Cella

– Не называй его так, ещё укусит, – пошутил Марко.

Не слушая их, Перси крикнул снова:

– Тогда помогите нам: восстановите вместе с нами планету! Спасите свой дом!

Толпа воодушевленно взревела.

Марта как-то раз спросила Перси: почему люди доверяют ему, слушают и не спрашивают, точно ли он землянин?

– Я от вас, неженок, отличаюсь. Я двигаюсь по-другому. Я говорю не как вы, – ответил Перси. – И они… это чувствуют.

Несколько роботов встало перед сценой: люди подходили к ним, называли своё имя, получали документ-голограмму, удостоверяющий личность, и пакет еды на человека. Кто-то побежал за детьми; привели даже стариков, принесли нескольких инвалидов. Марко сиял; Крау довольно похлопывала Перси по плечу, а тот то улыбался, то с тревогой замечал, как кто-то ворчит на робота и придирчиво спрашивает, зачем ему называть своё имя.

Эта процедура прошла во всех городах Земли, благо, их было не так уж много; потом всем желающим выдавали защитный костюм, кислородную маску, лопату и семена, и привозили к кромке воды для посадки деревьев. Кислорода там, несмотря на узкую полоску зелени, почти не было, но эту проблему решили: соорудили небольшие САПК на месте и включили купола – их оставалось только расширять по мере того, как рос лес.

Сначала добровольцев было немного, только пара-тройка человек из каждого города; многие относились недоверчиво, говорили, что люди «из вот таких вот поездочек не возвращаются», а дети провожали желающих со слезами, будто те шли на смерть. Через несколько месяцев число добровольцев возросло.

Крау теперь одобряла почти все проекты, благо, хороших идей оказалось очень уж много. Перси не особо понимал, что из этого получится и о чём вообще речь; но когда одна девушка представила семена, из которых за месяц выросли мощные деревья, парень ходил в полном шоке.

– Мы пока ещё не можем синтезировать, то есть создавать деревья, – говорила Крау, – но если постараемся, то ускорим процесс выздоровления Земли.

Все воодушевлённо кивали; работа кипела; процесс пошл, хоть и не так быстро, как бы хотелось Марко. Земляне более-менее стали доверять целльцам, а те – всё больше и больше времени проводить на планете. Кто-то из учёных со станции даже переехал поближе к воде, помогая людям ухаживать за деревьями; создали госпитали, достроили вакуумные трубы, соорудили ещё несколько телепортов. Через пару лет кто-то даже предложил на один день в неделю забирать из каждого города группу землян: учить читать и писать.

Всех роботов перенастроили, и теперь в случае массовых беспорядков (а такое всё же случалось) они никого не убивали. Фермы превратились в центры синтеза продуктов; еда поступала от них прямо в города, в пункты Раздачи, с помощью вакуумных труб.

Всё… налаживалось.

Медленно, но верно.

Через двадцать лет добровольцы впервые сняли кислородные маски. Потом отключили САПК – Станции Автоматической Подачи Кислорода, – и люди смогли дышать свободно. Да что там дышать – ездить в другие города; новые дороги окружили лесами и каналами. Новости расходились быстро.

И в итоге… Целла и Земля стали одним целым.

Свежий ветер обдувает длинные волосы; ещё темно, но первые признаки начинающегося дня уже показались вдалеке. Женщина, довольно пожилая, стоит между двух глыб камня, окружённых цветами; она на кладбище.

– Вы… вы столько всего сделали, – вздыхает она. – Ни Крау, ни кто-либо ещё не превзошли вас…

Она помолчала.

– Марко, – выдохнула она и закашляла. – Перси, мой дорогой Персик… Вы слишком рано ушли. Эта работа была слишком тяжела для вас… Но, знаете, вы такие молодцы, такие молодцы… – она заплакала, и слёзы закапали на свежую траву. – Теперь мы все, все на Земле… живы. Мы все можем есть то, – она усмехнулась, – что хотим. Мы сделали это.

Вдали показалось Солнце.

– Рассвет, – прошептала она.

Заключение

Это – один из вариантов развития. Закончится ли всё хорошо или плохо, умрёт ли Земля или нет – никто не знает. Всё зависит только от нас. Может быть, сейчас у нас нет телепортов, а вакуумные трубы только на стадии разработки, и, может быть, никто вовсе не захочет делиться всем, что осталось в конце недели или месяца, с голодающими – но мы можем попробовать. Мы можем начать делать что-то прямо сейчас.

Всё зависит только от нас.

Даже если чудес не бывает.