скачать книгу бесплатно
– Знакомьтесь, это моя жена Ксения Григорьевна, – представил он её.
– Милости просим к нам в гости, – сказала она, чуть улыбаясь.
Иван понял, что о его приходе в дом она уже знала, поэтому выглядела как-то особенно празднично. На ней была вышитая яркими цветами белая кофта, выделявшая её красивые мягкие черты лица, излучавшие радость.
На миг он потерялся, не зная, что сказать, а она, словно поняв удивление молодого человека, прервала затянувшееся молчание словами:
– Ну что же мы стоим на крыльце? Пожалуйте в дом.
Хозяйка вошла первой, за ней Иван, последним вошёл сам хозяин.
После предложенной процедуры мытья рук, его пригласили к столу.
Стол был роскошный: борщ и уральские пельмени, кушанья из продуктов, добытых в лесах под Златоустом, среди которых Ивану особенно понравились маринованные грибочки, черемша в сметане, печёные яблочки и многое другое. По всей видимости, всё это было выставлено ради гостя.
После еды были приятные разговоры о Ленинграде, Златоусте, о любимой работе, о природе, о геологах.
Не заметили, как быстро пробежало время. Иван вспомнил об обещанной прогулке, но на улице уже стало смеркаться, и Ростислав Викторович предложил перенести её на завтрашний день.
Тем временем хозяйка принесла альбом с семейными фотографиями, ей не терпелось рассказать Ивану о себе, детях, о своей жизни.
Первой была представлена свадебная фотография, где молодые Ростислав и Ксения в праздничных одеждах позировали перед гостями, будучи выпускниками горного института. Он увидел их троих сыновей, тоже геологов, находившихся ныне в экспедициях, у которых уже были свои семьи.
Ксения Григорьевна сокрушалась:
– Сыночки выросли, выучились, создали свои семьи и редко теперь навещают своих родителей.
Показала она и свою дочь Марию, студентку Уральского горного института, которая на фотографии выглядела совсем молоденькой девушкой, очень похожей на свою мать. Родители ждали её приезда на выходные дни.
Ивану отвели комнату с отдельным выходом и с видом на город.
Перед сном он написал новое письмо своей жене, в котором рассказал о людях, приютивших его, о дороге из Челябинска в Златоуст, природной красоте этих мест. И самое главное, теперь он указал адрес, куда можно было ему написать, о чём договорился с Ростиславом Викторовичем.
На следующий день они вместе с хозяином дома пошли гулять по причудливо раскинувшимся улицам города.
Городок ему понравился: чистые улицы, опрятные домики. Конечно, его интересовала геология, игравшая не последнюю роль в зарождении Златоустовской металлургии. Он знал, что в этих местах геологами была обнаружена исключительная чистота руд, позволившая построить знаменитый железоделательный завод.
Желая проверить знания и рассказчика, он спросил о знатных петербуржцах, бывавших здесь когда-либо.
Ростислав Викторович сразу отвечать не стал, и лишь, подведя Ивана к жёлтым зданиям завода, заговорил о зарождении сталелитейной промышленности на Урале, где трудились выдающиеся петербуржцы Павел Петрович Амосов и Павел Матвеевич Обухов. И далее стал рассказывать об их открытиях и достижениях в области металлургии. О Павле Петровиче он говорил как о зачинателе производства специальных титановых, марганцевых, хромистых и других сталей, но с особой гордостью рассказал о производстве так называемой булатной стали, из которой изготавливались сабли и шпаги, отличавшиеся необычайной упругостью.
– Лезвия сабель и шпаг свободно свёртывались в кольцо и, развёртываясь, нисколько не изменяли первоначальной своей прямизны, что особенно вызывало восхищение, – говорил он.
Иван внимательно слушал Ростислава и был удовлетворён таким утверждением, но тот на этом не остановился, а подтверждая свои знания, напомнил Ивану об Эрмитаже, где хранились несколько экземпляров таких шашек, подаренных императору Александру 1 и великому князю Михаилу Павловичу.
– Видели ли вы эти булатные сабли? – спросил он Ивана.
Пришлось честно ответить, что не видел их.
– Ну что ж, век живи – век учись. Приеду домой, обязательно поинтересуюсь, – подумал Иван.
Ростислав Викторович открыл для него и много интересного в технологии производства булатной стали. Он пояснил, что Амосов, изучая влияние марганца, кремния, хрома, титана, серебра, алюминия и платины на качество булатной стали, установил, что кремний приводит к образованию в ней графита, марганец усиливает волокнистое строение, хром повышает твердость и улучшает полируемость, серебро понижает окисляемость, золото изменяет цвет стали.
Этих тонкостей технологии булатного дела Иван тоже не знал, и понял то, что имеет дело не только с прекрасным человеком, но и хорошо знающим своё дело специалистом, что вызвало к нему особое уважение.
А Ростислав Викторович, продолжая свой рассказ, всё более и более удивлял Ивана своими познаниями.
Он говорил о том, что открытие производства булатной стали легло в основу стараний другого петербужца Павла Матвеевича Обухова, отлившего в Златоусте первую русскую стальную пушку.
– Пушки, выплавленные в Златоусте, превзошли всякие ожидания. При их испытании ни одна иностранная пушка не преодолела рубеж двух тысяч выстрелов, а «обуховская» выдержала более четырёх тысяч выстрелов, почти в два раза больше. В день, когда должен был состояться четырёхтысячный выстрел, полигон посетил сам император Александр Второй. В ответ на вопрос императора, уверен ли он в прочности пушки, Обухов предложил сесть на неё верхом и так дожидаться юбилейного выстрела, – с гордостью заключил он.
Ростислав Викторович не унимался и предложил Ивану взобраться по крутым склонам горы на площадку, с которой открывался на город красивый вид.
Поднявшись на вершину горы, Иван изрядно устал, в то время как рассказчик бодро преодолел восхождение, хотя и был на много лет старше Ивана.
Стояла солнечная погода. Чётко скомпонованный городок предстал перед ними в золотом сиянии небес.
Вид его был настолько красочен и торжественен, что Иван воскликнул в изумлении:
– Ух, дух замирает, какая красота!
Он увидел город целиком, состоявшим из несколько своеобразных частей, где в центре возвышалось здание церкви с пятиярусной колокольней, за которым стояли небольшие двухэтажные под красной штукатуркой в форме каре кирпичные дома. Сразу за домами длинными линиями растянулись заводские корпуса, трубы которых выпускали синеватый лёгкий дымок. Большинство же домов были деревянными, хотя и они разнились своими размерами и красотой отделки. Более высокие украшенные деревянной резьбой дома стояли длинной лентой вдоль заводских строений, прижимаясь к подножию покрытых деревьями гор, и заявляя свою значимость среди остальных домов. Другие дома потянулись по наклонной линии в горы, рассыпавшись на обширном пространстве.
Сверху представлялось всё это живописной картиной, над которой заводская синяя дымка завода ещё более усиливало впечатления.
Ростислав Викторович, как бы подводя итог своему рассказу, сказал:
– Этот уютный уголок города спланировал тоже бывший петербургский студент, наш земляк, Фёдор Тележников, который после окончания Академии художеств возвратился в Златоуст и стал архитектором Златоустовской оружейной фабрики. По его проектам и были построены соборы, колокольня, корпуса заводов и фабрик.
Далее он отметил, что перепады высот у различных златоустовских улиц порой превышают сотни метров и тянутся между горами.
– Иначе на Урале город не построить, – добавил он и указал рукой на горизонтальную волнистую линию гор.
– Ты видишь вон там, на горизонте, двуглавую сопку? Вон там! – сказал он, взял Ивана за плечо и рукой указал направление.
– Это – Таганай. Там же проходит граница Европы и Азии.
Иван поблагодарил Ростислава Викторовича за прогулку и, выразил своё отношение к увиденным видам, сказав, что город ему понравился, но особенно рассказ о нём.
Спускаться с высоты пришлось по узенькой каменистой тропке, ведущей прямо к собору.
Вскоре они возвратились домой, где их вновь поджидала Ксения Григорьевна со своими вкусными блюдами и разносолами, напомнившая им, что вечером приезжает их дочь Маша, которую через несколько часов им надо будет встретить на железнодорожном вокзале.
Встречать дочь пригласили и Ивана, но до этого было ещё несколько часов отдыха.
Поближе к вечеру, когда солнце стало уходить за возвышающиеся на западе горы, они все втроём отправились на уже знакомый Ивану златоустовский вокзал.
Поезд пришёл ровно по расписанию. Встречающих было немного, но все они ринулись к вагонам. В приоткрытых дверях пятого вагона показалась миниатюрная фигурка девушки. Иван догадался, это была Маша. Ксения Григорьевна ускорила ход, и все пошли за нею.
– Машенька, мы здесь! – громко крикнула мама.
Поезд остановился, и Маша стала спускаться по ступенькам вниз, а Ростислав Викторович успел поддержать её.
– Здравствуй, Машенька! Как доехала? – спросил он и поцеловал её.
Мама бросилась к дочери, обнимая и тоже целуя её, а потом представила Ивана:
– А вот и наш гость из Ленинграда.
По всей видимости, Маша уже знала о нём, потому что смело подошла и сказала:
– А я, Маша, здравствуйте.
– Очень приятно, Иван, – ответил тот, смущаясь.
Затем Ростислав Викторович взял чемодан, а Иван сумку, и они все вчетвером пошли к дому.
Девушка была весела, оживлённо разговаривая с матерью, смеясь и оглядываясь на мужчин.
Придя домой, Ксения Григорьевна снова накрыла всякими кушаньями стол и всех за него пригласила. Ростислав Викторович по поводу приезда дочери даже достал бутылку вина и предложил выпить за знакомство. Ксения Григорьевна поставила на стол четыре рюмки, куда Ростислав Викторович налил белого напитка. Женщины сели по одну сторону, мужчины – по другую.
Хозяин дома произнёс тост.
– Каждого человека можно сравнить с алмазом, который начинает сверкать только в отношениях с другими людьми. Только в дружеском общении они передают друг другу радости жизни, знания, признание достоинств. Я поднимаю рюмку с этим белым чистым вином за нашу дружбу, – сказал он.
Все согласились с этим и выпили. Мужчины выпили по полной рюмке, женщины оставили часть вина в бокалах, и разговор продолжился сам собой. Ксения Григорьевна спросила, понравился ли Ивану их маленький городок, на что Иван ответил положительно, и выразил чувство благодарности хозяевам дома, сказав:
– Я получаю здесь такое душевное тепло и внимание, что буду помнить всю жизнь. А вы, Ксения Григорьевна и Машенька, просто ангелы, спустившиеся с небес на эти прекрасные горы. В лице же Ростислава Викторовича, такого умного, доброжелательного и чуткого человека, я встретил полное понимание, и он за такое короткое время стал для меня просто родным. Спасибо вам.
Ксения Григорьевна тут же ответила:
– Вы тоже очень приятный молодой человек.
Разговор продолжался за столом более часа, лишь Маша смущалась и краснела, а потом вдруг предложила перенести застолье на свежий воздух.
Все поднялись. Ксения Григорьевна вышла первой, чтобы подготовить на крыльце новый стол. Иван вышел за ней, чтобы помочь. Тут же следом вышла Маша и Ростислав Викторович, захвативший с собой два стула.
На столе зажгли свечу, отсвет от которой вырисовывал лица, которые Ивану казались загадочными и ещё более красивыми.
Вино, разгорячившее всех, добавило к естественной красоте женщин ощущение весёлости и чувственности. Маша встала, подошла к перилам открытого крыльца, пересилив своё волнение, сказала:
– Ваня, смотри какая красота вдали.
Все стали смотреть в сторону города и искать в темноте очертания зданий.
– Да, красиво, – ответил Иван.
– А вон завод и возле него отсвет воды, – сказал Ростислав Викторович.
Маша же посмотрела на небо и, отыскав самую яркую звезду, спросила Ивана:
– А ты можешь читать карту звёздного неба? Можешь ориентироваться в этом множестве звезд и созвездий?
– Нет, я плохо ориентируюсь в звёздах, – честно ответил Иван. У нас небо постоянно закрыто тучами, поэтому часто смотреть на звёздное небо мне не приходилось. А здесь прекрасная видимость и чётко вырисовываются звёзды!
– Да, – вздохнула Маша.
К разговору подключился Ростислав Викторович:
– Вы заметили, что в темную и безлунную ночь вспыхивающие на небе сотни и тысячи звезд имеют различный отблеск, что связанно как с разницей в расстояниях между ними, так и в разнице их действительной светимости.
– А вы, Ростислав Викторович, хорошо ориентируетесь в звёздах? – спросил Иван.
– Да, – утвердительно произнёс он. Чтобы хоть как-то ориентироваться в этом море различных искорок вселенной надо познакомиться с картой звёздного неба. Всё просто. Все звёзды объединены в группы, созвездия, участки, на которые учёные разделяют звездное небо. Еще в древних государствах люди выделяли на небе фигуры и давали им имена животных и героев различных сказаний. Вот посмотрите на созвездие Большой Медведицы, её ковш составлен из семи ярких звезд и окружающих их менее ярких звезд. Они напоминали древним грекам медведя. В одном из сказаний говорится о том, как боги за неверность превращали других то ли богов, то ли людей в медведиц, отправив их на небо.
Маша, выслушав эту легенду, сказала:
– Папа, у тебя звёзды, словно живые организмы.
– Да, многие люди так считают, особенно здесь на Урале, ведь они смотрят на нас такими проникновенными глазами. Хотите, я прочитаю вам стихи, сочинённые мною много лет тому назад, а потом расскажу вам одну очень важную для нас с Ксенией историю.
Все молча закивали головами в знак согласия, а Ростислав Викторович на минуту задумался и, глядя в тёмное небо, начал читать.
«Как сердце бешено стучит,
Не в силах скрыть свои волненья,
И до сих пор в глазах стоит
Тот миг святого откровенья.
Утёс, берёзка, чья-то тень,
Прощальный свет в глазах играет.
Задумчивый ушедший день
На сердце камень оставляет.
Светла далёкая звезда,
И дорог тот огонь мерцанья.
Твоей души лишь красота
Останется мне в назиданье,
Как обещанье не забыть
