СССР 2010. Пионер – ты в ответе за всё!

скачать книгу бесплатно

– Конечно! – Аристарх прямо лучился добродушием. – Ты прекрасный поэт, и я уверен, скоро вступишь в Союз писателей. А я, как известно, секретарь парткома Союза. Получается, мы коллеги, так зачем нам кто-то еще. Посидим, поговорим, все обсудим. И найдем выход, я в этом полностью убежден.

– Ну… хорошо, – сдался я. – Когда и где?

– А чего тянуть? – заметно обрадовался Митрофанов. – Давай часика в два… нет, в три. То бишь в пятнадцать ноль-ноль, в кафе «Ромашка» возле Ленинского рынка. Знаешь такое?

– Вроде да, – я прикинул в голове, где это может быть. – Найду. Хорошо, тогда в пятнадцать часов в «Ромашке».

– Буду ждать. – Было ощущение что Аристарх облизнулся, но больше ничего понять не получилось, он положил трубку.

Я тоже отложил телефон, откинувшись на стуле. У Митрофанова, похоже, здорово подгорало, что он решился на такой шаг. Либо старый мудак что-то задумал и не хочет откладывать это в долгий ящик. Хотя возможно и то и другое сразу, уж слишком он был довольный, когда я согласился на встречу. Но что именно мне приготовил парторг поэтов и писателей, я пока не представлял. Впрочем, вряд ли там было что-то по-настоящему опасное.

Моя прошлая циничная половина намекала на киднеппинг, киллеров и тому подобные методы решения проблем с конкурентами, принятые в моем мире. Пусть не так широко, как в девяностые, но в целом никуда это не делось, и, если нужно, чтобы человек исчез, он исчезнет без проблем, вариантов для этого масса. Но новая, молодая, коммунистическая часть закатывалась от хохота на такие предположения. Ну какой в баню киднеппинг? Тут и слов-то таких не знают. Опять же белый день, центр города, людное место. Тут голос-то лишний раз не повысишь, чтобы замечание не сделали, а тут киллеры. Смешно, ей-богу.

Поработав до двух часов дня, я начал собираться. Опаздывать было неприлично, мне нужно было, чтобы Митрофанов не сорвался с крючка, поэтому я отказался от мотоцикла и постарался одеться как можно скромнее. Старые брюки, простая шерстяная рубаха, немного потертая на локтях, штормовка. Учитывая, что после перехода на новый ранг я принялся снова расти, все мне было слегка мало, что еще лучше подходило для стиля, что я пытался создать. Единственное, то, от чего я не смог отказаться, это «гриндерсы». Тяжелые ботинки были моим главным оружием, что в сочетании с новыми умениями делало удары ногами смертельными в прямом смысле этого слова. Тут даже Разряднику, полностью освоившему энергетическое укрепление тела, придется несладко.

Кафе я нашел без труда. Довольно обычное, я бы даже сказал, совдеповское кафе, судя по табличке, государственное, а не кооперативное, поэтому обслуживание в нем было так себе. Как и меню, подходившее скорее какой-нибудь столовой, чем кафе. Впрочем, завсегдатаев все устраивало, и скатерти не первой свежести, и запах пирожков с беляшами, жаренных на давно не меняющемся масле. И выбор алкоголя, не слишком богатый, но достаточный, чтобы расслабиться после трудового дня.

Меня давно поражал этот контраст, госучреждений, того же общепита и кооперативов. Если последние реально боролись за клиента, то первым было реально плевать. Они словно отбывали повинность, но оно и понятно, ведь их зарплата не зависела от качества обслуживания и прочих нюансов. Но даже если переходили на хозрасчет, все равно работали так, будто их тут держат насильно. Хотя были и другие примеры, но во всех, о которых я слышал от Шилова, фигурировали молодые энтузиасты, стремящиеся не построить коммунизм в отдаленном будущем, а наладить свою жизнь здесь и сейчас. Как новая заведующая столовой Новосибирского оловокомбината.

Старое предприятие, основанное еще до войны, выпускало олово, припои и баббиты высшего качества на уровне лучших мировых образцов, за что комбинат был награжден орденом Ленина, а его сотрудники не раз получали звание Героев труда, и даже Государственные премии СССР. Но вот со столовой комбинату катастрофически не везло. И ведь не воровали, но почему-то повара готовили так отвратно, что зачастую вызывало возмущение рабочих. Заведующие менялись как перчатки, но ничего не помогало, и директор уже хотел было вовсе закрыть столовую, организовав доставку готовых обедов, но тут к нему на прием прорвалась девочка-комсомолка лет двадцати двух. Она работала в бухгалтерии на какой-то мелкой должности, но решила рискнуть.

Директор поначалу даже слушать не хотел, ему и без активных комсомолок было чем заняться, но девочка произнесла волшебное слово «хозрасчет», и все поменялось. Госпредприятия с большой неохотой переходили на хозрасчет, несмотря на все потуги государства, хотя бы потому, что это же надо не просто работать, а отвечать, чтобы твоя продукция пользовалась спросом. И конкурировать с кооператорами, которым палец в рот не клади. Впрочем, сам комбинат давно перешел на эту форму хозяйствования, но у них конкурентов почти не было. А вот со столовой все было не так просто. За годы плохой готовки рабочие уже выработали разные схемы, начиная от тормозков из дома, заканчивая массовым походом в соседские кафе и столовые. Короче, девочка рисковала.

Пару месяцев все было очень плохо. Она перессорилась со всеми поварами и сотрудниками кухни, ей объявили бойкот. Потом, когда стало понятно, что девочка не поддалась на шантаж, они дружно уволились. Она набрала молодых, только из техникума, благо проблем с этим не было, у нас в городе учебных заведений хватало на любой вкус и цвет, начиная от ядерной физики, заканчивая легкой промышленностью, дизайнерами и прочими креативщиками, разве что назывались по-другому.

Мотивированная зарабатывать молодежь зубами вцепилась в возможность и буквально через очень короткое время столовая полностью преобразилась. Готовить стали вкусно, приветливый персонал радовал глаз, а главное, они вышли сначала на самоокупаемость, а затем начали получать прибыль. Директор, с плеч которого свалился почти мертвый актив, нарадоваться не мог и повадился водить гостей в обновленную столовую, короче, все были счастливы, кроме бывших поваров. И у меня сложилось такое впечатление, что все эти обиженные жизнью и привыкшие работать спустя рукава бабы и прибились в кафе типа этой самой «Ромашки». Иначе я не понимал, почему нельзя хоть немного положительно относиться к посетителям. Ну как минимум, когда я вошел, на меня зыркнули так, будто я являлся тут постоянным гостем, причем каждый раз устраивал дебош со скандалом.