скачать книгу бесплатно
– От…
– Рот закрой, – грубо одёрнул мужчину Блейд. – И иди.
– На второй этаж. И без глупостей. Имей в виду, стреляю я метко. Не убежишь.
Нервно сглотнув, доктор Бонке повернулся и направился к лестнице. По дороге взгляд его зацепился за входную дверь, что была так близко и заперта всего на один оборот, что давало шанс быстро открыть её, не теряя драгоценных секунд.
«Это спасение, – мелькнула шальная мысль в голове доктора. В висках стучало. Доли секунд тянулись, как часы. – Я должен попытаться. Он псих. Он убьёт меня. А так я смогу убежать и вызвать полицию…».
Энгель дошёл до лестницы и, развернувшись, резко сорвался с места, бросаясь к двери. Он не занимался спортом слишком давно, но сейчас бежал так, что его скорости мог позавидовать любой спринтер.
Доли секунд. Бешенный набат сердца в груди. Ладонь касается замка, поворачивает его на половину оборота и…
Сильный и точный удар под колено сбивает доктора с ног. Он толком не успевает ничего понять, когда на него обрушивается второй удар, ломающий коленную чашечку. Ногу простреливает жуткой болью, мужчина кричит, словно умирает, хватается за повреждённую ногу. Доктор попытался сесть, но Блейд, толкнув его ногой в плечо, вернул его в исходное положение, на спину. Энгель заскулил, пытаясь перевернуться, пытаясь уползти.
Блондин обошёл его, вновь оказываясь перед ним, и ледяным тоном произнёс:
– Я же предупреждал тебя, Энгель – без глупостей.
– Чёртов псих! – взвыл доктор, шипя от боли. – Ты мне ногу сломал!
– Нет, – покачал головой Блейд. – Ты сам сломал её.
– Что? – не понял доктор, приподнимаясь на локте, смотря на, казалось, бредящего парня.
Не торопясь с ответом, блондин взял доктора под руки и потащил к лестнице. Мужчина попытался дать отпор, вырваться, но парень ударил его под сломанное колено, заставляя закричать, заскулить – даже слёзы от боли выступили на глазах.
Бросив, словно мешок картошки, доктора Бонке около лестницы, Блейд несколько секунд наблюдал за мужчиной и, убедившись, что от болевого шока он временно не соображает, сходил на кухню, откуда вернулся с ножом.
Опустившись рядом с мужчиной на корточки, Блейд взял его ладонь и вложил в неё нож, сжал, «марая» его рукоять отпечатками мистера Бонке. Накрыв ладонь Энгеля своей, парень начал ею управлять, перемещая оружие к ноге психиатра, к бедру.
– Какая досада, мистер Бонке, – произнёс Блейд, прицеливаясь, просчитывая варианты отклонений и прочее. – Какая ирония. Ты почти не виноват в смерти Майкла. И я «не виноват» в твоей смерти.
– Что? – сорвалось с губ доктора, но мысль затерялась и стала совершенно ненужной, потому что бедро мужчины пронзила холодная сталь ножа, входя в тело под нелепым углом, прорезая бедренную артерию.
Энгель взвыл, словно раненый зверь, забился. Блейд намерено не вынимал ножа из раны, ожидая, когда мужчина сам вырвет его из своей плоти, становясь, по сути, самоубийцей, потому что лезвие ножа является единственным, что сдерживает фонтан крови, что начнёт бить из перерубленной артерии, когда его извлекут.
Несмотря на высшее медицинское образование, доктор Бонке совершил эту ошибку. Пытаясь оттолкнуть руку Блейда, он выдернул из своей ноги нож. Блондин едва успел отойти в сторону, чтобы его не забрызгало кровью, на него попало всего несколько капель.
– Ты сумасшедший! Псих! – орал доктор, находясь во власти шока и аффекта, дёргаясь, делая себе только хуже. – Ты…
– Что «ты»? – холодно перебил доктора Блейд. – Ты хотел извиниться перед Майклом. Готовь речь. Ваша встреча совсем скоро состоится.
– Прошу тебя, – шипя от боли, слабея, попросил доктор, – дай мне телефон, мне нужно вызвать скорую. Я же умру…
Он протянул окровавленную ладонь, умоляюще смотря на Блейда. Блондин слегка изогнул бровь, ничего не отвечая, спокойно смотря на истекающего кровью мужчину.
– Прошу тебя, Блейд… – взмолился доктор.
– А что ты отвечал Майклу, когда он просил тебя о помощи? Когда он умолял тебя отпустить его?
Доктор Бонке закрыл глаза, из которых покатились слёзы. Под закрытыми веками вспыхнула картина того, как, однажды, он наотмашь ударил Майклу пощёчину в ответ на его просьбы. Этот мальчишка тогда так достал его. У него был трудный день, уже конец смены, а он лез к нему, хватал за руки, прося о помощи, прося отпустить его. Он ударил его, а потом просто позвал санитаров и приказал привязать его к кровати. Он даже не отдал распоряжения дать ему снотворного, что было бы гуманно, потому что просто лежать, связанному и неспособному пошевелиться, встать, просто невыносимо.
Блестящая слеза боли и раскаяния пролилась из-под закрытого века мужчины, скользнула по щеке и сорвалась на пол. Но в этих чувствах уже не было никакого смысла.
– Заметь, Энгель, – произнёс Блейд, безразлично смотря на уже не двигающегося доктора, – я не поступил с тобой хуже, чем ты с Майклом. Ты безразлично относился к его мольбам и просьбам, прикрывал свой зад, помогал ублюдкам, которые изводили его. И в итоге всё это привело к его смерти. И я поступаю сейчас так же. Я ранил тебя, но не убил. Убьёт тебя моё бездействие и безразличие. Ну, как тебе на месте Майкла?
Доктор не ответил. Он уже потерял сознание. Блондин подождал ещё двадцать минут, затем, аккуратно обойдя лужу крови, чтобы не оставить следов, проверил пульс мужчины. Пульса не было.
Бегло осмотрев гостиную – Блейд знал, что не оставил следов – парень забрал своё пальто и, надев его, покинул дом доктора Бонке, который «шёл по лестнице с ножом и, споткнувшись, упал, напоровшись на лезвие».
На часах было девять часов вечера и двадцать минут. На небе дрожали звёзды, обострённые в своём сиянии лёгким морозом. А внутри парня была пустота, вакуум, наполненный вьющимися чёрными тенями, которые вновь почувствовали запах свежей крови.
Четыре года назад, сидя в изоляторе и не зная, что Майклу осталось жить слишком мало, Блейд пообещал себе, что никогда больше не будет убивать. Он посчитал это решение верным и правильным. Ему казалось, что он должен вынести что-то из той ситуации, в которую они с Майклом попали. Что-то внутри него – слабенькое и неосознанное – верило, что его раскаяние сможет спасти Майкла, помочь ему, помочь им вернуться к нормальной жизни. Пусть не скоро, пусть сложно, пусть жажда крови будет душить и рвать изнутри на куски, но Блейд был уверен, что он сможет справиться. Ему было ради чего бороться и меняться.
Не спасло. Майкла не спасло его тихое раскаяние. Но Блейд продолжал оставаться верным своим словам – на протяжении этих четырёх лет он не убивал. Да, он отдавал приказ убить, но никого не убивал сам.
Но в этом раскаянии перед небом больше не было смысла. Небо не слышало его. Небо жило по своим странным и двойным стандартам, оставляя убийц и извергов жить, а невиновных убивая. Небо было слепо.
И Блейд больше не нуждался в его помощи. Его праведность, в которой он пытался жить, рассыпаясь на кусочки, цепенея, оказалась никому не нужна. А, раз так, значит, у него нет другого выхода, кроме как вновь взять в руки оружие и самостоятельно восстановить справедливость, про которую забыло небо. Говорят, что тот, кто попробует уподобиться богу и взять на себя право решать вопросы жизни и смерти человеческой, в результате поранит лишь свои руки. Но, что остаётся делать, если бог спит с похмелья и не видит того, что творится у него под носом?
«Ничего, – подумал Блейд, отворачиваясь к окну стремительно летящего вагона метро и касаясь сквозь кофту стали пистолета. – Я был убийцей. Я пытался исправиться и встать, – он глумливо изогнул губы, – на путь истинный. Но сейчас, спустя четыре года, я пришёл к выводу о том, что никому не нужно моё исправление, потому что никто сверху не следит за нами, а в мире этом правит лишь один закон: „Либо ты, либо тебя“. Что ж, – он вздохнул и прикрыл глаза, – я возвращаюсь. И теперь я не остановлюсь, пока не вырву жизнь из груди каждого, кто хоть как-то причастен к смерти Майкла».
Покинув метро, парень сунул руки в карманы и стремительно направился в сторону своего дома. Зайдя во двор, блондин бросил взгляд на двух охранников, которые огромными тёмными тенями бродили по его территории.
– Добрый вечер, Блейд, – поздоровался один из охранников, кивая.
– Добрый вечер, – поддержал его коллега.
– Можете быть свободны до завтра, – ответил блондин. – Раньше обеда вы мне точно не понадобитесь.
– Но, Блейд…
– Я сказал – можете быть свободны. Что в этой фразе непонятного? – твёрдо и резко одёрнул мужчин Блейд, по очереди награждая взглядом каждого.
– Как скажешь, – согласился более молчаливый охранник.
– Да, как я скажу, – кивнул блондин, поджимая губы.
Посчитав, что продолжать разговор нет никакого смысла, парень стремительно преодолел расстояние до крыльца и, открыв дверь, переступил порог дома.
Щёлкнув выключателем, Блейд около минуты стоял, разглядывая залитую светом шикарную гостиную. Затем, стянув пальто, парень быстро направился к высокому столику и, взяв с неё вазу, швырнул её об стену. Ваза рассыпалась мелкими осколками, жалобно звеня при этом, словно преданная любовница.
Блондин стоял, смотря на осколки, украсившие пол, сжимая кулаки. Дыхание его было сбитым, зрачки расширенные, а кровь в венах всё сильнее закипала.
«Нелюди, – мелькнули в голосе слова доктора. – Монстр. Чудовище….».
Блейд схватил домашний телефон и со всей силы швырнул его в стену. Та же участь постигла и вазочку для ключей, и странный блокнот в кожаной обложке, который оставили здесь дизайнеры интерьера, посчитав его нужным.
В скором времени вокруг парня не осталось ничего целого, всё было разбитым, сломанным, развороченным: вазы и картины, оборванные шторы, разбитое окно и телевизор, перевернутый журнальный столик. Всё, что было красиво выставлено на полках, валялось сейчас на полу. Всё, над чем трудилась целая команда дизайнеров, превратилось в хлам.
Блейд не остановился, пока вся гостиная не стала похожа на место жуткого побоища. Когда вокруг не осталось ни единой целой вещи, блондин просто сел на пол рядом с диваном, сжал руками виски, взъерошил волосы, а, затем, прислонился к дивану спиной и, сунув в рот сигарету, начал искать зажигалку, которая нашлась не сразу.
Наконец-то закурив, блондин глубоко затянулся крепким дымом и, закрыв глаза, запрокинул голову, выдыхая ядовитое облако. На руках парня по-прежнему были надеты черные кожаные перчатки, которые он купил только сегодня, специально для встречи с доктором Бонке. На серой толстовке были заметны капли крови, которой стремительно истёк нечистый на руку психиатр.
Всё это следовало постирать, отмыть, а, может, и уничтожить, потому что следы крови очень плохо отмываются. Они могут стать невидимыми для глаз, но будут по-прежнему заметны «глазу» ультрафиолетового фонарика, который есть у каждого уважающего себя криминалиста.
Но Блейд не спешил. Он просидел не меньше часа, куря, попивая виски из уцелевшей в «побоище» бутылки, смотря куда-то в стену и в себя. Затем, он просто встал и, переступив через осколки вазы, отправился на второй этаж.
Раздевшись, блондин бросил всю свою одежду в ванную и, щедро полив её виски, поджёг. Пламя вспыхнуло быстро и ярко, поглощая вещи, потрескивая. Блейд спокойно и не без удовольствия наблюдал за тем, как его одежда превращается в пепел, как она исчезает в огне. Он больше не боялся с ним играть.
Глава 10
Без намека на любовь
Без причины на добро
Как пощечина в лицо
Это только мой мир
Вот такой вот мой мир
Ну и что…
Domino, Я очень псих©
Блейд, не глядя, стряхнул скопившийся на кончике сигареты пепел в хрустальную пепельницу и в третий раз набрал номер, прикладывая мобильный телефон к уху. Две предыдущие попытки дозвониться до интересующего его абонента закончились ничем. В первый раз парень вместо ответа человека на том конце связи услышал механическое: «Такого номера не существует. Проверьте правильность номера и попробуйте позвонить ещё раз». Во второй раз блондину ответил уже человек, но он был совсем не тем, кого желал слышать Блейд. Ответившим ему оказалась женщина с жутким, судя по интонациям, китайским акцентом и очень высоким голосом. Определённо, она не была той, до кого блондин желал дозвониться сейчас, потому что, пусть годы меняют людей, но никакое время не способно настолько сломать твой голос и сделать тебя человеком другой расы.
Третья попытка. Номер набран. Две секунды тишины и в трубке начинают звучать длинные гудки. Один, второй, третий, четвёртый…
– Алло? – наконец-то ответил на том конце связи женский голос, знакомый женский голос.
– Здравствуй, Лили, – поздоровался парень, оборачиваясь на пепельницу, и, точным щелчком стряхивая в неё пепел.
Несколько секунд женщина на том конце связи молчала, видно, переваривая ситуацию, до конца не будучи уверенной в том, что слух её не подвёл и она правильно опознала спокойный бархатный голос в трубке, узнала его.
– Блейд? – наконец-то спросила Лили, решив не гадать.
– Я и не надеялся, что ты узнаешь меня по голосу, – ухмыльнулся парень. – Что ж, это лестно.
– Мы с тобой достаточно долго общались, провели вместе не один год, так что, было бы странно, если бы я не узнала твоего голоса.
– А многие не узнают… – как бы сам себе сказал Блейд.
– Что? – не поняла женщина.
– Не важно, – сухо ответил Блейд, как делал всегда, когда речь заходила о чём-то личном. – Скажи мне, Лили, когда ты сможешь приехать?
– Что? – не поняла женщина, распахивая глаза, выдыхая.
– Я спросил – когда ты сможешь приехать? – спокойно повторил блондин. – Мне нужны твои услуги.
– Эм… Но, Блейд, мы же перестали сотрудничать четыре года назад?
– Ты помнишь, чтобы я произносил слова, типа: «Уволена»?
– Нет…
– И я тоже не помню, потому что этого не было. А, значит, ты всё это время продолжала оставаться моей домработницей, просто, так сказать, в запасе и пассивной роли.
– Ты хочешь, чтобы я вернулась?
– А ты уходила? – задал резонный вопрос Блейд, вскидывая бровь.
Не дожидаясь ответа женщина, он продолжил:
– Или, Лили, может быть, у тебя есть более интересное предложение?
– На самом деле, нет…
– Давай обсудим это при личной встрече? – перебив собеседницу, предложил, а скорее приказал Блейд, потому что от этого «предложения» было катастрофически сложно отказаться.
– Блейд, это странно…
– Что в этом странного? – вновь перебил женщину блондин. – Ты работала на меня и нас обоих это устраивало. Теперь я хочу возобновить наше сотрудничество.
– Блейд, ты исчезаешь на четыре года, потом появляешься и…
– Приезжай и поговорим, – в который раз перебил Лили Блейд.
– Но…
– Приезжай.
Женщина на том конце связи вздохнула. Она сдалась – сдалась, как делала это всегда, когда дело касалось Блейда.
– Ты живёшь там же? – спросила Лили.
– Нет. Записывай новый адрес…
Продиктовав адрес своего нового дома, Блейд попрощался и, бросив телефон на кухонную тумбочку, достал новую сигарету, но подкуривать не спешил. Обняв себе одной рукой поперёк живота, пальцами второй блондин мял фильтр сигареты, словно пытаясь нежно задушить его.
Подумав, вернувшись в реальность, блондин щёлкнул зажигалкой, подкуривая, и покинул кухню, проходя через гостиную, которая по-прежнему походила на место страшной бойни. Равнодушно переступая через осколки дорогих предметов интерьера, Блейд дошёл до лестницы и поднялся на второй этаж. Вероятнее всего, минут пятнадцать до приезда Лили у него были, а этого времени вполне хватит, чтобы принять душ.
Но женщина приехала позже, через целых сорок минут. Потому Блейд успел не только привести себя в порядок, но и приготовить завтрак и даже съесть его. Когда в дверь позвонили, парень, не спрашивая, кто к нему пришёл, открыл её. Спрашивать не было смысла.
На пороге его дома стояла Лили. Белое пальто – глупый выбор для мартовской слякоти – полусапожки, чёрные облегающие штаны и синий вязаный свитер, ворот которого выглядывал из-под пальто – женщина была одета не броско, но мило, впрочем, как и всегда.
