скачать книгу бесплатно
По просьбе правительства Советской Украины из Советской России прибыли отряды Красной гвардии. На Украине формировались полки «червонного казачества» и отряды Красной гвардии. 20 января 1918 г. советское правительство Украины издало декрет об образовании в республике социалистической рабоче-крестьянской армии.
Следует заметить, что к концу декабря 1917 г. Чернигов и Полтава были в руках большевиков. Везде, кроме Екатеринослава, советская власть была установлена бескровно. В Екатеринославе же в боях с красными «играло первую скрипку» не «украинское войско», а отряды из русских офицеров, студентов, гимназистов и т.п., которые можно с полным основанием назвать белыми. К Полтаве Рада послала свою гвардию – Богдановский полк, но «богдановцы» не пожелали драться с большевиками, а занялись погромами и грабежами, после чего с большой добычей вернулись в Киев.
20 ноября Центральная рада издала третий Универсал, в котором провозгласила образование Украинской Народной Республики (УНР). В Универсале говорилось:
«Народ украинский и все народы Украины!
Тяжелое и трудное время настало на земле Российской Республики. На севере в столицах идет междоусобная и кровавая борьба. Центрального правительства нет, и по государству распространяется безвластие, беспорядки и хаос…
И мы, Украинская Центральная рада, твоей волей, во имя поддержания порядка в нашей стране, во имя спасения всей России, провозглашаем:
Отныне Украина становится Украинской Народной Республикой»[12 - Цит. по: Губарев В.К. История Украины. Конспект лекций для студентов и преподавателей. Донецк: БАО, 2004. С. 197—198.].
К 15 (28) января 1918 г. Красная армия подошла к Киеву со стороны Дарницы. Вновь восстали рабочие завода «Арсенал». При приближении большевиков В.К. Винниченко и члены его кабинета струсили, подали в отставку и вместе с М.С. Грушевским бежали из Киева. Власть захватили два студента – Голубович, который сделался главой «правительства», и Ковенко, ставший комендантом Киева. Они в течение почти двух недель довольно активно защищали Киев, но когда убедились в бессмысленности дальнейшего сопротивления, сели в автомобили и укатили в Житомир.
Глава 3
Германская интервенция
4 января 1918 г. (22 декабря 1917 г.) в Брест-Литовск была срочно доставлена делегация Центральной рады – самостийники. В.А. Голубович 28 декабря 1917 г. (10 января 1918 г.) огласил декларацию Центральной рады о том, что власть Совнаркома Советской России не распространяется на Украину, а потому Центральная рада намерена самостоятельно вести мирные переговоры.
Вступившие 18 февраля на территорию Украины немецкие войска (австро-венгерская армия начала наступление неделей позже) постепенно продвигались в восточном и южном направлениях, не встречая значительного сопротивления со стороны фронтовых частей бывшей российской армии или советских войск. Фронтовые части были полностью разложены мирной пропагандой как большевиков, так и Центральной рады. Единственной боеспособной советской частью к западу от Киева был отряд Киквидзе, занимавший Бердичев. Малочисленные войска УНР, идя в авангарде наступления, полностью зависели от решений немецкого командования, с которым украинскому командованию приходилось в обязательном порядке согласовывать все свои действия.
21 февраля Запорожская бригада атаковала Житомир, который обороняли разрозненные части большевизированной 7?й армии, и к 23 февраля заняла город. Однако попытки взять Бердичев безуспешно продолжались до 27 февраля, пока с приближением к городу крупных немецких частей Киквидзе не отошел к Киеву.
16 февраля (1 марта) первый батальон саксонской пехоты появился на киевском вокзале. Давняя мечта австрийских и германских политиков осуществилась:
Од Кыева до Берлина
Простяглася Украина.
В Киеве обосновалась главная квартира германского командования во главе с генерал-фельдмаршалом Германом фон Эйхгорном. Вслед за саксонской пехотой в Киеве объявилось и правительство Голубинского.
Но, увы, немцы быстро убедились, что Рада ничего не представляет. По данным германского штаба, войска Украинской Народной Республики насчитывали лишь «две тысячи бывших солдат и офицеров, безработных и авантюристов».
Как писал А. Царинный: «…все в Малороссии прекрасно знали, что украинское войско – это действительно миф, сочиненный для удовольствия “щирых” украинских шовинистов, так как нельзя же серьезно называть войском появившиеся впереди немцев кучки глупых людей в шапках со свесившимися на спину красными шлыками, в театральных костюмах, в каких щеголяли в исторических пьесах из жизни старой Малороссии корифеи малорусской сцены Кропивницкий или Тобилевич-Садовский, и в широких поясах, из-за которых торчали чуть ли не аршинные кривые кинжалы. Появление украинских гайдамаков – это была шутовская интермедия в тяжкой кровавой драме мировой войны и “русской” революции, но никоим образом не один из ее важных актов»[13 - Царинный А. Украинское движение // Украинский сепаратизм в России. Идеология национального раскола. Сборник. М.: Москва, 1998. С. 196—197.].
О том, что Центральная рада, а позже Гетманшафт и Директория были опереттой, писали не только русские и немцы, но и наиболее осведомленные украинские авторы. Так, Мирошниченко и Удовик пишут еще довольно осторожно: «Украинские лидеры – М. Грушевский, В. Винниченко, С. Петлюра, Д. Дорошенко изначально поставили неосуществимые условия для создания государства. Все они были историками, писателями, поэтами, журналистами и драматургами, которые жаждали славы, но никогда не сталкивались с управленческой деятельностью ни на практике, ни в теории. Они рассматривали создание государства как постановку спектакля, как драматургию – с броскими названиями, необычными формами одежды военизированных частей, с театральными оселедцами на бритых головах “гайдамаков”, кривыми саблями на боку (поскольку они были в дефиците, вешались бутафорские), гарцеванием на белом коне, пышными молебнами, смотрами, парадами, шествиями и т.д. – чисто в духе опереточных культурно-массовых постановок».
Красная армия на Украине была куда более боеспособной, нежели гетманское воинство, но все равно не могла противостоять германо-австрийским частям. Мало того, Советская Россия по рукам и ногам была связана Брестским миром и не могла открыто вести боевые действия на Украине. Поэтому местные левые с согласия Москвы создали ряд полунезависимых республик: Донецко-Криворожскую Советскую республику (ДКСР), Одесскую Советскую республику, Таврическую Советскую республику и Донскую Советскую республику.
Однако немцы плевать хотели на независимость оных республик.
17 марта германские войска заняли Херсон, а 19 марта – Николаев. Германско-казацкие войска продвигались на восток. 3 апреля с боем был взят Екатеринослав, а 8 апреля – Харьков. Наступление остановилось только в начале мая, после занятия Новозыбкова и Белгорода.
4 мая на станции Коренево германское и советское командование подписали перемирие. Была установлена нейтральная зона, наступление на курском направлении закончилось. К тому времени германо-австрийские войска вышли на линию Новозыбков – Новгород-Северский – хутор Михайловский – Белгород – Валуйки – Миллерово.
30 апреля у станции Марцево (западнее Таганрога) произошел бой между красными и наступавшими германскими частями. Понеся потери, большевики начали отход. Поскольку железная дорога Таганрог – Ростов-на-Дону была перегружена беженцами, отступать решили морем.
Последние суда вышли из Таганрога утром 1 мая, и в тот же день город заняли германские части 11?го армейского корпуса генерала Кнерцера. 2 мая эти части захватили железнодорожную станцию Морскую на линии Таганрог – Ростов.
5 мая германские войска заняли станцию Каменскую, а генерал Д.Г. Щербачев начал наступление от Салов на Нахичевань. Германская пехота наступала на Ростов от Синявской и Мокрого Чалтыря, и 7 мая их артиллерия начала обстрел западных пригородов.
8 мая в Ростов с востока вошли белые, а части 20?й запасной дивизии 11?го армейского корпуса вошли с запада. Таким образом, северный берег моря оказался под контролем немцев и частично белоказаков.
Первоначально немцы в районе Таганрога насчитывали около 3,5 тыс. человек из состава тыловых частей ушедшей к Ростову 20?й запасной дивизии и обозников 11?го корпуса. Они имели на вооружении самолеты «Flieger Abteilung 27», которые с первого дня высадки вели разведку и сообщали командованию о передвижениях красных, а также обстреливали и бомбили красные части.
3 мая в Таганрог по железной дороге с Западного фронта через Киев прибыл 3?й бронеавтомобильный пулеметный взвод в составе двух броневиков «Эрхардт М 1917». Их отправили на сформированную оборонную позицию в 10 км западнее Таганрога и уже 10 июня использовали в разведке и прикрытии развертывания собственных частей.
Утром 12 июня с кораблей красной Азовской флотилии началась высадка десанта в пригороде Таганрога.
Утром 11 июня крейсер «Гамидие» в сопровождении эсминца «Муавенет-и-Миллие» подошел на 10 миль к Ейску и, выслав вперед эсминец для корректировки огня, выпустил тридцать 153?мм снарядов по району порта и по городу.
Этим судам с русской стороны противостояли легковооруженная яхта – посыльное судно, бывшая азовская паровая шхуна-тральщик и вооруженный одним 152?мм орудием и одной 76,2?мм зенитной пушкой болиндер (бывшая десантная баржа) со скоростью хода менее 6 узлов.
В конце концов немцам удалось разгромить десант, высаженный у Таганрога. Погибло около 2,3 тыс. красногвардейцев и матросов. Около 3 тысяч пленных группами по 50—100 человек немцы сгоняли к обрыву на берегу моря и расстреливали из пулеметов. Так казнили десантников в селах Бацманово, Гаевка, Поляковка, Лакедемоновка, на Золотой и Беглицкой косах.
«В плен попало и 76 женщин – врачи, медсестры, санитарки. Их также пригнали к морю, заставили раздеться догола и, загнав в воду, расстреляли из пулеметов. Спаслась одна Блажевич – жительница станицы Должанской. Хорошо плававшая, она нырнула и смогла отплыть далеко в море, сумев продержаться несколько часов на воде. Ее позднее подобрали и спасли местные рыбаки»[14 - Головач Я.И. Война всех против всех. Азовское море – ноябрь 1917 – июль 1918 года // Гангут. 80/2014. С. 139.].
К лету 1918 г. германо-австрийские интервенты оккупировали Украину, Крым, Донскую область, часть Таманского полуострова, часть Воронежской и Курской губерний. На востоке оккупационная зона ограничивалась линией Батайск – Дон – Северный Донец – Дегтево – Осиновка – Новобелая – Валуйки – Грушевка – Белгород – Суджа – Рыльск. В «сферу влияния» Австро-Венгрии (по соглашению от 29 марта 1918 г. между Берлином и Веной) входили часть Волынской, Подольская, Херсонская и Екатеринославская губернии. (Управление и эксплуатация угольных и горнорудных районов здесь были совместными.) Николаев, Мариуполь и Ростов-на-Дону занимали смешанные части (германское командование в Николаеве и Ростове-на-Дону, австро-венгерское – в Мариуполе). Остальные губернии Украины, Крыма, а также Таганрог оккупировали германские войска. Железнодорожный и водный транспорт на всей оккупированной территории ставился под контроль германского командования.
Чтобы избежать обвинений в предвзятости в оценке деятельности Центральной рады, процитирую гетмана Павла Скоропадского: «Отношение между немцами и украинским правительством было довольно странное: немцы просто не считались, а украинцы, признававшие немцев и все время писавшие об этом, не знали, как вывернуться перед народом. Вначале они доказывали, что немецкие части пришли помогать против большевиков и что, если украинцы потребуют, последние немедленно уйдут. Когда же немцам для своей армии нужно было и то, и другое, и это было неприятно местным жителям, украинцы начали говорить, что немцев призвали помещики…
Когда же немцы начали требовать исполнения [Брестского] договора и тут начался вопль среди народа, тогда украинские деятели пустились на всякие хитрости, лишь бы как-нибудь что-нибудь удержать из обещанного договором.
Тогда начались трения между немцами и украинским правительством, которое на словах соглашалось с немцами, боясь их, но на деле давало приказания своим низшим подчиненным тормозить. Немцы возмущались, престиж правительства падал, и в результате – немцы брали силою, а украинцы молчали.
В положении сельского хозяйства был полнейший застой. В сахарной промышленности, этой большой отрасли нашего хозяйства, промышленности, в которой, можно сказать с гордостью, ни одна страна в мире не достигла такой высоты, был полный развал и никаких указаний на будущее…
В смысле украинской культуры ровно ничего не делалось. Центральная рада не открывала ни одного учебного заведения, если не считать безобразнейшего учреждения в лице народного украинского университета, где больше митинговали, чем учились. Почему, кстати, он назывался украинским, я не знаю, так как все почти лекции читались на русском языке.
Вся украинская культура выражалась в том, что по Киеву гуляла масса всякой неопределенной молодежи в шапках с “китицею”; некоторые обривали себе голову, отпускали “оселедець”»[15 - Смирнов А.С. Проект «Украина», или Звездный год гетмана Скоропадского. С. 124—125.].
В сложившейся ситуации германские оккупационные власти решили заменить Центральную раду более эффективным «туземным» правительством. Нашелся и повод. Руководство Рады организовало похищение с целью выкупа киевского миллионера, банкира Абрама Доброго.
В ночь с 24 на 25 апреля два офицера украинской армии и трое штатских похитили банкира. Позже выяснилось, что похищением руководил некто Осипов – чиновник особых поручений украинского Министерства внутренних дел, личный секретарь начальника политического департамента Гаевского. Банкира запихнули в автомобиль, привезли на вокзал и притащили к вагону, стоявшему на запасных путях под охраной сечевых стрельцов. Потом этот вагон прицепили к обычному пассажирскому поезду, шедшему в Харьков. Осипов, не скрывая, кто он, предложил решить проблему всего за 100 тысяч: «Есть одно лицо, которое за деньги может ликвидировать всю эту историю. Но придется после уплаты немедленно покинуть пределы Украины».
Увы, деятели из Рады оказались дилетантами в сложной науке рэкета. Они оставили на свободе жену Доброго. Та немедленно обратилась в германскую комендатуру. Немцы среагировали мгновенно. Возможно, тут роль сыграло и сотрудничество Доброго в годы войны с германской разведкой, ведь Абрам через Персию сбывал украинский сахар в Германию. А тут я вновь предоставлю слово украинскому историку Олесю Бузине: «28 апреля 1918 г. в зал киевского Педагогического музея, где заседала Центральная рада, вошел красивый, как Бог, немецкий лейтенант (все офицеры кайзеровской армии были писаные красавцы) и на чистом русском языке, слегка запинаясь, скомандовал: “Именем германского правительства приказываю вам всем поднять руки вверх!”
Неожиданно выяснилось, что депутаты “першого украiнського парляменту” прекрасно понимают по-русски. Особенно когда команды на этом языке отдает немецкий офицер. В полном составе рада послушно подняла руки. Получилось что-то вроде финальной сцены из гоголевского “Ревизора” – все молчали…
Зал заседания постепенно заполняли солдаты. Слышались крики “Хальт!” и грохот прикладов. По паркету глухо стучали кованые сапоги. Вошли еще двое офицеров – один из них, видимо, старший в чине от того, который говорил по-русски. Шум стих. В воцарившейся тишине снова раздался голос немецкого лейтенанта: “Вы все скоро разойдетесь по домам. Нам нужно только арестовать господ Ткаченко (министр внутренних дел), Любинского (министр иностранных дел), Жуковского (военный министр), Гаевского (директор департамента Министерства внутренних дел) и Ковалевского (министр земельных дел). Покажите мне их, пожалуйста”. Последняя фраза была адресована председательствующему: “Я их не вижу”, – ответил Грушевский. Действительно, в зале были только Любинский и Гаевских. Их тут же вывели.
Остальные остались сидеть с поднятыми руками. Старший в чине офицер что-то сказал по-немецки младшему. Тот перевел: “У кого есть револьверы, отдайте сейчас, потому что кто не отдаст, будет строго наказан. После у всех будет ревизия”. “Я протестую против ревизии парламента!” – взмолился Грушевский. “Будьте спокойны, пожалуйста!” – осадил его лейтенант.
Происходящее чертовски напоминало сцену из американского боевика, когда полиция накрывает банду чикагских гангстеров. Двое или трое из депутатов встали с мест и положили свои “шпалеры” на стол возле лейтенанта. Только после этого депутатскому “хору” разрешили опустить руки. По одному, как нашкодивших котов, немцы стали выпускать членов Центральной рады в соседнюю секретарскую комнату, предварительно требуя назвать имя и домашний адрес. А потом, обыскав, переписав и пересчитав всех, выпустили на улицу – “вольно”, как утверждал корреспондент киевской газеты “Народная воля”, чей номер выйдет через два дня после описываемых событий, 30 апреля.
Было примерно пять вечера. Вся процедура заняла полтора часа»[16 - Бузина О. Тайная история Украины-Руси. Киев: Довiра, 2007. С. 306—306.].
Взамен Центральной рады генерал-фельдмаршал Эйхгорн решил дать Украине… гетмана. Кстати, это слово было вполне понятно и немцам, поскольку происходило от германского слова «гауптман» (Hauptmann) – «начальник». На должность гауптмана Эйхгорн предложил генерал-лейтенанта Павла Петровича Скоропадского. Тот происходил по прямой линии от Василия Ильича Скоропадского, родного брата бездетного гетмана Левобережья Ивана Ильича Скоропадского (1708—1722). Павел Петрович владел богатейшими именьями в Полтавской и Черниговской губерниях. Кроме всего прочего он был еще и масоном высокого градуса и ранее пребывал в тех же ложах, что и Грушевский, и Петлюра.
Замечу, что выбор Эйхгорна не был случайным. Павел Скоропадский родился в городе Висбадене и первые пять лет прожил в Германии. Первым языком маленького Павлуши был немецкий. Украинского языка он не знал. В марте 1917 г. Скоропадский писал жене: «Даниле [сыну. – А.Ш.] необходимо учить малороссийский язык. Я тоже купил себе книгу и собираюсь, возможно, сделаться украинцем».
13 апреля 1918 г. в телеграмме Эйхгорну император Вильгельм II указал на отставного генерала: «Передайте генералу Скоропадскому, что я согласен на избрание гетмана, если гетман обязуется неукоснительно следовать нашим советам». В своих мемуарах Скоропадский вспоминал: «…в апреле… ко мне приехал офицер в русской униформе, который оказался служащим какого-то отдела “Оберкоманды” и сообщил, что начальник разведывательного отдела “Оберкоманды” майор Гассе просит разрешения приехать ко мне по очень важному делу. В тот же день я виделся с Гассе. Он был очень благосклонен ко мне. Разговор шел главным образом о нашей организации. Я высказал свой взгляд на политические отношения и на политические группировки в Украине… После свидания с Гассе… я целую ночь не спал, обдумывая все это, а утром я уже был готов приступить к делу решительно и немедленно».
Избрание гауптмана, пардон, гетмана состоялось 29 апреля 1918 г. в цирке Крутикова на Николаевской улице в Киеве. Режиссером представления был тот же Эйхгорн. В цирке были собраны «хлеборобы-собственники». Несколько «хлеборобов» выступило с речами, требуя спасти Украину от хаоса, а сделать это может только гаупт… то есть гетман. И тут в одной из лож цирка появился одетый казаком Скоропадский. «Хлеборобы» дружно «прокричали его гетманом».
А Центральная рада была без единого выстрела разогнана германским караулом. Ни один человек на всей Украине не встал на ее защиту. Началась эпоха новой гетманщины или, как шутили киевляне, «гетманшафт». Сам гетман поселился в доме киевского генерал-губернатора. Любопытная деталь: под кабинетом гетмана на втором этаже находилось помещение германского караула. Так что Павел Петрович Скоропадский сидел на германских штыках не только в переносном, но и в прямом смысле.
Скоропадский немедленно «сменил вывеску на лавочке». Ему как-то неудобно было быть гетманом «Украинской Народной Республики», и название это было заменено на «Украинскую державу». Срочно была набрана сердючная дивизия для охраны особы гетмана, дивизия генерала Патнева (в Харькове), 1?я пехотная дивизия, сформированная австрийцами из военнопленных во Владимире Волынском, а также несколько «охранных» и пограничных сотен. Кроме того, гетман начал формировать и отряды из белых офицеров.
Оккупационные германо-австрийские войска приняли решительные меры для наведения порядка на Украине. Немедленно были возвращены помещикам захваченные крестьянами земли, скот и инвентарь. Карательные отряды проводили массовые расстрелы. Однако эти меры не успокоили население, а лишь только озлобили его. Именно при гетмане резко возросла активность банд, по сравнению со временами Центральной рады.
Банда, а можно сказать, и армия батьки Махно действовала на огромном пространстве современной Украины – от Лозовой до Бердянска, Мариуполя и Таганрога, и от Луганска и Гришина до Екатеринослава, Александровска и Мелитополя. Большую известность получили банды Зеленого, Струка, Соколовского и Тютюнинна, атаманши Маруси и др.
Но вот в Германии происходит революция. К началу революции германские войска находились на шести «участках»:
«1 участок: Крым – Таврия, 15?я лд и 212?я пд.
2 участок: Екатеринославская и Херсонская губернии, 11?я и 7?я лд, войска с Кавказа и из Турции.
3 участок: Харьковская губерния, 45?я лд и 215?я пд.
4 участок: район Миргород – Конготоп – Новозыбков, 47?я лд, 92?я и 95?я пд.
5 участок: район Умань – Киев – Гомель – Житомир, 22?я лд, 35?я рд и 93?я пд.
6 участок: 20?я лд, 1?я, 2?я и Баварская кд.
<…>
Решающее значение для дальнейшего развития событий в войсках на Востоке имел поступивший 10 ноября приказ Верховного Главнокомандующего о введении советов доверия. Первоначально в них должны были “назначить” одного офицера, одного унтер-офицера и двух ефрейторов из каждой роты и т.д. Уже 12 ноября, однако, это распоряжение Ставки было изменено: теперь советы доверия формировались свободным выбором офицеров и солдат, а количество членов следовало определять в соответствии с условиями каждого конкретного воинского подразделения»[17 - Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока / Под ред. Л.В. Ланника. М.: Посев, 2014. С. 27, 29.].
Через несколько дней «советы доверия» были переименованы в «солдатские советы». Как чувствовалось влияние большевиков! «В действительности же введение солдатских советов повсюду только способствовало отстранению командования и разложению войск. Немногие исключения, где сознательные элементы осознали тяжелое положение командных инстанций и пытались поддерживать их работу, должны рассматриваться только как подтверждение правила. По большей части они объяснялись особыми взглядами на того или иного командира части. Роковой, прежде всего, была зависимость солдатских советов от их собственных избирателей. Она приводила к все более резкой радикализации. Так как большинство членов солдатских советов собственных воззрений на суть дела не имели, в них господствовали немногочисленные интеллигентные и красноречивые элементы, нередко еврейской национальности»[18 - Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. С. 31.].
14 ноября германскому командованию на Украине стали известны условия перемирия в той их части, что касалась Востока. А именно:
1. Все германские войска, находящиеся в Австрии, Румынии и Турции, отводятся в Германию немедленно, а из России – как только того потребуют союзники, исходя из внутриполитической обстановки на занятых территориях.
2 Все реквизиции, изъятия или принудительные поставки материалов для Германии в России и Румынии следует остановить.
3. Брест-Литовский и Бухарестский мирные договоры аннулируются.
4. Порты Черного моря следует очистить и передать союзникам все русские военные суда, военное имущество, портовое и корабельное оборудование, самолеты, оружие и запасы в этих портах.
Но тут на подмостки истории выпрыгивает, как черт из табакерки, Петлюра, кардинально меняя военно-политическую ситуацию на Украине.
Краткая справка – Петлюра Симон Васильевич, сын извозчика, учился в семинарии. Бросив семинарию, работал журналистом и бухгалтером в фирме, торговавшей чаем. Затем отправился в Австро-Венгрию, где окончил Львовский университет. По возвращении в Киев занял должность Великого магистра ложи Святого Андрея (Великой ложи Украины).
В Центральной Раде Пелюра занимал пост «военного секретаря». В июле 1918 г. Петлюра и В.К. Винниченко были арестованы по обвинению в заговоре против гетмана Скоропадского. Они просидели несколько недель под замком, а потом дали честное слово министру юстиции А.Г. Вязлову не выступать против гетмана и с тем были отпущены на все четыре стороны. Замечу, что Андрей Григорьевич Вязлов – секретарь ложи «Киевская Заря» с момента основания в 1910 г.
Петлюра сразу же отправляется в Белую Церковь. Там были размещены сечевые стрельцы – галичане.
13 ноября Петлюра и ряд деятелей из «Украинского национального союза» на совещании в Белой Церкви разработали план государственного переворота с целью свержения Скоропадского. Замечу, что «Украинский национальный союз» был не партией, а блоком партий, созданным в августе 1918 г. В него входили Украинская социал-демократическая рабочая партия, Украинская партия социалистов-революционеров, Украинская партия социалистов-федералистов, «социалисты-самостийники» и др.
Утром 14 ноября было объявлено о создании нового правительства Украины, так называемой Директории. (Этим опереточным персонажам очень льстило сравнение с Великой французской революцией.) Главой Директории стал В.К. Винниченко, а Верховным главнокомандующим и кандидатом в бонапарты – Симон Петлюра.
На сторону Директории стал генерал Осецкий, командовавший всей железнодорожной охраной на Гетманщине. С его помощью уже 15 ноября по всей Гетманщине были разосланы универсалы Петлюры. В универсале говорилось: «По приказу Директории Украинской Республики, я, как Верховный Главнокомандующий, призываю всех украинских солдат и казаков бороться за государственную самостийность Украины против изменника, бывшего царского наймита, генерала Скоропадского, самочинно присвоившего себе права Гетмана Украины. По постановлению Директории, Скоропадский объявлен вне закона за преступления против самостийности Украинской Республики, за уничтожение ее вольностей, за переполнение тюрем лучшими сынами украинского народа, за расстрел крестьян, за разрушение сел и за насилия над рабочими и крестьянами…
В этот великий час, когда на всем свете падают царские троны, освобождаются народы, когда на всем свете крестьяне и рабочие стали господами, – в эту минуту мы, братья казаки, разве позволим себе пойти за помещиками, за гетманским правительством против своих отцов? В этот великий час вы, братья казаки, разве осмелитесь служить продажным людям, которые сами продавались и хотят Украину продавать бывшим царским министрам России и господствующему классу – безработному русскому офицерству и мародерам, которые собрались в контрреволюционное логово на Дону»[19 - Цит. по: Дикий А. Неизвращенная история Украины-Руси. Нью-Йорк: Правда о России, 1960. С. 240—241.].
Универсал сей весьма любопытен. С начала до конца он выдержан в революционном стиле. Но там нет ни одного конкретного обещания народу: ни слова о земле, о собственности на заводы и фабрики, ничего не говорится о предполагаемом устройстве государства. Мало того, нет ни слова об отношении к большевикам и к России в целом.
Зато универсал Петлюры был хорош тем, что каждый мог трактовать его как хотел, с единственным условием – свержение Скоропадского.
«Селянство» активно поддержало Петлюру, получив возможность безнаказанно и на идейных основаниях грабить помещиков, русских сельских врачей и учителей, евреев, отступающие германские части. Об истинных же его целях «селянство» имело крайне смутное представление. Любопытно, что население многих сел считало Симона Васильевича… женщиной. «Вона Петлюра усим кацапам, немцам и жидам покаже…». Думаю, не надо доказывать, что 99,9 % селянства не знали названия ни одной партии, входившей в блок «Украинский национальный союз».
Эмигрант Андрей Дикий писал: «В течение первых двух недель восстания вся Украина, за исключением Киева, была в руках Директории, или, точнее, тех масс, которые откликнулись на ее призыв и захватили власть на местах. Массы же эти были настроены больше пробольшевистски, чем пропетлюровски, что вскоре после победы Директории и выявилось, когда Директория должна была сама бежать от этих самых масс»[20 - Дикий А. Неизвращенная история Украины-Руси. С. 242.].
Что же касается немцев, то они 17 ноября в Белой Церкви заключили с Директорией соглашение о нейтралитете. Германское командование обещало не мешать Петлюре свергать гетмана в обмен на обещание не препятствовать эвакуации немцев. Замечу, что во всех местностях, куда вступали петлюровцы, немцы без сопротивления или попыток уничтожения передавали им свое оружие и военное имущество, которое не подлежало вывозу в Германию.
Оставшись в изоляции, гетман делает ставку на русских белогвардейцев. 14 ноября гетман выпустил «Грамоту о Федерации Украины с Россией». 19 ноября Скоропадский назначает главнокомандующим вооруженными силами Украины генерала от кавалерии графа Ф.А. Келлера.
Келлер немедленно произвел мобилизацию находившихся в Киеве офицеров. Несмотря на объявленный «расстрел в случае неявки в течение 24?х часов», из примерно 20 тысяч офицеров, зарегистрированных в Киеве, явилось всего около 6 тысяч, которые и были распределены в две «дружины», во главе формирования которых были генерал Кирпичев и полковник князь Л.С. Святополк-Мирский. Кроме того, в подчинении Келлера была гетманская гвардия, «сердюцкая» дивизия (около 5 тысяч бойцов), а также кадры разных, начавших только формироваться, частей, как гетманских, так и предназначавшихся для отправки в Добровольческую армию (например, Ольвиопольского и Кинбурнского кавалерийских полков). Всего у Келлера было около 12—15 тысяч штыков и сабель.
Однако подчиненные Келлера допустили ряд антиукраинских выходок, в том числе срывание желто-блакитных флагов и замена их русским триколором и т.д. Есть сведения, что в штабе Келлера готовилось свержение гетмана и объявление Киева территорией Добровольческой армии.
Хитрый Скоропадский смещает графа Келлера с поста главнокомандующего, а на его место назначает его заместителя генерал-лейтенанта князя А.Н. Долгорукова. Князь был глуповат, но у него имелись два важных достоинства. Во-первых, он был старым приятелем и собутыльником Скоропадского по конной лейб-гвардии, а во-вторых, недолюбливал руководство Добрармии. Вступив в должность, Долгоруков первым делом арестовал представителя Добрармии при Директории генерал-лейтенанта П.Н. Ломновского.
После того как 18 ноября повстанцы под Мотовиловкой разбили один из «сердюцких» полков и офицерскую дружину, и сердюки перешли к повстанцам, вся защита Киева состояла из наскоро сколоченных офицерских дружин. Почти две недели задерживали они на подступах к Киеву повстанцев, тщетно ожидая помощи войск Антанты, которую обещало гетманское правительство, периодически объявляя, что они уже в пути и приближаются к Киеву.
Между тем руководство Антанты никак не могло решить, на кого ставить – на Скоропадского или на Петлюру?
Замечу, что во второй половине ноября 1918 г. военное командование Антанты уже имело возможность влиять на германское правительство, шантажируя его ужесточением условий перемирия. В конце ноября Антанта потребовала от германского командования приостановить движение Петлюры на Киев.
Немцы цыкнули, и 28 ноября Петлюра подписал с ними соглашение о перемирии, по которому войска Директории должны были приостановить свое продвижение к Киеву и отойти к исходу дня 29 ноября на расстояние 20 км от центра города.
Но через несколько дней отношения Антанты и Директории изменились в лучшую сторону. 30 ноября 1918 г. Информационное бюро петлюровской армии сообщало, что «в главную штаб-квартиру прибыла миссия Украинского национального союза, возвращающаяся из Ясс. Она доложила Директории, что во время переговоров с уполномоченными представителями Соединенных Штатов выяснилось, что Соединенными Штатами уже заранее предрешено, что, как и Финляндия, Украина должна стать самостоятельной народной республикой… Представители Соединенных Штатов придерживаются того мнения, что право на образование Украинской Народной Республики принадлежит только Директории и ее республиканским войскам»[21 - Материалы сектора истории Гражданской войны в СССР. ИМЭЛС при ЦК КПСС.].
В результате переговоров петлюровских министров с представителями союзного командования в Одессе было достигнуто принципиальное соглашение о передаче власти петлюровцам в основных городах Украины, в том числе и в Одессе – местопребывании англо-французских интервентов.
Член правительства Петлюры Арнольд Маргулис писал:
«Во-первых, французы потребовали передачу им контроля железных дорог и финансов на Украине. Во-вторых, было поставлено непременное условие об уходе из состава Директории Винниченко и из состава правительства Чеховского, как наиболее левых элементов, вопрос же о Петлюре был оставлен пока открытым. B?третьих, в отношении аграрной реформы вводился принцип вознаграждения собственников.
Со своей стороны Франция должна была признать Директорию, как фактическое правительство Украины, впредь до разрешения конференцией мира вопроса о суверенности Украины. Далее, французское командование обязывалось оказать украинской армии в войне с большевиками помощь как техническую (вплоть до танков), так и людьми, а в особенности инструкторами»[22 - Марголин А.Д. Украина и политика Антанты, Записки еврея и гражданина. М.: Центрполиграф, 2016. С. 99.].
11 декабря в районе Фастова, в Ставке Петлюры, начались переговоры о передаче власти Директории в столице Украины – Киеве. В переговорах приняли участие представитель гетманского «правительства», французский дипломат де Мулен (секретарь французского консульства), а также делегация главного совета солдатских депутатов германских войск, состоявшая из правых социал-демократов.
В результате переговоров при активном содействии французского дипломата де Мулена, выступавшего в качестве уполномоченного Антанты по передаче власти от гетмана к Петлюре, 12 декабря 1918 г. был подписан договор между Директорией и германским командованием. Петлюровским войскам разрешено было занять Киев. Гетманское правительство должно было подать в отставку. В договоре было уделено большое внимание обязательствам Директории по оказанию помощи германскому командованию в эвакуации германских войск и вывозе хлеба, угля и другого имущества, награбленного оккупантами на Украине.
