скачать книгу бесплатно
Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом
Андрей Левонович Шляхов
Доктор ДаниловПриемный покой
«Вам интересно узнать, как на самом деле проходят будни в сумасшедшем доме? Звери-санитары и не совсем нормальные врачи – именно с этим сталкивается доктор Данилов, когда благодаря весьма странным обстоятельствам попадает в «желтый дом». Добро пожаловать, дорогой читатель! С уже полюбившемся многим героем вы узнаете, в какой цвет обычно выкрашены палаты и что происходит, когда звучит команда «отбой». Действие романа Андрея Шляхова разворачивается в зловещем, абсурдном, но очень интересном месте. Как говорил Кастанеда: «мы боимся сойти с ума. Но к несчастью для нас, мы боимся сойти с ума. Но к несчастью для нас, мы уже все и так сумасшедшие.
Андрей Шляхов
Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом
Грубым дается радость,
Нежным дается печаль.
Мне ничего не надо,
Мне никого не жаль…
Сергей Есенин, «Грубым дается радость…»
И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.
Екклезиаст, 1:17-18
Психиатрическая помощь лицам, страдающим психическими расстройствами, гарантируется государством и осуществляется на основе принципов законности, гуманности и соблюдения прав человека и гражданина.
«Закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»
Глава первая
Дурдом
– Как вас зовут?
– Владимир.
– Кто вы по профессии?
– Врач.
– Какое сейчас время суток?
– Вечер… Нет, уже ночь.
– Какой день недели, какое число месяца?
– За вами на стене висит календарь. Обернитесь и посмотрите.
– Спасибо, я так и сделаю.
Оборачиваться не стала. Правило номер один: «никогда и ни при каких обстоятельствах не поворачивайся к больному, могущему представлять хоть какую-то опасность, спиной и ни на секунду не упускай его из виду».
– Какое сейчас время года?
– Весна.
– Где вы находитесь?
– В Москве.
Женщина в белом халате явно ожидала другого ответа, но с уточнениями лезть не стала – продолжила беседу, больше походившую на допрос.
– Что с вами произошло?
– Ничего особенного – родился, потом жил. Долго углубляться в детали.
– Деталей не надо, – поспешила согласиться собеседница. – Как вы здесь оказались?
– Перед вами лежит сопроводительный лист «скорой помощи». Там все написано.
Никакой реакции – ни сдвигающихся бровей, ни улыбки. Коровий взгляд больших, навыкате (щитовидка явно барахлит) глаз. Настороженности во взгляде не проскальзывает, значит – опытная, давно научилась владеть собой. Или все так обрыдло, что никаких эмоций не осталось.
– А почему вы к нам поступили?
– Вам лучше знать.
– Как по-вашему – вы нуждаетесь в нашей помощи?
– Спасибо, но я в состоянии решать свои проблемы самостоятельно.
– Разумеется. – Нет, с такой выдержкой надо в шпионы идти, а не здесь дни коротать. – Что вас беспокоит?
– Свет. Не люблю, когда очень ярко. Глаза режет.
– К сожалению, освещение не поддается регулировке…
Пересесть тоже нельзя – некуда. Обстановочка суперминималистская – стол, кушетка, стул у стола, белый шкаф в углу. Дверцы у шкафа не стеклянные, а металлические, вся мебель привинчена к полу здоровенными болтами. За дверью слышится сопение санитара. Искривленная носовая перегородка или полипы? Скорее всего перегородка – здесь небось часто по морде дают.
– О чем вы думаете?
Заметила. Внимательная, значит.
– Ни о чем.
– Хотите поговорить о том, что у вас на душе?
– Нет, спасибо.
– Вас окружают люди в белых халатах. Почему?
– Вам бы провериться или выспаться получше, ведь кроме вас здесь никого в белом халате нет. Какие «люди окружают»?
– Я выразилась образно. Вы ведь понимаете, когда говорят образно?
– Понимаю. Если образно, то люди в белых халатах окружают меня уже полтора десятка лет, с того дня, как я поступил в медицинский…
– Вы в Москве учились?
– Да.
– В каком?
– Во Втором.
Старая «классификация» въелась намертво. Какие там медицинские академии и университеты? Первый мед, Второй мед и Третий мед. Плюс «лумумба» – медицинский факультет университета дружбы народов, которому порядкового номера не досталось.
– А я – в Третьем. Скажите, Владимир, вам что-нибудь мешает прямо сейчас встать и пойти домой?
– Не что, а кто. Два амбала за дверью.
– А если я вам скажу, что они не станут вам препятствовать, то вы прямо сейчас встанете и уйдете?
– Да, разумеется.
– И куда вы пойдете?
– Домой, отсыпаться. Только вы все равно меня не отпустите.
Голова раскалывалась, шею саднило, но спать не хотелось. Хотелось лежать с закрытыми глазами и думать о жизни. Не вспоминать, ничего не вспоминать, а только думать, размышлять.
– Я постараюсь убедить вас в том, что остаться здесь прежде всего в ваших собственных интересах.
А ведь, в сущности, она права – идти-то некуда. Парадокс – есть два дома, а идти некуда. Потому что в одном месте – душно, а в другом мрачно.
– Предположим, что вы меня убедили.
Сбор анамнеза в психиатрии бесконечен. Если хочешь поскорее улечься и закрыть глаза, то не стоит затягивать процесс. Все равно эта мымра не отвяжется, пока не задаст все положенные вопросы. Мымра, как есть мымра – лицо острое, хищное, волосы похожи на свалявшуюся паклю, на лбу, несмотря на возраст «явно за сорок», – подростковая россыпь прыщей.
– Считаете ли вы себя больным?
– Тому, что здоровых людей не существует в природе, учат на первом курсе.
– Да, вы правы. Скажите, Владимир, а не было ли у вас когда-нибудь состояний, похожих на сновидения наяву?
– Были, давно.
– Можете рассказать поточнее?
– Да что рассказывать – какой подросток не грезил наяву, рассматривая порножурналы…
Ты спросила – я ответил. Претензий быть не должно. По идее, сейчас она спросит: «Что вы видели?», затем уточнит, как долго все это длилось, и непременно поинтересуется: «Вы были участником увиденных во «сне» событий или же наблюдали их со стороны?»
– Вы поморщились. У вас сейчас что-то болит?
– Голова. – Про шею говорить не хотелось. – Голова болит.
– Где вы ощущаете боль?
– По всему черепу.
– Есть ли какие-то особенности у этих болей?
– Есть. Они меня беспокоят.
– Существует ли какая-нибудь связь их возникновения или усиления с факторами внешней среды?
– Да, конечно. Все, что раздражает или утомляет меня, обычно вызывает головную боль.
– Проходит ли боль при приеме обезболивающих либо успокаивающих средств?
– Уменьшается.
– Хотите обезболивающий укол?
– Спасибо, не надо. Накололи уже – вся задница болит.
– Напомните, если передумаете. А приходилось ли вам слышать какие-либо звуки или голоса, когда рядом никого нет?
– Приходилось. Голос совести. Редко, правда, по пальцам можно пересчитать.
– Голос совести – это хорошо. А что говорила вам совесть?
– Что я поступил плохо и надо исправить положение.
– То есть вы слышите голоса, комментирующие ваши поступки? Что именно они говорят? Сколько голосов у совести?
Пошутил, называется, – симптом себе повесил. От симптома до синдрома – один шаг, а от синдрома до диагноза – рукой подать. Молодец, проявил остроумие.
– Я выразился образно. В реальности никаких голосов не было. Просто, совершая нечто не совсем хорошее, я испытывал угрызения совести. Как и все люди.
– Часто вы их испытываете?
– Редко.
– Что толкает вас на плохие поступки? Гнев? Злоба? Зависть?
– Случайно как-то выходит, неосознанно.
– Не ощущаете ли вы порой хаоса в мыслях?
– Все мы его ощущаем…
– То есть ваш ответ «да»?
