Шалом

Эпидемия породила всплеск безудержного веселья. Народ давно так не прикалывался. Например, был такой анекдот. Один инопланетянин говорит другому: «Обязательно попробуй землян, фаршированных гречкой с тушенкой. Щупальца оближешь».

Но и тревога также росла день ото дня. Сначала казалось, что вирус поразил только Китай и на ум стала приходить мысль о том, что американцы изобрели бактериологическое оружие, которое может избирательно поражать только одну нацию, тем более, что недавно они собирали и у нас генетический материал. Но, после того как стало известно о появлении заболевания в Иране и Италии, эта идея была отвергнута.

У нас стали ужесточать эпидемиологический режим, но многие считали, что их излишне запугивают, ведь смертность такая же как при ОРЗ и гриппе. Этой версии противостояло количество покойников в Европе и США, нараставшее лавинообразно. Всех призвали сидеть дома и люди стали шутить, что пандемия названа так в честь панды, которая ест 12 часов в сутки. Тоже самое ожидает тех, кто прячется дома от этой напасти, потому что больше заняться нечем. Стало ясно, что мы в отличие от англосаксов сделали всё правильно.

В очередной визит в поликлинику меня не пустили дальше входа. «У Вас ещё 40 минут до приема. Идите домой, нечего здесь дышать». Пришлось идти в магазин, звонить маме и возвращаться за 10 минут до встречи с врачом. Когда я зашел в кабинет, я застал своего врача за необычным занятием. Она обзванивала пациентов, интересовалась их состоянием. «Вам можно было не приходить. Надо было просто позвонить и сказать, что у вас всё в порядке», – пояснила она. Я взял в регистратуре номер телефона поликлиники, но дозвониться по нему не получилось.

Так как следующая наша встреча должна была состояться через две недели, я решил отправиться на дачу. По дороге меня никто не остановил и не оштрафовал. Я благополучно добрался до Дмитрова, где меня встречал тесть. На даче было полно народу – тёща, Лерусик, Тёма, Егорка с подругой. Ожидался приезд Иришки. Я дорвался, наконец, до своих красок и скопировал картину Джона Миллеса, на которой был изображен грустный рыцарь, едущий верхом на лошади вместе со своими детьми и вязанкой хвороста. Хворост я перерисовывать не стал, а всё остальное перенес на картон. То что получилось сфотографировал и выложил в фейсбуке, подписав «все на дачу». Хорошо тем, у кого есть дача. Всем остальным надо сидеть в четырёх стенах. Многие предусмотрительно запаслись продуктами, остальные докупали провиант по мере надобности. Сидеть по домам тяжело и люди начали нарушать эпидемиологический режим, хотя уже даже собаки потребовали его ужесточить. Стали распространяться слухи о том, что скоро будет много безработных и разорившихся предприятий, но было ясно – пострадает в первую очередь мелкий и средний бизнес.

Мне позвонил мой начальник и попросил как можно дольше оставаться на больничном. Но как это сделать? Четыре месяца, положенных мне по стандартам, истекают 17 мая. Правда, в мае у меня должен быть недельный отпуск. Только на неделю и можно будет задержаться дома. Наша компания прекратила продажи полисов и решила сократить зарплаты и время работы сотрудников.

Мне пришлось перенести поездку в Грецию на год, а Толик Лебедев не смог поехать в Англию к дочке. Авиабилеты пропали. Ему сказали, что они невозвратные. Но это ведь не чартерный рейс. Кругом одно жульё.

Говорили, что отменят бесплатный проезд для пенсионеров старше 65 лет, но под шумок наказали всех пенсионеров и студентов. Вот спасибо так спасибо!

У нас пока режим не такой жесткий, как в Израиле, где разрешается гулять только с собаками на расстояние не более ста метров от дома. Но евреям и арабам запрещено иметь собак. Только ашкинази могут заводить этих животных. Вот и приходится обращаться к ним за помощью. Собаки же после 15 -ой прогулки уже никакие, но всё равно покорно идут на свежий воздух. А люди готовы топорами рубить входные двери.

Тёща с тестем тоже гонят меня на прогулку, настаивая на том, что каждый день я должен увеличивать пройденные расстояния. Но у меня всё зависит от многих факторов. Если я вышел на прогулку с высоким давлением, то вернусь уже через 10 минут. Если на улице холодный воздух или повышенная влажность, тоже далеко не уйдешь. И вот согнувшись в три погибели, с одышкой и болями в сердце, я вваливаюсь в квартиру и хочу выпить таблетку от давления, а тёща кричит из кухни: «Мой руки! Ты что, всех нас хочешь заразить?» Однажды, вернувшись в таком же состоянии с прогулки уже на даче, я бросился к танометру, как к спасательному кругу. Сидевший на кухне тесть стал выговаривать мне. Мол, нельзя сразу мерить давление после прогулки. «Уйди, Григорич!» – прохрипел я, – «Не нервируй меня. У меня из-за тебя ещё больше давление поднимется». – «Это ты мне портишь настроение!» – заявил он и пошел жаловаться теще. Та тут же явилась перед моими очами и стала выяснять, что произошло и какое у меня давление. «170 на 110», – решил поделиться я. Она поняла, что я не шучу. «А чего ты Григорича завёл?» – «А что он меня учит медицине? Я же не учу его водить машину. Если я буду следовать его советам, я долго не протяну. Это может для меня плохо кончиться». – «Ну да». Я не хотел бы заполучить инфаркт или инсульт только из уважения к тестю. Он очень любит давать советы, хотя страны советов давно нету. Я сто раз намекал ему на то, что если мне понадобится его совет, я ему обязательно скажу. А просто так лезть с ними не стоит. Очень уж хочется ему покомандовать.

Мы все сидим на карантине, но самый жесткий карантин у Сандро, которого опечатали в шахматном клубе. Он сказал Сереже, что у него есть продукты только на 2 недели. Сереже пришлось отменить все турниры и выступления бардов.

Мне позвонил Сережин друг, Жора, вернувшийся из Ташкента, и рассказал о том, что там удалось оправиться от короновируса очень быстро и с минимальными потерями. Мы хотели с ним выпить по скайпу, но я отложил это мероприятие до возвращения из поликлиники, откуда я вернулся совершенно раздавленным. Холтер показал не только наличие ишемии, но и увеличение экстрасистол почти в два раза. Их теперь чуть меньше критического уровня. В чём же причина? Всё шло вроде бы замечательно, хотя в последнее время действительно стало труднее передвигаться на большие расстояния и голова какая-то чумная. Может быть, виноват тот эксперимент, который я ставлю на себе по совету ревматолога. Я где-то потерял выписку из института аллергологии, где мне был поставлен диагноз васкулита.

Ревматолог посмотрела все остальные выписки и нигде не нашла отклонений от нормы. «Не понимаю, на основании чего вам был выставлен этот диагноз», – огорошила она меня.– «Давайте постепенно уберем кортикостероиды, сделаем анализы и посмотрим, что можно сделать. Пока я вижу, что они только усугубляют атеросклеротический процесс». И вот я послушно выполняю её рекомендации, ожидая, когда же взбунтуют надпочечники. Однако вместо них взбунтовало сердце. Не долго думая я решил вернуться к той дозе, на которой прожил 16 лет. Хотя я поторопился.

Кардиолог, к которой я обратился в весьма тревожном состоянии, решила, что ничего страшного нет. Я попросил её заменить кордарон, который влияет на щитовидку, что приводит к весьма интересным явлением, на что-нибудь другое. От него у меня нарушился сон. Всю ночь в течение двух недель я ворочался с боку на бок, пел про себя песенки, отдавая предпочтение весёлым, но скоро репертуар мой истощился. Лишь под утро я засыпал и просыпался часа через 2—3. Однажды я проснулся от ужаса. Вокруг меня было темно. Все спали. Никаких причин для такого сна как будто бы не было. Я немного успокоился, закрыл глаза, и меня снова захлестнула волна ужаса. Я подскочил на кровати, вытаращив глаза. «Что за дьявольщина?» Только смерть близкого мне человека, с которым у меня крепкая ментальная связь, могла бы привести к такому. Утром, с ощущением вполне объяснимой тревоги, я стал обзванивать родственников и друзей. Слава Богу, все живы-здоровы.

А может, вообще не нужно каких антиаритмических препаратов? Возможно, ухудшение связано как раз с приемом кордарона? Мишка говорил мне как-то, что прием гормонов щитовидной железы может сорвать ритм сердца. Посмотрим. Сначала попринимаю тот препарат, что мне прописали вместо кордарона. Кардиолог предложила мне также попить препарат, усиливающий силу сокращений миокарда. «Мы догоним фракцию выброса до 50 процентов», – обнадежила она. – «А это возможно?» – «Конечно».

Теперь надо было узнать на счет инвалидности. Оказалось, что её дают только при наличии выраженной сердечной недостаточности, чего у меня нет. Бог с ней, с инвалидностью, тем более что нужна ещё и копия трудовой книжки, разрешение от работодателя. Какой-то бред. 16 лед назад мне дали её без звука. Что-то неладно в нашем государстве.

По следам Васко да Гамы

Петр долго не мог жениться. Во-первых, потому, что зарплата у него была мизерная, а во-вторых, потому что он был врач, а девушки как от прокаженных шарахались от врачей. Это было очень странно, но факт остается фактом. Так что суженую надо было искать в своей среде. И он нашел очень милую и неглупую медсестру, которая очень хорошо к нему относилась и спокойно переносила все его чудачества. Он познакомил её со своими друзьями и мамой. Избранница всем понравилась. Тогда молодые стали готовиться к свадьбе. В результате они стали супругами, но жить им надо было с родителями. Сначала они пожили у него, а потом, когда молодая жена загрустила, решили перебраться к её родителям.

Поначалу всё было прекрасно заботливая жена, весёлые тёща с тестем, вкусные обеды. Но какой-то был перекос в этой семье в сторону матриархата. Тестя затыкали его две дочки и жена, и поэтому он в основном молчал. Пётр пару раз заступился за тестя и тот, осмелев, стал чаще выступать по разным вопросам. Пётр был доволен. Должно же быть какое-то мужское братство.

Всё было замечательно до рождения ребенка, даже какое-то время после его рождения. Пётр с женой читали ему сказки, избегая явных страшилок, пели песни на ночь, покупали развивающие игры и мультики. Но ребенок стал подрастать и тесть с тёщей решили перехватить инициативу по воспитанию внука. Тесть почему-то был против книг. «Не надо засорять ребёнку мозги, – говорил он, – почитайте лучше отца с матерью». Что за чушь он несёт, думал Пётр. Хотя трудно было ожидать от работяги с 7 классами образования, которого воспитывала улица, каких-то глубоких философских высказываний, но эта дикая сентенция, да ещё применяемая в таком контексте, шокировала своей алогичностью.

Через какое-то время Пётр узнал, кого невольно цитировал его тесть. Была такая испанская пьеса «Принцесса-дурочка», в которой принцесса только прикидывалась недалекой особью. Потом, когда пришло время, она отомстила своим обидчикам. Но начинается история с того, что её запирают в башне и советуют заняться чтением. На что она неизменно отвечала: «почитайте отца с матерью». В этой пьесе такая фраза была тонкой шуткой со стороны принцессы. Но дело в том, что тесть, как оказалось, понятия не имел о существовании этой пьесы. Он просто от кого-то услышал этот перл, запомнив его, стал применять, когда надо было поставить на место шибко грамотных товарищей типа Петра.

У Петра был свой план воспитания сына, и он уже видел, как они на равных обсуждают мировые проблемы или какие-то интересные психологические ситуации, встречающиеся в книгах. Его ребёнок станет учёным, профессором, как минимум. Но для этого надо было приучить его к чтению. Первые шаги уже были сделаны в этом направлении. Сын выучил буквы и пытался читать по слогам, но тесть с тёщей решили, что ребёнок слишком мал для таких умственных нагрузок. И категорически запретили это делать.

Пётр собирался ходить с сыном по музеям и выставкам, ходить в походы, ездить на экскурсии. Вначале так и было. Но оказалось, что тёща с тестем имеют свои планы на воспитание его ребёнка, и они не допустят всяких интеллигентных бредней.

Когда Пётр понял, что его решили отстранить от этого процесса, он пришел в замешательство. «Как же так?» – спросил он жену. Она ответила, что он должен слушать её родителей. Что же за такой волшебный план был у тестя? Да всё очень просто и незатейливо. Лупить надо дитя малое, а не засорять его мозги лишней информацией. «Вы хотите посадить его в чулан? Так нельзя!» – протестовал Пётр, но его никто не слушал, а жена фактически предала его и сына, встав на сторону родителей. «Я главный в своей семье и я принимаю решения», – выкрикнул как-то он, на что тёща стала смеяться, потому что решения принимала она и все обязаны были их выполнять. «Мне что, судиться с твоими родителями?» – вопрошал Пётр жену. Ежу понятно, что как только дочка выдана замуж, она переходит в подчинение к мужу. Родители должны её отпустить. Но эти явно заигрались.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.