Брожение в Индии

Политические требования индусской интеллигенции были сформулированы на ежегодных съездах (Indian National Congresses) представителей от разных провинций, которые начали собираться с начала восьмидесятых годов. На первых конгрессах принимались крайне умеренные резолюции, содержавшие пожелания о допущении интеллигенции на хорошо оплачиваемые места и о предоставлении ей некоторого участия в обсуждении законов. С течением лет резолюции становились все более и более резки не столько по содержанию, сколько по форме. Бабу, знающие только книжный английский язык, выбирают для выражения своих мыслей всегда самые «решительные» и самые «громозвенящие» слова. Каждый оратор, даже когда он говорит о таких скромных вещах, как о новом колодце, верно следует совету, который Гейне подает немецкому поэту:

Sei Kanone, sei Kartaune,Blase, schmettre, donnre, töte!

В особенности индусская интеллигенция следует этому совету в туземной печати. Крайняя резкость ее, свидетельствующая о свободе слова в Индии, поражает всех наблюдателей. «Индийская туземная печать располагает самой широкой свободой, которою она пользуется без всяких церемоний; я прибавил бы также, без такта и без таланта», – говорит французский исследователь [21]. Туземная печать яростно нападает на правительство, возводя на него самые страшные обвинения. По словам туземной печати, правительство «грабит» народ: оно «создает чуму», чтобы уменьшить население; оно роет оросительные каналы и строит железные дороги, «только чтобы породить малярию»; оно «отравляет колодцы с тою же целью, с какою „создает чуму“»; оно «разрушает религию путем безбожной школьной системы»; правительство помогает париям и стремится «разрушить кастовую систему» и т. д. [22].

Естественные богатства Индии безграничны; но они начали разрабатываться кое-где только в самое последнее время. «В Индии есть угольные копи, содержащие, по расчетам, около 20 миллионов тонн угля, с пластами толщиною от 70 до 100 футов. Бенгальский и ассамский антрацит по достоинству своему равны уральскому. Железная руда – в изобилии, и образует целые ряды холмов. Кроме железа, в Индии есть нефть, золото, серебро, алюминий, свинец, олово, медь, асбест». Но все это еще ждет разработки. Фабричные и заводские центры только что возникают, главным образом, в Нагпуре. Рабочими являются, большей частью, магары (парии), народ смирный и послушный. Таким образом, фабричный пролетариат, собственно говоря, покуда не является фактором брожения в Индии. В городах мы имеем кустарей, которых легко подбивают на «свадеши», т. е. на бойкот всех английских товаров. Эти кустари являются главными участниками беспорядков в индийских городах.

С тех пор, как индусская интеллигенция впервые сформулировала свои политические требования в восьмидесятых годах, в разных провинциях Индии произошли большие перемены. Правительство осуществило реформы, в возможность которых двадцать лет назад не поверили бы наиболее оптимистические бабу. В 1919 году Британский парламент принял закон о введении законодательных палат в отдельных провинциях Индии и центральной законодательной палате для всего полуострова. Часть депутатов и министров – по назначению, нетуземное население получило возможность избрать остальных представителей в законодательные палаты и в совет министров. В 1914 году, в самом начале войны, Индийский Национальный конгресс выработал петицию о правах и формулировал свои требования. Закон 1919 года, вошедший теперь в силу, дает населению разных провинций больше, чем формулировано в петиции 1914 года. И вот в некоторых провинциях Индии сделаны были энергичные попытки бойкотировать выборы в Законодательные палаты.

Это явление объясняется тем, что высшая каста придала политическому движению бабу религиозный характер. Впоследствии вожди религиозного движения довольно ловко использовали лозунг о национальном самоопределении, которым Англия думала наградить только Центральную Европу и, в особенности, окраины России.

Религиозно-политический идеал, или «Swâraj», выдвинул впервые в Индии в 1913 году талантливый и ученый брамин Чандра-Пал. Мы видим учение, стремящееся усилить власть высшей касты, чтобы скрепить старую социальную систему, которой европейское образование начало было угрожать, хотя бы даже в неблизком будущем.

«Национальные конгрессы не привлекли масс, потому что идеалы движения не имели отношения к заветным мыслям народа и не были выражены в терминах заимствованных из национальной истории литературы, а главным образом – потому, что не носили религиозного характера, – говорит Чандра-Пал в своей книге „Дух индийского национализма“. – И вот явилось новое национальное движение, выставившее лозунгом „Банде Матарам“ [23]. Народ обрел новые таинства: патриотизм и национализм. „Банде Матарам“, собственно, означает „Привет тебе, наша мать“! В данном случае слово Мать, относящееся к высшему существу, заключает в себе древнее индусское понятие, в силу которого Бог признается не только отцом, но и матерью. Слово мать символизирует созидательную энергию божества и применяется ко всем богиням: к Кали, Дурге, Лакшми, Сарасвати. В лозунге „Банде Матарам“ старый и дорогой всем клич приобретает новое значение в применении к родине…

В Индии явился новый культ: религия патриотизма. Она связана с „Питрис“, или с цепью бессмертных предков; с „Дева“, или с божествами, повелевающими силами природы; с „Риши“, или со святыми и мудрецами, давшими обществу (т. е. высшей касте его) специальную культуру и особенный характер… И, после того как народ уразумел, что „родина“ – это божество, вечно пребывающее на руках Вишну, патриотизм стал новой религией масс», – говорит Чандра-Пал [24]. Приведу еще характерную выдержку из книги, представляющей своего рода катехизис национализма. «Массы всегда верили в Кришну, – пишет Чандра-Пал, – и не требовалось новой экзегетики, новых толкований, чтобы оживить утерянную или завядшую веру. Массам необходимо было лишь практическое применение этой веры в социальной или в политической жизни. Кришна был, в конце концов, слишком далек от действительной жизни. Как божество он, конечно, всегда пребывал всюду, но только, духовно. Массам же надобно было проявление божества во плоти, Кришна из века в век воплощался для защиты праведных, для наказания грешников и для восстановления обрушивающегося Дхарма (храма). И из груди избранного народа вырвался вопль: „Явись еще раз, Спаситель!“». Чем же существенно отличается прежнее политическое движение в Индии от нового? На этот вопрос Чандра-Пал дает такой ответ: «Прежнее движение было светское по преимуществу, тогда как теперь носит религиозный характер. Прежде вожди, выставляя, политические и социальные программы, подражали Западной Европе, тогда как теперь прониклись актуальностью. Национализм реален по существу, так как учитывает глубокую религиозность масс, тогда как прежние реформаторы жили в области отвлеченных идей. Прежнее поколение вождей вдохновлялось идеалами прогресса и свободы, взятыми в Европе, а в частности – в Англии. Это поколение всегда искало образцы в английской истории и литературе. Старый патриотизм не считался с индийскими традициями и с индийскими укладами жизни [25], а витал всегда в сфере европейских и американских идеалов».

Другими словами, это означает вот что. Брамины видели в прежних вождях-скептиках своих врагов. Торжество «европейских и американских идеалов» означало бы полное падение власти высшей касты. И нынешние вожди не щадят прежних, выставляя их только как искателей теплых мест. «Проникшись идеалами свободы, равенства и братства, первые реформаторы мечтали об избавлении от стеснений, налагаемых кастой и обычаем, – пишет Чандра-Пал. – Первые реформаторы не шли дальше стремления попасть на казенные места с хорошим окладом и дальше желания принять некоторое участие в законодательной работе». Теперь «нация обратилась за вдохновением к божеству. Народ не молит больше англичан о правосудии и справедливости, но обратился к богу за силой». Новое требование формулируется словом «сварадж», т. е. «национальная независимость». «Мы желаем не того самоуправления, которое видим в колониях, не самоуправления, выраженного в идеях политической свободы, а свараджа, – говорит Чандра-Пал. – Термин этот полон глубокого и мистического смысла… Он обнимает нечто гораздо большее, чем английское слово freedom (свобода). Термин этот встречается в Венданте [26] и обозначает высшее духовное бытие, в котором индивидуум, постигший свою тождественность с вселенной, не только освобожден от всех оков, но находится в гармонии со всем остальным в мире. Свараджа означает прекращение всякой борьбы».

Кто же эти «мы», от имени которых говорит Чандра-Пал? Это не многочисленные народы Индии, п. ч. у них не было никакой возможности столковаться и обрести общее слово. Мы читаем часто в туземных газетах, помещающих столбец или два на английском языке, о соединении индуистов с магометанами. «Вожди мусульман братья Али беседовали с вождями Ганди», – читаем мы. И из той же газеты мы узнаем, что проповедь братьев Али имеет целью, собственно говоря, объединение мусульман Индии, дабы потребовать восстановление турецкого султана как калифа. Мусульманам нет никакого дела ни до Кришну, ни до Кали, ни до того времени, когда десять миллионов небожителей ходили по земле и беседовали с браминами. Мусульмане и индуисты разделены теперь, как и прежде. Приведу выдержку из корреспонденции из Неллора (в Мадрасском президентстве), помещенной в «Таймс» от 28 марта 1921 года. Пишет большой знаток Индии и очень внимательный наблюдатель. «Индусы-агитаторы встречаются иногда с вождями мусульман. В какой степени это свидетельствует о сближении мусульманского и индусского населения? Смягчается ли старая вражда? Даже в этом мирном провинциальном городе, из которого я пишу это письмо, полиция должна охранять индусских торговцев, если они заглядывают в мусульманский квартал. В самом Неллоре с населением в 30 тысяч мусульман – 6 тысяч. И, тем не менее, здесь, как и во всей южной Индии, все усилие администрации направлено на то, чтобы удержать меньшинство от нападения на большинство» [27]. Такую же картину рисует специальный корреспондент «Daily Telegraph» Персеваль Лэндон, объезжающий теперь Индию. Итак, «мы» Чандра-Пала – это не все разноязычные народы Индии, не индуисты и мусульмане вместе и даже не одни индуисты в полном объеме. «Мы» – это только высшая каста. Мистические слова Чандра-Пала, если отвеять таинственную шелуху, могут быть сжаты в такую мысль. «Мы, представители высшей касты, мы, дважды рожденные, мы, вышедшие из головы Брамы, разрешаем вам, райотам, помочь нам в достижении полной политической независимости. Хотя ваше занятие презренно, хотя прикосновение к плугу оскверняет брамина, но мы разрешаем вам погибать, завоевывая нам свободу. А затем, когда англичане будут изгнаны, когда Индия очутится в руках дважды рожденных, вышедших из головы Брамы, мы установим такой же порядок, какой указан в наших древних книгах. Вы, райоты, будете по-прежнему голодать, но зато вы будете платить земельный налог уже не чужеземцам, а касте, вышедшей из головы Брамы. Вы будете знать что „Барата“ (символическое название страны) свободна. А так как „есть только, один разум, одна воля, одно бытие“, то сознание, что Барата свободна, будет равносильно сознанию, что вы сами свободны. Какое вам еще равенство, если каждому индусу, к какой бы касте, он ни принадлежал, предоставлено право произносить одну и ту же священную формулу при обряде возлияния: „Пусть Ганг, Джамна, Сарасвати, Нарбада, Инд и Кавери войдут в эту воду?“» Что же касается миллионов отверженных, то они по-прежнему должны работать и пребывать на положении прокаженных.

V

«Сварадж», выставленный Чандра-Палом, означает возвращение Индии к мифологическому прошлому, когда божества ходили еще по земле и когда каждый сверчок помнил свой шесток. Проповедь идеала стала особенно интенсивна после войны, когда туземные газеты возвестили, что Англия приняла «вильсоновские формулы». Теперь английские газеты, говоря о брожении в Индии, очень кисло отзываются об идеалах национального самоопределения. «Призрачный, но захватывающий утопизм президента Вильсона нашел в Индии как раз подобающую ему почву, – читаем мы в статье специального корреспондента „Daily Telegraph“. – Практическая ценность туманных проектов Вильсона в настоящее время понята не только его соотечественниками. Теперь не подлежит сомнению, что эти туманные теории были основаны на плохом знании Европы и на глубоком невежестве всего, касающегося Азии; но они были поднесены в такой заманчивой форме, что подействовали на пылкое воображение индусов, которым импонируют только две вещи: наличные деньги в кармане и пышные слова о неосуществимом». [28] Теории Вильсона не казались англичанам «туманными» и «призрачными», когда они применялись для расчленения России.

Чандра-Пал к тому времени умер, но в Индии выдвинулся новый вождь – Ганди, или «махатма» Ганди, как его называют. Mahatma, означающее, если не ошибаюсь, «великодушный», – почетный титул, даваемый очень редко самым чтимым браминами наиболее чистой крови. Прежде вождем политического движения бывал бабу, почему-то непременно в черном сюртуке и в золотых очках, нервный, очень волнующийся, цитирующий на память целые страницы из Спенсера, Бакунина, Маркса и Милля. Ганди – вождь типично восточный, индусский. Он очень хорошо говорит по-английски и даже одно время готовился быть адвокатом. Теперь он давно отрекся не только от европейских идей, но и от европейского платья. Перед нами аскет. Он ходит в платье туземного нищего, босой, с поясом вместо рубахи и штанов, с изодранным плащом на голых плечах. Он питается только растительной пищей, и то лишь в очень умеренном количестве. Ганди заходит отдыхать в мурьи наиболее бедных райотов. Он пользуется авторитетом не просто вождя, а пророка и святого. Когда он проходит, крестьяне собирают и хранят, как реликвии, прах, который попирала его босая нога. «Его личность окружена сиянием святости. С именем Ганди крестьяне связывают теперь бесчисленные чудеса. Воображение населения глубоко потрясено. Влияние Ганди на умы почти месмерическое. Этот факт признают самые ожесточенные враги пророка… Он живет аскетом, одет в рубище и редко когда имеет более десяти аннов (копеек)» [29]. Ганди всегда мягок, вежлив, кроток. «Голова его, как точеная – описывает корреспондент, имевший свидание с пророком. – Глаза его глубоки, кротки и совершенно не выражают безумия. В частной беседе трудно даже представить его себе резким и грубым».

«Положение дел в Индии совершенно непонятно, если мы постоянно не будем иметь в виду личность Ганди, – пишет из Аллагабада другой корреспондент. – В нем индусы нашли вождя, почитаемого последователями за божество. И изучавшие Восток ведают, что означает подобный вождь. Ганди – аскет, которого совершенно невозможно заподозрить в неискренности или же в честолюбии. И, хотя в речах и поступках его нет ни логики, ни политического здравого смысла, все остальные вожди уступили ему место». Почти то же самое говорит специальный корреспондент «Таймс» сэр В. Чироль, беседовавший с пророком. «Ганди мал ростом и хрупок телосложением, – пишет Чироль [30]. – В чертах лица его нет ничего необыкновенного. Он ведет жизнь, как самый простой туземец… Частная жизнь его безупречна. Когда он говорит, то постоянно ссылается на индийскую мифологию и на индийские священные книги. Приватно он говорит кротко даже с английскими чиновниками. Когда же Ганди говорит публично, то слова его жгут. Он мало считается тогда с предрассудками как своих врагов, так и последователей… За аскетизм и за то, что Ганди – весь не от мира сего, его называют „махатма“. Так величали в Индии тех пророков-браминов, на которых, падал плащ древних мудрецов – „риши“, действовавших в эпоху вед. Как махатма Ганди стоит выше всех каст». Чироль прибавляет, что когда-то Ганди готовился быт адвокатом и учился в Англии, откуда вывез ту пылающую ненависть ко всей западной цивилизации, которую проповедует теперь.

Таков вождь-пророк, увлекший теперь за собой значительную часть индуистов (браминистов) в трех провинциях Индии. Несмотря на проповедь, что «сварадж» мыслим только когда от англичан не останется и следа, администрация не смеет тронуть «махатму».

В чем же состоит учение Ганди? «Ненавистная западная цивилизация и все английское да сгинет. Индия должна возвратиться к тем далеким временам, о которых говорят веды и Махабхарата. Тогда в Индии наступит мир и царство любви. Народы Индии должны объединиться, чтобы изгнать англичан». Так излагает Персиваль Лэндон учение Ганди. «Махатма объясняет мрачность современного нам времени тем, что Индия отвернулась от своей цивилизации и пытается усвоить проклятую богами цивилизацию Западной Европы. Проповедь эта в особенности воспринимается в деревнях, всегда враждебно относившихся к городам». По-видимому, пророк имеет такое представление, что Ленин – своего рода русский Ганди. На вопрос корреспондента, как махатма относится к большевикам, Ганди ответил: «Не имею достаточных знаний о Ленине, но, по-видимому, он, проповедует то же, что и я. Во всяком случае, я предпочту большевизм английскому владычеству». «Надо очистить Индию от тлетворного влияния западной цивилизации, – сказал Ганди корреспонденту „Таймс“. Индия обязана вернуться к своему прошлому, к временам священных книг и великих царей, когда мудрость и мир правили. Англичане должны совершенно покинуть Индию. Иначе сварадж невозможен. Индия избавится от англичан не силой оружия, а „силой души“. Когда сэр Валентин Чироль поставил вопрос о кастах, Ганди сказал, что четыре основные касты, упомянутые в ведах, должны быть сохранены. На них держится национальная цивилизация. „Западная цивилизация – сатанинского происхождения, тогда как цивилизация древней Индии божественна и не имеет себе равной. Именно то обстоятельство, что она не прогрессировала, свидетельствует о ее совершенстве“. Ганди – против попытки изгнать англичан силой оружия. Во всяком случае, с вооруженным восстанием надо погодить до тех пор, покуда возникнет „лашкар“, т. е. покуда явятся десять миллионов индусов, умеющих владеть мечом. К оружию, впрочем, не придется обратиться. Для изгнания англичан, по учению Ганди, вполне достаточно „свадеши“, т. е. полный бойкот всего, что носит след западной цивилизации. Пусть все чиновники-индусы оставят службу; пусть все, имеющие английские титулы или почетные звания, отрекутся от них. Адвокаты должны прекратить защиту, а судьи-индусы пусть не судят. „И если занятие юристов станет в глазах населения столь же презренным, как профессия публичной женщины, – английское владычество в Индии рассыплется в прах“, – предсказывает Ганди. Не только адвокаты и судьи должны объявить бойкот. Сатанинская западная цивилизация преподается в школах и в университетах. Вот почему учителя и профессора-туземцы обязаны отказаться от преподавания, а ученики и студенты – воздержаться от посещения учебных заведений. И если бойкот продержится девять месяцев, то, – предсказывает Ганди, – рассадники сатанинской цивилизации в Индии погибнут, а вместо них возникнут национальные школы, о которых говорится в ведах. Индусы не должны носить платья из материй, изготовленных в Англии. Пусть люди откажутся даже от сахара и чая, ибо чайные плантации в Индии находятся в руках европейских капиталистов. В особенности же пусть индусы бойкотируют выборы в новые законодательные учреждения. Зачем они Индии? Парламент – бесплодная женщина, никогда не могущая иметь ребенка». «Сама „мать парламентов“ [31] – это непотребница, живущая на содержании у первого министра». Если, индусы проведут полностью бойкот, то через год они будут иметь сварадж, т. е. полную независимость, – предсказывает Ганди. Покуда же пусть все жены объявят «свадеши» (бойкот) мужьям: ибо не надо рожать Англии новых рабов.

Проповедь Ганди имела успех не всюду, ибо Индия представляет собою агломерат разных народов. Выборы в Законодательные собрания все-таки состоялись, хотя в некоторых округах не явился ни один избиратель. Надобны ли выводы? «Брожение не носит более спорадический характер, – говорит в „Nineteenth Century“ автор статьи „Опасность в Индии“. – Недовольство населения не уменьшается и не может уменьшиться». Это – совершенно верно. Верно также, что у нас нет никаких данных для утверждения, что предсказанный Дилком момент возникновения в Индии одной нации наступил. Когда мы читаем статьи о национальной борьбе Индии за национальную свободу, то нам вспоминается истина, формулированная очень хорошо Козьмой Прутковым: «Если на клетке слона прочтешь надпись буйвол, – не верь глазам своим». Национальное движение в Индии ограничивается стремлением некоторых каст возвратиться к тем отдаленным временам, когда вся власть находилась в их руках. Этот идеал выставлен сознательно или бессознательно (Ганди).

Англия, выдвинув принцип державного самоопределения и осуществив его в других странах, где ей это было выгодно, в значительной степени сама содействовала, помимо воли, тому, что «сварадж» принял характер, приданный ему теперь Ганди.

Примечания

1

«Мне всегда тошно читать рассуждения о „гнусности буржуазии“ и обо всем тому подобном; тошно потому, что эти рассуждения, хоть и внушаемые „любовью к народу“, вредят народу, возбуждая вражду его друзей против сословия, интересы которого, хотя и могут часто сталкиваться с интересами его (как сталкиваются очень часто интересы каждой группы самих простолюдинов с интересами всей остальной массы простолюдинов), но, в сущности, одинаковы с теми условиями национальной жизни, какие необходимы для блага народа, потому, в сущности, тождественны с интересами народа» (Н. Г. Чернышевский, «Полное собрание сочинений», т. XI, стр. 234–235).

2

Sir John Strachey, «India, its Administration and Progress», р.2.

3

Strachey, p.3.

4

Joseph Chailley, «L'Inde Britannique», p.45.

5

Strachey, p. 541.

6

Valentine Chirol, «Indian Unerst», p.p. 345–346.

7

J. Chailli, «L'Inde Britannique», p.p. 93–94.

8

J. Chailley, p. 50.

9

Ch. W. Dilke, «Greater Britain», vol. II. p. 358.

10

Ch. W. Dilke, «Greater Britain», v. II, p. 210

11

Professor Flower, «The Tribes and Castes of Bengal» Introduction, p. I.

12

Chailey, p. 98.

13

Sir V. Chirol, «India Old and New». Статьи эти печатаются теперь в «Times».

14

«Отелло».

15

H. M. Hyndman, «The Unrest in India», p. 5–7.

16

«The Spirit of Indian Nationalism», London, 1910.

17

«The Encyclopaedia of Social Reform». New-York, 1908, p. 607.

18

J. W. Probyn, «System of Land Tenure in Various Countries», р. 318.

19

Sir V. Chirol, «India Old and New», «Times», Januагу 21, 1921.

20

«The Encyclopedia of Social Reform», p. 604–606.

21

«L'Inde Britannique», р. 167.

22

V. Chirol, «Indian Unrest», р. 335.

23

Первые слова национального индусского гимна.

24

«The Spirit of Indian Nationalism», p. 9–14.

25

т. е. с кастовой системой.

26

Одна из шести философских систем, или дарсана, признаваемых ортодоксальными индусами.

27

«Hindu-Moslem Alliance», «Times». March 28, 1921.

28

Из статьи: «Modern India» в «Daily Telegraph» за 8 марта 1921. Автор, Персеваль Лэндон, пишет из Калькутты.

29

Корреспонденция из Калькутты в «Daily Telegraph», March, 5, 1921.

30

«Times», Februaru 5, 1921.

31

Mother of Parliaments, так англичане называют Палату Общин.