скачать книгу бесплатно
– Вы одного роста и похожи фигурой. Обменяетесь платьями в покоях твоей хозяйки, а вечером при тусклой свече никто не обратит внимания на снующую между спальней сеньоры и собственной комнатой камеристку.
– Тогда… вас сочтут моим любовником! Я дорожу своим добрым именем.
Дон Стефано догадался: его действительно хотели заманить в ловушку, которой стала бы спальня её светлости, и выставить на смех за его же деньги. А теперь от неожиданности Кончита стала всерьёз обдумывать план, как устроить свидание. Если её светлость зайдёт в комнату служанки, да ещё и в её платье, она не сможет разыгрывать неосведомлённость о визите к ней кабальеро.
– Зачем непременно меня? У вас в особняке живёт молодой человек, чьи похождения наверняка беспокоят его дядю. Дон Армандо предпочтёт, чтобы он крутил шашни в доме, не рискую подцепить дурную болезнь.
– Дон Альфонсо? – служанка посмотрела на кабальеро с большим сомнением. – Ему не нужно ни выходить, ни возвращаться ради встречи со мной.
– Но он выходит и возвращается по другим делам. Мы с ним приятели, я могу устроить его отлучки так, чтобы он уходил раньше, чем через чёрный вход войду я, и возвращался после того, как я покину ваш особняк. Для ночных похождений кабальеро одеваются одинаково, роста он лишь чуть ниже, широкий плащ скроет детали.
– Как-то странно… Зачем бы это дон Альфонсо так чудил, если вздумает встретиться со служанкой в доме, где он живёт?
– Капитан славный, но не очень сообразительный малый. Допустим, он неверно понял своего дядю и решил, что рассердит его, взяв в любовницы кого-то из женщин, состоящих в услужении в герцогском особняке.
– А вы затейник, сеньор… – протянула Кончита, ещё не решив, стоит ли ей ввязываться в такую интригу.
– Подумай. В доме герцога, конечно, порядки строгие, но дона Альфонсо наверняка любят и будут снисходительны к нему и к тебе.
– Верно, сеньор. Даже наша экономка не осудит меня, скорее обрадуется – она очень беспокоится из-за частых отлучек нашего молодого кабальеро.
Девушка улыбнулась, и дон Стефано понял, что угадал. Молодой капитан, конечно, не хватал звёзд с неба, но был хорош собой, весел и добродушен.
Кончиту привлекло предложение хорошо заработать с помощью так отлично всё продумавшего кабальеро, а он про себя отметил: не так уж она и тревожится за своё доброе имя, как хотела показать поначалу.
Неожиданно камеристка спохватилась:
– Вдруг дон Армандо навестит спальню супруги, когда донья Мария будет встречаться с вами?
– Заменишь её. Насколько я знаю привычки нашей знати, муж и жена укладываются в кровать в полутьме, а герцог не очень хорошо видит.
– Но…
Девушка вспыхнула. Возможность стать настоящей любовницей старика покоробила её гораздо сильнее, чем прослыть возлюбленной его молодого племянника.
Будущему любовнику герцогини было любопытно: заявит ли она ожидаемое в таком случае «Я честная девушка!»? Но Кончите это не пришло в голову, из чего дон Стефано сделал неудивительный для себя вывод: камеристка не девственница, и стоит выяснить, какие она хранит о себе тайны. Пока же он поспешил напомнить, что дни, когда его светлость навещает супругу, в основном предсказуемы, а плата за риск будет очень щедрой.
***
Свидание с герцогиней состоялось довольно скоро. Донья Мария была впечатлена изобретательностью кабальеро, оценила его щедрость, а также интерес к добрым отношениям с её мужем, ради которых, как женщина рассудила, дон Стефано не станет хвастаться, что наставил рога самому губернатору. Любовники получили большое удовольствие друг от друга, но подлинным сокровищем сеньор дель Соль вскоре стал считать не блистательную возлюбленную, а камеристку Кончиту.
***
Первая слежка за личной служанкой доньи Марии не выявила ничего особенного. В доме герцога камеристка работала с шестнадцати лет, сразу как приехала из деревни, шашни ни с кем не водила, и строгая экономка была расположена к девушке за её усердие. Если госпожа награждала Кончиту свободным временем, то камеристка навещала семью родной сестры, переехавшую в Сегилью несколько лет назад.
Парень, докладывавший о служанке дону Стефано, с уважением отметил:
– Сеньор, она хорошая девушка. Так любит племянников, особенно старшего, мальчишку десяти лет. Говорят, всегда с ним возилась, дарит подарки, платит учителю…
– Интересно… – протянул дон Стефано и приказал одному из своих людей съездить в селение, откуда Кончита родом, и разузнать о ней там.
Добытые сведения стоили уплаченных за них денег. Главарь разбойников как смог скоро вызвал Кончиту в известную им обоим комнату в мастерской, и разговор начал мягко:
– Милочка, не мне, конечно, беспокоиться, что герцогине служит обманщица, но как ловко же тебе удалось скрыть незаконного ребёнка! Не спорь, я знаю, кем тебе приходится твой как бы племянник.
– Сеньор… – женщина задрожала. – Поверьте, я ничего дурного не делаю своей госпоже, разве есть ей какой-то убыток от моего мальчика?
Дон Стефано ухмыльнулся:
– Убытка-то нет, но герцогиня, тем более герцог, не говоря уж о вашей экономке, наверняка заботятся о высокой нравственности слуг и не потерпят, чтобы строгие правила были нарушены без хозяйского ведома и одобрения.
– Знаю, сеньор, – по щекам Кончиты катились слёзы. – Клянусь, я была в этом не виновата! Наш молодой сеньор встретил меня возле речки, я одна полоскала бельё и нисколько не завлекала его, даже осмелилась оттолкнуть, а он рассердился, взял меня силой… – бедная женщина перевела дыхание.
Дон Стефано успел рассудить: «Юный болван не позаботился о мерах предосторожности, и вот, пожалуйста – бастард дворянина».
Кончита, не заметив задумчивости кабальеро, горько продолжила:
– …Потом он отдал меня лакеям…
На это слушавший её дворянин про себя лениво отметил: «Другое дело. Наверное, мальчишка всё-таки сообразил, что нечего благородной крови делать среди простонародья, а то чернь потом слишком много о себе думает».
Осмелившись поднять на дона Стефано глаза, камеристка заговорила с неожиданной твёрдостью:
– …Я не знаю, кто отец моего мальчика, и не хочу вовсе знать этого мерзавца. Я чуть не умерла и когда это случилось, и когда я рожала, но я всё равно люблю сына и всё сделаю ради него.
– И твоя сестра прикрыла тебя?
– Да, дон Стефано. Меня все жалели, все знали о проделках нашего молодого сеньора, я не первой была, наверное, и не последней. Сестра как раз замуж вышла, и священник в книгу моё дитя записал как её, а старый сеньор… он незлой человек, разрешил мне уйти в город.
Дальнейшие подробности были излишни. Дон Стефано жестом оборвал продолжение рассказ Кончиты о том, как она попала в услужение герцогу и накопила на переезд в Сегилью сестры, и так же мягко сказал ей:
– Тронут. Вот, возьми… – и протянул ей золотой. Камеристка благодарно улыбнулась, а кабальеро, не меняя благодушного тона, продолжил: – Твой сын сможет многое получить стараниями своей матери, – взгляд Кончиты наполнился обожанием, но дон Стефано не верил в долгую благодарность: – Конечно, ты не будешь спорить, что за неблагоразумие своей матери ему тоже придётся ответить.
До сознания молодой женщины не сразу дошёл смысл слов спокойно глядевшего ей в лицо и негромко говорившего кабальеро, но, осознав, какая бездна таится в глубине его полуприкрытых веками глаз, служанка герцогини похолодела, затем её бросило в жар, она упала на колени перед доном Стефано и обняла его ноги:
– Клянусь, сеньор, я буду делать всё, что прикажете!
– Встань, – брезгливо произнёс кабальеро. – Пока я доволен тобой. Я щедр с теми, кем доволен, но… вижу, мне не нужно объяснять тебе, что случается с теми, кем я недоволен. – Кончита вскочила и стала быстро кивать, рассердив сеньора. – Хватит изображать китайского болванчика! Пошла прочь!
Женщине это и было нужно.
Дон Стефано встретился с камеристкой через два дня, когда она смогла разговаривать с ним без дрожи, и стал расспрашивать о знатных сегильских семьях. Здесь Кончита приятно удивила его – женщина оказалась наблюдательной и умеющей разговорить собеседника, держа собственный язык за зубами. Если сведений ей не хватало, она сразу же объясняла сеньору, как и когда сможет узнать всё, что ему интересно. Прислугу дам и господ, составляющих высший свет города, камеристка знала отлично и пользовалась в своём кругу уважением.
Ценность Кончиты в глазах разбойника стала весьма высока. Он одновременно поощрял деньгами её стремление угодить и следил, чтобы служанка герцогини не перестала бояться его. Контролировать женщину надёжнее всего, дон Стефано считал, через постель, тем более что Кончита была недурна. С этой целью он исполнил данное герцогине шуточное обещание проверить схожесть служанки и госпожи. Камеристка не посмела перечить и исполняла всё, что сеньору приходило в голову потребовать от неё на свиданиях. Вызванные страхом старания и заискивающий взгляд портили дону Стефано удовольствие от обладания молодой хорошо сложенной женщиной, однако он иногда требовал от Кончиты отдаваться ему, убеждаясь каждый раз – по-прежнему внушает ей нужный ужас, и камеристка даже помыслить не смеет избавиться от его власти над ней.
5. Выбор невесты
Получив в своё распоряжение служанку доньи Марии, разбойник смог подробнее выяснить подноготную сегильской знати. Многие открытия его поразили. Измены с виду добронравных сеньор, ссоры между супругами, рукоприкладство, не говоря уж о мотовстве, долгах и обмане с приданым, затронули высший свет гораздо сильнее, чем дон Стефано предполагал. Число порядочных семей оказалось не так велико, а девиц на выданье среди них – ещё меньше. По своему обыкновению составив таблицу, расписав семейные связи и достоверность объявленного приданого, вычеркнув дурнушек и учтя воспитание, сеньор дель Соль выявил всего четырёх подходящих ему сеньорит. Затем он задумался о том, какое приданое будет для него наилучшим. Богатой невестой считалась девица, за которой давали не меньше двадцати тысяч дукатов, но стоит ли гнаться за большими деньгами, которыми жена вздумает попрекать, требуя новых нарядов и драгоценностей? Конечно, дон Стефано не сомневался в своих способностях приструнить благоверную, однако такая необходимость его удручала.
Далее – знатность. Родство с графской, а то и герцогской семьёй, может оказаться головной болью куда в большей степени, чем полезной для получения должности.
Итогом размышлений кабальеро стал круг, которым он обвёл всего лишь одно имя – сеньорита Лусия Альмейда, единственная дочь коменданта крепости Сегильи полковника дона Бернардо Альмейды.
Коменданта нельзя было назвать выдающимся человеком, но он добросовестно относился к своим обязанностям и имел большой опыт. Младший сын почтенного кабальеро, выходец из соседней провинции, дон Бернардо всю жизнь тянул лямку военной службы. В карьере его не было ни быстрых взлётов, ни провалов, но, год за годом командуя вверенными ему подразделениями, старательно изучая военную науку (в первую очередь артиллерию), офицер достиг должности, которая сделала бы честь и титулованному дворянину. За глаза полковника называли: «честный служака», что, при некоторой фамильярности, свидетельствовало о заслуженном уважении горожан.
Семья коменданта по праву слыла в Сегилье образцом супружеской верности и достойного воспитания детей. Молодой сеньор Альмейда, уже офицер, служил где-то на севере, а на добром имени дочери дона Бернардо, не особенно красивой, но и не дурной собой двадцатидвухлетней девицы, не было ни единого пятнышка.
Сеньорита Лусия Альмейда, рассудительная и с прекрасными манерами дворянка, привлекала столь же благоразумных поклонников. Однако то ли кабальеро находили невест с большим приданым, то ли сама сеньорита не торопилась с выбором, но о сделанных ей предложениях руки и сердца дон Стефано не смог узнать. Должно быть, их и не было. Возраст девушки был самый подходящий. Рано в Сегилье торопились выдавать бойких девиц, родители которых спешили возложить на супруга заботу о поведении дочки. Бесприданниц – едва подвернётся подходящая партия, как и богачек – боясь, что охотники за деньгами склонят невесту к побегу. Старыми девами незамужних дворянок называли примерно с двадцати пяти лет.
Решив, что подыскал будущую супругу и пора заняться ухаживаниями, аккуратно сворачивая разбойную деятельность, дон Стефано полюбовался на листок с записями о достоинствах сеньориты Альмейда и задумался: какие у неё есть недостатки? В голову не пришло ничего стоящего упоминания. Кабальеро представил себе облик и манеры девицы, но тут его ждал подвох – мысли о благовоспитанной дочери почтенного коменданта вызвали неодолимый приступ зевоты.
Обескураженный собственным откликом на выбранную во всех отношениях удачную партию, дон Стефано со злостью сжёг оставшиеся черновики. Нужно взять себя в руки. Брак не развлечение, знатному кабальеро нужны законные дети, уважаемый дом, добрая слава семьи и… Размышления вновь оказались прерваны окаянной зевотой.
В пасмурном расположении духа уважаемый сеньор дель Соль решил прогуляться по улице, на которую выходили окна и балкон служебной квартиры коменданта, занимавшей целый этаж солидного дома, предназначенного для офицеров гарнизона, не имевших в Сегилье собственного жилья. Ещё из-за угла кабальеро услышал звуки серенады и поморщился – этот вид ухаживания казался ему нелепым. Мысль о том, что придётся драть горло, доказывая девице серьёзность своих намерений, сильно раздражала. Дон Стефано размышлял, не обойтись ли нанятыми музыкантами, как обычно поступали тайные воздыхатели, и придумывал благопристойное объяснение такому поступку. Пока кабальеро прикидывал, кто из степенных поклонников дочери коменданта сегодня старательно перебирает струны гитары и с глупым видом выводит рулады. Подойдя ближе, он узрел герцогского племянника дона Альфонсо Альвареса, дурным голосом распевавшего:
– О, сеньорита Лусия,
Звезда в небе Андалусии!
Роза в каплях дождя,
В сердце пронзила меня!
Дон Стефано никогда не был ценителем вокала или поэзии, но нынешним вечером у него завяли изрядно оттоптанные медведем уши. Дальше кабальеро ожидало удивительное открытие. Самая рассудительная девица Сегильи, раскрасневшаяся и похорошевшая, с удовольствием слушала предназначенный для неё вздор, а под конец бросила молодому человеку цветок, который он, хотя и пошатывался, умудрился поймать и приложил к губам.
У дона Стефано полезли на лоб глаза. С одной стороны, сеньорита Лусия не такая уж снулая рыба, с другой – где её хвалёное благоразумие? И что с этим делать? Не выходя из тени, сеньор дель Cоль угрюмо смотрел, как молодой капитан, изрядно навеселе, поклонился дочери коменданта и отправился восвояси. Старший приятель подошёл к нему и сказал:
– Смотрю, дон Альфонсо, вы стали ухаживать за самой благоразумной девицей Сегильи.
– Иронизируете? – несмотря на выпитое вино, капитан почувствовал снисходительность в тоне кабальеро.
– Напротив, приятно удивлён вашим выбором.
– Ну… – вздохнул дон Альфонсо. – Одна серенада – ещё не выбор.
– Не лучшая затея – играть чувствами дочери своего командира, – хмыкнул в ответ дон Стефано.
Молодой человек, ещё не отошедший от винных паров, но способный связать свои мысли, вздохнул:
– Я проиграл пари. Но я не хотел оскорбить такую милую девушку.
– Милую? – дон Стефано запутался.
– Да. B Сегилье, конечно, полно красавиц – одна моя тётя чего стоит, но им зеркало интереснее дюжины поклонников…
«А вертопрах не так уж и глуп, – отметил про себя дон Стефано. – В постели не каждую напыщенную красотку расшевелишь, герцогиня – редкое исключение».
Дон Альфонсо между тем размышлял вслух:
– …Сеньорита Лусия – приятная девушка: не смеётся по пустякам, не жеманится. Книги читает, которые я не понимаю совсем.
– Вы решили всерьёз за ней поухаживать, чтобы жениться?
– Дядя не разрешит. Он хочет женить меня не меньше, чем на пятидесяти тысячах дукатов, чтобы хоть что-то осталось, когда нагуляюсь. Он обещал позаботиться и о выгодном для меня брачном контракте.
– Так пари или сеньорита вам нравится?
– И то, и другое. Специально проиграл… Дядя будет меньше сердиться за проигранное пари, чем если решит, будто я вздумал серьёзно ухаживать за девицей с всего двенадцатью тысячами приданого, хоть и из такой почтенной семьи, которую даже герцог не хочет задеть.
– Не думал, что вам придётся по душе любительница чтения, – пробормотал дон Стефано, сам не будучи уверен, по какой графе относить это качество – к достоинствам, ибо девица умеет себя занять и не станет маяться дурью от скуки, или к недостаткам – если из книг она извлечёт ещё худшую дурь. – Вы о чём с ней беседовали?
– А? Беседовал? – капитан призадумался. – Собственно, ни о чём…
«Этот мальчишка меня совсем заморочил», – тяжёлые кулаки дона Стефано зачесались от желания расквасить нос дону Альфонсо.
Капитан тем временем безмятежно продолжил:
– …Сеньорита отложила книгу, как только я к ней подошёл поздороваться вечером на эспланаде, сказала – из-за ветра всё равно трудно читать. Ну и так слово за слово о море, о ветре, о городе… Ничего особенного, но очень приветливо, и не напрашиваясь на комплименты. Потом сказала, что её уже ждут дома. А меня приятели подхватили с этим пари. Я проиграл, выпил для храбрости, ну и… Вы видели.
– И слышал, – угрюмо обронил старший кабальеро, еле удержавшись от того, чтобы прочистить ухо мизинцем.
– От дяди влетит, – вздохнул молодой капитан.
«Будет обходить дочку коменданта по широкой дуге или взбрыкнёт?» Поразмыслив, дон Стефано решил – раз один сюрприз молодой приятель ему преподнёс, нужно предотвратить новые, даже если сам дон Стефано передумает жениться на этой девушке.
– Может быть, ваша матушка уговорит герцога снисходительней отнестись к вашей симпатии? Они похожи.
– Моя матушка и мой дядя? Кузены.
– Нет, ваша матушка и сеньорита Лусия. У них много общего, вы не находите? Обе серьёзные, строгие, наверняка отлично поладят.
– Похожа на мою матушку…
Винные пары окончательно улетучились из головы дона Альфонсо. Молодой человек покраснел, побледнел и задумался, а дон Стефано мысленно вычеркнул капитана из числа соперников за руку дочери коменданта. Оставив младшего приятеля в ближайшей таверне, кабальеро направился обратно к улице, где жила сеньорита Лусия.
Вечер у достойной девицы не остался бы без серенады, даже если бы дон Альфонсо выиграл пари – не успел дон Стефано свернуть на нужную улицу, как столкнулся с невысоким офицером. Тот шел навстречу с гитарой под мышкой и не в лучшем расположении духа. Узнав одного из поклонников сеньориты Лусии, кабальеро с ним поздоровался.
– Прекрасный вечер для ухаживания за очаровательной дамой!
Офицер встопорщил усы над круглыми щеками:
– Кто бы мог подумать, такая рассудительная девица! – поклонник был раздосадован настолько, что разговорился. – Вот уж в голову прийти не могло, что сеньорита Альмейда станет внимать пьяным воплям пустого франта!
– Полноте! Дон Альфонсо – отличный малый! Выпил слегка – с кем не бывает.
– Не бывает с благоразумными людьми, думающими о будущем, – усы лейтенанта шевелились, как у рассерженного кота.
– За будущее капитана Альвареса едва ли стоит беспокоиться.
