скачать книгу бесплатно
– Малыш, я не это имела ввиду.
– Антуанетта, а я имею ввиду именно это. Уверен, что ты проболталась подруге о своей уникальной находке в водах реки Сены, то есть обо мне. После чего твоя распрелестная Джулия стала шарахаться от меня, как дикая лань от ягуара.
– Ну да, я ей сказала, но я не подумала, что это так значимо для неё.
Я поцеловал Антуанетту в ее напудренную щечку:
– Дорогая, я не люблю о людях говорить плохо, потому, что они итак про себя знают всё хорошо. Но все же. Пусть она живёт в своём зажранном мире и общается с такими же сычами, меня это не колеблет. Ей повезло, что подвернулся вот такой лопоухий помощник
австралийского консула, которого она заинтриговала своим кокетством и акриловыми зубками. Это считается нормой. А для меня норма быть мифическим израильским бизнесменом. Тем более, Антуанетта, что так хочешь ты. И мне это важнее всех австралийских консульш мира.
Глава 31. Надеваем панамки – мы в Панаме!
Мы начали снижаться на посадку сначала над одним океаном, а заходили на взлётную полосу уже над другим. Нас встречала Панама – столица одноименного государства, а может быть и всей центральной Америки.
Антуанетта только что открыла свои сонные порозовевшие глазки:
– О, я кажется вижу в порту нашу яхту! Серж, посмотри, вон там, самая большая.
– Самая большая и самая прекрасная во всем белом свете. Я что то по ней тоже соскучился. У меня от этой нью-йоркской мороки, а особенно от фастфудов, некоторый животный дискомфорт. Точнее дискомфорт живота. То ли дело тунец на пальмовых углях, которым мы обьедались на Мальдивах.
Антуанетта, если бы та тигровая акула, с которой ты решила так смело сразиться, была чуть меньше ростом, то мы бы с Андре и её применили на шашлыки.
– Серж, умоляю, не напоминай мне про неё. У меня мурашки по коже от одного только её названия.
Я погладил напряженную коленочку Антуанетты, что ей придало немного смелости. И ещё больше успокоил:
– Ну не так все было и драматично, дорогая. Пустяки. Если честно, то я тоже немного испугался акулы. Но подумал, что лучше уж она пусть слопает меня нищего и бездомного, чем такое как ты неугасимое светило бизнеса. Поэтому и бросился тебе на подмогу. Например, если бы вместо тебя в воде оказалась твоя однокурсница Джульетта, то я бы просто отвернулся и ушёл в каюту поиграть с нашим пушистым котиком.
– Серж, спасибо, ты настоящий друг. А что ты прицепился к Джулии? Так и скажи, что она тебе понравилась, да не по зубам кость.
Я не ждал от Антуанетты такой откровенности, поэтому, дипломатично парировал:
– Любимая, мне приятней грызть сладкую косточку, к примеру такую, как ты. Будем считать, что Джулия – косточка старая и несъедобная. Я тебя успокоил? Тогда, давай я тебя пристегну покрепче к креслу – мы в Панаме!
Глава 32. Да иди ты на… два океана и один между ними канал
В аэропорту, при прохождении паспортного контроля произошла небольшая заминка. Антуанетту пропустили без проблем, а на мне запечатлели особое внимание. Пограничный офицер в своей собачьей будке долго листал мой пахнущий типографской краской новенький израильский паспорт, что-то выщелкивал на компьютере, куда-то два раза звонил, что меня ввело в некоторое беспокойство. К тому же он на нечетком английском языке несколько раз меня о чем-то спрашивал. Из-за его мулатского акцента я абсолютно не понимал и без того непонятных для меня слов, но чётко, как командиру роты ему отвечал: "О, ес, мистер! О, ес, майн дженерал! Что в переводе на русский язык слышалось бы примерно так: "Ну чего ты пристебался к новому документу? Мне, что, нужно его было в грязи извалять? Ты кто, антисемит? Или борец за гражданские права чернокожих? Хлопнул свой штамп, да и делу конец. Будешь ты ещё генералом, не все сразу, подрастешь немного, да песедеешь слегка в лейтенантах, вот тогда и приходи."
С большой неохотой лейтенант грохнул штампом по документу и не пожелав мне счастливого пути отпустил на все два океана и один между ними канал.
Антуанетта, вся на дрожащих нервах начала меня допрашивать не хуже пограничника:
– Милый, а что он тебя так долго пытал? Он что-то спрашивал у тебя? Что его интересовало насчёт паспорта? Ну чего ты молчишь, отвечай!
Я попытался зарядить ситуацию:
– Да ничего особенного, мой дорогой дженерал. Он спросил меня, мол, какая погода сейчас в Нью-Иорке, а то его сестра полетела туда на учёбу, а зонтик не взяла. Я ему рассказал о погоде, о том, в каком макдональдсе котлеты более поджаристые, с чем лучше пить "Джек Дениэлс", какие в столице прекрасные девушки-мулатки, ну и ещё некоторую мужскую информацию. Не мог же я просто пройти мимо пограничной будки, это было бы невежливо с моей стороны.
У Антуанетты отлегло от сердца:
– Фух, Серж, ты меня успокоил. Я думала, что он хочет тебя арестовать.
– Антуанетта, да я и сам не стремился к ним за решетку. Тем более, что я не знаю, какое у них там сегодня меню.
Глава 33. Поцелуй лагуны. Я хочу здесь и сейчас…
В Панаме, примерно такой же климат, как и на Мальдивах. Мы с Антуанеттой принарядились в майки, шорты и, конечно же, в панамки. Двое суток мы не высовывались из отеля, потому, что на улице была невыносимая баня, вперемешку со смогом. Но, слава богу, подул северный ветер, воздух очистился, и мы вечером решили опробовать местные коктейли прямо на берегу Тихого океана.
Расположились мы под выдающихся размеров пальмой, несколько поодаль от террасы ресторанчика, а шустрый официант, должно быть испанского происхождения, подвозил нам на каталочке местное изобилие.
– Дорогая, я таких сладких ананасов не пробовал, ещё со времён конкистадоров. Такое впечатление, что этого красавца, который по размеру чуть меньше самой большой среднеазиатской дыни, перед подачей к нашему столу хранили в бочонке с медом. Ты попробуй.
Антуанетта закусывала карибский ром тоненькой долькой бордового грейпфрута и уже в некотором хмелю, отвечала:
– Малыш, ты ведь знаешь моё отрицательное отношение к сладостям, пожалуйста, не соблазняй меня. К тому же, тебе больше достанется.
Я её внимательно слушал, но и от ананаса не отставал. Карибский ром мне тоже пришелся по вкусу, и по душе. К моему удивлению, на следующее утро я даже о нем не вспомнил. Самое хорошее спиртное, кстати, то, о котором забываешь до следующего раза. Ещё важнее вовремя отказаться от дегустаций миксов. Когда наш проворный конкистадор принёс два коктейля, который в переводе с испанского на индейский назывался: "Нам нужно золота, и самой высшей пробы", то я лишь пригублял напиток. А Антуанетта, к моему изумлению, выдула через трубочку целый фужер, почти до самого дна. Утром в номере нашего презентабельного отеля я старался ее обходить стороной – кажется, золотой коктейльчик оказался ей лишним.
В отличие от Нью-Йорка, на улицах Панамы ночью было немноголюдно. За нами на берег приехал Андрэ, который зафрахтовал для деловых поездок Антуанетты, местный, побывавший в боях, открытый "Ролс-Ройс фантом", и мы доехали в отель с ветерком. Ещё в лифте, красавица начала ко мне приставать:
– Серж, ты так увлекся ананасом, что за весь вечер меня даже ни разу не поцеловал.
– Разве? – начал оправдываться я, – ты наверное просто не обратила на это внимание, дорогая. Хорошо, я восполню упущенное, если хочешь, то прямо у нас в джакузи? Это будет называться "поцелуй лагуны".
Антуанетта авантюрным жестом нажала на красную кнопку лифта:
– Серж, я хочу здесь и сейчас…
Глава 34. Опасная мелодия чертова колеса
Прошёл почти год с момента нашего знакомства с Антуанеттой. За это время я уже был наделен её немалым доверием, участвовал в качестве ассистента в нескольких сделках, научился самостоятельно вести дела в её отсутствие. Но вот деньги она мне доверяла с опаской и лишь по мелочам. Я в свою очередь внешне не проявлял к ним какого-то повышенного интереса, имея в бумажнике не больше ста евро, хотя мой скромный вклад в её дела стоил в сто раз больше. Меня не интересовали даже эти, казалось бы, огромные для бездомного бродяги деньги. Ведь я в этой рулетке поставил на красное, играл по системе теории больших чисел, я внимательно следил за тем, когда же наконец шарик попадётся в нужную мне ячейку. И такой момент наступил.
Антуанетта утром только вернулась из Сиднея, где нашла-таки долгожданного и богатого покупателя на свой нью-йоркский банк:
– Серж, я вымоталась с этим перелетами – сил моих уже нет. Почти сутки не сомкнула глаз, к тому же австралийцы накормили меня каким-то новозеландским вегетарианским салатом, от которого мне было плохо в воздухе, короче вот так. Пожалуйста, отправляйся завтра в Нью-Йорк, нужно срочно сделать акт приема-передачи средств по доверенности от моего имени. Там уже три дня, как занимаются аудиторы, и в четверг все бумаги будут готовы.
У меня даже екнуло сердце, когда я услышал это от Атуанетты.
Тот, кто постоянно играет на одном и том же столе в рулетку, чувствует, примерно как настройщик фортепиано, по звуку, в какую ячейку на этот раз закатится шарик. Сегодня чёртово колесо рулетки исполняло именно мою благозвучную, но и опасную мелодию:
– В Нью-Йорк, так в Нью-Йорк, по доверенности, так по доверенности, аудиторы, так аудиторы, какие проблемы?
Глава 35. Некоторые рекомендации по ограблению банка
Если вы намереваетесь ограбить банк, то нужно предусмотреть следующие нюансы. Во-первых имейте ввиду, что незамеченным и с большим объёмом купюр выйти не удасться. Перестрелять всю охрану тоже не выйдет – эти крутые ребята знают, за что им платят деньги. То есть, с момента обладания деньгами до момента приезда полиции у вас две, максимум четыре минуты. Но помните, что охрану в это деликатное мероприятие лучше не привлекать вообще! Пусть она продолжает бдительно нести свою службу. А ещё, как только вы окажетесь на улице, то вам нужно срочно провалиться под землю. Как? Вот и я пока не знал, как выполнить все эти пункты. Зато, моя экскурсия по банку ещё в первый приезд стала маленьким планом-конспектом на пути к моментальному обогащению.
Ещё утром мы с Антуанеттой утрясали с приехавшим к нам в офис нотариусом необходимые для доверенности документы, а уже в обед я регистрировался в аэропорту Шарль-де-Голль на посадку в самолёт. Майн дженерал Антуанетта, абсолютно не подозревавшая о моём дерзком поступке, посадила меня в такси, чмокнула в идеально бритую и благоухающую французским парфюмом щечку, и нежно попрощалась со мной:
– Малыш, будь умненьким и держи меня в ведении при каждом удобном случае. И помни, Серж, что ты мне очень дорог.
Она ещё не знала, на какую сумму я стану ей дорог, да я и сам пока этого не знал:
– Конечно, милая моя, я только о тебе и буду думать все эти дни, а особенно ночи. Ну и конечно же о благополучном исходе моей операции.
– Нашей операции, Серж!
– О, ес, майн дженерал, нашей, – исправился я и помахал ей, как крылышком, ручкой.
Глава 36. Улыбайтесь, даже если вам защелкивают на запястьях наручники
Ещё в инструкцию по ограблению банка я бы внёс такую рекомендацию: никогда не делайте злого и устрашающего лица (если конечно же оно у вас не в маске). Улыбайтесь даже тогда, когда вам защелкивают на запястьях наручники! Вас ведь никто не принуждал совершать эту шалость? Ну тогда чего злиться? Пятнадцать-двадцать лет проведенные за колючкой – это в неограниченных временнЫх масштабах вселенной – мгновение. А с точки зрения комфортабельности человеческого бытия, то уж поверьте мне на слово, что спать на асфальте под продуваемым всеми четырьмя ветрами мостом, можно сравнивать, как год за три, а не год за два, как например на зоне. Поэтому, грабьте магазины, банки, прохожих с чувством патриотизма и на вдохновении. Улыбайтесь, и помните, что те серьёзные в белоснежных рубашечках и синих в красную крапинку галстуках дяденьки это делают ежедневно, согласно инструкциям, которые сами же для себя и сочиняют.
Антуанетта поселила меня в переулке, в скромном и тесном старинном отельчике, видимо для того, чтобы я больше занимался банковскими делами, чем ненадлежащим (по её ошибочному мнению) баловством. Но мне и без того было не до развлечений. С десяти утра я копался с аудиторскими бумагами в банке, а вечерами, до самого звездопада занимался одним из своих любимых детских хобби – резьбой по дереву. Только резал я в этот раз не барельефы Мэрилин Монро или Фредди Меркури, а выстругивал из точеной задней ножки антикварного камода муляж ручной гранаты, которая в простонародье называется безобидным словом "лимонка".
Глава 37. Принцип безотказной работы противопехотной гранаты Ф-1
В четверг, в день подписания акта приема-передачи активов, я приехал к началу работы банка, поприветствовал заспанного охранника и поднялся на второй этаж в кабинет управляющего. Секретарша ему обо мне доложила, и продолжила свою традиционную процедуру макияжа.
– О, мистер Гансбург, хэллоу, хеллоу! – приветствовал меня самый вежливый в мире управляющий.
– Хэллоу, мистер Джексон, как Ваши дела? – отвечал ему не менее приветливый я, – сегодня завершающий день, поэтому я хотел бы ещё до приезда покупателя закончить наше опечатывание шкафов и помещений. Не будете ли Вы так добры уделить этому пару часов своего драгоценного времени перед началом совещания и приходом аудиторов?
Разве он мог мне отказать? Конечно он соглашается, и мы спускаемся в лифте на минус второй этаж – в самое сердце нью-йоркского банка с двумя филиалами в Австралии.
Мы проходим сквозь металлодетектор, который даже не мяукнул насчёт имеющейся у меня под накинутым на руку плащем псевдогранаты. Далее идём по длинному узкому коридору мимо уже опечатанных помещений с личными ячейками вкладчиков. Затем управляющий открывает дверь в особое хранилище, в котором кроме всего прочего находится шкаф с уставным капиталом в виде стодолларовых купюр, иностранной валюты, коллекционных монет и золотых слитков.
На протяжении всего маршрута нас любовно прощупывали, связанные с мониторами охранника, вращающиеся видеокамеры, вплоть до входа в уставной отсек. Вошли, осмотрели и опечатали сейф
с акциями-облигациями, и подошли к трехметровому розенгренсу. Камера в коридоре над входом пробивала только сам вход и часть помещения, а уставной шкаф имел автономный самописец, на который мне было в общем то уже наплевать. Имеющегося в банке видеоматериала обо мне итак было на целый телесериал. Поэтому, сразу же после раскодирования замка и поворота штурвала, я
с хладнокровностью питона поставил на пол кожаный портфель, сделал шаг в сторону, сдвинул на руке плащ, и перед изумленным носом управляющего выдернул из гранаты имитированное предохранительное кольцо… Если бы вы видели в этот момент физиономию управляющего, то он бы вам долго потом являлся полнолунными кошмарными ночами! От неожиданности он сперва позеленел, как раз под цвет гранаты, а затем и побледнел, как прединфарктник на пороге в преисподнюю. Я стал его приводить в чувства:
– Мистер Джексон, я буду с Вами откровенен – мне терять нечего. Надеюсь, Вы понимаете, что произойдёт, если я выпущу из своей руки этого зеленого джинна?
– О, да, мистер Гансбург, я очень хорошо понимаю, очень хорошо!
– Вот и чудесно, тогда, пожалуйста, потрудитесь заполнить вот этот портфель сначала иностранной валютой, а затем долларами…
Мы выходили с неизменно вежливыми улыбками на шумную авеню, подошли к светофору. Лишь только зажегся зелёный свет, я пожелал управляющему поскорее оправиться от вынужденного недоразумения, а в качестве его алиби, сунул ему в руку деревянную гранату цвета хаки, которую в русском простонародье называют безобиднейшим словом "лимонка".
Глава 38. Ты самое мерзкое чудовище
– Ты самый гнусный подлец, которого я встречала в своей жизни! – такую характеристику я получил в первом письме Антуанетты. Мне не хотелось поначалу ей отвечать, однако не поблагодарить её за столь щедрый подарок, какой она невольно мне сделала, я просто не удержался:
– Дорогая, ты меня больше не любишь?
– Ты чудовище, тираннозавр, ты самое мерзкое животное, которое ползало когда-либо по Земле. Чего тебе не хватало?
– Антуша, я не твоя недвижимость.
– Где ты сейчас? Ты знаешь, что тебя ищет интерпол, и они найдут тебя, будь уверен.
– Я в маленьком курортном городке на берегу одного из великих океанов. Тебе сказать адрес?
– Серж, ты обчистил меня почти на три миллиона в долларовом эквиваленте. Ты думаешь, что такое можно простить?
– Если точнее, то на три миллиона тридцать одну тысячу. В штатах евро, фунты и франки дороже, чем во Франции.
– Вот гад! Он ещё и издевается надо мной!
– Антуанетта, извини, так уж получилось.Ты меня больше не любишь?
– Нет, нет и нет! Я буду умолять Бога, чтобы он поскорее упрятал тебя в темницу. Таким как ты нет места в обществе.
– Что ты имеешь ввиду под словом общество? Сборище откормленных индюков на твоих презентациях? Или свою ненаглядную Джульетту, которая меряет всех на вес имеющегося в их карманах золота?
Три дня она молчала, после чего снова прислала письмо:
– Сама не понимаю, почему я люблю этого предателя и вора?
– Антуанетта, наверное потому, что это не есть мои достоинства, а всего лишь слабости. Я очень по тебе скучаю.
– Гад! Гад! Гад!!!
Глава 39. Почему девочки любят плохих мальчиков?
Через две недели с начала нашей переписки, Антуанетта уже не помнила о своих потерянных миллионах, а думала лишь о моём физическом возвращении. Она поняла, что я стОю гораздо больших денег:
– Серж, у меня все выпрыгивает из рук. Я представить себе не могу, что тебя поймают и посадят в тюрьму. Я не переживу этого.
– Дорогая, но этот процесс необратим. Чего желала, то и получишь.
– Малыш, давай я к тебе прилечу и мы обдумаем, как тебя спасти от решётки. Где ты сейчас?
Вот чего мне меньше всего хотелось, так это возвратить Антуанетте её деньги. Ведь она бы все
равно их у меня выцыганила под любыми предлогами. Поэтому, я решил сперва их потратить, а
потом прийти к ней с повинной: мол, спаси меня от острога, волшебница Антуанетта, преврати
меня из Григория Гансбурга в человека-невидимку. Чтобы я мог проходить через пограничные
кордоны в салон самолёта без виз и документов, а по прилёте в аэропорт и спустившись с трапа,
шёл напрямую к стоянке такси, открывал дверь, садился на переднее сиденье и говорил:
"Командир, гони в центр!". А водитель в этот момент видел бы только свои ненаглядные двадцать
