Савитри

И Несознание нашло в себе сердце сознания,

Чувства и мысли, бредущие в Неведении наощупь,

С неистовою страстью сразу ухватились за тело Истины,

Рожденная в безмолвиях Материи, божественная музыка

560. Мгновенно извлекла и обнажила из непостижимости Невыразимого

Тот замысел, что содержался в нём, но быть озвученным не мог;

Ритм совершенный, о котором только изредка мечтают,

Принес ответ изголодавшейся потребности израненной земли,

Раскалывая ночь, которая сокрыла Неизвестное,

565. И принося земле её забытую, потерянную душу.

Великое решение закрыло долгий путь в тупик,

Который останавливал стремление к высотам смертного создания.

Всепримиряющая Мудрость глянула на жизнь;

Она собрала все стремящиеся ввысь полутона ума,

570. Смущенный, озадаченный припев людских надежд

И сделала из них счастливый благозвучный зов;

Она подняла из подземелья боли

Бессвязный шепот наших жизней

И отыскала в нем безграничный величайший смысл.

575. Могучее единство – её навечно выбранная тема.

Она поймала слабые разрозненные возгласы души,

С трудом читаемые между строк негибкой косной мысли

Иль слышимые как бормотания бессвязные во сне

И в состояния апатии, среди дремоты на груди у Матери;

580. Она сгруппировала золотые звенья, утерянные в бормотании этом

И показала их божие единство им самим,

Спасая от ошибки, разрушающей единство «я» с Всевышним,

Таинственный духовный зов во всём, что существует.

Огонь всегда пылающего Откровения

585. И Гласа вечного бессмертность, и абсолютность Света –

Вот, именно они и вдохновили все великие Писания,

Которые с усердием глубоким стремились выразить Единого.

Там больше не было вражды меж истиной и истиной;

Та бесконечная глава различий между ними,

590. Что в свете пересказана была всеведущим Писцом,

Вела через различие к единству,

Ума извилин поиск утерял налёт сомнения,

Ведомый к своему концу речью всевидящей,

Что облачает мысль исходную и верную

595. В законченность финальной фразы:

Там Времени склоненье и спряженье были

Едины с синтаксисом и со стилем Идентичности.

Победы песнь взрастала из задумчивых глубин;

Экстазам Триединого10 был посвящен звенящий гимн,

600. Блаженству Вечного – мольба мгновений.

Подобно строфам из вселенской оды,

Гармоний восходящих иерархия,

Наполненная гласами и ликами,

В божественном крещендо устремлялась

605. Из бездн Материи к вершинам Духа.

Там, в небесах сияли постоянством Бессмертного поместья

И праздных времяпровождений с вечностью палаты светлые,

И колоссальные, огромной важности врата Единственного.

Сквозь череду морей «я» Ашвапати

610. Проглядывали страны вечные Единого.

Там, пребывая в чудесах, Сознание развернуло перед ним

И цель глубокую, и ход развития, и нормы, не стесненные оковами -

Великие знакомые дороги обширнейшей Природы.

Освободившись от тенёт земного чувства,

615. Мельком взглянул он на материки могущества, лежащие в покое;

Страна родная красоты, сокрытая от глаза человека,

Едва заметная сначала сквозь веки чуть открытые к мерцаньям чуда,

Нежданно удивила счастья виде́ньем.

Здесь солнечные сферы знания и лунные – блаженства

620. Распростирались в исступлённом восторге шири

Гораздо дальше сферы обитания обычного людского тела.

Он смог войти туда и там побыть недолго.

Как мореплаватель, плывущий по маршрутам неизведанным,

Который путешествует через громаднейшие царства,

625. Встречая на пути незримую опасность Неизвестного,

Прорвался он в другое Время и Пространство.

Конец Песни пятой

Конец Книги первой

Книга вторая

КНИГА ПУТЕШЕСТВЕННИКА ПО МИРАМ

Песнь первая

ЛЕСТНИЦА МИРОВ

Шел в одиночестве он – лишь окружающее Бесконечье

И Непознаваемое свыше смотрели на него.

Всё можно было здесь увидеть, что сокрыто от взора смертного,

Всё можно было здесь узнать, что ум постичь не сможет и вовек;

5. Всё можно было сделать здесь, на что не смеет и решиться воля смертного.

Движенье беспредельное наполнилось покоем беспредельным.

В существовании глубоком, совершенном, внеземном,

Которое сродни и мыслям нашим, и мечтам иль порождает их,

В котором Космос это души обширный эксперимент,

10. В каком-то нематериальном веществе, соединенном

С нашим сущим миром единством глубочайшим,

Возникла Неизвестного вселенная.

Самотворение без остановки и без перерыва

Открыло грандиозность Бесконечья:

15. Оно включило разом в риски своей игры

Несметное число своих капризов и энергий

И образы миров – фантазий её Истины,

И все стереотипы проявлений свободы её Силы,

Которая в поток Вечной Стабильности вливала

20. Вакхический восторг и пир Идей,

Страсть и движение бессмертной вечности.

Там и возникло то, что море Неизменности не порождало:

Слова, которые не умирают, даже если и замолкли,

И мысли, продолжающие жить в последствиях своих бессмертных,

25. И действия, что извлекли из Тишины присущий им, безмолвный смысл,

И те черты, штрихи, которые Невыразимое нам сообщает.

Спокойствие Предвечного увидело в восторге безразличном

Его космическую Силу, которая в работе проявляла

В сюжетах драмы боли и блаженства

30. И красоту, и поражающее чудо Её воли к существованию Его.

Всё здесь, включая боль, являлось наслаждением души;

Весь опыт здесь являлся замыслом единым -

Тысячекратным выражением единственного Мастера.

Предстало сразу всё пред взором Ашвапати;

35. Не скрылось ничего от взгляда глубочайшей интуиции его;

Ничто, с чем он не щущал родства, к нему не приближалось:

Он стал единым духом с этой беспредельностью.

Сознания божественного образы,

Что воплощают Нерожденного – бессмертного вовеки,

40. Виде́ния космического «Я» в структурных формах,

Что оживают от прикосновенья сути вечности,

Смотрели на него как мысли одухотворенные,

Что форму придают всем побужденьям самого Невыразимого.

Аспекты существа приобрели оттенки мира;

45. При этом формы, открывающие двери к божественному сущему,

Доступны стали взору ежеминутному его;

Те знаки, что указуют на реальность Духа,

Тела живые Бога бестелесного

Участниками стали близкими деяний повседневных Ашвапати.

50. Неистощимые видения неспящего вселенского Ума

И начертания его контакта с тем незримым

Вкруг обступили бесчисленными указующими знаками;

Глас тысяч царств разумной Жизни

Послал ему Её мощнейшие послания.

55. Небесные намёки, что наводняют наши земные жизни,

Зловещие фантазии ума, навеянные Адом,

Которые свершились если б и были б здесь реально пережиты,

То вся способность наша тупая к их восприятию исчезла б сразу,

Иль наша слабость смертная смогла б претерпевать совсем недолго их,

60. Представлены там были лишь в облагороженных количествах.

Они там проживали в ими же рожденной атмосфере,

Они там обрели свой высший уровень и силу им присущую;

Давление на душу, которое усиливалось ими,

В почву сознания внедряло глубоко

65. Господни страсти и чистоту их крайних проявлений,

И абсолютную реальность одинокой их мольбы,

И сладость полновластную или горячую поэзию

Прекрасного или ужасного восторга.

То, что усвоить может мысль иль широчайший взгляд,

70. И то, что мысль и взгляд не смогут никогда усвоить,

Всё редкое, оккультное, далекое и странное для Ашвапати -

Воспринято всё это стало его духовным чувством и стало близким его сердцу.

Испрашивая входа во врата его природы,

Они заполонили расширенные области его ума,

75. Они – горячие свидетели его самораскрытия -

Явили чудо и многообразие своё.

Частью его они теперь все стали -

Обличьями великой жизни духа его стали,

Волнительным ландшафтом его обширного движения во времени

80. Иль тканью его чувства, расписанной чудесными узорами:

Они все стали местом сокровенных обстоятельств человека

И побуждали к действию как близкие партнеры его мыслей

Иль стали просто окружением естественным его души.

Очарование неустанное от приключенья сердца,

85. Блаженство Духа в царствах нескончаемых

Бесчисленными нотами струились из струн гармонии единой;

Звучанье каждой ноты привносило совершенство, невиданное прежде,

В ширококрылое вселенское парение,

В бездонное предчувствие Всего в одном,

90. Добавив в тайны Истины своё отдельное пристанище,

Счастливый свой отголосок света нескончаемого Бесконечья.

Там было всё, что Уникальный уже задумал и свершил,

Озвучивая непрестанным удивленьем и восторгом

И изобильной красотой различия, подверженного страстью,

95. Текущую пульсацию во Времени мгновений Бога.

Пропущено в звучании было одно лишь Слово11, непреходящее в веках,

Что вечность в своём звуке одиноком без устали несёт,

Непреходящая Идея – ключ, который проливает свет на все идеи,

То целое число от совершенной суммы Духа,

100. Которое различное Всесущее равняет с равным этому всему Единым,

Единственный, отдельно взятый знак, который объясняет знак любой,

Тот самый абсолютный указатель Абсолюта.

За баррикадою мистической живого света,

Которую стеной воздвигла внутренняя собственная суть,

105. Увидел Ашвапати одинокий, необъятный, изогнутый дугою столб мира,

Стоящий неподвижно под загадочными небесами,

Подобно божьей колеснице размером с гору.

Как будто из невидимого дна, в котором утопало основание Материи,

Влекомой ввысь к невидимой вершине, огромное количество миров,

110. Что волнами струились пышногривыми навстречу Вседержителю,

Всходило к широте неизмеримой;

Гора желала воспарить в то царство, где Невыразимый правит:

Сто уровней вело её к Неведомому – к Богу.

Она вздымалась к непостижимым высям

115. И исчезала в стихших, сознание проявляющих, Глубинах,

Подобно башне храма, взбирающейся в небо своими этажами,

Построенной душою человека, который стремится жить,

Не расставаясь со своей мечтою о Незримом.

Зовет ту башню Бесконечье, пока она мечтает и взрастает;

120. Касается вершины мира шпиль её;

Вздымаясь в тишь великую, непотревоженную голосами,

Соединяет землю он с укрытой от человека вечностью.

Средь множества устройств Единого,

Которые он создал в творческом восторге для объяснений разных,

125. Лишь только башня нас призывает к путешествию -

К возврату из глубин Природы, где потеряли «я» своё давно мы;

Основанная на земле, она в себе содержит царства все:

Она есть краткий сборник всего Простора.

Всё это было той одной ступенью к цели существования человека.

130. Взгляд краткий на стадии движений духа,

Прообраз иерархий тех космических

Сформировал в сокрытой нашей атмосфере «я»

Вселенной некий тонкий образ.

Он – и снаружи, и внутри, внизу и наверху.

135. Воздействуя на план Природы этой видимой,

Он побуждает тяжкую дремоту нашей земной материи

На радость откликаться, чувствовать и думать;

Он формирует в нас особенности божьи,

А разум смертный приучает действовать в высокой атмосфере,

140. Жизнь плоти устремляет к целям нематериальным,

Соединяет смерть тела своего с зовом бессмертия:

Из обморока Несознанья он продвигается с трудом

Навстречу к сверхсознательному Свету.

Если б земля была бы лишь материей, и это всё в ней не существовало,

145. То не было б ни мысли, ни ответного восторга жизни:

Лишь только материальные предметы тогда бы были её гостями,

Движимыми бездушной силой мира.

Земли избыточность златая породила человека -

Мыслителя и в будущем еще родит того, кто станет его выше;

150. Сей высший замысел существования его – как раз наш случай,

И он в себе содержит ключ к судьбе той нашей восходящей;

Он призывает выйти из состоянья, связанного полной смертью,

Тот самый дух сознательный, который вскормлен в доме бытия Материи.

Живой знак планов тех сознательных,

155. Влиянья их и всех божеств невидимого плана,

Немыслимая логика деяний подлинной Реальности,

Возникшая из той невысказанной Истины во всём окружье, -

Для нашей жизни внутренней установили уровни, растущие неспешно.

Её шаги – ход возвращения души, идущей вверх

160. Из дальнего похода материального рождения

По лестнице освобождающего восхожденья – по тем ступеням,

По которым к богу взбирается Природа.

Однажды, бодрствуя, бессмертный взгляд уже отметил

Шаги Её гигантского стремительного погруженья,

165. Скачок паденья божества широкий распростертый.

Жизнь наша это жертвенный огонь Всевышнего.

Великая Мать Мира в жертвоприношении своем

Вложила свою душу в структуру тела нашего;

В себя вбирая скорбь и несознание,

170. Паденье Божества из своего великолепия соткало

Многоузорную основу того, чем мы являемся в природе.

«Я» внутреннего идол – наша смертность.

Наша земля – фрагмент, сухой остаток;

Вся мощь её наполнена материей миров высоких,

175. Пропитана их блеском разноцветным, ослабленным её дремотой;

Она есть пережиток прошлых высших порождений,

Её сон взболтан их похороненною памятью,

Что воскрешает те утраченные сферы, из которых воспоминанья вышли.

В её груди шевелятся неуспокоенные силы;

180. Они – партнеры её судьбы взрастающей, великой

И возвращения её к бессмертию.

Они согласны разделить судьбу её рождения и смерти;

Они воспламеняют огнь пристрастный Реалий вездесущих

И направляют её слепой усердный дух для составленья

185. Ограниченного образа Вселенной в целом.

Спокойная, свет проливающая, внутренняя Близость

Её работу одобряет и направляет Силу ту слепую.

Глубокий божий промысел реализует скромное начало.

Жизнь мира – некая попытка, набросок, завершенный лишь наполовину;

190. Её штрихи в значении своём сокрытом сомненья допускают,

Изгибы её линий не достигли навершия высокого намеренья.

И всё же, даже некий первый образ её величия там вызывает трепет.

Когда ж неясные, сведенные вплотную части этого рисунка

Сомкнутся в многоцветии единства, к которому они стремились,

195. Восторг Артиста будет наполнен смехом над правилами разума;

Намеренье божественное станет видимым внезапно всем,

И завершение оправдает бесспорное влияние интуиции.

Возникнет диаграмма многих сходящихся миров,

Как некий куб, объединительный кристалл богов;

200. За неразумной маской всей Природы встанет Разум, и

Сознательный Простор наполнит старое, немое, неразумное Пространство.

Души набросок этот бледный и изменчивый, который называют человеком,

На фоне длящегося Времени без всякого сомнения станет

Горячим олицетворением вечности,

205. Отметкой незначительной, которая откроет Бесконечья.

Вселенная – процесс, развитие Мистерии.

Заложена была вначале некая основа аномальная и странная

И пустота, и некий код какого-то сокрытого Всецелого,

В котором нуль, вмещающий в себя всю бесконечность в сумме,

210. И Всё, и Ничего были одним понятием,

Каким-то вечным отрицанием, какой-то матрицей Ничто:

В формах той матрицы всегда рождается Дитя,

Которое живет извечно на просторах Бога.

Итак, произошло неспешное движение к раскрытию:

215. Невидимый Огонь извергнул газ,

Его густые кольца сформировали миллионы звезд;

На новорожденной земле раздались шаги Бога.

Сквозь плотный дым невежества земли

Проглядывать стал Разум и внимательно смотреть на формы,

220. И знание искать в незнающей ночи:

Свой план осуществляла Сила в тисках слепой материи,

Создав во сне мир этот механистический огромный,

Чтобы Материя могла расти, осознавая свою душу,

И чтобы жизненная сила, подобно хлопотливой повивальной бабке,

225. Приняла роды у Нуля, который Всё в себе содержит.

Поскольку вечные глаза внимание обратили на земные бездны -

Внимание чистое с прозрачной ясностью ума, -

И сразу же увидели Непознаваемого тень,

Которую сон безграничный Подсознания в себе зеркально отразил,

230. Творенье приступило к поиску «я» своего.

В грубом исходном вселенском вихре дух пригрезил,

Из сока жизни разум заструился ещё несведущий,

Грудь Матери вскормила бога Замысел.

Родилось чудо Абсолюта;

235. Душу конечную, людскую надело Бесконечье,

Вес океан внутри блуждающей по свету капли поселился,

А в теле бренном поселился Беспредельный.

Все наши души пришли сюда, чтобы испить эту Мистерию до дна.

Провидец сокровенный, который знает предопределенный план,

240. Сокрытый позади наших сиюминутных дел,

Нас тайно вдохновляет на подъем к невидимым высотам,

Как некогда он это делал на прыжок глубокий обратно к жизни на земле.

Наш Путешественник во времени услышал зов Его.

Один от всех, в глубоком одиночестве

245. Он путешествовал единственной, безмолвной силой,

И ношу предопределенного желанья мира нес на плечах своих.

К нему взывал бесформенный Покой, Свет безымянный.

Над ним светился белый неподвижный Луч,

Вокруг него лежали вечные Безмолвия.

250. Предела не было у этой высоко возвышенной попытки;

За миром мир свои оберегаемые силы ему приоткрывал,

А небеса за небесами – свои глубокие блаженства,

Но его душу продолжал притягивать невидимый Магнит.

Фигурой одинокой на гигантской лестнице Природы

255. Он поднимался вверх к неразличимому концу,

К вершине обнаженной всей сотворенной сути.

Конец Песни первой

Песнь вторая

ЦАРСТВО ТОНКОЙ МАТЕРИИ

В неощутимой сфере своей сокрытой сущности -

Этой опоре сильной нашего слабого внешнего существования,

Которая отделена от зрения людского глухой земной оградой, -

Столкнулся он с кристально чистым магическим пространством

5. И обнаружил жизнь, которая была бесплотной там,

И свет, что делал зримым мир нематериальный этот.

Изящная ступень волшебной иерархии,

Царство чудесного искусства тонкой Материи

Обрисовало контуры свои на фоне ярких оттенков неба,

10. Из легкого тумана и сверканий транса проявляя

Великолепье колдовское лика своего.

Мир форм чудесных лежит поблизости от нас,

Вся суть вещей там истинна, все образы прекрасны

И не подвластны искажающему зрению земному.

15. В той яркой и непостижимо чистой атмосфере

Глаза стали открытой дверью в покои небесных чувств,

Стал музыкой наполнен слух, очарованьем – осязанье,

А сердце стало ощущать глубокое дыханье силы.

Там – в этом мире – пребывают чистые начала земной природы:

20. Там планы совершенные, где она лепит свои работы

И где хранятся результаты отдаленные её тяжелого труда,

В покое пребывают в рамках установленной судьбы.

Там тщетные попытки иль понапрасну совершенные дела

Уже нанесены на карту и расписаны во времени,

25. И будущих её владений являют образ

В роскошных контурах, очерченных желанием.

Златой исход запутанных сюжетов ума людского,

Богатства, не охваченные нашей жизнью или ещё не найденные

И не запятнанные грязью смертной мысли,

30. Нас ждут покорно в этой светлой атмосфере.

Там постигаются неясные начала наши,

Там серединные условия прописаны в предвиденьях,

А все достигнутые результаты уже предвосхищёнными живут.

Сверкающий свод плана нисходящего людского

35. Путь преграждает даровым благодеяниям небес

И пропускает только сквозь решетки золотые

Могучего дыханья струи малые иль только кольца ароматные;

Предельную способность ума земного он защищает от

Бессмертных солнц и от потока струящихся сил Бога,

40. Но всё же пропускает радужное необычное свечение

И росы светлые, что падают с небес Бессмертия.

Зал проходной для Сил, что в ход приводят наши дни, -

Оккультный перевал за стенами Природы грубой -

Прозрачный зал, где Разум в браке с Формой сочетается

45. Сокрыт за гобеленом сновидений;

Божественные смыслы проскальзывают сквозь него, как сквозь вуаль,

Вид изнутри его скрепляет внешнюю земную сцену.

Тончайшее сознание с чертами счастья настоящего

Владеет ритмом, достичь которого не может наше осязание,

50. И чистотою чувств, которых мы не ощущали никогда;

Его взаимодействие с Лучом бессмертия стремит

В земных попытках наших скоротечных

Достигнуть красоты и совершенной формы в сущем.

В пространствах силы молодого божества,

55. В игре первоначальной предвечного Дитя

Все воплощения его летящих мыслей,

Омытые окраской чуда яркого бессмертного

И убаюканные шепотом той светлой атмосферы,

В покое сонном пребывают, подобно птицам на деревьях вечных,

60. Пред тем как погрузиться и поплыть по морю времени земного.

Всё то, что видится нам здесь, там обликом прекрасным обладает.

Всё то, что замышляют здесь сердца людские и головы людские создают,

Утрачивая право высшей изначальной красоты, что изгнана

Из тех пространств, там существует в согласии с земным оттенком.

65. Всё то, что видится нам здесь очаровательным, изящным,

Находит там свои бессмертные и верные черты -

Всё, что прекрасно здесь, там есть божественно.

Там существуют образы, не снившиеся смертному уму:

Тела, что не имеют здесь земных эквивалентов,

70. Пересекают внутреннего взора озарённый транс

И восхищают сердце своей волшебной поступью,

Склоняя небеса наполнить эту удивительную сферу.

Там в необъятных безднах блуждают будущего чудеса;

В глубинах этих форму придают и старому, и новому:

75. Теснит высоты карнавал прекрасного

В волшебном царстве взгляда идеального.

В его укромных залах для уединения глубокого

Душа встречается с Материей в сознательном союзе,

Как парочка влюбленных в укромном тайном месте:

80. В объятиях страсти, здесь всегда счастливой,

Они соединяют свои силы, сладость, и восторг

И, смешивая их, единым целым делают и высшие, и низшие миры.

Незваный гость из Бесконечности бесформенной,

Рискующий собой, врываясь в царство Несознания, -

85. Дух этот, к телу делая прыжок, касается земли.

Еще пока не проявившийся в земных чертах,

В себе уже несёт он продолжение рождения и смерти,

И убеждает бездну своей небесной формой,

Покровом своего бессмертия,

90. Который отражает свет уровня владельца

И не подвержен Изменению и Времени.

Ткань, смешанная из лучащегося света Духа

И из обремененного значением Силы вещества Материи, -

Фантом абстрактный, сотканный менталом,

95. Который в тонкой атмосфере разума представить вряд ли можно,-

Она воспринимает то, чего тела земные воспринимать не могут,

И более реальна, чем тела грубая структура.

Когда спадает одеяние, подверженное смерти,

Вес тонкой ткани облегчается, что ускоряет восхождение её;

100. Для очищения и связи с тонким окружением

Она отбрасывает старые одежды из материи тяжелой

И, избавляясь от тисков земного притяжения, влекущего назад,

Возносит душу ввысь от мира одного к тому, что ещё выше,

Пока в эфире обнаженном пиков высочайших

105. Одна лишь духа простота святая остается -

Покров прозрачный изначальный существа извечного.

Когда дух должен к своей смертной ноше назад вернуться,

К тяжелой совокупности земного опыта,

Тогда он снова одевает те тяжелые одежды.

110. Задолго до того, как в атомарной Пустоте

Была сотворена земная твердь,

Вокруг невидимого духа, который в сущем скрыт,

Соткалась самомаскировки оболочка яркая.

Из этих ярких оболочек сработаны все царства тонкие.

115. Этот чудесный мир со всеми лучезарными своими

Дарами виденья и счастья нерушимого

Заботиться лишь только о выраженьи совершенной формы;

Незамутненный на своих вершинах, на низших планах он – опасный;

Его свет тащит к краю, где вся Природа исчезает;

120. Он придает красу и цвет ужасу бездн,

И глаз очарование – Богам опасным,