скачать книгу бесплатно
На самой вершине такого дома и грелись о плечи друг друга школьники, восседая на своих сумках. Здесь ни одно дерево не дорастало до них, а птицы не долетали, ещё продолжали спать. Наблюдению открывался весь город под нежным голубовато-золотым небом. Сады, спортивные комплексы, прогулочные парки, арены. Их окружали старые, уже по нескольку раз реставрированные, постройки, первые жилые дома в четыре и пять этажей, пробиться в квартиры которых почти невозможно. За их огражденными дворами стоят мангалы для семейного гриля и общественные будки для собак, будто парковочные места в домах среднего класса. Высокий кустарник по периметру их ограды растёт настолько плотным, что в заборе практически нет нужды, но жители центра, или как их здесь называют, можжевые, любят лишний раз продемонстрировать свою обособленность от прочих жителей. Более поздним кольцом их вместе с частным сектором внутри оцепили шестиэтажные улицы, откуда, вероятно, и пошло их наименование – шестовые. Когда-то, лет сто назад проживающие в этом районе могли считаться второсортными, но не теперь. Сегодня их гордость за прописку во второй окружности города не знает границ. Именно на их территории располагалось Эзероквай, и именно они всегда оказывались в центре самых масштабных событий города. В третьей окружности находились спальные районы, которые теперь уже считались достаточно старыми, и где на всю эту историческую картину смотрели двое.
– А я люблю тебя, лап. – Промычала в воротник Фая. Её глаза слипались, и лучше было бы перенести её с края крыши. – Я знаю, что мы будем вместе. Ты говоришь, что только влюбляешься в меня, но а я тебя, лап, люблю. Я знаю, что ты тот самый. Я знаю, что я твоя та самая.
Поначалу Егор ничего не ответил. Он только обнимал её под руку, неловко поглядывал, как бы им двоим переместиться на безопасное расстояние от края.
– Скажи, что ты меня любишь. – Вдруг потеряла свой сон девушка.
Она смотрела в его глубокие глаза с той надеждой, которую выражать могли бы только родители, ожидая ответ лечащего врача их ребёнка. Родители и невесть откуда появившаяся в жизни парня девица, без страха и границ, без стереотипов и правил, но с невероятно нежным женственным голосом, хрупкой фигурой и взглядом, проникающим в душу.
– Фай… – парень взял её руку. Холодные тонкие пальцы, они так сочетались с его длинными пальцами, так подходили, будто это было кем-то задумано, – Ты можешь быть уверена, что чувства, о которых я говорю, настоящие. Когда ты пришла в наш класс, и я увидел тебя…
– Я сразу поняла, что ты мой парень. – Поддержала его мысль девушка. – Такой красивый, такой смелый, мужественный! Я сразу почувствовала, как у меня сердце забилось. Ты мой единственный. Я знаю, что это ты! Я просто так такое не говорю, я это сразу чувствую. Именно ты. Ты любишь меня?
– Да… – тихо произнесли его губы, и он глядел в глаза, тонувшие ещё секунду назад в надежде. Эти глаза наполнялись радостью, гордостью и смущением, как происходило только у неё.
Ледяные пальцы растапливались под его кожей, и помутнение отпустило его, когда он оказался на остановке. Табло сообщало, что ждать прибытия своего транспорта придётся восемь минут. Оказывается, он успел надеть наушники, пока шёл сюда. Но музыку не включил. Поэтому юмор прощающихся перед машиной влюбленных достигал его ушей. Мир огибал Егора и его жизнь будто текст изображение в журнале. Касался его только своим холодом и запахом разложения листьев.
Гоша крутил визитку в кармане и решил её вытащить. «Центр психологической поддержки Любовь». Какое удачное имя для той, кто хочет вести свою практику. С номером из последних набранных в телефоне парень сравнил значения на картонке под изображением птицы. Совпадают. Зачем-то он обратился к горизонту далеко впереди за дорогой. Там не было сказано, что ему делать, но Гоше так не показалось. Всего в несколько нажатий он зарегистрировал в контактах номер психолога. Сразу после этого через мессенджер ей он отправил сообщение: «Здравствуйте! Это Егор, я только что был у Вас, на первой консультации. Знаете, я подумал, что стоит попробовать терапию».
8
Оформлением просторной кухни можно было наслаждаться как хозяевам, так и гостям. Толстая столешница из цельного дерева, а на рабочей поверхности – из камня. Плиточный пол, яркие акценты ручек. На вытяжке висела коллекция керамических магнитов. Количество столиц на них превышало Гошин возраст, а некоторые были из городов России. Сувенир из Тулы, трёхцветный флаг с гербом Москвы, написанное на английском напоминание о посещении Петербурга. Пока Гоша разливал чай по высоким кружкам, Оля любовалась домашней коллекцией.
– Ты никогда не говорил, что был заграницей. – Восхищалась она.
– Я не был. Это отец. – Наконец стол был накрыт для гостьи кружками, заварочным чайником, печеньем с конфетами и нарезанными фруктами, так что Гоша присел напротив. – По работе всё время разъезжает по всей стране. Он же машины развозит. Ну, любит путешествовать.
– А… – девушка осталась изумлена. – Прости.
– В смысле? Мне не обидно, всё в порядке. – Самого же парня больше удивила её реакция, но отмахнувшись, он отодвинул от центра тарелки, чтобы Оле не пришлось складировать книги у себя на коленях.
Тут же с улыбкой девушка водрузила учебники на стол. «История Эзеродольска от Эзеродолья до наших дней», «Легенды Великого Эзера». Книги отличались тканым переплётом и выраженной древностью, при этом они на удивление хорошо сохранились.
– Лёша сказал, этим книгам можно верить. Ты бы знал, сколько бреда написано в других, что я открывала. Мне пришлось половину библиотеки перелопатить.
Ловко по готовым закладкам, прилепленным едва ли не на каждой странице, Оля раскрыла сразу оба экземпляра на выбранных ею для начала местах. Так же с собой девушка взяла и тетради, вернее тетрадь и блокнот, в котором заметки смотрелись более черновыми, и всё равно как на оценку аккуратными. Те же, что были в блоке, выглядели так, будто Оля готовила их на творческий конкурс. С изображениями амулетов, предметов утвари, и гербом города в чёрно-белом варианте.
– Какой ещё Лёша? А, да… Твой высокий красавчик. – Буркнул Егор в свою кружку.
– Да. – Оле это понравилось, но на том обсуждение парня и прекратилось.
Оля взглянула на друга очень серьёзно, как она умела это, проницательно.
– Гош, я тебе сейчас прочитаю кое-что. Я надеюсь, ты к такому готов.
Для неё это было не просто красное слово. Она и вправду не приступала, пока Егор не согласился принять ту информацию, что она принесла. После решительного выдоха парень кивнул, и тогда гостья начала рассказ:
– Наверняка, ещё с детства тебе рассказывали, что если совершить Погружение в воды Эзероквай в свой особенный час, Час Прозрения, то Душа Эзера дарует тебе провидение, и ты сможешь управлять судьбой. Как делали наши предки. Наверняка, ты слышал истории о том, как прапрадеды умело вели переговоры с торговцами, отправляли восвояси лжецов с поддельными украшениями, как высоко всегда почиталась честь семьи в городе, где никого не удавалось обмануть. Но не все знают эту историю до конца. – С этим вступлением Оля поставила перед собой книгу, вскинула длинными волосами и приступила к чтению: – Вещие сны. Это было обычным делом для жителей деревни. Точно так же, как сегодня для нас обычно после сна умываться. В ту ночь жителям снился вещий сон. Один общий. Наутро, когда одни заговорили об этом, вторые поняли, что видели то же самое. Деревню охватила паника. Всему населению грозила опасность, ведь в этом сне на их дом напали. На их общий дом – Эзеродолье. Глава селения, Андриан Анепсов, отдал приказ охранять периметр, все выезды из деревни и высокую стену. Но когда прибыли воины, оказалось, что они лишь путники, и они не желают поселению зла. Они поклонились жителям деревни и передали гостинцы – шестьдесят шесть бочек лучшего вина, что было в государстве. «Мы просим оказать нам честь и позволить войти в магические воды, что даруют нам неуязвимость. Тогда мы обязуемся вас защищать и служить вам». Жители потребовали сложить мечи, прежде чем откроются ворота, но воины оскорбились такой просьбой. Они заявили «Мы воины, и мечи наши – продолжение рук наших. Просить оставить их может лишь тот, кто готов сам отрубить себе руку». Тогда глава города приказал отнестись с уважением к тем, кто непреклонен в своих принципах, и дал команду открыть ворота. Вся деревня стояла живой изгородью перед своими домами, готовая к обороне от незваных гостей, но воины прошли насквозь улицу, неся оружие будто знамя. Гордясь, но не угрожая им никому. Вошли они в воды Великого Эзера, ступили на землю и поклонились в ноги населению, что встретило их и приняло. Тогда был объявлен пир, и продолжался он до тех пор, пока не опьянел каждый проживающий в Эзеродолье. Всяк ему казался другом и братом, всякого желал он обнять и перед всяким не мог стоять на ногах. Взялись тогда воины за мечи свои и сложили жителей в один ряд, не пожалев ни стариков, ни детей малых, а оставили только женщин. Поскольку хороши они были, и возжелали воины их не убивать. Разграбили город, оставили только пустошь, да плач безутешный. Шли месяцы. Родили женщины поколение, желали даровать Прозрение детям своим, но убит был Истинно Ведавший вместе с учеником своим, и потому не знал отныне никто, в какой час дитяти совершать Погружение. Потому остались ясновидцы лишь в памяти, и никому более не удавалось принять от Эзера Великого его дар. На воротах в селение поставили указатель «Входящий, оставь металл за порогом, дабы не прокляло тебя Великое Эзеро» как предупреждение для всех, что никто с мечом отныне не смеет входить за порог Эзеродолья, кем бы он себя ни считал. Поскольку уважать ему должно принципы жителей сих, а иначе пусть отправляется он на все четыре стороны. Всю любовь свою вложили женщины в поколение новое, обучили его грамоте, хозяйству и уходу за огородом. Но не смогли вернуть утраченных знаний Истинно Ведавшего, и осталась лишь память о покрытом отныне тайной Часе Прозрения, и том, что войдя в воды в такой час, обретёт вошедший дар ясновидения. Молва прошла, что ведуньи те, что живы сегодня, последние с даром сим. И началось хождение в деревню, дабы увидеть неповторимое чудо доживающих в Эзеродолье ясновидящих. Так стали они за чудо гостинцы брать, советы давать, пока доживали они свои дни. Чудо женщин ясновидящих привлекло хождение гостей в селение, и стало селение городом, разбогатевшим вопреки трагедии давней, и сумевшим своё величие преумножить.
Дочитав до этого места, девушка отодвинула книгу. Выражение её было тяжёлым, но вперёд себя она дожидалась реакции друга. С неизвестного момента Гоша отложил чаепитие и уже просто слушал. Хотя сейчас было похоже на то, будто он всё ещё продолжал слышать голос, хоть Оля с минуту закончила чтение.
– А как же проклятье? – вдруг выдал он. – Чёрт возьми. Значит, Душа Эзера не проклинала того, кто войдёт в воду с металлом? Имелось в виду оружие, и складывать его требовали перед воротами города? Но почему табличка на Эзере?
– Её перенесли туда больше трёхсот лет назад. – Отвечала Оля по записям. – Может раньше. Но крайнее упоминание, что я нашла, это. Она уже была возле вод. Я думаю, ты не проклят.
– Что? – вспылил Гоша, – Мы что, слышали сейчас разный текст? Ты же сама прочитала, вещие сны! Вещие сны, Оля! Чёрт! Так я и вижу их после того погружения. Это был мой час Прозрения…
– Тебе приснился только один сон, Гош. – С лёгкой иронией заметила гостья.
– А что если нет? Как я определю, вещий ли сон, пока он не сбылся? Что если с того дня мне всегда снятся вещи, которые сбываются, просто я их забываю?
– Я сомневаюсь. Сегодняшний сон ты помнишь, к примеру?
Гоша задумался. Некоторое время он оглядывал стол, заставленный угощениями, к которым ни он, ни Оля ещё не притронулись.
– Мне снятся дурные сны в последнее время… А что, если все они вещие? Это меня и пугает. Этой ночью мне снилось, будто я под водой. В бассейне. Но я не плыву там. Я задыхаюсь. На меня смотрят, и… она не хочет помочь, она улыбается. В этом сне она была ведьмой и носила длинные волосы, опять светлые. Я тонул у неё на глазах. Я хотел выбраться… пытался. Но колдовство не давало мне. Над водой будто был какой-то кисель, как желе, я не мог порвать его. Я пытался, но он всё комкался у меня над головой, а она смотрела, и…
– Кто смотрел?
Гоша замер. Он не называл её имени уже столько времени. Ни вслух, ни в уме. Приняв однажды решение, что её больше не существует, он сказал себе, что забыл о ней.
– Фая. – Но он помнил.
Оля ахнула. Возможно, она не собиралась этого делать, и оно вышло случайно, но её восклицание отразилось от глянцевых поверхностей кухни. Пронеслось сиреной и повисло клеймом, указывающим на Егора.
– До сих пор… Я не знала, что ты ещё о ней думаешь. – Она старалась прозвучать мягко.
– Вовсе я о ней не думаю! Мне сто лет наплевать. Я тебе совсем о другом. Говорю же, со мной происходит что-то странное. Я не думал о ней совершенно, клянусь тебе! Я уже стал приходить в себя, я стал заниматься саморазвитием, я смотрю в будущее. Я не зациклен, и не надо так думать. У меня всё стало налаживаться, наконец-то! Но после того погружения… Что-то произошло. Если не веришь мне, посмотри, что стало с Эзером. Оно, чёрт возьми, исчезло!
– Поверь, меня это тоже тревожит. Но в город прибыли учёные из Таврославля, а это всё-таки научный центр республики. Я очень надеюсь на них. Если они не справятся, наверняка, данные отправят в Москву. Я подожду результатов экспертов. Знаешь, – Из вазы она подловила нугу с арахисом, – Иногда мне тоже снятся сны, которые перекликаются с реальностью. Иногда эти сны очень реалистичны и очень пугающие. Но скажи, ты видел Фаю в бассейне или сегодня тебе мешало плавать желе?
С этим было трудно поспорить. Егор и не стал. Он поднялся, чтобы освежить чай горячим кипятком, а заодно долил своей подруге. Девушка тем временем продолжала:
– Тебе нужно её отпустить. Она символ твоего прошлого, её дар – это её влияние на тебя. То, что ты тонешь, показывает, что ты до сих пор под её влиянием. Это не вещий сон. Это призыв твоего разума. Призыв к другой части твоего разума. Отпустить прошлое.
– Думаешь? – с поднимающимся над кружкой паром Егор вернулся на своё место.
– Может, и эта утрата пытается сказать что-то городу. – Её слова вовсе не были попыткой высмеять чувства приятеля, нет, она говорила о собственных переживаниях. – Тысячи туристов… С мая по октябрь, практически как только оттаивают воды, мы все кидаемся в них, надеясь, что поймаем свой час Прозрения. Мы просим, просим, берём, берём. Зимой, когда вода замерзает, мы даже тогда не оставляем её в покое. Эзеро, возможно, пыталось сохранить себе лишь одни сутки в году для себя, и что мы сделали? Устроили карнавал! Оно даёт нам круглый год. А мы что? А мы круглый год забираем. Мне стыдно, Гош. Мне стыдно за мой город.
Одно мгновение друг собирался притронуться к ней. Но осёкся. Блеск зрачков его потускнел и слетел опавшим листом под ноги. Это не был стыд для него. Растерянность.
– Ты думаешь, оно ещё вернётся?
– Само? Нет. Мы должны что-то сделать.
Глава 2
Верхнего света в бассейне не было, только погружённое боковое освещение. С улицы теней добавляли фонари. Егор спустился в воду. Шевелились волны. Ещё никто не составлял ему компанию в тёмном павильоне. Он плыл в одиночестве. Беззвучно. Плеск притаившимся зверьком тут же умолкал в тихом воздухе.
Разминка канула в пятнадцати минутах, когда появилась Анастасия. Кинув в воду дружеское приветствие, она прошла в тренерскую переодеться, а вернулась в свободной без лишних узоров майке. Та была под стать её глазам, такого мягкого болотного цвета, будто в неё можно лечь и укутаться. Именно так Гоша себя и чувствовал в прохладной воде. Фактически лишённым тела, обезболенным. Команды давались ему так легко, будто он был только наблюдателем своей тренировки. Может, это Анастасия его так щедро хвалила.
– Ты точно раньше не учился плавать? – как и всегда улыбчиво бросила она в спину, едва Егор отчалил.
Как и всегда ему пришлось вернуться, чтобы ответить, и начать всё снова. Следует ждать команды перед отплытием, чтобы не пропустить замечаний. Тренер имела невнятный говор, своеобразный, и всё же милый. Поскольку ростом она была невысока, то мгновенно расположила Егора к себе, стоило ему лишь обратить на это внимание. Таким было всё естество Анастасии – противоречивым. Неизменно приветливая во время разговора и совершенно безразличная, как только отвернётся от собеседника. Со спортивной, что вполне ожидаемо, фигурой, но так и хотелось бы добавить приставку «когда-то». Да, спортивной. Когда-то. Лицо её выглядело полноватым, и при том на редкость фотогеничным, как свежий десерт. Оно отличалось подтянутостью, открытостью, точно с рекламного буклета, только фальшью не отдавало. Эта женщина – будто воспоминание твоей любимой воспитательницы из детства, что вот-вот скажет что-то приятное. Так и было. Стоило Егору что-то сказать, как Анастасия освещалась задорной улыбкой, и сегодня парень был просто на высоте.
– В следующий раз покажу, как кувыркаться. – Объявила тренер под конец занятия.
Гоша расцвёл. Водная тренировка оказалась для него живительной влагой. Под душ он вставал значительно бодрее, чем уходил из-под него перед уроком. Тело дышало силой, уверенностью. Но недолго.
На кафеле пола проступила свежая кровь. Нить её пряталась в водосток за кабинкой. Егор зажал нос. Почти сразу, как только увидел, что по телу бежит алая змейка. Но кровь не хотела останавливаться. Её место было вне его тела. Она огибала пальцы, лилась на ладонь, растекалась по полу. Парень вырвался в раздевалку к своей сумке. Что-то должно было ему помочь. Трусы, банное полотенце, бумажные деньги? Носки остались в пакете с обувью, что сейчас мирно висел в гардеробе, а кровь уже собиралась в сгустки, но и вместе с ними спадала на руку, на грудь Егора и полы. Он забежал в туалет. Стоило сразу это сделать. На какое-то время кровотечение прекратилось. Он успел вымыть руки, живот, куда капала кровь. Попало и на ногу. На него взглянуло отражение. Бумага под ноздрёй снова окрасилась в алый. Решительным движением Егор размотал большую часть рулона и заменил салфетку под носом. Её должно было хватить на то время, что он переодевался.
Плотно прижимая бумагу к лицу, он выбежал на декабрьскую улицу, которая больше походила на поздний октябрь. Без снега, мороза и ветра. Изгнившие листья смешались в сухую грязь. Улицы были будто покрыты пеплом. По чёрно-белому пейзажу рощи Гоша спешил скорее попасть домой.
Его путь пролегал по ограде от городской больницы, наперекос от старого рынка и под жилыми окнами до дома. Утро только едва началось. Солнца не было. Это бледное освещение, будто следовало помыть плафон над небом ещё три года назад. Такой тусклый свет вызывал беспокойство. Люди шли под ним озабоченные чем-то тревожным.
– У тебя всегда одна и та же ошибка!
Егор обернулся. По дороге в школу его обгоняли две девочки, лет десяти. Яркая красная куртка и цокающие каблучки.
– Потому что Альбина Сергеевна так непонятно объясняет! – отвечала вторая девочка первой, когда они уходили вперёд по тропинке.
По той же тропинке пошёл парень с кудрявыми волосами, что казались выцветшими. Его морщины погрузились в раздумья на то время, что красня куртка удалялась всё дальше вперёд от него, а когда совсем скрылась, он достал наушники из своей сумки. Вплоть до дома он их не снимал.
«Степан» – горело над перепиской, которую Гоша вёл над своим чаем. Сообщения от Степана приходили моментально. Как правило, в аудио-варианте. Где бы и чем бы он ни занимался, Егору он всегда был готов ответить в ту же секунду. Только если не спал крепким сном.
«Как будто бы знак какой-то». – Делился Гоша сомнениями. – «Почему именно возле меня она сказала именно эту фразу? В последнее время всё вокруг будто что-то пытается мне сказать. Как будто, я должен понять что-то. Ведь она могла сказать что угодно, понимаешь?»
Друг уверял, что понимает. «Да» – многозначительно написал он. Для веса добавил изображение встревоженного лица.
«Ты кстати представляешь, что у меня случилось!» – отправил следующим сообщением он и затем перестал печатать, приступив к записи увлекательного рассказа.
Егор отложил телефон. К себе он зашёл лишь для того, чтобы оставить спортивную сумку, развесить бельё, и тут же собрался обратно на воздух. История от Степана пришла в тот момент, когда Гоша снимал со стола «С любовью. Себе». Эту книгу он прочитал уже больше половины, и раскрыл на вложенной закладке уже в кафе.
«Что будешь делать?» – интересовался в переписке его друг.
«Почитаю в кафе. Надеюсь, встречу кого-нибудь тут. Не в клубе же знакомиться с приличной девушкой. А так, может, она тоже придёт почитать, и мы познакомимся».
«Ммм!» – добавлял Степан к восклицанию игривую рожицу, – «Ну ты самец! Если познакомишься, спроси, есть ли у неё сестра! Мне бы красивую девочку, ах!»
Сообщение Егор прочитал, но совершенно не нашёлся с ответом. Дважды заблокировав экран и дважды передумав, он отправил дежурный жест «окей» и приступил к чтению. Познакомиться он мог здесь только с официанткой, которая выглядела на десять лет его старше или группой мальчишек, что играли на телефоне за соседним столом. Они появились сразу, как только Гоша заказал себе кофе, и стали громко обсуждать неизвестных ему персонажей видеоигры. К официантке один из них (тот, у которого и был телефон) обращался на «ты» и обещал оставить без работы, если еда ему не понравится. Гоша мог догадаться, что этого не произойдёт – паста и кофе были просто потрясающие. Даже за книгой он оставил посуду пустой достаточно скоро.
