скачать книгу бесплатно
Он назвал его: Отец Его Небесный[8 - Мистические летописи всех времён свидетельствуют, что моральные или духовные истины высшего порядка воспринимались некоторыми высоко одарёнными душами без рассуждений, просто путём внутреннего созерцания и в форме видения. Это психическое явление, несовершенно известное современной науке, но всё же неоспоримый факт. Екатерина де Сиенн, дочь бедного красильщика, в возрасте четырёх лет видела видения чрезвычайно удивительного характера. Сведенборг, человек науки, спокойный наблюдатель и рассудитель, в возрасте сорока лет, будучи совершенно здоровым, начал видеть видения, которые никак не были связаны с его предыдущей жизнью. Я не претендую на то, чтобы поставить эти явления в один ряд с теми, которые происходили в сознании Иисуса, но просто утверждаю универсальность внутреннего восприятия, независимого от телесных чувств.].
Это первобытное чувство единства с Богом в свете Любви – первое, великое откровение Иисуса. Внутренний голос велел ему спрятать его глубоко в сердце, но в то же время оно должно было озарить всю его жизнь. Оно дало ему непобедимое чувство уверенности, сделало его одновременно нежным и неукротимым, превратило его мысли в алмазный щит, а речь – в пламенный меч.
Кроме того, эта глубоко тайная, мистическая жизнь сочеталась с совершенной ясностью в вопросах повседневной жизни. Лука показывает его в возрасте двенадцати лет как «возрастающего в силе, благодати и мудрости». Религиозное сознание было в Иисусе врождённым, абсолютно независимым от внешнего мира. Его пророческое и мессианское сознание могло быть пробуждено только внешними обстоятельствами, жизнью его эпохи, короче говоря, особым посвящением и долгой внутренней проработкой. Следы этого можно найти в Евангелиях и в других местах.
Первое сильное потрясение постигло его во время путешествия в Иерусалим с родителями, о чём рассказывает Лука. Этот город, гордость Израиля, стал центром еврейских устремлений. Его несчастья не имели иного эффекта, кроме возвышения умов людей. При Селевкидах и Маккавеях, сначала при Помпее и, наконец, при Ироде Иерусалим подвергался самым страшным осадам. Кровь лилась потоками; римские легионы убивали людей на его улицах, а бесчисленные распятия оскверняли окрестные высоты. После таких ужасов и унижений, последовавших за римской оккупацией, после уничтожения Синедриона и низведения понтифика до уровня простого дрожащего раба, Ирод, словно иронизируя, восстановил храм с большей пышностью и славой, чем когда-либо. Иерусалим, тем не менее, оставался святым городом. Разве не Исайя, любимый автор Иисуса, назвал его «невестой, перед которой склонятся народы»? Он сказал: «Язычники придут к свету твоему, и цари к яркости сияния твоего… Насилие не будет более слышно в земле твоей, опустошение и разрушение в пределах твоих; но стены твои будешь называть спасением, и ворота твои – хвалою» (Исаия lx. 3, 18). Увидеть Иерусалим и храм Иеговы было мечтой всех иудеев, особенно после того, как Иудея стала римской провинцией. Они шли сюда из Переи, Галилеи, Александрии и Вавилона. По дороге, в пустыне под разросшимися пальмами или у колодцев, они бросали тоскующие взоры, воспевая псалмы, в направлении холма Сиона. Странное чувство угнетения, должно быть, охватило душу Иисуса, когда во время Своего первого паломничества Он увидел город, обнесённый высокими стенами, стоящий на горе, как мрачная крепость, римский амфитеатр Ирода у его ворот, башню Антония, возвышающуюся над храмом, и римские легионы с копьями в руках, наблюдающие с высоты. Он поднялся по ступеням храма и восхитился красотой мраморных портиков, вдоль которых прогуливались фарисеи в роскошных одеждах. Пройдя через язычников, он направился в женский двор и, смешавшись с толпой израильтян, приблизился к воротам Никанора и трёхкубовой балюстраде, за которой виднелись священники в пурпурных и фиолетовых одеждах, сверкающих золотом и драгоценными камнями, совершающие там обряд перед святилищем, приносящие в жертву быков и козлов и окропляющие кровью народ, произнося благословение. Всё это не имело никакого сходства ни с храмом его мечты, ни с небесами в его сердце.
Затем он снова спустился в более густонаселённые кварталы города, где увидел нищих, бледных от голода, с растёрзанными от страдания лицами; настоящее отражение пыток и распятий, сопровождавших последние войны. Выйдя из города через одни из ворот, он бродил среди каменистых долин и мрачных оврагов, где находились каменоломни, бассейны и гробницы королей, превратившие Иерусалим в настоящую усыпальницу. Там он увидел, как из пещер выходят маньяки, выкрикивая богохульства против живых и мёртвых. Затем, спустившись по широкой лестнице из камней к бассейну Силоам, он увидел распростёртых на краю воды прокажённых, паралитиков и несчастных, покрытых язвами и ранами в самом жалком состоянии. Непреодолимый импульс побудил его заглянуть в их глаза и впитать всю их скорбь и боль. Одни просили его о помощи, другие были мрачны и безнадёжны, третьи, с оцепеневшими чувствами, казалось, уже перестали страдать. Но как долго они там находились, чтобы дойти до такого состояния?
Тогда Иисус сказал про себя: «Что толку от этих священников, этого храма и этих жертвоприношений, если они не могут облегчить такие ужасные страдания?». И внезапно, как непреодолимый поток, Он почувствовал, как в Его сердце хлынули горе и боль этого города и его жителей, всего человечества. Теперь он понимал, что счастье, которое он может разделить с другими, абсолютно невозможно. Эти взгляды отчаяния никогда больше не покидали его памяти. Человеческое страдание, невеста с печальным лицом, отныне будет сопровождать его повсюду, шепча ему на ухо: «Я никогда больше не покину тебя!».
Душа его была полна страданий, он покинул Иерусалим и направился к открытым вершинам Галилеи. Из глубины его сердца вырвался крик: «Отец Небесный! Даруй мне познать, исцелить и спасти!».
Глава III. Эссены. Иоанн Креститель. Искушение
То, что он хотел узнать, он мог узнать не от кого иного, как от эссенов.
Евангелия хранят полное молчание о деяниях Иисуса до его встречи с Иоанном Крестителем, через которого, по их словам, он каким-то образом принял своё служение. Сразу же после этого он появляется в Галилее с чётко сформулированным учением, уверенностью пророка и сознанием Мессии. Но, очевидно, этому смелому и преднамеренному началу предшествовало долгое развитие настоящей инициации. Не менее несомненно и то, что это посвящение должно было произойти в единственном объединении в Израиле, которое в то время сохранило подлинные традиции пророков и приняло их образ жизни. В этом не могут сомневаться те, кто, поднявшись над суеверием буквального толкования, имеет смелость обнаружить, как вещи связаны между собой по духу. Это вытекает не только из близких отношений, существующих между учением Иисуса и учением эссенов, но даже из самого молчания Христа и Его учеников относительно этой общины. Почему Тот, Кто с беспримерной смелостью нападает на все религиозные общины Своего времени, ни разу не упоминает об эссенах? И почему ни апостолы, ни евангелисты не говорят о них? Очевидно, потому, что они считали эссенов своими, связанными с ними клятвой таинств, связанными с общиной христиан.
