скачать книгу бесплатно
Полковник пожевал нижнюю губу и повернулся к Лобову.
– Теперь докладывай – в МИДе был? Что-нибудь нарыл?
– По Сапрыкину практически ничего. На должность замминистра было всего два кандидата – Сапрыкин и некто Тимофеев. Тимофеев свою кандидатуру снял сам по состоянию здоровья. Так что тут вы абсолютно правы. Что касается кадровых решений, Сапрыкин их таки принимал – одно время он возглавлял комиссию по отбору кадров на работу в ООН, и кое-кто эту комиссию не прошел.
– Ну, эта версия отпадает, так же как и предыдущая, – недовольно перебил полковник.
– Согласен, но тут есть одно смешное совпадение. Среди людей, не прошедших комиссию, а их всего семь, – Сапрыкин возглавлял ее очень недолго, – фигурирует Шрамков.
– Очень смешное, – недовольно хмыкнул полковник и опять постучал пальцами по столу, – что-нибудь узнал о связях между Сапрыкиным и Шрамковым?
– Зайцева и старик – отец Шрамкова – в один голос утверждают, что они были едва знакомы. Сам старик знал Сапрыкина в основном как соседа по дому – в министерстве к моменту его ухода на пенсию Сапрыкин был ничем не примечательным рядовым сотрудником.
– А жены?
– Жены, даже если и были знакомы, то только так, на уровне «здрасте – до свидания», потому что жили в одном доме и наверняка встречались во дворе. Никаким бизнесом ни та ни другая никогда не занимались. Сапрыкинская вообще последние двадцать лет нигде не работает, а жена Шрамкова к тому же намного ее моложе… Так что тут ничего общего между ними мы не нашли.
– А что Зайцева?
– Тут, Олег Иванович, похоже, все чисто. Мальчишка остался без отца, и бабу жалко – обычная история…
– То есть что же получается? Все наши версии – в том числе о женской мести – коту под хвост? И все, что нам остается, это искать серийного убийцу, охотящегося на дипломатов, про которого крапает свои статейки Хинштам?!
Полковник оглядел оперативников с таким негодованием, будто они сами выпустили маньяка из клетки.
– Что это за серийник, который убивает раз в три года? – мрачно возразил Сурин.
– Накаркать хочешь? – грозно вперился в него глазами полковник.
– Тут каркай, не каркай… Я одного не понимаю: Юра сказал, что Шрамков работал в ООН? А как он там очутился, если Сапрыкин его зарубил?
– Я сам вначале не понял, – ответил Лобов, – но в МИДе мне все разъяснили. Сапрыкинская комиссия утверждала кандидатуры на работу в международные организации…
– Так ООН это и есть?..
– Ты не понимаешь. В ООН, как и во всякой организации, есть свой аппарат, и работают в этом аппарате международные чиновники из разных стран. А еще при ООН есть российское представительство, в котором работают чиновники не международные, а наши, российские… Так вот Шрамков работал именно в представительстве…
– А хотел, стало быть?..
– А хотел, знамо дело, в аппарате.
– Какая разница-то?
– Ты что, с луны свалился? Там и зарплаты другие, и статус неизмеримо выше, а про пенсию и говорить нечего…
– Хватит вам чужие деньги считать – свои отрабатывать надо, – проворчал полковник и, встав из-за стола, зашагал по кабинету, заложив руки за спину.
– Олег Иванович, тут есть еще одно обстоятельство, – начал Лобов, проследив за ним взглядом.
Полковник повернул к нему голову.
– Ну? Выкладывай.
– У Шрамкова, я имею в виду старика, есть дочь, молодая женщина тридцати двух лет, незамужняя. У нее – ребенок, трехлетняя девочка. Так вот, эту девочку в понедельник похитили.
Богданов резко остановился.
– Что значит – похитили?
– По словам старика, ребенка увели из-под носа у матери во время прогулки прямо во дворе и по телефону назначили выкуп в сто тысяч зеленых. Сообщать милиции она сама не хотела и родителям запретила. Она как увидела нас с Суриным, как заорет: «Ты зачем сдал нас ментам?» Схватила сумку с деньгами и убежала.
– Откуда у нее такие деньги? Собственный бизнес?
– Нет. Отец сказал, что она – что-то вроде садовода. Зарабатывает неплохо, но таких денег у нее, конечно, нет. Им пришлось продать квартиру сына. Того самого, убитого три года назад.
Полковник нахмурился.
– Разве квартира отошла не вдове?
– Вдова от нее отказалась.
– Как это – отказалась?
– Дело в том, что она с ребенком так и осталась в Америке. Старик на эту тему не очень-то распространялся, но, как я понял, квартиру она им оставила в качестве своего рода компенсации за внука.
– Так кому она принадлежала-то? Дочери старика Шрамкова?
– Нет. Квартира перешла старикам. Дочь прописана у них, и своего жилья у нее нет.
Полковник покачал головой.
– Н-да. Тридцать два года, мужа нет, своего жилья нет… С отцом, если я правильно понял, нелады… Если предположить, что старик отказал ей в квартире, не могла ли она прибегнуть к крайним мерам и инсценировать похищение собственного ребенка?
Лобов пожал плечами.
– В принципе – могла.
– Та-ак… – протянул полковник и посмотрел на Гулина, – поезжай сегодня же туда и во всем разберись, и в первую очередь отработай версию об инсценировке. Если выяснится, что мать ни при чем, будем смотреть, есть тут связь или нет.
– Какая связь? Между убийством Сапрыкина и похищением?
– Между двумя убийствами и похищением, Юра.
– Никакой, – уверенно ответил Лобов.
– Думаешь?
– Ну что вы, Олег Иванович, какая тут может быть связь? Опять же, если мать не виновата, ребенка похитили явно с целью получения выкупа. Кто-то, кто знал, что у Шрамковых есть квартира, за которую можно получить такие деньги.
– Кстати, какая квартира-то?
– Трехкомнатная.
– А тебе не кажется, что трехкомнатная квартира в этом доме стоит намного больше?
– Ну, наверное, – согласился Лобов.
– Да не наверное, а точно. Раза в два как минимум.
– Ну и что?
– «Что-что»? – передразнил полковник. – Не знаю что. Мне непонятен похититель, который при всех рисках и при полном успехе своего трудного дела снимает со своего предприятия не все сливки.
– Мало ли какие у него могли быть соображения? Может, он хотел скорее, а продать квартиру за два дня дело непростое. И потом, черт его знает, может, это действительно инсценировка?..
– Тогда тем более непонятно. Если это дочь – ей-то зачем свое упускать?
– Ну, не знаю, – покачал головой Лобов. – Так или иначе, к убийствам это, по-моему, отношения не имеет.
– Хорошо, если ты прав… – задумчиво произнес полковник и, немного помолчав, добавил: – Ступайте, работайте и не забывайте сразу же меня информировать.
12
– Представьтесь, пожалуйста, – говорит ведущий, подходя с микрофоном к худенькой блондинке в цветастом платье.
– Надя Кашина, – смущенно бормочет девушка.
– Расскажите нам вашу историю.
Надя собирается с духом и, стараясь не смотреть в нацеленную на нее камеру, начинает свой рассказ:
– Три года назад я отдыхала в Крыму, и там мы познакомились с Милованом…
– Милован… это ведь не русское имя?
– Ну да… Он – югослав…
– Так… Понятно… И что же дальше?
– Сперва он мне не понравился… то есть… не знаю, как сказать… я его немножко боялась…
– Почему? – снисходительно улыбается ведущий.
– Не знаю.
История Нади Кашиной похожа на тысячу других подобных историй. Сперва она сторонилась его, даже боялась – все-таки иностранец. Ее пугал его акцент, его напористость, его непохожесть на других, даже черные глаза. К тому же он был чуть ли не вдвое старше ее. Но постепенно она привыкла и стала ждать по утрам, когда он появится под ее окном. На пятый день они отправились на первую совместную прогулку. Шли по берегу моря, и он шептал ей, что она красивая, что у нее необыкновенные глаза, что он никогда не видел таких волос, а главное, она такая добрая, а он – такой одинокий… В подмосковном Калининграде, где жила Надя, никто никогда ничего подобного ей не говорил – своего мальчика у нее не было, и про то, какая бывает любовь, она знала немного от подруг, немного из дешевых журналов и немного из бесконечных мыльных опер, которые любила смотреть с матерью по вечерам.
– Ну вот, – вздыхает Надя, – а потом он уехал.
– К себе в Югославию?
– Ну да. Обещал, что приедет через две недели и мы поженимся…
– А-а, значит, вы все-таки собирались пожениться?
– Ну да, – почти неслышно отвечает Надя, – Милован сказал, что это возможно только в Югославии, а там началась война, и он не смог приехать… Ну вот… Я очень волнуюсь и хочу его найти, потому что у нас ребенок…
– Вот как? Поздравляю!
– Да, у нас мальчик. – Надя улыбается. – Он очень похож на Милована. Моя мама говорит, что он не приедет, но я не верю…
– И поэтому вы обратились к нам?
– Да…
– Откуда вы знаете о нашей передаче?
– Ну как… все знают.
– Ну что же, Надя, вы правильно сделали, что обратились к нам. И знаете почему? – ведущий выдерживает паузу и вдохновенно продолжает: – Потому что мы нашли вашего Милована. Да, нашли, честное слово! Вы рады?
Надя молчит, но ее лицо озаряет счастливая и немного застенчивая улыбка.
– Мы его нашли, – повторяет ведущий, насладившись эффектом, – но, к сожалению, сегодня он не смог приехать к нам на передачу из-за проблем с визой.
Улыбка немного потухает, но не совсем, потому что у ведущего уж больно хитрый взгляд – не иначе как приготовил какой-то сюрприз.
– Вы не огорчайтесь, потому что очень скоро он непременно приедет – завтра или послезавтра – и вы обязательно встретитесь. А сейчас… – Он подносит руку к наушнику, прислушивается и делает приглашающий жест: – Сейчас вы можете поговорить с вашим любимым.
Надя растеряна – похоже, она ожидала чего-то совсем другого.
– Ну, что же вы? – поощряет ведущий. – Говорите, говорите же! Милован слышит вас.
Надя растерянно озирается и наконец собирается с силами:
– Милован, мы тебя ждем… Мы тебя очень любим – я и Владик. Ему уже два с половиной года. Он на тебя очень похож. Особенно глаза. Такие же красивые, как у тебя.
Вдруг откуда-то сверху через эфирные помехи прорывается голос Милована, говорящий с сильным акцентом:
– О, как поживаешь? Как здоровье?
В публике раздается легкий смешок, но Надя не замечает.
– Ты где? – спрашивает она, замирая от счастливого предчувствия. – Иди сюда!
Ей кажется, что его спрятали как новогодний сюрприз под стол и что он выскочит сейчас как черт из табакерки, и у них опять все будет хорошо.
– Да нет же, – слегка раздражаясь ее непонятливостью, разъясняет ведущий, – Милован говорит с вами по телефону, его здесь нет, он в Югославии. Но вы отвечайте ему, отвечайте! У вас есть уникальная возможность поговорить с ним прямо сейчас, в прямом эфире!
