скачать книгу бесплатно
– Ужинаю со своей девушкой. А у тебя?
Ох, хорошо. Попытка того стоила.
Я похлопал по своей сумке, в которой хранились записи по делу Джея.
– Немного легкого чтива.
– Обед в эти выходные еще в силе? – спросил Греймонд свою дочь.
– Не знаю, – ответила Кема. – Мама будет готовить мой любимый десерт?
– Конечно, – сказал он. – Пирог с ягодами торлу и мороженым.
Она улыбнулась.
– В таком случае я приду.
Что-то кольнуло в груди. Это было такое обыденное общение, но его легкость напомнила мне о том, что мы с Летой потеряли, когда умерла мама.
– Как давно ты работаешь в тюрьме? – спросил я Кему, чтобы отвлечься от тоскливых воспоминаний.
– Два года, – ответила она. – Я начала работать сразу после окончания школы.
– Все не может быть настолько ужасно, как ты это преподносишь, если тебе удалось продержаться здесь целых два года.
– Все еще хуже, – произнесла она. Между ее бровями появилась небольшая морщинка. – Вот увидишь.
* * *
Когда я добрался до поместья Бродак, комендантский час почти наступил. Передо мной вырисовывались кованые ворота, расположенные вблизи прожекторы подсвечивали замысловатые завитки металла, слишком похожие на ржавые прутья тюремной камеры.
Я не хотел переступать порог. Я ненавидел ощущение потерянности в собственном жилище. Дома должны были быть полны любви и смеха, а не пустых коридоров и закрытых дверей. Присутствие матери въелось в стены, и мы с Летой были слишком напуганы, чтобы шуметь и нечаянно спугнуть воспоминания о ней. Дом казался могилой. Мрачный и печальный.
Если я не окажусь дома до восьми вечера, меня могут оштрафовать. Регентство уже заполонило улицы, разыскивая любого, кто разгуливал в ночи. Пять штрафов, и тебя отправят в Вардин на целый год. Я не хотел возвращаться в тюремный сектор.
Я толкнул ворота и ступил на усыпанную колотыми ракушками дорогу, ведущую к усадьбе. Трехэтажный дом из белого камня располагался на трех акрах ухоженных садов среди скалистых склонов. Раньше моя мать сама ухаживала за садами, но после ее смерти мой отец нанял команду людей для присмотра за различными теплицами и прудами, наполненными рыбой. Сохранение ее сада стало одним из самых добрых поступков, которые он сделал после маминой смерти.
Я мог представить, как моя мать шагает сквозь туман, образуемый разбрызгивателями для газона, черные волосы каскадом ниспадают ей на спину, а ее лицо озаряет улыбка.
На ночь все садовники разошлись по домам, и вокруг было тихо и спокойно. Только сейчас я понял, как на меня повлиял спертый воздух Вардина. Стеснение в груди, которое я приписывал предвкушению, рассеялось на вечернем ветру.
Я снял сапоги, как только открыл входную дверь. Мой отец никогда не разрешал нам ходить по мраморным полам в обуви, и это было единственное, в чем я, похоже, никогда не мог бросить ему вызов.
– Лета? – выкрикнул я в пустой вестибюль. Я не стал спрашивать, дома ли отец.
Никто не ответил.
Это просто невозможно! Она решила пропадать все лето? Меньшее, что она могла сделать, это сказать мне, где она и когда она вернется домой. В отличие от отца я переживал. И мне бы хотелось рассказать ей о Вардине – это был наш общий интерес. Хотя ее любопытство стремилось не к тюрьме Вардин, а к завесе.
Съев несколько кусочков жареной курицы с хрустящим корнем торлу, оставленных поваром в духовке, я направился наверх. Иногда я задавался вопросом: не было бы лучше, если бы отец продал имение после смерти мамы? Хотя мне было неприятно думать о том, что я больше никогда не смогу пройтись по этим коридорам, мне было физически больно постоянно вспоминать о том, что мы потеряли.
Оказавшись в своей комнате, я направился в постель. Мой разум весь день неустанно работал. Я был морально истощен. И все же мне не удавалось расслабиться.
Я повернулся на бок и уставился на постер, висящий на стене.
Схема Вардина когда-то висела на внешней стороне двери моей комнаты в общежитии. Предполагалось, что она вселит страх в учеников – осознание того, что ждет их в будущем, если они не изменят свой образ жизни. В свой последний день я снял плакат со стены как напоминание о том, частью чего я хочу быть.
Справедливость.
Сегодня произошел огромный скачок к тому, чтобы стать прокурором. К концу лета я узнаю из первых рук, каково это – быть в суде.
Я не мог дождаться того, что принесет завтрашний день.
Глава 5. Кайдер
На следующее утро я столкнулся с Греймондом на трамвайной остановке.
– Кайдер, – сказал мистер Тойер, пожимая мне руку. – Засиделся допоздна?
– М-м-м?
– Ты выглядишь так, будто не сомкнул глаз, сынок. – Его улыбка померкла. – Надеюсь, никаких кошмаров?
– Я больше не ребенок, Греймонд. Я просматривал свои записи по делу Джея до поздней ночи.
– Ах, – произнес он. – У тебя есть та же жажда знаний, что и у твоего отца.
Я отмахнулся.
– Я не мог понять, что скрывает Джей.
– Поверь мне. – Греймонд кивнул. – Он не говорит нам всей правды.
– Откуда вы знаете? – Как обвинитель, я должен иметь возможность разоблачать лжецов перед присяжными.
– Потому что Джей усердно работает над тем, чтобы все выглядело предельно беззаботно, будто ему плевать на весь мир. – Кабинка подъехала к станции, и мы с Греймондом зашли внутрь. – Ты знаешь хоть кого-нибудь, кто был бы так воодушевлен арестом?
Все дети в исправительной школе Вардин мечтали вернуться домой, как только прибыли в общежитие, – все, кроме меня. Они делали все возможное, чтобы как можно быстрее сократить сроки обучения.
– Нет, полагаю, что нет.
– Он разыгрывает неплохое шоу, и пока что я ему это позволю, – сказал Греймонд. – Но на этом все.
– Думаю, вы правы, – ответил я. – В школе Джей посещал театральный кружок.
– Ты помнишь его?
– Нет, – сказал я. – В его год было более четырехсот учеников, но я нашел фотографию Джея в школьном ежегоднике. На последнем курсе он был президентом театрального кружка.
– Хорошая находка, Кайдер. – Мистер Тойер похлопал меня по спине. – Теперь нам нужно добраться до истины.
– Вы когда-нибудь думали стать прокурором? – спросил я. – У вас хорошо получается разбираться в характерах людей.
Греймонд со смехом покачал головой.
– У нас с твоим отцом был такой же разговор в юридической школе. Он будет утверждать, что на противоположной стороне баррикад больше денег, и ты не понаслышке знаешь, что это правда. – Я кивнул. Наш дом на Солнечной Миле сильно отличался от маленькой квартиры Греймонда над офисом Юридической Помощи Эдема. – Но я никогда не руководствовался деньгами. Я хотел помогать людям.
– Я тоже, – промолвил я. – Хочу восстановить справедливость для тех, кто в ней нуждается.
По лицу Греймонда скользнула тень печали. Он также дружил с моей матерью.
До того как я начал работать на Греймонда, в последний раз я видел его на одной из печально известных вечеринок моей матери. Мама любила развлекаться, наслаждаясь чужой радостью. У каждой вечеринки была своя тематика.
«Если нет костюмов, то вечеринка ненастоящая, – говорила она. – Вечеринки – это шанс сбежать от обыденности. Быть необыкновенным».
Последняя вечеринка перед ее смертью была с летней тематикой, и она устроила ее посреди зимы. Несмотря на то что под сводчатыми окнами скопился снег, люди пришли в купальниках, шляпах от солнца и сандалиях. Восхищенный смех моей матери эхом разносился по всему поместью. Она попросила меня одеться в желтое, потому что этот оттенок подходил к охристому цвету моих глаз. В десять лет я стеснялся того, что мать одевала меня, но я не мог отказать ей – мало кто мог. Она представила меня всем своим друзьям как свое солнышко. Та ночь стала одним из моих самых заветных воспоминаний о ней.
Вечеринка продлилась до следующего дня, и мама разрешила мне не ложиться спать, чтобы я мог посмотреть, как часы бьют двенадцать, – впервые увидел, как один день превращается в другой. Естественный сдвиг во времени, когда «сегодня» стало «вчера», а «завтра» стало «сегодня». Без помощи эдема.
Мать умерла на следующей неделе.
Мы с Греймондом передали жетоны на контрольно-пропускном пункте.
– Давай сегодня утром навестим Джея, – сказал мистер Тойер. – Надеюсь, он передумал после очередной ночи в Вардине. – Он поморщился. – Большинство людей так и поступают.
Ворота въехали внутрь стены. Мы прошли по коридору, но вход в фойе был заблокирован охранником. Кема.
Она кивнула отцу.
– Доброе утро, папа. – Потом поиграла бровями, глядя на меня. – Не терпится начать свой второй день, Чудо-мальчик?
– Несомненно.
Она рассмеялась.
– Ты все еще такой странный ребенок.
– Я всего на три года моложе тебя, – заметил я.
– В годах, может быть. Но в зрелости… – Последняя часть фразы повисла в воздухе.
– Очень смешно, – пробормотал я.
Греймонд посмотрел поверх головы Кемы в большое пустое фойе.
– Что происходит? – удивился он.
– Новый заключенный, – сказала Кема, кивая на лифт в центре комнаты. – Ярлин хочет, чтобы фойе было пустым, пока их переводят из комнаты для допросов на верхний этаж.
– Верхний этаж? – спросил я. – Разве не там содержатся особо опасные преступники?
– Любой, кто повинен в использовании эдема, повлекшем за собой многочисленные жертвы, или считается наиболее опасным для общества. – Кема взглянула на отца. – Твой очередной клиент, папа?
Он покачал головой:
– Нет.
– Еще нет, верно? – Она ухмыльнулась. – Отцу поручают все самые тяжелые случаи с эдемом. Те, что находятся в Королевском суде. – Я мог с уверенностью сказать, что она гордилась своим отцом. Хотелось бы мне, чтобы я чувствовал то же по отношению к своему родителю.
Но Греймонд не обращал внимания на свою дочь. Он смотрел, как невысокая женщина пересекает фойе по направлению к лифту. На лацкане униформы у нее была полированная золотая тюремная эмблема, а с пояса свисала металлическая дубинка. Ее гладкие серебристые волосы были подстрижены в стиле боб и спрятаны под черную кепку.
– Это Ярлин, надзиратель, – сказала мне Кема. – Моя начальница.
Ярлин медленно повернулась, осматривая комнату. У каждого входа в фойе стояла охрана. В комнате было тихо, пока она не подняла палец вверх, сигнализируя десяткам тюремных стражей. Они по двое прошли к лифту.
– Должно быть, громкое дело, – прошептал я Кеме.
– Или кто-то очень опасный, – прошептала она в ответ.
– Ш-ш-ш, – предупредил Греймонд. Его дыхание было прерывистым, глаза широко раскрыты. Пот выступил на его лбу.
– Что такое? – спросил я.
– Кайдер, – произнес Греймонд напряженным голосом. – Не делай глупостей.
– Что? Зачем мне… – Я оглядел ряды охранников и заметил, что между ними кто-то движется. Заключенный. Я обошел Кему, чтобы рассмотреть человека поближе.
Во рту пересохло, грудь словно пронзило разрядом тока.
Запястья девушки были скованы тяжелыми цепями, на руках были серые перчатки. Ее каштановые волосы были подстрижены коротким, но небрежным бобом и обрамляли лицо в форме сердца. Ее щеки раскраснелись на фоне бледной кожи, а глаза расширились, когда она огляделась. Брови у нее были темные и густые – как у меня и, к сожалению, как у нашего отца.
– Лета?
Нет. Этого не может быть. Моя сестра была дома. Она была… На самом деле я не знал, где она. Но Лета не была преступницей. И уж точно не той, кого нужно было сопровождать в присутствии охраны. Должно быть, произошла какая-то ошибка.
Я не осознавал, что Греймонд держит меня за руку, пока не попытался двинуться в сторону фойе.
– Не надо, Кайдер, – произнес он.
– Это моя сестра. – Мой голос звучал странно. Отдаленно. – Моя сестра!
Я не был уверен как, но мне удалось вырваться из хватки Греймонда – человека, который был вдвое сильнее меня.
Я побежал по каменному полу, в тихом фойе мои шаги были похожи на выстрелы.
– Лета!
Охранники сменили строй, окружив ее, их дубинки были направлены в мою сторону. Они защищали ее или меня?
