скачать книгу бесплатно
– Если ты думаешь, что в любой момент сможешь заявиться обратно – вся такая важная птица – хочу тебя разочаровать. Никогда больше ты не будешь здесь работать! – частила начальница, возвышаясь над моим столом и яростно хмуря свои идеально выщипанные брови. – И не только здесь. Новости разлетаются быстро – ни к одному приличному месту тебя и на километр не подпустят, заруби себе на носу! О карьере можешь забыть!
Я молча собирала со стола вещи, которые, в принципе, мне не нужны, но не хотелось оставлять их здесь, на виду, где каждая из бывших сослуживиц может взять в руки карандаш с синим колпачком или степлер ярко-малинового цвета, купленный за личные деньги, повертеть их, использовать, да и просто сломать! Подозреваю (хотя никогда не призналась бы в этом своему психоаналитику) что касаясь моих вещей, женщины могут сделать плохо мне самой. Что между вещами, которые я люблю и моей душой существует невидимая связь-проводник, та самая пресловутая и немодная магия.
– Да ты хоть понимаешь, что дело не только в сломанной карьере? Страшно другое – ты больше никогда не сможешь вернуться в город. Ты соображаешь? – совершенно непрофессионально ахнула представительница пресс-службы (не могли же новости не осветить такое из ряда вон выходящее событие, как добровольное самоизгнание в лес). – Даже если ты вернёшься, город тебя не примет! Он обидчив, ревнив и не терпит предательства, что в данном случае и происходит!
Изящный маникюр пресс-секретаря по цвету и фактуре сливался с тканью костюма, сидящего на ней безупречно, без единой складочки. Как и мой собственный.
Я кивком выпроводила её за дверь.
– Ты не сможешь жить вне цивилизации, – заявила по телефону врач, которая лечила меня с самого детства. – Обратись за психологической помощью. Совсем необязательно убегать в лес только потому, что у тебя личностный кризис. Все через него проходят, и каждая стоит перед выбором – бросить всё реальное и отправиться в дикий лес на поиски сказочных мужчин или последовать гласу разума и просто переждать период депрессии. Подумай ещё раз, что ты выбираешь? Город предоставляет все блага для качественной и полноценной жизни. Высокоинтеллектуальную профессию, медицинское обслуживание, массу развлечений, науку, и, в конце концов, даже создание своего продолжения – клона, если уж взыграл материнский инстинкт! А мелочи, о которых ты наверняка не думала? Подумай! Ты всю жизнь ходишь на шпильках по ровному асфальту – как же ты собираешься существовать в лесу, полном аллергенных растений, мошек и зверей? Без кондиционера и датчиков состояния организма? Без сбалансированного питания и очищенного воздуха? Я сама через это прошла – теряла вкус к жизни. И смотри – всё наладилось, пришло в норму. Последуй моему совету – слетай в другой город, развейся, но не вздумай покидать городских границ и удаляться в лесную чащу! Да, мужчины когда-то сделали свой выбор, но мы не должны следовать за ними и их бредовыми идеями. Пусть живут дикарями.… И возможно, они вообще все вымерли, свидетельств их существования давно уже не находили. Короче, просто прокатись в соседний город, расслабься и отдохни! И не пори чушь!
Я молчала, рассеяно рассматривая плазменный экран на всю стену, который плавающими камерами показывал городскую границу: вылизанные до стерильной чистоты улицы, сверкающие стеклом и хромом высотки, окружающая стена и ровнейшие ленты дорог. Всё на своих местах: подстриженная зелень, рекламные плакаты, станции посадок воздушного метро. Всё на месте.
А за линией невысокой бетонной стены – густой, мрачный лес.
Если наблюдать с высоты птичьего полёта, то четкий миниатюрный макет идеально аккуратного города просто тонет в буйной, неконтролируемой зелени. В бесконечных лесах.
Последней среди знакомых в городе я видела свою подругу, Валери. Вещи были собраны, счета оплачены, дела закончены, больше я никому ничего не должна. Последние двое суток меня бесконечно бомбардировали недовольные моим уходом подружки, сослуживицы, журналистки и вообще первые встречные, жутко возмущенные моей подлой выходкой. По их мнению, этим самым я просто пыталась привлечь к своей особе лишнюю порцию внимания.
Я молчала и не спорила. Но ждать тех же обвинений от Валери было горько.
Как сейчас помню – она вошла, стройная, подтянутая, белые лодочки, упругие локоны, дневной макияж по формуле «беж натуральный, солнечный, оттенок 4». Оставила сумочку на баре у кухни, с любопытством осмотрела мой рюкзак, достать который стоило немалых трудов. Всё походное снаряжение нынче создавалось только под заказ групп экстремального отдыха, и мне пришлось вступить в одну из них и ждать экипировки месяц.
Я вздохнула, раздражаясь оттого, что вздох вышел такой тяжелый, и посмотрела в сторону. Там, на дизайнерском диванчике с подогревом лежала одежда – пятнистые зелено-коричневые штаны с карманами, футболка, кепка с козырьком, легкая куртка с капюшоном на случай непогоды. На полу – непромокаемые ботинки на шнуровке.
Много чего могла сказать Валери, но вдруг сказала:
– Ты, правда, веришь… в магию?
Её лицо словно треснуло, теряя маску совершенства, с нетерпением ожидая ответа, и я впервые за два дня ответила на вопрос:
– Да. Верю.
– И что он, твой единственный, услышит тебя издалека и найдет?
– Да. Услышит, как только я вступлю в лес. И найдет, даже если искать придется неделями.
– Неделями? А почему так долго?
– В лесу нет самолетов и поездов. Даже ездовых животных нет. Он пойдёт пешком.
Валери положила свои ладони на юбку и нервно погладила ткань.
– Но что, если это всё сказка… неправда? Тогда ты погибнешь там, в лесу.
– Это правда!
– Послушай! Красивая сказка, конечно, ну, что для каждой женщины существует свой мужчина, но они же бросили нас всех. Выбрали жизнь в лесу, в мифическом единении с природой. Не захотели дальнейшего развития общества и науки.
– Неважно. Когда-то между нами что-то пошло не так. Не знаю, как это исправить, не уверена, что это вообще можно исправить, но я сделала выбор. И я не первая ухожу. Подними архивы и убедишься – до меня уже самоизгонялись женщины – и не возвращались обратно.
– Возможно, не потому, что встретили любовь, а потому, что просто погибли!
– Нет. Они бы попытались вернуться и мы бы знали… Хотя бы одна бы да добралась обратно.
Теперь у неё дрожал подбородок.
– Неубедительно! Ты умрешь, там, в лесу. В одиночестве. А даже если не умрёшь – не сможешь вернуться. Город не принимает обратно предательниц!
На секунду хотелось просто отвернуться и промолчать, как раньше, но Валери, пожалуй, единственная, кто жалел не о моей глупости, а обо мне самой.
– Магия есть. Верь мне.
Наши взгляды слились, и многие вопросы и возражения, готовые слететь с её губ, остались невысказанными. Ни предложение посетить виртуальный интимный клуб, ни заявление об отсутствии научных подтверждений существования магии. Валери не сказала больше ничего.
Именно поэтому мы и дружили.
– Магия есть, – через несколько минут повторила я, разрывая зрительный контакт, и отправилась одеваться.
Время пришло.
Через час я перепрыгнула невысокий забор, ограничивающий территорию города, обошла роботов, следящих за периметром и не дающих лесной зелени разрастаться на городских улицах – и вошла в заросли.
***
Когда-то давно мужчины покинули город.
Теперь женщины живут сами по себе, и неплохо живут, должна заявить. Я искренне верила, что наша жизнь идеальна… Пока однажды что-то не изменилось. Как будто в сложнейшем устройстве сломалась микроскопическая деталь – и всё пошло наперекосяк. Нечто крошечное, неуловимое – и при этом самое важное. Как объяснить то, чего сама не понимаешь? Никак. Это невозможно. Как понять, почему мне нужно его искать? Мужчины в моём мире имеют одну-единственную ипостась – игровые куклы для интимных услуг и ни для чего другого не годятся. Больше я о них ничего не знаю.
Почему они ушли?
Говорят, потому что начали превращаться в существ неопределенного пола. Потому что в цивилизованном мире высоких технологий не требовалось использования изначально мужских качеств и инстинктов, и, поравнявшись с женщинами, они стали по всем статьям нам проигрывать. И тогда сделали единственное, что могли – вернулись к природе, отринув цивилизацию, чтобы остаться теми, кем были рождены. Вернулись к дикости. И там вместо науки они обрели древнюю магию связей всего сущего.
Я не могу представить себе настоящего, живого мужчину. Не могу представить, что когда-то женщины жили с ними рядом. Я выросла в другом мире. Точно так же я не могу представить жизни в лесу. Я никогда не была в настоящем лесу.
Теперь я здесь.
***
Лес съёживался вокруг, будто любопытствовал или намеревался сжать меня в кулаке. Однако это не страшно, просто… необычно.
В ушах звучала музыка из наушников, потому что я привыкла к городскому шумовому фону и, наверное, без него быстро почувствовала бы себя нехорошо. Рюкзак почти сразу же стал тяжелым и тянул вниз, но зато в туристических грубых на вид ботинках, оказалось, очень удобно ходить. А ещё – теперь не нужно было постоянно заботиться о причёске, потому что волосы перед уходом я обкорнала. Пришлось даже зажмуриться и отхватить хвост на ощупь, но иначе рука бы не поднялась. Зато сейчас они не мешаются, скрытые кепкой.
Надеюсь, когда я его найду, длина моих волос не будет иметь значения.
Конечно, не будет. Легенда гласит, он услышит меня, как только я ступлю под тень деревьев, и не сможешь не искать. Он найдёт меня – и древняя магия живого ему поможет.
Иному не бывать.
Только сколько времени пройдёт? День? Месяц? Десятилетие? Надеюсь, встреча не затянется?
Я упрямо насупилась, подтянула лямки рюкзака выше и пошла вперёд. Неважно, всё решено и пути отступления отрезаны. Магия есть – если бы я верила в иное, никогда не рискнула бы покинуть город.
Интересно, а какая она, магия? В чём она? В каком источнике? Может, в том, как сквозь кружевную листву пробивается луч света? Или в том, как покачиваются пушистые ветки ёлок, иголки на которые кажутся не острыми, а мягкими?
Или в самом процессе ожидании непознанного чуда? В ожидании своего мужчины?
В общем-то, днём всё было не так уж плохо, потому что прогулка сильно напоминала городской экстремальный тур по парковой зоне. А вот вечером стало неуютно.
Я разожгла огонь при помощи зажигалки, расстелила возле сосен пенку и спальный мешок, позавтракала туристическим ужином из пластиковой упаковки. Таких упаковок в запасе ещё пять, а потом придётся питаться тем, что найду. Говорят, от голода в лесу умрёт только ленивый. Придётся проверять на собственном опыте.
Когда небо стало синеть, мерцать и наливаться ночной прохладой, я неожиданно выключила плеер и вынула из ушей наушники. Тишина обступила… но не только она. Когда в голове угомонилась какофония городской музыки, постепенно стали слышны окружающие спокойные, неторопливые звуки ветра, и птичья перекличка, и звон насекомых.
Я закрыла глаза.
Где-то там, далеко, а может, близко, мне навстречу идёт мой мужчина. Он уже собрался, попрощался с друзьями и отправился в путь. Как знать, возможно, в этот самый момент он так же неподвижно сидит у костра, прикрыв глаза, слушает ветер и… слышит нечто большее?
Не знаю, отчего меня разморило – то ли усталость от непривычно долгой ходьбы по лесу, то ли плотный ужин с бОльшим, чем обычно числом калорий, но я тут же заснула.
И мне ничего не снилось, разве что краем глаза удалось задеть лес, трепещущий крохотный огонёк во тьме и ещё услышать…
Нет, ничего.
Следующий день вроде бы целиком и полностью походил на первый, но всё же неуловимо отличался. Я почему-то обрела уверенность, что не просто иду, не просто брожу по зарослям, а двигаюсь к цели, как будто в траве вьётся верёвочка, указывая правильный путь.
Вот за этим деревом я поверну налево, а этот овраг обойду справа. И потом протиснусь между елей.
Так прошёл день.
Вечер. Ужин и быстро пришедший сон, окутавший, как пухлый слой ваты.
Силуэт сидящего у костра человека выделялся очень чётко. Конечно, я видела прежде картинки, множество изображений мужчин, но этот… двигался. Слишком натурально, что исключало всяческие сомнения в его реальности. Он был настоящим, моё подсознание просто не могло выдумать такого чуда!
Мужчина сидел, опираясь локтем на колено, его плащ распластался по земле, а сам он, судя по наклону головы, смотрел в огонь. Лица я не разглядела, но похоже, даже после долгого дня сну было не так просто его сморить, как меня.
Утром я открыла глаза и улыбалась, смотря в небо, пока расшалившиеся белки не сбросили мне в лицо шишечные огрызки. Я вскочила и приготовилась идти дальше. Теперь никаких сомнений – расплывчатая цель обрела чёткость и даже визуальность.
Казалось, рюкзак станет легче – ведь количество еды уменьшилось, но нет, нести его становилось всё тяжелее. Закончился репеллент и меня впервые укусил комар. Я даже не сразу поняла, что это такое чешется. А вечером, увидав в зеркальце своё лицо, задохнулась от испуга – пыль, краснота загара и царапина по левой щеке. Конечно, понятно, что вне города я не смогу сохранять кожу в идеальном состоянии, как обычно, и со временем привыкну к своему новому облику, но для этого явно потребуется вся имеющаяся в наличии решимость.
Я выдернула наушники, заглушая опостылевшую музыку, закрыла глаза и прислушалась…
По вечерам в лесу пахнет как-то особенно. Чем-то полным влаги, тепла и света, собранного за день. Чем-то удивительно успокаивающим, как аромат элитной релакс-ванны.
Сон.
Он сидел на земле в такой же позе, как и раньше, но на фоне другого пейзажа: высокая, густая трава с острыми кончиками. И смотрел он сегодня не в огонь, а в сторону, будто к чему-то старательно прислушивался.
Я видела профиль – выпуклый лоб, нос, крупный подбородок. Совершенно неженственные черты лица – и от этого хотелось подобраться ближе – и смотреть… смотреть…
Изучить каждую чёрточку его лица, притронуться пальцами к коже, понять, чем мы отличаемся.
Он вдруг дёрнулся, настораживаясь. А потом разочаровано выдохнул, подумал, протянул руку вбок и достал на свет гитару, весьма необычную – формой как половинка груши с длинным грифом и блестящими в отблесках костра струнами.
Взяв гитару в руки, мужчина рассеяно принялся перебирать струны… как будто это действие помогало ему думать.
Раздавшиеся мелодичные звуки вдруг что-то задели во мне, так глубоко, как я думала, меня вообще не существует. Понять, что ты куда глубже, чем ожидала, на самом деле прекрасно. И печально.
Проснувшись утром, я долго не открывала глаз, прислушиваясь к отголоскам звучавшей в ночи музыки.
Плеер в этот день я не включала, боялась испортить или нарушить память о таинственном гитарном переборе – слишком тонком, чтобы пытаться повторить с моим отсутствием слуха.
Этим же днём закончилась еда. Остались, правда, витаминизированные таблетки, разбухающие в желудке, но на одних таблетках долго не протянешь, поэтому я нашла и попробовала ягоды, похожие на те, что в путеводители экстремального туриста обозначены как съедобные. Они были такие мелкие, не как на картинке… но зато ими было усыпано всё вокруг, и оказалось, ничего вкуснее я никогда не ела. Здравомыслящие люди заявили бы – это просто последствия голодания, но я уверена – дело действительно во вкусе.
Впрочем, важно ли это?
Ночью я увидела его лицо, хотя и прикрытое сумерками.
Его волосы прядями падали на лоб, прикрывали уши и спускались к плечам. Неухоженные, свободные. Глаза как серые влажные камни, широкие скулы, прямой подбородок.
Казалось, он посмотрел мне прямо в глаза – настороженно, изучающе, недоверчиво. А потом, через несколько секунд, улыбнулся.
Я никогда не видела ничего прекраснее. А уж красивых лиц в городе хоть штабелями складывай.
– Хочешь, я тебе сыграю? – тем временем спросил он негромким, гудящим голосом. Я не могу представить женщину, которая бы так говорила. Его голос уже звучал лучше, чем любая песня, хватило бы и этого волшебного звука, чтобы заставить меня дрожать, но я кивнула.
Он протянул руку, как вчера, и достал из-за спины гитару. Не глядя на гриф, заиграл. Его пальцы на ощупь перебирали струны и каждый звук прокатывался по моей коже мурашками. Потом он запел…
С тех пор мне казалось, я жила только для того, чтобы спать. Кроме ягод я научилась собирать грибы и съедобные корешки, в этом деле оказался просто незаменим путеводитель – сборник, которому уже более двухсот лет. Оказалось, с тех пор ничего не изменилось.
Мыться пришлось в озерах или даже в ручьях. Сначала я пыталась стирать одежду с помощью увлажняющего крема, но потом поняла, что проще тереть её песком, да и крем слишком быстро закончился, а заменить его было нечем.
И каждый день я шла. Шла, останавливаясь только затем, чтобы собрать еды на ужин, и на ночлег. Городские высотки давно уже бесследно растаяли на горизонте, значит, я забрела так далеко, что дороги назад не найти. Была у меня, правда, вещь, которая помогала не паниковать – спутниковый телефон, который всё ещё показывал наличие связи. Это – мой единственный, последний, настоящий, ощутимый противовес того волшебства, с которым я сталкивалась по ночам.
Уставала я теперь много меньше, а вот к насекомым так и не привыкла. Но ничего не имело значения, кроме вечера, времени, когда перекусив своеобразным пюре из зелени, корней и размятых витаминизированных таблеток, я сворачивалась клубком, прятала лицо и голые руки под куртку, и засыпала.
– Как тебя зовут? – спросила я однажды, слушая, как он задумчиво перебирает струны.
– Тонго.
Тишина.
– Почему ты не спрашиваешь, как зовут меня? – не сдержалась я.
Он улыбается и говорит:
– Скажи мне, как тебя зовут.
– Но почему ты сам не спрашивал? Тебе не интересно?
