

– А—а… Жаль только аппаратура пострадала, – озабоченно произнес Илья.

– Какая аппаратура? – не понял Евгений Павлович.

– Как какая? Та, которую они в рафик сложили.

– Ну и черт с ней!

– Как сказать… – туманно ответил Илья.

«Напускает на себя…» – подумал Евгении Павлович.

Они осторожно, на расстоянии обошли горевший РАФ.

– Как бы бензобак не рванул! – высказал опасение Илья.

Евгений Павлович поднял с земли оброненный раненым налетчиком револьвер. Завернул его, чтобы не смазать отпечатки пальцев, в  платок и положил в карман. Подошли к лежавшему милиционеру. Он был сильно оглушен, но уже начал приходить в сознание. Они подняли его и понесли к машине. С трудом усадили на заднее сидение. Вдалеке раздался несильный взрыв. Рванул-таки бензобак РАФа.

– В самый бы раз смыться, – помолчав сказал Илья. – Боюсь, наши действия не предусмотрены сценарием.

– Ты думаешь? – произнес Евгений Павлович. – По-моему, это уж слишком!

– Вовсе нет, – возразил Илья. – Он сам честно признался, что у них договор.

– Да ладно тебе! – остановил его Евгений Павлович. – Все в курсе, что мы здесь были. Нас наверняка видели люди.

– В том-то и дело, – покусывая губу, согласился Илья.

Евгений Павлович подумал, что где-то он уже видел поднятый револьвер с характерной царапиной на рукоятке. Вспомнил! В их подъезде жила маленькая черная с белой грудью бульдожка. С массивной морщинистой головой и сверкающими глазками. Обычно она пулей вылетала из подъезда, не церемонясь с жильцами, которых ей доводилось встречать на своем пути. Выскочив, она со страшной скоростью неистово носилась по двору, произвольно меняя под немыслимыми углами направление. Набегавшись, она с такой же безумной энергией врывалась обратно, опять сбивая жильцов и заставляя испуганно визжать женщин и детей. Евгений Павлович подозревал, что у нее не все дома… Так-так… А револьверчик-то этот ему не так давно предлагал старикан-оружейник!

Завывая сиреной, подъехала милицейская машина. Из нее выскочил капитан:

– Ну что тут у вас?

– Да вот! – обвел рукой вокруг Евгений Павлович. – Организованная преступность распоясалась!

– Жертв нет? – спросил капитан.

– Одного ранил Илья. Да еще вашего сотрудника стукнули по голове. Приходит в себя. Вон, на заднем сидении!

– А это что? – Капитан показал на останки РАФа.

– Взорвался! – опередил Евгения Павловича Илья.

– Ладно. Все придется подробно описать. Не ожидал, признаться, от вас! Прыткие вы, ребята! Ничего не скажешь!

Контуженого милиционера перегрузили в подошедшую «Скорую помощь». Через пару минут подъехали еще машины. Прибывшие сотрудники стали осматривать место происшествия, фотографировать, делать замеры.

Из выставочного зала выскочил мужчина, подбежал к капитану, глаза его безумно блуждали.

– Где аппаратура?! Что с аппаратурой?! – заорал он. Сделал несколько кругов и скрылся в здании.

– Кто это? – поинтересовался Евгений Павлович.

– Из организаторов. Эколог! – пояснил капитан. – Что-нибудь успели увезти?

– Нет. Что вынесли, сгорело в рафике, – ответил Евгений Павлович.

Неожиданно появился ветеран. Он был в тапочках. К пиджаку был приколот орден Отечественной войны.

– Я все видел! – радостно крикнул он. – Молодцы! Герои!

Ветеран сгреб в охапку Евгения Павловича и Илью. Крепко обнял.

– Кто? Дружинники? Да нет, что я! Видимо, группа захвата! Побольше бы таких ребят и был бы порядок! Обязательно представьте к награде! – строго наказал он капитану. – А особенно этот, ну хорош, подлец! Наверно, футболист? Гранату ногой! Высший класс! – Он снова обнял, на этот: раз одного Евгения Павловича.

– Какую гранату? – полюбопытствовал капитан. – Вы же сказали, сам взорвался!

– Правильно, взорвался, – подтвердил с досадой Илья. – Они бросили гранату, а я переправил ее обратно, в рафик.

«Он что, с ума сошел?» – подумал, ничего не понимая, Евгений Павлович.

– Да нет! Я все видел! – перебил Илью ветеран. – Гранату этот! Ногой! Высший пилотаж! А второй тоже орел! Из пистолета с такого расстояния! Одного подбил!

– У меня уже билет почти в кармане, – шепнул Илья Евгению Павловичу. – Все будет нормально. – И громко добавил: – Товарищ немного путает. Возраст, зрение как-никак!

– Ничего я не путаю! – с раздражением возразил ветеран. – Это ты все путаешь! А зрение у меня единица! Благодаря специальным упражнениям по системе йогов! Каждый день делаю. Вон, что там написано? – Он показал в сторону дымившего вдалеке завода.

Евгений Павлович напрягся, но разглядеть лозунг не смог.

– Не вижу, – признался он.

– А я вам скажу! – торжествуя, произнес ветеран. – «Слава труду! Слава КПСС! Слава…»

– Верно, – подтвердил Илья. – Зрение, как у орла! Не единица, а, наверное, еще лучше? – предположил он.

– То-то! – снисходительно похлопал его по плечу ветеран. – И Анна Ивановна тоже может подтвердить. Мы, старики, еще вам, молодым, дадим прикурить!

– Это точно, – мрачно согласился Илья.

Капитан, сморщив лоб, о чем-то напряженно думал.

– Ладно! – наконец сказал он. – Разберемся! Не впервой! Анна Ивановна кто? Супруга?

– Соседка, – ответил старик.

– Вот это хорошо! – похвалил капитан. – А то, если родственники, могут сговориться.

Он записал адреса свидетелей. Поблагодарил ветерана за инициативу.

– Не забудьте все подробно изложить, – напоследок напомнил капитан Евгению Павловичу. – Пострадали крупные материальные ценности. Ошибок и расхождений быть не должно!

Визит

Евгений Павлович медленно, с удовольствием поднимался по широким светлым ступеням, слегка касаясь рукой темной дубовой, отполированной ладонями нескольких поколений жильцов, накладки. Она покоилась на очень солидных, как, впрочем, и весь дом постройки начала века, чугунного литья перилах. Сам он тоже жил в старом, в прошлом доходном доме. Но этот был на порядок, если не на два, лучше. «Даже при нашей убогой действительности кое-кто умудряется неплохо обустроиться… – подумал он не без зависти. – Пожалуй, даже в какой-нибудь там Австрии такой домик бы сгодился…»

Евгений Павлович нашел нужную квартиру. Дверь украшала хорошо вычищенная бронзовая ручка с множеством шишечек, переходящих одна в другую. «Солидно, иного слова не подберешь, – снова констатировал он. – А в ручке можно что-нибудь хранить. Конечно, не золото и не бриллианты, а, скажем, какую-нибудь записочку вполне…» Чуть помедлив и оглядевшись: «Даже витражи умудрились сохранить» – сверху в полукруглое оконце, фильтруясь, проникал слабый свет, – Евгений Павлович нажал на кнопку звонка.

Послышались неторопливые шаги. Дверь приоткрылась. «Никого не боится… Даже в глазок не посмотрел!» – успел подумать Евгений Павлович.

– Вам кто нужен? – спросил мужчина.

Евгений Павлович узнал по голосу старика-оружейника.

– Добрый день, Иван Емельянович!

– Вы ошиблись! Здесь таких нет! – разглядев посетителя, не сразу ответил мужчина и собрался захлопнуть дверь.

– Один момент! – Евгений Павлович придержал дверь за ту самую приятную ручку. – У меня наверху живет одна французская бульдожка. Черная с белым. Очень оголтелая. Ну, чтобы вам было ясно, совершенно, можно сказать, без тормозов!

Мужчина задумался, дверь на себя тянуть перестал и уже довольно любезно произнес:

– Прошу, прошу заходить! Я сначала и не понял, кто, собственно, вам нужен? – И впустил гостя в квартиру.

Евгений Павлович ожидал увидеть старика-оружейника, а перед ним стоял худощавый, подтянутый мужчина лет эдак пятидесяти. Весьма холеного вида. Евгений Павлович представился.

Заметив его некоторую растерянность, мужчина приветливо сказал:

– Нет никакой ошибки. Просто оружие, знаете ли, сильно старит человека да к тому же еще синий халат. Ничего не поделаешь, рабочая одежда. Немудрено и ошибиться. Ну, мы с вами квиты. Сначала я вас не признал, потом вы меня. Еще раз подтверждается теория парных случаев. Ну а она, как вам известно, есть не что иное, как просто следствие симметрии. Да еще некоторое уточнение. На работе я – Иван Емельянович, а дома, среди своих, Аркадий Михайлович.

– Почему? – не удержался от ненужного вопроса Евгений Павлович.

– Так удобней, – объяснил Аркадий Михайлович. – Полное переключение. Работа – это одно, а дом – другое. Да и Ленусе нравится.

– Кто там, Аркаша? – поинтересовался из комнаты женский голос.

– К нам гости, дорогая! Евгений Павлович любезно заглянул на огонек!

– Я сейчас! – откликнулась Ленуся.

– А я сразу понял, что мы непременно еще с вами встретимся. Еще когда вы у меня автоматик вымогали. Ну что, неплохая игрушка? Ценю в людях настойчивость, ценю! – Аркадий Михайлович засмеялся и, взяв под руку Евгения Павловича, повел его в апартаменты. – Нет-нет, у нас обувь не снимают, у нас запросто. Уж так не хотелось его отдавать! – вспомнил он снова про автомат.

Паркет сильно блестел, нигде не было ни единой соринки.

– Я на пару минут. Можно и в прихожей, – предложил Евгений Павлович.

– Ну что вы, ей-богу! Неужели мы управимся за пару минут? – возразил хозяин дома.

– Тогда пойду как следует вытру ноги.

– А я на секунду отлучусь, переоденусь.

Аркадий Михайлович был в синей бархатной куртке, отделанной витым шелковым шнуром, серых фланелевых брюках и белоснежной рубашке. Он исчез, а на смену ему появилась Ленуся в черном вечернем платье с глубокими вырезами спереди и сзади. Поблескивали бриллианты сережек.

– Как вам не стыдно! – кокетливо прошептала она. – Вы меня просто преследуете!

«Им, видимо, скучно. И они решили немного встряхнуться за мой счет…» – предположил Евгений Павлович.

– Да я, вообще-то, зашел кое-что выяснить. И уверяю вас, вы ошибаетесь. У меня две любовницы. Одна, кстати, великолепно знает английский. А другая – из прекрасной семьи. Работает на железной дороге, объявляет разное… – забубнил он, навязывая свою игру Ленусе.

– Я и не сомневалась в вашем коварстве, Казанова, вы эдакий! Не боитесь Аркадия? Он невозможный ревнивец! Причем прекрасно стреляет с обеих рук! – Она вплотную приблизилась к Евгению Павловичу.

В комнату вошел Аркадий Михайлович. Он был в белом смокинге. Евгений Павлович обратил внимание, что к лацкану был приколот значок «50 лет в партии».

– Я чувствую, что вы уже нашли общий язык, – улыбнувшись сказал Аркадий Михайлович. – Ленуся! Свари нам кофеек, будь добра!

– С удовольствием! – протяжно проговорила Ленуся.

– Вы знаете, я потомственный оружейник, – продолжил Аркадий Михайлович. – И отец, и дед, все были при оружии. А один из предков чуть ли не у Ивана Грозного этим делом занимался. Да вроде был казнен за какой-то пустяк. Плохо заточил кинжал или алебарду. Бог его знает! Раньше такие вещи не прощали. Может, и наши все строгости оттуда? А то многие любят на революцию все сваливать… Вы как считаете?

– Думаю, граница запада с востоком тогда была значительно левее… Вы пятьдесят лет в партии? – поинтересовался Евгений Павлович.

– А, вы про значок? Эффектно смотрится на белом. Верно? Да, около того. Люблю эту эмблему. Подарок одного клиента. Вам тоже нравится?

– Да, неплохой, – согласился Евгений Павлович.

– Вы что предпочитаете? Коньяк, водку, виски?

– Немного коньяку, – замявшись, ответил Евгений Павлович.

Аркадий Михайлович достал темную пузатую бутылку. Разлил в рюмки коньяк. Пригубили.

– Прекрасный коньяк! – похвалил Евгений Павлович.

– Стараемся, – улыбнулся в ответ Аркадий Михайлович.

– У меня к вам небольшой вопросик, – решил приступить к делу Евгений Павлович. – Недавно у одного налетчика был изъят револьвер системы «Бульдог».

– С характерной царапиной на рукоятке, – подхватил Аркадий Михайлович. – Всегда говорил, оружие не должно иметь никаких особых примет. Но жизнь есть жизнь! И вы, конечно, сразу же вспомнили про оголтелую собачонку, живущую этажом выше, а потом и про меня грешного! Что ж, откровенность за откровенность. Для вас не секрет, что в некоторых странах торговля оружием разрешена. Ну а у нас и речи об этом не может быть! И тем не менее оружие попадает в народ. Я не говорю о различного рода хищениях. Это и так ясно. Черный рынок и прочее. Сейчас циркулирует множество различного оружия, в том числе и трофейного из Афгана. А как вы думали? И ваш автомат оттуда!

– Но это же централизованное распределение. Все зарегистрировано, ведется учет! – возразил Евгений Павлович.

– Учет! – усмехнулся Аркадий Михайлович и уже серьезнее добавил: – Именно, дорогой Евгений Павлович, что учёт! И контроль! Но вы не находите, что в обществе всегда есть силы, заинтересованные в циркуляции оружия?

– Прошу, господа! Кофе готов! – возвестила торжественно Ленуся.

– Перейдем в столовую! – предложил Аркадий Михайлович. – Мне Ленуся говорила, что вы к ней проявляете интерес. Я считаю, что центральная симметрия гораздо важнее осевой. И в данном случае это подтверждается. Женщина в центре, а мужчины уравновешивают композицию. Поэтому все связанное с оружием может иметь и корыстный интерес.

Столовая, как, впрочем, и вся квартира, была выдержана в стиле «Дом преуспевающего адвоката-врача-инженера начала века».

– Это, разумеется, шутка! А не попытка шантажа!.. Но в принципе, таким образом, может быть предотвращен стихийный захват оружия взбунтовавшимися массами! – продолжил Аркадий Михайлович начатую мысль. – А когда концентрация оружия контролируется, тогда, естественно, ничего страшного произойти не должно… И, вообще, мы с вами можем открутить ленту назад, ну, как в кино, и немного переиграть. С того момента, как вы заходите ко мне за автоматом. Ну как, идет? – Он испытующе посмотрел на Евгения Павловича.

– Вы знаете, я придерживаюсь другого взгляда на время, историю и, конкретно, человеческую жизнь. Даже если я соглашусь на ваше, безусловно, заманчивое предложение, то, к величайшему сожалению, все снова будет так, как было. Нет-нет, я не фаталист, – предупредил Евгений Павлович возражения Аркадия Михайловича. – Тут дело в другом, и не потому, что это не может повториться. Совсем наоборот. Все происходящее именно повторяется. И каждый раз одинаково. Соответственно полностью стираясь из памяти. Но при стирании бывает брак. Вот нам и кажется, что все с нами происходящее уже когда-то было, временами, конечно.

– Это любопытно… Но увы, лишено правдоподобия, на мой непросвещенный, конечно, взгляд. Я не интеллектуал, я практик. Поэтому возможен, например, обмен на милицейский наган со шнурком. Скажем, для исполнения какого-нибудь странного желания. А для чего, в сущности, и жить, как не удовлетворяя самые смешные, естественно, на первый взгляд, причуды. По-моему, только так и можно сопротивляться, разумеется, в какой-то очень незначительной мере собственной несвободе.

– Я должен откланяться, – произнес Евгений Павлович. – Служба-с!

– А может быть, останетесь? У нас сегодня, ну не то чтобы прием, а так, соберутся знакомые, интересные люди, получите удовольствие. Будут и очень хорошие женщины.

– Женщины? – засомневался Евгений Павлович: «Может, действительно остаться? Пожалуй, все же не стоит…» – И, приняв окончательное решение, добавил: – К сожалению! Увы!

– Ну что ж, тогда не смею задерживать, – любезно закончил разговор хозяин дома. – Рад был познакомиться!

– Взаимно, – не менее любезно попрощался Евгений Павлович.

Подпорченные всходы

«Запорожец» двигался между стандартными девятиэтажными блочными домами. Илья свернул на широкую пешеходную асфальтированную дорожку.

– Ты нарушаешь, – заметил было задремавший Евгений Павлович.

– Нам можно, – лениво откликнулся Илья и, оживившись, добавил: – Ого!

Впереди группа молодых парней образовывала небольшой плотный круг. Оттуда доносились крики, да изредка под дружный хохот взлетали вверх предметы женской одежды. Прохожие старательно огибали эту группу стороной на приличном расстоянии.

– Раздевают кого-то? – предположил Евгений Павлович.

– Да… Каких-то девиц… – подтвердил Илья, притормозив машину.

– Кажется, в данном случае мы не имеем права применять оружие… – нерешительно произнес Евгений Павлович. – Может быть, посигналить им?

– Чтоб они подошли и перевернули машину, – ядовито продолжил Илья. – А что там в инструкции-то было для подобных случаев? Я расписался, не читая.

– Оружие применять исключительно в воспитательных целях, – усмехнувшись, ответил Евгений Павлович.

– Это как раз тот самый случай!

Евгений Павлович вспомнил, как несколько лет тому назад он вышел вечером во двор подышать свежим воздухом. Два молодых оболтуса из его дома нагло обшаривали карманы у какого-то пьяного мужика. Подростки тоже были навеселе. Отец одного работал в милиции. Сынишка, правда, не обшаривал, а давал советы приятелю. Евгений Павлович хотел их шугануть, но не сделал этого. Тогда еще был жив его старенький автомобильчик, который и так частенько царапали. А вмешайся, его подвергли бы настоящей обработке. Воспоминание было неприятным в основном из-за беспардонной наглости молокососов…

Евгений Павлович вышел из машины. Снял с предохранителя автомат и спрятал его за спину.

– Эй! – закричал он. – Быстро по домам!

Никто не прореагировал. Только один на мгновение повернул возбужденное лицо.

«Видимо, все под газом…» – предположил Евгений Павлович и снова закричал:

– Кому сказано! Расходись!

Вакханалия постепенно прекратилась. Часть подонков развернулась и не торопясь стала приближаться к Евгению Павловичу. Дальше медлить было нельзя. И он дал короткую очередь под ноги наступавшим. После мгновенного шока все бросились врассыпную. Остались только две полураздетые, растрепанные девицы. Евгений Павлович подбежал к ним.