Странные сказки

Темнота.

− Ты, старая дура, отправилась в такую даль ради пустоты. Но посмотри на плюсы, ты нашла себя и своё призвание, побывала в облаках и встретила меня. Хотя, на счёт последнего, я бы поспорил. Тупой писатель захотел этого, но ничего страшного, наверное. Удачи, старая дура.

…

Выйдя ранним утром из дома, девушка, попрощавшись с матерью, отправилась в путь. Путь лежал к её мастерской, где она рисовала ночами на пролёт…

Жужжащий камень

«Я?»

Эта история будет скучна и меньше предыдущих. Эту историю я напишу максимально просто и без смысловых заворотов, а точнее постараюсь так сделать, ибо, в последнее время, смысловые завороты наскучили и мне и обычным людям за стенами.

Давным-давно в одной незначительной реке, что находилась между болотом и дремучим лесом, родник выбросил в ток реки камень. Обычный камень. Такими камнями, как он, было усыпано всё дно реки. И всё бы ничего, но череда случайностей, связанных с течением и бобрами, заставили камень прибиться к песчаному берегу далеко от места его рождения.

Так лежал он день, а может и два. Кто ж знает, сколько дней могут лежать камни, кроме самих камней? Но лежал он, видимо, так долго, что солнце и ветер решили превратить его в свою маленькую игрушку.

Солнце рисовало на нём причудливые узоры, меняя его цвет и добавляя блеск в его нутро. А ветер же менял его форму, перекатывая с места на место. Так развлекались они пока камень сам не начал менять цвет солнца и менять направление ветра. Казалось, он начинал медленно жужжать, а в некоторые моменты можно было заметить, как он начинал подскакивать на месте.

Было весело наблюдать за таким живым камнем.

Так за некоторое каменное время вокруг камня многое поменялось. Появились причудливые, как бы их назвать, другие не камни, которых, наверное, выбросила другая река.

Так, кого-то ещё, не считая меня, привлёк наш каменный дружок. Не будем акцентировать на этом существе особого внимания, но я могу сказать, что у него весьма скверный характер. Это существо привлекла лёгкость и непостижимый, что не характерно для семейства каменных, потенциал, который можно было использовать. Это довольно сложно назвать потенциалом, скорее то, без чего нельзя выжить или ожить.

Существу понравилось это жужжащее, скачущее каменное нечто и он подумал, «Жужжит».

Как бы глупо не звучала его мысль, но она чётко охарактеризовала это каменное нечто. Он подобрал его и унёс с собой в свою старую лачугу в лесу. А камню было не совсем понят, зачем его потревожили и унесли с его любимого пляжа.

Принеся каменное нечто в дом, существо решило повременить с его изучением и оставило его на столике напротив камина, а само ушло собирать травы для чая. А камень тем временем находился в смятении в раздражённо-гневном состоянии.

Да, для камней несвойственно проявлять подобное, но хочу напомнить, что он ещё молод, по каменным меркам, а молодёжи свойственно подобное поведение.

Вернувшись домой, существо заварила чай из свежих трав, уселось в кресле напротив камня и начало ждать. Ждало оно, возможно, пока чай остынет, но ему было интересно, как поведёт себя камень, если на него пристально посматривать время от времени. «Может камень огорчится», думало существо, смотря на него, но ничего не происходило. Оно всё так же жужжало и подскакивало.

Так существо просидело несколько дней, а камень немного смущался из-за того, что на него так пристально смотрят. Но что-то явно шло не так. Спустя пару дней, как каменное нечто унесли с берега, оно начинало всё меньше жужжать и прыгать. Медленно потухал в нём свет.

− Эх ты, мелкий камень, − Начало существо, − Как же я тебя понимаю. Все мы потухаем внутри без дорогого нам. Но ты должен понять для себя одну вещь: Ты сам определяешь себя, а не кто-то другой.

Через пару дней камень потух. Существо отложило его на полку, а само отправилось на прогулку.

Солнце садилось и последняя заря осветило речной берег.

Из речной тины появился новый камень, и так могла начаться ещё одна бессмысленная история про камень, но история не повториться вновь, а жизнь идёт дальше и жужжащие камни живут дальше.

Про птичку

«Удачи, друг мой, и прощай»

Однажды на далёких заснеженных вершинах древних гор, что подпирают голубые небеса своими ледяными пиками, прозвучал горький, словно микстура от кашля, сделанная из сахарной репы и непонятной травы, плач.

Этот пронзительный звук встревожил всех обитателей тех вершин: и камни, что дремали с сотворения мира, и ветер, что решил отдохнуть среди вершин после долгой прогулки по свету, и даже сами горы встрепенулись в недоумении от происходящего.

А плакала маленькая серая птичка. Я бы предположил, что это воробей. По размерам и форме клюва весьма была схожа с тем пернатым, но цвет, этот серый, как тёмное осеннее небо в конце сентября перед дождём, не подходил самому воробью.

− Маленький пернатый друг, − Начал говорить ветер, − почему ты плачешь? Разве ты не должен парить в голубых просторах неба? Разве ты не должен радоваться каждому солнечному дню, прожитому в этом легкомысленном мире?

− Может, ты голоден или болен неизлечимо? – Начали камни,− Мы можем тебе помочь. Нет на этой земле той хвори, в которой мы бы не разбирались, нет той еды, которой не смогли бы мы до тебя достать. Ты только скажи. Скажи, чем тебе помочь?

Птах молчал. Плачь начал переменяться на тоскливый свист, а затем послышался нежный голосок:

− Теперь, друзья мои, Я, как вы. Великий, но одинокий. Забытый, но вечный. Я был любим и любовью делился. Но теперь я один, как начинал когда-то давно. Да, так давно, что вы даже не вспомните. Простите, что потревожил вас, друзья мои. И единственное, о чём я могу вас попросить, это о покое.

И встряхнулись горы, и придавили птаха камни, и унёс ветер его последние слова далеко к солнцу.

История писателя N

Вот и пришло время рассказать мою историю. Как не странно, но видимо моё время скоро уйдёт из этого мира.

Для начала хотел бы представиться. Я – Писатель. Я описываю этот мир созданный больным сознание юноши, который изливает в него свои мысли и чувства. Меня можно так же представить своеобразным гидом по этому миру, хотя я и сам его плохо понимаю.

Моя история начнётся не так красочно, как у других персонажей. У меня не было такой жизни, как у других.

Начнём же.

Глухой осенней ночью в одной квартире старых многоэтажек в комнате, куда даже при свете дня редко попадает свет из-за постоянно затянутых штор, послышался стук. Стук был весьма странный. Он был похож на стук от удара по дереву, но звонче. Первой стук, второй и громкое ворчание было слышно даже на улице.

− Ничего в голову не лезет, − Бурчала фигура, сидевшая за монитором старенького компьютера, положив голову на стол, − Почему в голову ничего не лезет? Как придумывать какие-то бредни с друзьями, так я мастер, а сейчас, оставшись один на один с компом и своими мыслями, даже самой банальной идеи нет.

Голова поднялась и со всей силой опустилась на стол. Это был третий самый сильный удар. Настолько сильный, что даже ложка в чае содрогнулась со звенящим звуком.

− Лавкрафт, Азимов, Лем и другие хорошие писатели, стоящие у меня на полке, как они начинали? Наверняка какой-нибудь Лукъяненко также, как я и я сидел тёмной ночью перед своей печатной машинкой и бился головой об стол и думал про других авторов прошлого и о их точно таких же проблемах, − Зажмурившись он задумался, − Хм. А если проследить так цепочку, как далеко она может завести? Думаю, так можно и до Нестора дойти с его повестью временных лет.

Четвёртый удар.

− Не о том думаешь, друг мой. Лучше размышляй о своих работах.

Но опустим дальнейшие размышления о рыбных костях и котиных усах. Перенесёмся в следующий день.

Какое-то кафе на какой-то улице.

− Как-то ты не очень выглядишь, −Заметила подруга нашей бурчащей ночной фигуры, − Опять всю ночь не спал?

− Да забей. Ты разве ещё не привыкла? Это моё постоянное состояние.

− Привыкла. Поэтому и не спрашиваю, чем ты там всю ночь занимался, − Вздыхая, проговорила подруга, − Буду думать, что ты переписывался с малолетками, которые опять жаловались на свою «очень сложную» жизнь.

− Да, примерно так всё и было. Еп-еп (Не обращайте внимание. Эта фигура всегда была падка на всякие словечки или фразочки, по типу: «Ежиные подбородки» или «Только за ежами тебя посылай». Почему ежи? Сам не знаю).

− Н-да. Проказник. Ну, рассказывай. Что у тебя и как? Помнится, ты там что-то написать хотел. И как, получается?

− Ну как тебе сказать? – Смотря на чашку чая, ответила фигура.

− Так и говори. Ты наверняка уже не одну историю написал, а если одну, то, наверное, огромную с большим или даже огромным бессмысленным смыслом, как ты умеешь.

Не то чтобы подруга так интересовалась писаниной, но я решил поведать начало или даже зарождение, если так будет угодно, города с великими стенами. Я взял ключевой отрывок из нашей беседы про работу и глупых парней. Продолжим.

− Знаешь, я выжат. Выжат, как чайный пакетик, заваренный раза три, а после ещё раз выдавленный в кружку. Ничего в голову не приходит толкового. Из-за этой скучной повседневности и однообразности ничего не выходит. Даже моя шиза (молодёжный сленг) не помогает.

− Мде. Ты в классе всегда такие замудрённые сочинения писал, когда мог просто, как все забронировать сайт с готовой работой и переписать под себя. А твоё эссе на уроке астрономии довела учителя до слёз и обеспечила тебе десятку в году.

− Это всё не то. Там учителя давали темы или просили проанализировать что-нибудь, а тут свободное падение.

− Ты, наверное, хотел сказать полёт.

− Нет, именно ПАДЕНИЕ. Падение в пучину отчаяния и в кучу…

Он промолчал, в кучу чего он собрался падать и продолжил.

− Ну, вот честно, я не знаю, про что писать. Сейчас на книжных полках магазинов очень странные дела творятся. Куча комиксов. Манга начала набирать популярность. Книги по сериалам?! Я, конечно, могу понять, когда снимают фильмы или сериалы по книгам, но, чтобы напечатать книгу, повторяющую всё те же действия, что были на экране. Я этого не понимаю.

У нашего парниши начала дёргаться нога под столом, и он продолжил.

− Знаешь, где я взял две последние книги? Я их нашёл в куче макулатуры, что вот-вот хотели отправить в утиль. А это ведь классику фантастической литературы, а люди просто взяли и избавились от неё.

Подруга молча сидела и выслушивала этот возмущённый бред иногда попивая кофе с каштановым сиропом, что она купила в той же кафешке.

− Ладно. Окей. Я понимаю, что мы живём в век цифры и есть планшеты, компьютеры и всё те же электронные книги. Но люди просто не читают. Ту же школьную программу, к которой у меня много вопросов на счёт литературы, что она пихает детям не по их возрасту, они в сознательном возрасте даже в руки не возьмут. Знаешь, что у меня спросила, как ты выразилась, малолетка? Кто такой, мать его, Гоголь?! Гоголь! Этот человек лишь на пару лет младше меня. Они его в школе проходят на протяжении нескольких лет.

Он глотнул чая и начал делать вид, что успокаивается, хотя внутри он бесился, как черти бесятся на всех кругах Ада, когда невинная душа, попавшая к ним, возвращается в Рай.

− У меня для тебя три совета, − Начала подруга, − Первый: Больше спи. Второй: Допей свой чай и не загружайся так. Само придёт. И третий: Иди и прогуляйся куда-нибудь. Да хоть в наш парк. Проветрись, купи булочку, расслабься. Найди девушку, в конце концов. Всё же лучше, чем ты и дальше будешь тухнуть дома за компом.

И опять сделаем скачок во времени и пропустим рассказ о очередном ухажёре подруги, что какими-то чертами характера похож на нашего неповторимого и самого лучшего парнишу.

Вечером того же дня, прогуливаясь по осеннему скверу, который медленно сбрасывал свои разноцветные одеяние, наш парниша размышлял всё о тех же своих проблемах, что мучали его и прошлой ночью. Но мы всё так же опускаем его размышления. Ведь единственное, что он тогда понял, это нужно хорошенько выспаться.

……………………………………………………………………………………………………………………………….

Тёмная комната, окутанная смрадом давила всеми своими углами на моё сознание именно в тот момент, когда я начал себя ощущать, как личность. Я сидел и не шевелился, ведь руки мои были связаны за спиной и привязаны к металлическому стулу, что больше смахивал на сиденье для рыбаков, чем на место для заключения пленников. Пытки были редким явлением, но если они всё же происходили, то впечатлений от них было до следующего их повторения, ведь с каждым разом они были всё изощрённей и изощрённей. Пугало больше не только незнание причины пыток и их жестокость, а незнание, кто их делает. Я не вижу своего похитителя и палача. Он всегда приходит и уходит молча. Но, в его защиту я могу сказать, что он хороший собеседник.

………………………………………………………………………………………………………………………………

Проснувшись ранним утром, непонятно из-за чего, наш парнишка решил поваляться в постели. Был выходной день. Дел было хоть и много, но все он оставил будущему себе, что появится завтра. Думаю, все так делают и каждый раз всё повторяется вновь и вновь. И потом думают «Чёрт. Ну вот опять».

Прошло немалое количество времени перед тем, как он смог поднять своё ленивое тело с кровати и пойти на кухню делать чай.

− Опять скучный и холодный день, − Подумал он, − Может на трамвае покататься? Хотя, зачем мне это?

У многих, наверное, бывает такое состояние лени, когда ты вроде и понимаешь, что тебе нужно начать делать дела, но со всех сил пытаешься избегать этой работы, делая что-то другое. Такое же состояние у нашего юного друга.

Этот ленивый день был, наверное, единственным за последние несколько месяцев из-за постоянной рутинной работы и какой-то игры в психолога. Друг наш помогал всем, кто просил о помощи или просто начинал жаловаться на свою жизнь. Я не понимал или ещё не понимаю, для чего он это делал и продолжает делать, но мне кажется, для него это своеобразное развлечение. Он старается с помощью чужих проблем уйти от своих.

Да, не в ту сторону я повёл рассказ.

Допив свой чай со вкусом манго, он собрался и поплёлся на улицу прогуляться. Утро было странное. Тишина. Только сильный ветер шумит среди стен домов и стоящих машин. Листья на деревьях уже почти опали. Казалось, те листья, что остались на ветвях, деревья специально удерживают, чтобы не потерять воспоминания о жарком лете.

Хоть время уже близилось к полудню, но на улице было очень пустынно. Эту пустоту можно сравнить с утром первого января, когда на то, что люди ещё живы, указывают редко проезжающие автобусы по пустым холодным улицам.

Только дойдя до местного рынка, он начал встречать жильцов этого серого города. Серость, что окутывала их сердца, просачивалась через глаза и вытекала наружу с противным чваканьем. Не было понятно, что появилось раньше: серый город или серые люди.

……………………………………………………………………………………………………………………………

Не знаю, сколько я просидел на этом стульчике, но ужасный запах плесени уже начал меня раздражать и немного убивать мой нос. Ещё чуть-чуть и он начнёт разъедать мне глаза. Самое противное, что я не мог понять, этот запах от комнаты моего заключения или от меня самого.

И вот мой верный молчаливый товарищ вернулся. И что же он приготовил для меня сегодня? В прошлый раз он обмыл мои ступни жидкостью для розжига и поджёг. Я даже не знаю, как описать это ощущение. Представьте, что у вас отслаивается подошва на ботинке от ужасной жары, но ботинка у вас нет. Боль была невыносимая, но ужаснее всего этот запах. Противный смоляной запах горелой кожи и мяса проникающий во все щели и остаётся там очень и очень надолго. Ещё были иголки. Иголки были, наверное, самым страшным для меня. Он брал швейную иглу и просовывал её вдоль костей моих пальцев. Отдаю ему должное, он умный садист. Перед каждой своей пыткой он вкалывает мне дозу обезболивающего. Местный наркоз, как бы выразились врачи, я думаю. Хоть иголки были самым страшным, но не самым необычным. Видели бы, что он творил с венчиком для взбивания яиц. Тут могла бы шутка про яйца, но, чёрт побери, это не шутка.

……………………………………………………………………………………………………………………………..

Зайдя в пару магазинов одежды и купив себе новый чёрный вязанный кардиган, парниша возвращался довольный новой вещью. Зайдя в подземный переход, он услышал гудящие звуки, разливающиеся по стенам перехода, создавая звонкое и причудливое эхо. Он увидел, сидящую на полу девушку, играющую на губной гармошке для пустого подземного перехода.

Девушка была молодой. На вид ей было чуть больше двадцати. У неё было круглое белое лицо и чёрные, как уголь волосы. Одета она была вещи характерные для данной поры года, но казалось, что всё равно как-то легко.

Эта картина показалась странной, но вполне обычной для подобного места. Много в последнее время появилось уличных музыкантов, и эта девушка могла быть таким же музыкантом.

Он думал пройти мимо, но, может из-за его подавленного состояния или самой осени, мелодия показалось ему очень грустной, и он остановился, слушая мелодию и наблюдая за девушкой. Когда она закончила, парень решил дать ей мелочи, как он обычно даёт хорошим музыкантам такого плана, но остановила его.

− Я играю для себя, − Сказала она ему, смотря прямо в глаза, − Я играю для себя, как и ты хочешь написать что-то для себя.

− Но…

− О. Так я угадала? У тебя был такой задумчивый вид, а глаза бегали туда-сюда, туда-сюда. Я и подумала, что ты можешь быть художником или писателем. Музыкант или обычный человек не остановился бы слушать столь ужасную мелодию. А как я угадала, что ты хочешь писать для себя? Не знаю, но звучало круто.

С ней что-то явно было не так. Может она больная? Или она в такой сильной депрессии, что этим вечером её не станет и ей нужна помощь?

Куча вопросов крутилось в голове нашего героя.

− Со мной всё хорошо. Не переживай. Какой ты добрый, однако. Редко таких встретишь. Но, честно, у меня всё хорошо. Просто надоела вся эта обыденность и захотелось сделать что-то для себя настоящей, а не для этой фальшивой куклы, что каждый день мелькает у людей перед глазами.

Может она мысли читает или у меня уже основательно крыша поехала, что тут вообще происходит? Почему я стою здесь и слушаю этот бред? Кто она вообще такая?

И такие мысли появились у него в голове.

− Нет, я мысли не читаю и крыша, я думаю, у тебя тоже не поехала. У тебя всё на лице написано. Ты стоишь здесь и слушаешь мой бред только из-за того, что ты похож на меня и сам про это неоднократно думал и думаешь. Ты думал о глупости и безразличии людей. О их наплевательском отношении к классике, а это значит и к чувствам других. И всё в таком духе. А кто я такая? Думаю, тут нет разницы, кто я и что будет со мной дальше¬, − Она усмехнулась, всё также смотря ему в глаза, − Ну, думаю мне пора. Замёрзла я тут уже. Бывай, дружочек. Не грусти просто так.

Сказать, что парниша был в ступоре, это ничего не сказать. Это очень странно даже для него. Но да ладно. Пусть будет так.

Опять пропустим пропустим его мысли и переживания.

Его путь до дома был быстрый и спокойный. По дороге он встретил радостно бегающих детей. Дети – единственные из человеческого рода, кто ещё не стал «Человеком». Не почувствовал вкус жизни и не пал в своих глазах, предав свои мечты.

Придя домой, вымотанный прогулкой, он уснул. Во сне у него крутились слова «Сделать что-нибудь для себя настоящего».

………………………………………………………………………………………………………………………………

Да, в этот раз он меня опять удивил. Взяв пластиковые трубочки, что обычно дают к напиткам в разных ресторанчиках, мой дорогой садист, сделав надрезы на сгибе локтевого сустава начал вставлять их мне туда. Это выглядело нелепо, будто он в первый раз это делает. Но трубочки в моих руках, это ещё были мелочи. После этого он начал капать в них, как я понял по запаху, лимонный сок. Может, у вас было такое, когда на пальце царнапина и туда попадает соль или тот же лимонный сок и вас пронизывает жгучая резкая боль, что ещё некоторое время не проходит, если быстро не промыть. Ну, так вот. Это в сотни тысяч раз больнее. Раскалённое желез было гораздо приятнее, чем это. Радует то, что в ближайшее время я его не увижу. Он даёт моему телу восстановиться или час обрабатывает эти увечья.

Шли дни, а может не шли. Время я мог считать только по скорости заживления моих ран. Было странно. Голода я не чувствовал. Боль и скука – это всё, что я ощутил за это время.

В какой-то момент произошло что-то странное. Нет, не очередная пытка с использованием кухонных приборов, а что-то явно странное.

Стена, перед которой я сидел, медленно раздвинулась и я начал быть свидетелем какого-то скучного фильме в жанре «повседневность».

− Видимо, приборы на кухне закончились и ты решил опробовать что-нибудь новенькое, − Сказал я своему молчуну, думая что он меня слышит.

Наблюдал я за каким-то молодым писателем. Хотя, какой из него писатель. Ему никогда не сравниться со мной. Настоящий писатель создаёт миры ему не подвластные, героев, что, если перестараться, могут ощутить его. А тут что? Эссе, сочинения и вечная рутина. Смешно.

С помощью этого фильма я считал дни, ведь, как только он ложился спать, стена закрывалась и я опять оставался в тухлой комнате. И теперь, так можно сказать, день за днём я наблюдал за этим неудачником. В какие-то моменты мне становилось его даже жаль. Девушка бросила, умерла собака, а через пару месяцев и кот отошёл на тот свет. Жалко как-то парнишку. О как грустно и забавно наблюдать, как он мучается в попытках что-то написать. Эти стуки от ударов об стол эхом разносились по моей камере. У меня даже появлялось желание помочь ему, но я привязан к этому чёртовому рыбацкому стулу.

Наступила ночь. Стена закрылась. Он уснул и в тот же миг вернулся мой мучитель. Но на этот раз он не стал делать что-то в своём стиле. Он положил рядом с моим стулом листы бумаги и карандаш, развязал мне руки и вышел.

На самом верхнем листке было написано «Без глупостей». Эта надпись была сделана таким грязным и рваным подчерком, что даже первоклассники позавидовали бы.

− И что мне с этим делать? − Крикнул.

Тишина ответила мне в ответ тишиной.

Что писать и сколько? Мне что, про этого парня писать? Я не знаю. Ещё и руки после трубочек не восстановились нормально, а он мне дал задачу.

Ладно. Я – Писатель. Я просто опишу его мир этого парня. Добавим к городу огромные стены. На людей надену маски. Так. Нужно же спихнуть на кого-то все эти достижения. Пусть всё это создаст наш парниша – Волшебник.

Так я просидел некоторое время. Не знаю, сколько. Стена больше не отворялась. За это время я успел написать пять историй о том мире и решил закончить.

После моего окончания вошёл мой мучитель на листке рваной бумаги показал мне надпись«ТЫ СВОБОДЕН» …

……………………………………………………………………………………………………………………………

Утром парниша очнулся со странной улыбкой и искрой в глазах.

− Придумал, −Крикнул он.