скачать книгу бесплатно
Потом Данилов спустился на первый этаж за больничными листами, заодно пропечатал все свои рецепты и направления на госпитализацию. Ставить личную печать было немного непривычно. Оставшееся время посвятил изучению инструкций и перечня лекарств, которые можно было выписывать льготникам. Перечень захватил с собой, чтобы продолжить изучение дома. Ушел с работы с головной болью, но в целом – подготовленным для работы на участке. Очень интересно было сравнить «скоропомощные» впечатления с «участковыми». Интуиция подсказывала, что, несмотря на отсутствие ночной работы, работать на участке будет тяжело.
«Зато для здоровья полезно – весь день в движении, – подумал Данилов. – И временем в каких-то пределах можно распоряжаться по своему усмотрению».
Работа на участке началась с приятного события – подачи заявления в ЗАГС. Данилов трезво рассудил, что в первый день, пока еще не за что отчитываться и нечего расклеивать по амбулаторным картам, можно явиться в поликлинику и попозже. Елена тоже могла позволить себе опоздать на работу.
– Надо сделать это, пока я еще работаю на старом месте, – сказала она, в ответ на даниловское: «А пошли завтра в ЗАГС?» – Потом времени не будет.
В подаче заявления не было ничего торжественного – обычная бюрократическая процедура, связанная с заполнением анкет, но тем не менее настроение у Данилова было приподнятым.
Оно оставалось таким до первого вызова – Белополянская, дом три, корпус два, квартира семь, первый подъезд, второй этаж. Повод – женщина, девятнадцати лет, боль в горле, температура.
На первый взгляд – ничего особенного. Обычное московское интеллигентное семейство из небогатых. Обилие книжных полок, мебель середины восьмидесятых, тяжеловесная хрустальная люстра. Из современного – компьютер с жидкокристаллическим монитором.
Пациентка томно лежала на диване, укрытая всеми имевшимися в доме одеялами. Данилову стало ее жаль – перегрев и здоровые организмы переносят плохо, а уж про больные и говорить нечего.
– Она со вчерашнего дня на строжайшем постельном режиме! – докладывал отец, провожая Данилова в ванную – мыть руки. – Мы так боимся осложнений.
– Не паникуйте преждевременно, – ободрил его Данилов.
На первый взгляд заботливый папаша производил хорошее впечатление. Интеллигентного вида, обходительный и полотенце доктору подал чистое, а не «вот то, что слева висит, им почти не пользовались».
Дочь, изнемогавшая под грудой одеял, покорно показала Данилову горло, дала себя выслушать и осмотреть, но при этом не проронила ни слова – на все вопросы отвечал отец. В этом не было ничего неестественного – когда в горле дерет, словно наждаком, разговаривать не очень-то хочется.
– Вам больничный или справку? – спросил Данилов по завершении осмотра.
– Справку, доктор, – засуетился отец. – Машенька учится в училище имени Гнесиных. Вы, доктор, знаете, что такое училище имени Гнесиных?
– Имею представление, – сухо ответил Данилов, которого немного покоробил вопрос.
Он даже знал, что Гнесинка находится на Поварской улице, примерно посередине между стациями метро «Арбатская» и «Баррикадная».
– Машенька – будущий золотой голос России, – заявил папа.
Будущий золотой голос России простонал что-то невнятное.
– Она интересуется прогнозом, – «перевел» отец. – Я тоже им интересуюсь.
– Прогноз как прогноз, – ответил Данилов. – Фолликулярная ангина лечится не менее десяти дней. Постельный режим, антибиотики, полоскания, обильное питье как домашнее средство детоксикации. Я вам сейчас выпишу рецепты и напишу режим лечения.
– Спасибо, доктор, но… – отец больной замялся, словно подыскивая нужные слова.
– Я вас внимательно слушаю, – подбодрил его Данилов.
– …Достаточно ли у вас квалификации для того, чтобы лечить данное заболевание у вокалистки?! – собравшись с духом, выпалил отец.
– Думаю, что достаточно, – ответил Данилов. – Но это не мешает вам проконсультироваться у любого другого врача. Через недельку можно будет посетить отоларинголога в поликлинике…
– Но это только через неделю, доктор, а что нам делать сейчас?
– Я вам все расскажу. Только вот выпишу рецепты.
– Доктор, извините мне мою настойчивость, но вы уверены, что назначите правильное, адекватное лечение?
– Уверен, – ответил Данилов, заполняя графы в первом рецепте. – Дайте мне паспорт и полис, пожалуйста.
– Вот, прошу вас. А вы, доктор, проходили какую-то специализацию по голосовым связкам? – не унимался заботливый папаша.
– Нет, не проходил.
«Спокойно, Вольдемар, – сказал себе Данилов. – Будь у тебя дочь певицей, да еще и кандидаткой в золотые голоса России, ты бы точно так же изводил докторов. Все нормально».
Нормально-то, нормально, но виски и затылок понемногу наливались тяжестью.
– Но вы считаете себя достаточно подготовленным и компетентным?
– Да, конечно.
– А у вас есть категория? Ну, хотя бы первая?
– В настоящее время нет. И кандидатской степени у меня нет.
– Со степенью никто по участку бегать не будет, – заявил отец будущего золотого голоса. – Но вы уверены, что назначили правильное лечение?
– Уверен, уверен. Если можно, я просил бы не отвлекать меня от выписки рецептов.
– Да-да, конечно. Машенька, принести тебе чаю?
Машенька кивнула, и отец ушел на кухню, дав Данилову возможность спокойно закончить с писаниной.
– Вот рекомендации, я расписал их по дням, – сказал Данилов, когда отец вернулся. – Вот рецепты…
– А вы, простите, давно работаете врачом? – спросил отец.
«Твою мать! – выругался про себя Данилов. – Что мне теперь, диплом с трудовой книжкой с собой носить?»
Даже в первый год работы на «скорой помощи» никто не приставал к нему с подобными расспросами. Или на участке так положено?
– Если у вас вызывает сомнения моя компетенция, то вы вправе пригласить другого врача, – терпеливо ответил Данилов. – Если вам кажется, что перед вами самозванец, то позвоните в поликлинику и поинтересуйтесь – действительно ли врач Данилов Владимир Александрович там работает…
– Нет, нет, ну что вы?! – замахал руками отец. – Это я просто спросил.
Зачитав вслух свои рекомендации, Данилов поинтересовался, все ли понятно.
– Все-все! – заверил отец.
– Тогда всего хорошего. Справка пока на пять дней. Завтра к вам зайдет кто-либо из врачей, посмотреть, как дела. Не исключено, что это буду я.
Ангину положено наблюдать на дому в течение трех дней с момента обращения, чтобы не пропустить осложнений. Вызов врач записывает себе сам, и такой вызов называется «активным».
В прихожей Данилову задали очередной нескромный вопрос:
– А вы, простите мое любопытство, какой вуз заканчивали?
– Разве это имеет значение? – поинтересовался Данилов.
– Конечно, имеет, – подтвердил Машенькин отец. – Но вы, если честно, на московского врача не похожи…
– Совершенно верно, – кивнул Данилов. – Я учился в Средней Азии, в городе Учкудуке. Про него еще песня такая была…
– «Учкудук – три колодца».
– Верно, три колодца и один медицинский институт.
– Так вы же там небось ни одной ангины не видели за все время учебы! Там же зимы нет!
– Совершенно верно – ангинами там не болеют. Все больше дизентерией да сальмонеллезом. Всего доброго!
Не дожидаясь ответа, Данилов вышел на лестничную площадку. Его терпение почти иссякло и на следующий вопрос, касающийся профессиональной компетенции, он мог дать нецензурный ответ. Честно говоря, Данилову не хотелось начинать работу на участке со скандала.
– В жизни попадаются совершенно уникальные человеческие экземпляры, – пожаловался Данилов кошке, сидевшей на перилах.
Кошка ничего не ответила. Не наши, мол, кошачьи, это проблемы. Разбирайтесь сами.
Следующий вызов был в доме напротив, тоже на втором этаже. Женщина, двадцать пять лет, температура, кашель.
– У вас двусторонняя пневмония, – сказал Данилов, выслушав влажные хрипы в нижних долях обоих легких.
– Я и чувствую, что дышать тяжело, – призналась пациентка. – Надеялась на ногах переболеть, но вот как оно вышло…
От госпитализации она отказалась наотрез. Данилов оформил письменный отказ и пометил себе, что здесь тоже следует записать «актив» на завтра.
– Сейчас позвоню мужу, он купит лекарства, а уколы мне будет делать соседка.
– Если состояние будет ухудшаться – вызывайте «скорую» и поезжайте в больницу.
– Хорошо, доктор, так и сделаю.
На прощанье пациентка попыталась засунуть в карман даниловской куртки тысячерублевую купюру, но Данилов мягко отвел ее руку в сторону и посоветовал:
– Лишние деньги лучше потратить на мед и лимоны. Малиновое варенье тоже пригодится.
Пациентка сделала вывод, что доктор недоволен суммой, и достала из кармана махрового халата еще одну тысячерублевку.
Данилов покачал головой.
– Тогда, может, хотя бы кофе выпьете? – предложила сознательная девушка.
– Спасибо, в другой раз, – ответил Данилов и ушел на следующий вызов к женщине семидесяти трех лет с ухудшением общего самочувствия.
Сверившись с атласом, Данилов решил, что ближе будет пройти дворами, но на полпути уперся в сплошную сетчатую ограду, на карте, разумеется, не обозначенную. Пришлось топать по улице, в обход. Оно бы и ничего, только вот погода испортилась – повалил мелкий, колючий снежок.
«На машине, конечно, мотаться по городу сподручнее, – заключил Данилов и, верный привычке рассматривать любое явление всесторонне, добавил: – Зато на участке в пробках стоять не приходится».
Женщина семидесяти трех лет сначала долго не пускала Данилова в квартиру, а потом столь же долго искала удостоверение инвалида второй группы. Во время осмотра дважды высказывала недовольство тем, что к ней пришел «кто-то с улицы», а не «своя» участковый терапевт Малярчук.
– Анна Дмитриевна, она все мои болячки наизусть знает, а вам всего сразу и не расскажешь.
– Так вы же вызвали только для того, чтобы выписать циннаризин и эналаприл! – не выдержал Данилов. – Какая разница – кто вам их выпишет, я или она?
– Так-то оно так, но если по правде, то совсем не эдак, – поджала губы старуха.
«Хорошее выражение, надо будет запомнить», – подумал Данилов.
На следующем вызове даже раздеваться не пришлось.
– Вот, я молилась, чтобы мужчина пришел, и бог меня услышал! – обрадовалась неопрятная девица в тесном и коротком халате, открыв Данилову дверь.
Лицо у девицы было припухшим, а еще от нее крепко пахло спиртным.
– Какая разница? – Данилов вошел в прихожую и расстегнул молнию на куртке.
– Денег у меня нет, – девица развела руками, – но за больничный готова отработать натурой без всякой халтуры.
Она потянула за свободный конец пояса, которым был подвязан халат.
– Всего хорошего, – Данилов повернул вертушку замка и распахнул дверь, намереваясь уйти.
– Доктор, а ведь я куда захочешь согласная! – девица попыталась схватить Данилова за руку, но он увернулся и, не отвечая на соблазнительное предложение, вышел на лестничную площадку.
– Одни импотенты кругом!
Дверь с оглушительным шумом захлопнулась. Данилов представил себе, какого удовольствия он лишился, и рассмеялся. Да, что-что, а скучать на участке не приходится.
На следующем вызове Данилова попытались втянуть в дискуссию о преимуществе пояса из собачьей шерсти и барсучьего жира перед антибиотиками.
– Я в этом вопросе некомпетентен, – честно признался Данилов. – Решайте сами. Рецепты и схему лечения я вам оставил.
Звонок в поликлинику принес богатый урожай – еще семь вызовов. Народ успел окончательно проснуться и требовал внимания.
На следующем вызове Данилова ждал симулянт – студент академии управления.
– У меня с утра насморк, слабость, потливость и голова кружится. Температуру сбил аспирином, была за тридцать восемь…
Из носа у парня действительно подтекало, и довольно сильно.
Данилов внимательно осмотрел его, не забыв ни про лимфоузлы, ни про горло, и, невзначай так, спросил:
– Клей-то еще остался?
