Параллельные миры Фритвома

– Ребята, применим остронаправленный луч для уничтожения летающей тарелки, а ты Сергей, поддержи меня обычными снарядами, не давай им приблизиться к нашему оборудованию и к нам, – весь на эмоциях кричал командир. – Экипаж, будьте предельно внимательны, количество летающих тарелок увеличивается.

Сергей глянул на общую картину боя, то, что он увидел повергло его в ужас: тысячи мелких самолетиков то и дело пикировали на звездолет, огромные летающие тарелки сбрасывали бомбы, сколько их висело в защитном поле звездолета и не сосчитать, фонтаны земли стеной стояли вокруг звездолета.

– Командир, помните, что сказала Виринея, роботы считают нас врагами и с нами будут воевать роботы всех параллельных миров Фритвома.

Сквозь защитный купол звездолета протянулся белый луч лазера и все чего он касался превращалось в гору черного мусора, однако количество вражеской техники не уменьшалось, экипаж работал на пределе человеческих сил, все устали, пот тонкими струйками стекал по спинам людей. Николай продолжал отдавать команды, но едкий пот застилал глаза, заставлял ошибаться, скорострельность пушки уменьшилась, снаряды были на исходе, только Иван ожесточенно стрелял, не жалея ни себя ни миномет. Командир понимал, что все ресурсы на исходе.

– Ребята, нам нужно отдохнуть, я увеличу защитный купол звездолета, пусть прыгают на него, авось «это им поможет».

– Есть, командир, – ответил за всех Сергей, усталые они опустились прямо на пол не в силах пошевелиться. На экране пульта управления было видно, что уцелевшие самолетики втягивались в летающие тарелки, а те исчезали за горизонтом.

– Неужели отбились, – утвердительно сказал командир, он держался за грудь, на фоне такого стресса заболела рана.

– Командир, вам срочно нужно в мед. отсек, отдохнуть и сделать уколы, – закрыв глаза и не двигаясь, сказала Галина.

– Это невозможно, Галя, я думаю, что это только передышка, раз они поставили себе цель уничтожить нас, то они снова и снова будут совершать попытки, а, как вы тут будете одни? – Первухин устало закрыл глаза.

Николай принес всем сухой паек и скаламбурил:

А, мы дадим им перца, как у русских говорят!

И пусть не забывают про пендель, что был им дан!

Все повернулись к Николаю и ждали продолжения, ну, конечно, тот не мог отказаться от такого всеобщего внимания и продолжил:

Если снова к нам полезут, мы тотчас повторим,

Зарядим пушку туго и снова поддадим!

Усталые люди заулыбались.

– Ну, Николай, умеешь ты нас рассмешить, даже и в такой ситуации тебе смешно, – качая головой проговорил Иван.

– А, что? Пусть знают, что нас не сломать, – сказал он уверенно, с победоносным видом посматривая на друзей.

На экране пульта управления разворачивались новые события. От горы Олимп показалось остроконечное огромных размеров сооружение, оно перемещалось по поверхности Марса на колесах в направлении звездолета.

– Смотрите, – призвал Первухин экипаж к экрану, все столпились за спиной командира и наблюдали. Рядом с конструкцией не было ни людей, ни роботов, управление было либо внутри, либо было дистанционным.

– Чтобы это значило? – обратился он к экипажу.

– С помощью этой конструкции они надеются нас уничтожить, – сказал Сергей.

– Командир, разрешите мне, используя танк П – 18 подойти к ним поближе и уничтожить эту громадину на подступах к звездолету? – продолжал разговор Сергей.

– Механик, вы разве не видите, что творится вокруг звездолета, да ни один танк не преодолеет эти горы металлолома.

– Командир, а вдруг они применят ядерное оружие? – спросил Иван, в голосе его слышалось беспокойство.

– Все может быть, нам – то волноваться нечего, наш защитный купол рассчитан на одновременный взрыв нескольких бомб мощностью не менее нескольких сот Мегаватт. Но что будет с поверхностью, переживет ли планета такой мощности взрыв? Командир смотрел на экран, где в размерах вырастало диковинное сооружение.

– Сергей, я разрешаю тебе на танке подобраться поближе к этому сооружению и взорвать его.

– Есть, командир. Разрешите выполнять? – козырнул Сергей.

– Давай, Сергей, уничтожь это чудовище.

Сергей долгим взглядом посмотрел на Галину, будто прощаясь и вышел из рубки, девушка не посмела сказать ни слова.

Все внимательно смотрели на экран, вот открылся ангар и из него на воздушной подушке вылетел танк П – 18, он врезался в груду искореженного металла, прорвался сквозь него и опустился на грунт, давя гусеницами еще дымившиеся самолетики, болванки от снарядов. Быстро понесся навстречу опасному сооружению. Враги видимо не думали о такой не слыханной дерзости, что им кто – то посмел угрожать, остроконечное сооружение встало, мгновенно ощетинилось дулами пушек и начало стрелять по танку.

– Какое – то средневековье, – хмыкнул Николай, – я видел нечто подобное в китайских фильмах, но, чтобы здесь, на Марсе…удивлен и поражен, – сказал Николай.

– Командир, смотрите, – вскрикнула Галина, пальцем указывая на черную точку на экране, – это энлэошка, прикажите Сергею возвращаться.

Командир молчал, он ждал, когда летающая тарелка начнет стрелять, тогда будет видно, какая мощь у противника.

– Подожди, Галя, не торопись, Сергей умелый воин, он правильно оценит ситуацию, не волнуйся, в случае чего, ему не надо приказа, он знает, что делать. Иван прими руководство, не могу больше боль терпеть, мне надо отдохнуть, пойдем Галя.

– Есть, – почти одновременно ответили Иван и Галя. Гале хотелось досмотреть что будет на театре военных действий, но командиру нужна помощь, и она не могла ему в этом оказать.

В рубке остались Иван и Николай: Иван сидел в волнении, что от его решений будет зависеть судьба полета, а Николай, посвистывая вспоминал Виринею. В памяти вставала сцена, когда она, прижавшись доверчиво к его груди, слушала стук его сердца.

– Коля, смотри, что Серега делает, зачем он подошел так близко?

Танк П – 18 нарезал круги вокруг этой огромной конусообразной конструкции, по – всему периметру которой стреляли, но не могли попасть в небольшой и юркий танк. Летающая тарелка на огромной скорости устремилась к танку, из неё стали появляться маленькие самолетики, которые тоже устремились к танку и облепили его как мухи и в этот момент танк выстрелил, конусообразный объект будто сжался: из центра её начал бить искрами фонтан, взлетая на высоту пятиэтажного дома, а вся масса конструкции стала растекаться расплавленной массой вокруг. Танк П – 18 на мгновение остановился и зря – летающая тарелка пошла на таран.

Она на огромной скорости всей массой плюхнулась прямо на люк танка, раздавив его в доску.

– Ах, – сказали парни одновременно, будто вместе выдохнули воздух. Они не верили тому, что произошло на их глазах.

– Что Гале скажем? – спросил Иван сквозь зубы. Они смотрели на экран, хотелось верить, что Сергей не погиб.

– Ну, что, парни, как вы тут без меня, – сказал Первухин, входя в рубку и направляясь к креслу.

– А, где Галя? – спросил Николай командира.

– Да, она пошла накормить животных Евы, а то ревут, аж в коридоре слышно.

Первухин устроился в кресле и посмотрел на экран управления, он увидел раздавленный в доску танк и улетающую в небо тарелку, за ней как стая журавлей летели маленькие самолетики. Он вопросительно посмотрел на Ивана, но что мог тот сказать, все видно без слов. Бывшая конусообразная конструкция продолжала выбрасывать в атмосферу рукотворный фонтан и растекаться по поверхности расплавленным металлом. Все молча переживали гибель товарища. Картина, напоминающая конец мира, усилилась фонтаном из искр и красно – черной, похожей на вулканическую лаву, текущей массой вещества. Но, вот фонтан окончился, только в центре расплава продолжали лопаться пузыри, все застывало, казалось, и мужчины застыли от горя. Минуты молчания тянулись бесконечно.

– Так это был маленький рукотворный вулкан, – сказал скорбно Николай, – а мы про ядерный взрыв.

– Помолчи, Николай, – сказал тихо командир, – мы потеряли хорошего друга и верного товарища, помянем его добрым словом. Он достал фляжку с водкой, это был неприкосновенный запас, только вот на такой случай, припасенный командиром.

– Командир, давайте еще немножко подождем, вы же сами говорили, что Сергей выберется из любой ситуации, – снова нарушил молчание Николай.

Однако командир глотнул прямо из фляжки и передал её Ивану, тот скорбно глотнул, вытерев глаза.

– А я не буду, я верю, что Сергей не погиб, он как – нибудь спасется, – отвел рукой фляжку Николай.

Вдруг экран засветился, в небе, разрезая сумеречную тьму летела огромная летающая тарелка.

– Да, что же им сегодня неймется, надоели, – ругнулся командир. Но летающая тарелка вела себя странно, она летела медленно, явно намереваясь сесть.

– Ну, что как дела? – с порога задала вопрос Галина. – Сергей еще не вернулся? Галя поискала глазами танк П – 18, вместо танка она увидела огромных размеров пятно из расплава и танк, расплющенный в доску.

– Что это, где Сергей, он вернулся? – снова спросила она у мужчин. – Погоди, Галя, – ответил командир, – смотри, – обращая её внимание на посадку огромной летающей тарелки. Летающая тарелка, однако, не села, а зависла над поверхностью Марса. Центр аппарата засветился ровным белым светом и прямо из света появилась фигура человека. Он помахал рукой и в три прыжка достиг звездолета.

– Сергей, – крикнула Галина, выбежала из рубки и со всех ног бросилась к шлюзу.

– Слава богу, жив, – с глубоким вздохом констатировал факт Первухин.

– А я и не верил, что Сергей погиб, на этой планете так много неожиданного, поэтому просто погибнуть было бы глупо, – отрываясь от экрана молвил Николай, только Иван молчал, слишком много неожиданных событий, в которые он с трудом вникал.

Дверь открылась и в рубку ввалились счастливые Сергей и Галина, они обнимались, не стесняясь коллег.

– Сергей, ну ты даешь, – Николай хлопнул друга по плечу, – а мы уж думали всё.

– Что всё, что всё, – спросила Галина, – говорите я всё равно узнаю.

– Да, ничего, Галя, н-и-ч-е-г-о.

– Задание выполнено, – доложил Сергей, – объект уничтожен. Летающий объект захвачен и отпущен обратно.

– Серега, расскажи, как ты оказался в летающей тарелке, – поинтересовался Иван Первоцвет, видимо в его воображении, что – то не сходилось.

– Я видел энлэошку, центр её светился и было понятно, что там возможно есть отверстие, я решил, что в любом случае рискну, если что. Когда я подъехал ближе к конусообразному объекту, я понял, что сверху на нем вроде что – то светового камуфляжа. Вижу, энлэошка собирается на меня пикировать, нужно было торопиться, я максимально приблизился и выстрелил, в этот момент энлэошка грохнулась на танк, а я уже открыл люк и во весь рост вошел в аппарат. Сработало какое – то устройство и люк закрылся, я осмотрелся, готовый увидеть инопланетян или еще кого – нибудь. Но там никого не было, энлэошка – это робот, я бросился к пульту управления, перепрограммировать его не составило большого труда и…вот я здесь.

– Слава богу, слава богу, что все так закончилось, могло быть и хуже, – промолвил командир, смахивая со щеки слезинку, однако, делая вид, что смахнул ресничку.

– Как там наше оборудование, никто не видел? – спросил командир. – Если с ним что – то случится, то нам всем не сносить головы, ясно?

Все стояли молча, никак не реагируя на слова Первухина, все понимали ответственность за полет. Ох уж эта ответственность.

Глава 14. Возвращение

– Ева, я понимаю тебя и твое желание немедленно отправиться на Фритвом. Но как? Я выполнял материализацию за счет того, что там была ты, то есть был человек, который знал обо мне и верил мне. Ева сидела в зале дворца и слушала Апполея, он уже не казался ей тем единственным и неповторимым, он утратил в её глазах облик героя, но обрел облик человека. Если бы кто – нибудь спросил почему это произошло, то она бы затруднилась ответить. Нерси сидела рядом, она во всем сочувствовала девушке и казалось, что любила её больше царя.

Ева поднялась с диванчика, покрытого золотым шитьем, куда делась её непосредственность, с которой она изучала Белый город, что – то всё стало скучным и неинтересным. Она вышла из зала и тихонько пошла к морю.

Высокий пирс был излюбленным местом успокоения. Она присела на высокий камень и слилась с его окраской. Именно здесь она заметила, что костюм – подарок Апполея, меняет краску, чуть дольше посидишь и уже сливаешься с окружающим миром и это ей очень нравилось, прятаться от окружающих, когда хочешь, чтобы тебя все оставили в покое.

– Любимая, останься, мы так хотели прожить всю жизнь вместе, не расставаясь никогда, – голос любимого вновь зазвучал в её сердце, он звал её домой, звал к себе и сулил много счастья. Она открыла глаза, бесконечно далёкий горизонт, подернутый белой дымкой, звал и манил к себе. Вспомнился Питер, когда любимый последний день был с ней, как они бродили по Невскому проспекту взявшись за руки, а потом убеждали друг друга в вечной верности и любви. Ева вздохнула, пошевелилась и оглянувшись, увидела Апполея, он стоял недалеко от неё, весь в белых одеждах и светился как Бог.

Ева пошевелилась, краска на костюме мигнула, став на секунду белой, Апполей это заметил и подошел.

– Ева, ты разочаровалась во мне? Что я сделал не так?

– Апполей, ты все сделал правильно, вы с Нерси спасли меня, я за это вам бесконечно благодарна, но …я люблю и хочу вернуться домой.

– Ева, разве тебе не понравилось в Белом городе, или жители тебе не понравились?

– Что ты, разве я могу на кого – нибудь обидеться, нет, нет, но …прости, я люблю другого и хочу вернуться домой. Апполей и сам понимал, что все кончилось так и не начавшись, что он приложил не все силы, чтобы девушка осталась с ним.

– Ева, а мы останемся друзьями? Что могла ответить девушка?

– Да, Апполей, я всегда буду помнить тебя и Нерси, ваш Белый город и людей, для меня вы всегда будете сказкой. Я расскажу о вас своим детям и накажу, чтобы всегда помнили вас. Ева встала с камня.

– Ах, Ева, – Апполей, взял руки девушки в свои, – я так мечтал о тебе, я так мечтал, что именно ты, будешь хозяйкой всего, что я имею. Ах, Ева, – Апполей наклонился и поцеловал руки девушки, коснулся их щекой, прикрыв глаза – прости меня, что мы не стали ближе, чем при встрече, прости меня за все.

– Апполей, мы расстаемся друзьями, – Ева говорила уверенно, будто её возвращение дело решенное, – разреши мне иногда разговаривать с тобой, разреши мне любить тебя, – Ева подняла лицо и взглянула прямо в глаза, – как …Бога. Я унесу твой образ в своём сердце.

– Ева, что ты прощаешься со мной, мы еще на Марсии, и дорога назад еще мне неизвестна.

Ева обняла мужчину, упиваясь силой его любви, легкий поцелуй коснулся её губ, каждая клеточка тела почувствовала блаженство обладания, белое сияние пронзило обоих.

Сознание возвращалось к Еве медленно, будто откуда – то издалека возникали в памяти картины её деревенской жизни в Архангельской области, потом годы учебы в Питере, моменты предполетной подготовки, расставание с любимым, полет на Марс и лаборатория с животными. Картинки перемешивались с долгими провалами в памяти. Весь экипаж был в состоянии шока, когда они увидели лежащую около своей каюты Еву. Девушка была без сознания, Николай первый подбежал к ней взял на руки и перенес в мед. отсек, Галина тотчас сделала пару уколов, стараясь привести девушку в чувство.

На следующий день Галина зашла в лабораторию, накормить животных.

– Радуйтесь, Ева вернулась, – громко сказал девушка. Что началось в лаборатории: Афоня и Феня залетали по клетке посвистывая, кролики заметались по клеткам, мышки зашуршали как – то громче, куры во все горло за квохтали, петух кукарекал не переставая, Галине даже пришлось на него прикрикнуть. Собачка бросалась под ноги, потом села около двери, всем видом показывая, что она пойдет с ней.

– Хорошо, Барс, иди поешь и пойдем к Еве, может ей станет лучше от твоего вида. Барс подпрыгнул и лизнул девушку в лицо.

– Ну, будет, ошалел что ли от радости, – сказала Галя, вытирая сырую щеку.

Быстро сделав все дела, Галя вышла из лаборатории, впереди неё со всех ног бежал Барс. Он странным образом подрос, хотя порода не позволяла. Как только Галя открыла мед. отсек, Барс с порога прыгнул на койку, Ева не спала: он быстро облизал Еве лицо и виляя хвостом, умильно глядел на девушку.

– Барсик, Барсик, – Ева трепала его за шею, потом повернулась и скинула собаку с кровати, но тот вновь попытался прыгнуть.

– Почему у меня такое чувство, будто у меня была другая собака, – подумала Ева.

– Место, – громко сказал Ева, рукой показывая место рядом со своей койкой.

– Спасибо, Галя, – я так соскучилась по своим животным, девушка опустила ноги вниз и попыталась встать, Галя помогла ей.

– Не за что. Ах, Ева, как мы все соскучились по тебе, как нам тебя не хватало, – девушки обнялись. – Как ты себя чувствуешь, как твоя память? – спросила Галина слегка отстраняясь.

– Все нормально, небольшая слабость, а так все хорошо, – Ева обратила внимание на свой костюм, удивилась, – откуда? Барс смирно сидел около койки.

– Ну, что ты, так там и будешь сидеть, – обратилась она к собаке, – пошли, – и махнула рукой.

– Галя, Барс вырос, или мне показалось?

– Вырос, тебе не показалось. Ева, а где ты была, расскажи, я сгораю от нетерпения.

– А, что меня не было на борту, – спросила Ева, останавливаясь. – Я думала, что я просто приболела.

– Ева, ты ничего не помнишь?

– Дорогая моя подруга, Галина, а что я должна помнить? Слушай, давай поговорим позже, а сейчас мне надо принять душ, хорошо?

– Хорошо, Ева, встретимся в кают – компании на обеде, пока, – Галя хлопнула по ладони Евы и заторопилась в рубку, потом остановилась и оглянулась. У девушки появилась какая – то особенная стать, необычный костюм подчеркивал все достоинства фигуры Евы.

– Она стала еще красивее, – с легкой завистью подумала Галя, открывая дверь в рубку.

– Как там Ева? – общий вопрос озвучил командир.

– С Евой все нормально, она пришла в себя, кажется, память восстановилась, но частично… она не помнит, где она была и что было с ней. Она думает, что она не покидала звездолет.

– Как так, – поинтересовался Иван, – амнезия на всю голову?

– Иван, не ёрничай, тебе не идет, – сказал Сергей, как отрезал. – Может она еще все вспомнит, бывали такие случаи, когда человек через много лет вспоминал, что – то, прочно забытое.

– Ты прав, Сергей, не надо плохо думать о Еве. – подвел итог командир. – Парни, готовьтесь к высадке на поверхность Марса. Нужно проверить сохранность оборудования, ну и продолжить работу с ним.

Ева вошла в свою каюту, что – то неуловимо изменилось. Койка заправлена не так, не там висит полотенце, стул отодвинут, на полу пыль. Ева быстро включила робота – уборщика, тот начал ездить, шум от пылесоса развеял тревожность и как – то легче стало на душе. Она сняла костюм и бросила на койку, тот стал сжиматься, она взяла его в руки, он начал увеличиваться.

– Ясно, как ты работаешь, полежи, – она бросила его на полку встроенного шкафчика, достала любимый уникомбез. – Но сначала в душ, вода приятно охлаждала кожу, заливала лицо, брызги летели во все стороны и это доставляло большое удовольствие. Ева вышла из душа, высушила кожу и длинные волосы, уникомбез приятно прилегал к телу, можно сказать – Ева почувствовала себя человеком, но почему появилось такое ощущение? Она пыталась что – то вспомнить, но память просачивалась сквозь пальцы, не оставляя следа. Собачка лежала на кровати и чутко шевелила ушками.

– Барс, ты что расслабился, уйди с кровати, это мое место, – девушка подошла к собачке и согнала его вниз, собачка легла на коврик, в блаженстве закрыла глаза. Робот – уборщик дошел до стенки и шумел, не в силах развернуться самостоятельно. Ева подошла к пылесосу и выключила.

– Что случилось, у меня такое чувство будто я долго не была в своей каюте, все какое – то чужое, не мое. Она встала у стенки, обвела взглядом маленькую каюту.

– Это пройдет, – утешала она себя. – Надо немножко подкраситься, – она подошла к зеркалу и подняла глаза: из зеркала на неё глядела молодая суперкрасивая девушка.

– Это я? – Ева удивленно рассматривала себя в зеркале, – нет это не я, почему я не чувствую, что это я.

– Барс, за мной, – девушка вышла из каюты и бегом пробежала в лабораторию.

– Всем, привет, – поздоровалась девушка с животными, она подходила к клетке и что – то говорила, потом достала одну светящуюся мышку, та кое – как поместилась на ладони.

– Ну, вы подросли, а какие красивые, – Ева гладила мыша по спине, потом посадила к себе на плечо, продолжая обход своей фермы. Афоня и Феня так кричали: «Ева, Ева», что и их она выпустила: «Пусть немножко полетают». Птички сели на другое плечо и деловито начали чистить друг у друга перышки.

– Да идите, полетайте, – девушке тихонько хлопнула в ладоши, птички вспорхнули испугавшись, сделав пару кругов, они вернулись в клетку и начали снова голосить: «Ева, Ева». Ева присела за стол, записать показания, мышка пробежала по шее.

– Ладно, иди на место, а то ты мне мешаешь, – сказала девушка и отправила мышку в клетку.

– Ева, привет, как здорово, что ты вернулась, – сказал Николай, он был гладко выбрит, волнистые волосы живописно лежали на плечах, уникомбез удачно обтягивал широкие плечи.

– Привет, – равнодушно бросила Ева, не поворачиваясь.

– Ева, – парень замялся, девушка оторвалась от бумаг и вскинула на него зеленые глаза. – Ева, – он хотел сказать, что он очень скучал, что часто думал про неё, но вместо этого сказал совсем другое.

– Ты знаешь, пока тебя не было, к нам из параллельного мира выходила девушка Виринея. Её мир называется Фиртомарсия.

– Ясно, что ты сразу запал на «лишнюю юбку», – грубо оборвала его Ева.

– Они называют нашу планету Тритвом, представляешь?

– Нет, не представляю и представлять не хочу, – опять сгрубила Ева. Николай, казалось, не замечал грубость девушки.

– Я решил показать ей райский уголок, там появился портал, и мы попали в её мир, на остров забвения.

– Иди отсюда, со своим островом забвения, мне совершенно не интересно, где ты был и с кем, – резко оборвала его девушка. Она встала и открыла дверь лаборатории.

– Мы не были друзьями, но ты никогда не грубила, – разочарованно протянул парень, он подошел к двери, Ева была так близка и казалось такой доступной, что он не удержался и поцеловал её. Такой силы оплеуху он еще никогда не получал.

– Ты, что ополоумел, я тебе никогда не давала поводов, – раздраженно и громко говорила Ева, от раздражения на её щеках появился румянец, глаза сверкали. Николай схватился за щеку и качая головой вышел из лаборатории.

– Что за драка, а шума нет, – произнес Иван, вольной походкой он подходил к лаборатории. Он также был чисто выбрит, напомажен и надушен.

– Евочка, мы так все скучали по тебе, что я решил лично засвидетельствовать тебе свое почтение, – при этом он склонился в полупоклоне и протянул руку, чтобы принять руку Евы для поцелуя. Николай с усмешкой наблюдал за происходящим.

– Вы что, сговорились? Иди Иван отсюда, по добру по здорову, а то…, – Ева поискала глазами, чем можно запустить в парня, но ничего не нашла и взяла в руки пустую плошку.

– Евочка, – опять начал Иван, распрямляясь и входя в лабораторию.

– Что случилось, – в это время думала девушка, – что им от меня надо, они никогда не проявляли ко мне сильного интереса. Да мне все равно, лишь бы не мешали.

– Иван, выйди из лаборатории, здесь нельзя находиться посторонним, – Ева угрожающе, поднимая плошку наступала на мужчину, потом она вытолкала его за дверь и закрыла лабораторию изнутри на ключ, хотя по инструкции строго запрещалось закрываться изнутри в корабельных помещениях.

– Что с ней? – парни переглянулись. – Я вижу она тебя все – таки наградила своим вниманием, – проговорил Иван, намекая на след от пальцев на щеке Николая.

– Да, уж, я только хотел, чтобы она знала, – парень замешкался,

– И я просто хотел с ней пообщаться, да видно не ко времени мы, – также с сожалением проговорил Иван. – Пойдем, Дон Жуан, нас командир давно уже ждет, – и они бодро зашагали в рубку.

– Парни, – проговорил командир, поворачиваясь в кресле, – необходимо посмотреть сохранность оборудования, а вдруг у нас что – то враги раздолбали, поэтому прошу сходить на разведку. Сергей уже пошел переодеваться, давайте, через 20 минут жду вас.

Через двадцать минут Сергей, Иван, Николай вышли на поверхность Марса, их белые скафандры выделялись среди черных, разрушенных конструкций, вот они обошли обломки и направились к оборудованию. Многие ящики были сломаны, перевернуты, сложенные ранее они были разбросаны на большие расстояния. Парни приступили к работе: вновь стали собирать ящики и складывать их в ровные ряды. После войны, извержения вулкана местность здорово изменилась, там, где ранее виднелись бескрайние каменные поля теперь были волны застывшей лавы, а в центре её ровная круглая площадка. Люди не уходили далеко от звездолета, еще свежи были в памяти картины войны. Наконец все ящики были аккуратно уложены и мужчины решили осмотреться.