скачать книгу бесплатно
Он шагнул вслед за товарищем. Оба остановились в центре и уставились на высоченный иконостас, отделявший алтарь от храма. Лики и на этом алтаре ничуть не запылились, и даже при тусклом свете, который становился все меньше, потому что солнце там, снаружи, опускалось все ниже, были видны очертания лиц и глаза, смотревшие на нежданных посетителей.
– Удивительно… – тихо сказал Григорий. – Как они так выглядят?.. Ведь храм заброшен…
Андрей молча сделал шаг вперед и направился ближе к алтарю. Он подошел к центральной части. Постоял, глядя на врата, и зачем-то свернул влево, скрылся из виду за колонной.
Гриша наблюдал за ним, смотрел во все глаза на алтарь и пыльное убранство церкви и все никак не мог сдвинуться с места.
Через минуту он услышал хруст оттуда, куда свернул Андрей. Вдруг стало больше света. Гриша прошел наконец вперед.
За колонной он увидел, что Андрей открыл внутренние ставни одного из больших решетчатых окон. Окно выходило на проезжую часть улицы снаружи. Гриша забеспокоился.
– Зря ты, – подойдя к другу, заметил он, – снаружи могут увидеть и обнаружат нас…
– Да брось! – ответил спокойно Андрей. – Эта церковь стоит заколоченной, сколько я себя помню. Вряд ли кто-то там, снизу, вообще на нее поднимает глаза…
Он присел на низкий каменный подоконник окна и прижался к пыльным ставням. Свет упал на его пострадавшее ухо, и Григорий заметил, что оно стало сине-черным теперь.
– Тебе бы к врачу надо!
– Пройдет само! – отмахнулся тут же Андрей. – И не такое бывало на соревнованиях.
Он опять слегка дотронулся до явно болевшего уха…
– Тайсон, блин![4 - Здесь автор упоминает известного американского боксёра – Майка Тайсона, который откусил сопернику часть уха во время боя в 1997 году] Кто их только учит такому?..
– Да никто не учит, – иронично ответил Гриша, – в модном экшене подсмотрел.
И тут Гриша рассмеялся:
– Он висел на тебе, как макака на могучей пальме…
Андрей рассмеялся в ответ:
– Вот идиот…
– Вцепился и руками и ногами… – продолжал хохотать Гриша.
– Да он, наверное, и не дрался никогда, – смеясь, ответил Андрей, – первый раз в его жизни. А тут еще девочки смотрят, убежать нельзя!
– Девочки, – удивился Гриша. – А там были девочки? Я их не заметил…
– Может, и не было, когда ты пришел… Убежали уже, – пожал плечами Андрей. – А ты откуда взялся-то?
Гриша смеялся и трясся всем телом, присаживаясь на подоконник напротив Андрея:
– С неба свалился…
– Ну серьезно?
– Да мимо шел, а тут гляжу: знакомого парня бьют…
– Ну уж, бьют, – обиделся Андрей, – кто кого еще бил…
– Да понятно было уж, кто кого, – ответил Григорий и дружески хлопнул Андрея по задранной на окно ноге. – Этот, повыше, был уж с расквашенной физиономией, когда я вас заметил.
– А то! – гордо вскинул голову Андрей.
– А я ведь тебя не сразу узнал, – закончив смеяться, сказал Гриша, – давно не виделись. Да ты еще хвост отрастил. Как тебя на ковер-то в борьбе пускают?
– Неохотно, – заулыбался Андрей, – у нас тренер-то лысый.
И оба засмеялись так громко, что эхо разнеслось по всему храму. Стало как-то жутко от этого звука, и парни резко замолчали.
– Интересно, в каком веке его построили? – вкрадчиво и озираясь вокруг, спросил Гриша.
– И почему не восстанавливают?.. – тоном в унисон спросил Андрей.
– Видел, иконостас какой резной? И лики чистые… – продолжал Гриша. – Как будто их протирает тут кто-то регулярно…
– Да кто… Чего ты несешь? – поежившись, сказал Андрей. – Видел же, что все заколочено…
– А вдруг есть все-таки вход где-то с другой стороны? – настаивал Гриша.
– Ты прав… Может, и есть… Я мимо этой церкви хожу и никогда внимания не обращал на вход.
– Я тоже…
Повисла тишина. Оба товарища как-то насторожились.
– Может, из соседних храмов кто-то и приходит, чтоб хоть иконостас протереть иногда… – сказал Андрей, – тут ведь в центре много церквей…
Он достал сигареты и зажигалку, закурил.
– Здесь, наверное, нельзя… – смущенно заметил Гриша.
– Так он недействующий же, – парировал Андрей.
– Ну, в общем, да…
– Будешь? – протянул пачку Андрей.
– Нет. Здесь все-таки не хочу, – отказался Гриша.
– Ханжа ты! – обозвал его друг. – Со школы любишь всякий старинный пафос.
– А при чем тут пафос? – обиделся Гриша. – Старинную архитектуру люблю – да. А курить сейчас просто не хочу.
Вдруг Гриша увидел, как глаза Андрея увеличились, лицо стало испуганным и взгляд устремился куда-то в центр храма. Он начал, не отрывая изумленных глаз, быстро тушить окурок о подоконник, на котором сидел.
– Ты что?.. – испуганно спросил Гриша, и дрожь передернула его тело.
– Вон… – выдавил Андрей. – Кто это там?
Григорий заставил себя повернуть голову и посмотреть, куда указывал Андрей…
В голове его быстро мелькнула мысль: «Странное дело… Только что отметелили двух идиотов на набережной, а теперь неизвестно чего испугались в заброшенной церкви…»
Он напряженно вглядывался в темный центр храма. Глаза не сразу со света различили темную фигуру, двигающуюся медленно, но уверенно.
– Да кто это? – нервно переспросил Андрей и, схватив Григория за предплечье, встал с окна, но не сделал шага вперед.
Гриша с трудом разглядел грузную фигуру в длинном платье… На голове что-то непонятное. Но слух различил явное шарканье шагов. Интуитивно Гриша понял, что фигура крестится пред алтарем.
– Значит, есть все-таки вход с улицы… – выдал Гриша вслух и как-то сам успокоился.
– Прихожанка, что ли? – недоуменно посмотрел на него Андрей.
Гриша пожал плечами:
– Отсюда не вижу толком…
Вдруг фигура развернулась к ним и замерла.
Друзья переглянулись между собой и снова стали всматриваться напряженно в центр храма.
Фигура постояла немного и двинулась к ним.
Гриша тоже встал с окна рядом с Андреем. Оба ничего не говорили, но чувствовали страх друг друга, казалось, передававшийся теперь по воздуху.
По мере приближения фигуры стали все более слышны шарканья мягких шагов и скрип паркета. И пару мгновений спустя свет заходящего над Волгой солнца, настойчиво проникающий сквозь пыльное стекло открытого Андреем окна, озарил лицо старика в одежде церковнослужителя. Длинный подрясник скрывал грузное старческое тело, и звук шагов не соответствовал той легкости, с которой передвигался старец по паркету. На голове его был клобук, от которого развевался слегка при движении шлейф. Лицо старца было морщинистым, и густая седая борода скрывала рот. А глаза были строгими и темными.
– Сейчас отругает нас, что мы здесь… – еле выдавил из себя Гриша.
Тем временем старец подошел к ним совсем близко.
– Да не отругаю!.. – ответил он за Андрея и рукой сделал жест сверху вниз, по которому оба парня послушно присели обратно на подоконник. Только позы их были теперь напряженными, и оба смотрели во все глаза на подошедшего к ним монаха.
– Здравствуйте, – нерешительно выдавил Гриша.
– Здравствуйте, – весело отозвался монах и улыбнулся немного озорной улыбкой. При этом сквозь густую седую бороду стал виден его старческий рот, в котором сохранился, из передних, всего один зуб сверху. Вокруг глаз заиграли лучики морщинок, а сами черные глаза сделались радужней.
У парней немного отлегло на душе.
– Мы тут случайно оказались… – начал было объяснять Андрей.
– От милиции, что ли, прячетесь? – весело подмигнув, спросил старец.
Парни переглянулись и тут же оба виновато опустили головы.
– Да неприятность вышла, – выдавил Григорий исподлобья.
– Знамо, какая неприятность, – строго отозвался монах, – драка…
Ребята еще раз удивленно переглянулись между собой.
– Вы что, ясновидец? – спросил Андрей. – Отсюда же не видно набережной… – и он оглянулся в окно, чтобы убедиться, что место события никак не может быть видно из храма. Тут же вспомнил, что и окно-то было закрыто ставнями. И он сам только что еле-еле смог открыть их, такими они были тяжелыми и старыми, что, понятно, их давно никто не трогал.
– Да ухо у тебя, вон, опухшее, а у товарища – синяк на щеке, какое тут ясновидение! – рассмеялся старец. И снова тысячи морщинок-лучиков побежали весело по его лицу.
Гриша заулыбался тоже, и вслед за ними рассмеялся Андрей.
Напряжение теперь совсем спало.
– Что не поделили с неприятелем? – обратился старец к Андрею.
– Во взглядах на жизнь разошлись… – иронично ответил тот.
– Да-а-а, взгляды на жизнь – это дело такое… – задумчиво ответил монах, и густые седые брови его нахмурились.
– Да вы присаживайтесь! – вдруг спохватился Гриша, уступая место на подоконнике.
– Спасибо тебе! – старец тяжело присел на Гришино место. А Григорий встал перед ним и Андреем, с любопытством разглядывая монаха.
– Взгляды на жизнь часто бывают предметом споров, – продолжал тот. – Когда я был молод… ох, горазд был поспорить, хлебом не корми! – и он снова заулыбался всеми своими лучиками лица. – Бывало, сядем вот с другом после работы в каком-нибудь кафе в Праге… Я долго жил в Чехии… И давай рассуждать. Это сначала, значит, рассуждать. Закурим оба, кофе закажем, а то и пива… – он снова засмеялся, – какое пиво в Чехии. Эх, хоть и грешно мне, а вкусно вспомнить!
– Вы курили?.. – наивно переспросил Андрей.
– Курил и кофе и пиво очень любил, – весело ответил старец, – это ведь все зараза такая… Один раз попробуешь – и привет, зависимость!
– А в Чехии кем вы работали? – поинтересовался Гриша.
– Журналистом. Я журфак окончил. Хотел людям глаза на правду открывать, путь освещать, – иронично усмехнулся монах, – да потом уж понял, что не хотят они ее, правды этой. Тоже метался, спорил с властью… Бунтарь был! Рок-музыкой, вот как ты, увлекался, – обратился он к Андрею, – тогда это вообще модно было…
– И в итоге в монахи ушли?.. – удивленно спросил Андрей.
– Да. Не сразу постриг принял. Долго жил при старом храме. Не здесь. Далеко… Трудился, молился. А потом и совсем остался.
– Интересно… – протянул Гриша в задумчивости.
– Да, – взволнованно не отставал Андрей, – интересно, что может заставить человека с образованием, любителя рок-музыки и бунтаря, с такой интересной профессией, бывавшего за границей… уйти в монастырь?..
На лице Андрея блуждало негодование. Как-то очень лично он воспринял историю старца, сидевшего рядом с ним на подоконнике в старой церкви.
Монах грустно заулыбался:
– Э-э-э-э-эх, – протянул он, похлопав Андрея по плечу, – это тебе сейчас кажется, что ты знаешь, в чем смысл мирской жизни, думаешь победить мировое зло, бьешь обидчиков, которые виноваты всего лишь в том, что глупее тебя. Энергия в тебе бьет ключом. И кажется, что вот у тебя-то точно будет все гораздо лучше, чем у других!..
Андрей помрачнел, но слушал внимательно, широко раскрыв глаза.
