Галкино счастье

– Не стоит волноваться, – заверила Галина Николаевна. Она успокаивающе погладила морщинистую руку и посмотрела с ожиданием.

– Нет, нет, это всего лишь слухи, – запротестовала женщина, но спустя несколько напряженных секунд все-таки сдалась. – Ходили слухи… Это только слухи, госпожа. Так вот, я слышала, что он приводил к вам… колдуна, – выдохнув последнее слово, она повела плечами, будто сбрасывая с себя что-то тяжелое. – Так, может, он вам и помог? Хотя слухи ходили давно, – она задумалась, видимо пытаясь понять, возможно ли, что помощь колдуна сработала не сразу, а спустя время.

– У вас ведь есть немного свободного времени? – спросила Галина Николаевна, не придав большого значения словам о колдуне. Вряд ли женщина имела в виду настоящего мага, скорее всего, это был очередной аферист, наживающийся на горе чужих людей.

Поглядев на небо, женщина кивнула.

– Хорошо, идемте. Мне нужно о многом вас спросить, – произнесла Галина и потащила несопротивляющуюся женщину за собой.

– Что это за место? – с любопытством спросила женщина, оглядывая зал на первом этаже.

Куча хвороста в углу слегка уменьшилась, хотя не слишком сильно. Было понятно, что Лёка не усердствует, пытаясь закончить с работой как можно скорее. Галина Николаевна была довольна таким решением, ведь ей не хотелось, чтобы ребенок надорвался. Правда, у нее проскользнула предательская мысль, что девочка занималась совсем другими делами во время ее отсутствия. Она не хотела так думать, но понимала, что жизнь Лёки до этого не была праведной, а значит, для нее будет вполне нормально присвоить чужую вещь.

– Я так понимаю, наследство, которое оставил мне мой отец, – ответила Галина, замечая, как глаза женщины удивленно распахиваются.

– Это… место? – с нотками недоумения и недоверия спросила все еще незнакомка. Пару секунд спустя напряженные черты лица разгладились. – А, вы имеете в виду, что это часть наследства.

Галина Николаевна задумалась над ее словами. Возможно ли, что барон оставил дочери еще что-то? В таком случае у нее нашлись бы соответствующие бумаги. Кажется, любовь отца к дочери была преувеличенной.

– Нет, – Галина качнула головой. – Это все, что мне досталось. Если не считать кое-какой мебели из моей комнаты и одежды.

– Не может быть, – собеседница явно не хотела верить в подобное. – Господин барон любил вас. Здесь какая-то ошибка. Он не мог оставить вам только это, госпожа, – голос женщины звучал убежденно. Казалось, в ее картину мира не укладывался тот факт, что покойный хозяин мог поступить с любимой дочерью столь странно.

– Может быть, – осторожно предположила Галина Николаевна, замечая вышедшую в зал Лёку. Девочка окинула их заинтересованным взглядом, но не стала останавливаться, – ему просто нечего было мне оставлять? Пройдемте на кухню, там будет удобнее.

При слове «кухня» женщина приободрилась. Она выглядела крайне заинтересованной. Правда, воодушевление длилось ровно до того момента, когда она увидела практически пустое и давно запущенное помещение.

– Ох, что же это такое?! – воскликнула она, подлетая к печи и принимаясь заглядывать во все щели. Открыв крышку совершенно черного котелка, она сморщилась, заметив там давно остывшую кашу.

Галина не мешала женщине, наблюдая, как та взаимодействует с различными предметами. Не составило труда понять, что незнакомка очень хорошо ориентируется в подобном месте. Окинув взглядом одежду своей гостьи, Галя пришла к выводу, что та, вероятнее всего, служила прислугой в доме баронессы. Горничная? Кухарка? Последнее казалось самым правдоподобным вариантом.

– Присядьте, – попросила она, оттаскивая новую знакомую от запыленных горшков, которые, по мнению самой Гали, давно пора было выбросить.

– Что? – женщина перевела на нее взгляд и смутилась. – Простите, госпожа, – повинилась она. Вопреки просьбе, садиться за стол она не стала, вместо этого принялась натирать его.

Наблюдая за этим, Галина пыталась понять, где женщина взяла нормальную тряпку, а главное, когда успела ее вытащить, ведь она сама проверяла всю кухню, и ничего похожего тут точно не было. Неужели принесла с собой?

– Такая грязь, – проворчала женщина и осуждающе покачала головой. – Как же вы будете тут жить, госпожа? И где ваша нянюшка? Почему Брида не присматривает за вами? А Тедор? Прошло уже столько дней после того, как вы уехали. За это время он мог давно уже убрать ту кучу дров, – на этих словах она недовольно поджала губы. Незнакомка явно сердилась.

– Бездельники, – продолжала сокрушаться женщина. – Хорошо, что вы наняли ту девочку.

– Я не нанимала ее, – вклинилась в ее речь Галина. – Лёка действует по собственной воле.

– Как это? – женщина остановилась и покосилась на стул.

– Присядь.

– Нет, что вы, госпожа, – незнакомка слегка смутилась. – Не дело это, сидеть при госпоже, – она снова покачала головой. На этот раз, казалось, осуждая само предложение.

Галина Николаевна хотела настоять, но не стала. Конечно, ей было слегка неловко, но спорить именно сейчас не хотелось.

– Если вы не наняли ее, то зачем бы ей это делать? – с легким подозрением спросила женщина.

– Она предложила, я согласилась, – Галя пожала плечами.

– Ох, госпожа, – в тоне гостьи прозвучало легкое осуждение. – Какая вы все-таки доверчивая, – сказала она с теплотой в голосе. – А вы еще ее одну тут оставили. Надо будет попросить Бриде, чтобы она проверила ваши вещи.

– Бриды тут нет.

– Как? – изумилась женщина. – Неужели с ней случилось несчастье? А Тедор?

– Мне не хочется огорчать вас, но они оказались не самыми порядочными людьми. Их забрала стража.

– Ох! – незнакомка вскинула руки и схватилась за грудь. – Как же так? А вы, госпожа? Когда это случилось? Как вы тут одна? О Пресвятые Девы, что же это происходит? Сначала господин барон умер, потом вы уехали, теперь еще и это.

После этих слов она неожиданно расплакалась, принимаясь вытирать глаза той самой тряпкой, которую только что использовала для протирки стола.

Галине Николаевне пришлось потратить некоторое время, чтобы успокоить гостью. Подумав немного, она решила быть более открытой. Конечно, разглашать информацию о вселении она не собиралась никому.

– Для начала я хотела бы знать, как вас зовут, – спросила Галя, когда гостья практически успокоилась. – Я мало что помню из прошлого, – быстро уточнила она, заметив недоумение на лице женщины.

Ее слова вызвали новый поток слез.

– Совсем ничего не помните, госпожа? – женщина всхлипнула и посмотрела на Галю красными глазами. – Я ведь к господину барону пришла, когда вы вот такой крохой были, – она показала руками довольно маленький размер. Вряд ли даже младенец мог быть таким крохотным. – Вы в детстве очень любили мою кашу, – она тепло улыбнулась. – Я добавляла туда мед. Вы были такой хорошенькой. Петра меня зовут, госпожа.

– Мне очень приятно узнать твое имя, Петра, – поглаживая женщину по плечу, произнесла Галина. Та задушенно всхлипнула и кивнула. – Значит, ты служила моему отцу… сколько лет?

– Почти двадцать, – без задержки ответила Петра, а потом задумалась. – Да, точно. Почти двадцать. Сначала была помощницей повара, а как Густав умер, заменила его.

Галина хотела спросить, есть ли у Петры муж или дети, но не стала. Это была личная информация, к ситуации не имевшая никакого отношения.

– Расскажи о моем прошлом доме. Я действительно все помню очень смутно, – она нахмурилась, стараясь выглядеть печальной и расстроенной. – Даже отца почти не помню.

– Господин барон был хорошим хозяином. Платил всегда вовремя. Не кричал на прислугу и уж тем более не поднимал ни на кого руку. Слава Пречистым Девам, хозяин был выше подобного. А то слышала я, как в некоторых домах к слугам относятся, – Петра качнула головой, недовольно поджимая губы. – Я не знаю, чем он занимался, но его часто не бывало дома. Ваша семья, госпожа, очень богата. Не все бароны так живут. Я уж знаю, – в ее голосе проскользнуло самодовольство. Видимо, слуги из разных домов не гнушаются общаться друг с другом.

– А где ты жила после того, как отца не стало? – поинтересовалась Галя, вспоминая, что аферисты упоминали мачеху девушки.

– Осталась в господском доме, – в словах Петры проскользнул холодок. – Хотя, видят Пречистые Девы, мне не хотелось служить вашей… – она запнулась.

– Мачехе? – подсказала Галина. Она только надеялась, что информация была достоверной.

– Да, да, – Петра слегка расслабилась, но в ее глазах все еще мелькало легкое сомнение.

– Не стоит волноваться, – заверила Галя. – Ты можешь говорить обо всем прямо. Я должна все знать.

– Ну, если вы так говорите, госпожа, – женщина не выглядела полностью убежденной. Кажется, ей было неловко обсуждать с одной госпожой другую хозяйку. – Ваша мачеха, она… не самый хороший человек. Нет, она платит исправно, не ругается и не распускает руки, но нет в ней тепла. Совсем. Мне сложно объяснить, – Петра вздохнула. – Ходят слухи, это только слухи, госпожа, что мачеха ваша – ведьма, – при этих словах женщина понизила голос и огляделась по сторонам, словно опасаясь, как бы предмет разговора внезапно не оказался у нее за спиной.

– Ведьма? – Галина Николаевна вздохнула.

Ох уж эти средневековые предрассудки. Наверное, жена отца Висконсии была просто молодой и красивой женщиной, знающей себе цену. Другие ей завидовали, вот и распустили такие слухи. А слуги с радостью подхватили. В то, что женщина могла действительно быть ведьмой, Галина не верила. Другой мир она еще могла понять, но магия…

Нет, это было бы уже слишком.

– Как есть ведьма, – Петра торопливо кивнула. – Я сама видела, как у нее глаза красным сверкают. А еще около ее окон постоянно птицы сидят. В комнаты свои не разрешает заходить. Только для уборки. И только под ее присмотром. Прячет там что-то. Говорят, господин барон как женился на ней, так сразу чахнуть начал. Силы его выпила, вот точно.

Галина Николаевна особо не была впечатлена всем вышесказанным. Для каждого из пунктов она могла подобрать разумное объяснение, но, конечно, разубеждать гостью не стала. Ведьма – значит, ведьма. Какая ей на самом деле разница, кем считают мачеху Висконсии.

– Я уверена, что она околдовала вашего отца.

– Почему ты так считаешь?

– А как же иначе? – Петра нахмурилась. – Ваш отец любил вас безмерно. Баловал, подарки всегда дарил. Я каждый день готовила для вас отдельные блюда. Только то, что вы любили. Он не мог оставить вас в подобном месте, отдав все остальное своей второй жене и их сыну.

– У меня есть брат? – зацепилась за слова Галина.

Петра чуть поерзала. Судя по ее виду, родственник Висконсии не слишком ей нравился.

– Молодой хозяин, он, конечно, хороший мальчик… – начала она неуверенно.

– Ты можешь говорить мне правду, Петра, – душевно произнесла Галя, заглядывая в глаза женщине и слегка сжимая пальцы на ее плече, будто подбадривая.

– Честно говоря, я бы не хотела служить в доме, в котором ваш брат будет полноправным хозяином, – со вздохом призналась женщина. По какой-то причине Петра не хотела говорить больше о мальчике. И дело было не в страхе, ведь мачеху она точно боялась, но это не помешало ей сплетничать.

– Хорошо. Мне этого достаточно. Ты уверена, что дель Каруссо богаты? Где именно сейчас живет моя мачеха и брат?

– Я полностью уверена, – ответила Петра без колебаний. – Сейчас они живут в столичном доме, но это не единственная собственность, которая есть у вашей семьи. Я была еще в загородной усадьбе. Ох, как же там красиво! Озеро рядом, лес, сам дом большой, белоснежный. Говорят, господин барон построил его для вашей матушки. Он ее очень любил. Поэтому мне так странно, что он не оставил его вам, – сказав это, она со значением посмотрела на Галину.

Под конец разговора, когда Петра заторопилась обратно в дом своих нынешних хозяев, она высказала одну просьбу, которая очень удивила Галину Николаевну.

Глава 12

Когда-то давно по титулу сразу можно было определить, за что именно отвечает человек.

На короле лежала ответственность за всю страну. Герцог владел определенной областью. Людей, носивших такой титул, было очень мало, чаще всего не больше двух. Графы следили за городами, а бароны за всеми дорогами королевства и имели в подчинении пару деревень.

Позже все стало гораздо проще. Теперь семья барона могла быть в несколько раз богаче семьи графа, который, в свою очередь, порой и вовсе не имеет ничего, кроме титула.

К слову, таких безземельных аристократов в замке короля было довольно много. И хорошо, если они могли позволить себе содержать особняк в столице, иной раз не было и этого. Впрочем, подобное не мешало таким людям все равно смотреть на тех, кто ниже по иерархической лестнице, с превосходством.

Эруард давно заметил, что люди, имеющие высокий титул, но потерявшие по каким-либо причинам состояние, чаще всего оказываются более докучливыми в том, чтобы напомнить другим о своем величии. Он полагал, что все дело в защитной реакции и банальном страхе.

Кое-как распрощавшись с одним из таких аристократов, Эруард облегченно вздохнул и потер переносицу. Семья графа бор Данье потеряла свое состояние еще пару веков назад. С тех пор у них не появилось ни одного человека, способного восстановить былое величие семьи. Они приспособились жить на милости от короля, настолько привыкнув к этому, что перестали даже пытаться что-то изменить.

Эруард находил таких людей пустыми. Они не были ему интересны ни в какой мере. К сожалению, этикет требовал быть предельно вежливым с окружающими.

Самое смешное – это как граф только что пытался завуалированно убедить его, что человек с титулом барона, пусть и имеющий внушительное состояние, никак не может стоять на одной ступени с настоящими аристократами. Собеседник даже имел наглость назвать семью дель Легран скоробогачами, и это при том, что их корни уходят на семьсот лет назад. Уже тогда им был присвоен баронский титул.

Эруард не понимал, зачем правитель держал при себе подобных людей. Они были бесполезны. Только проедали королевский бюджет, не отдавая ничего взамен.

Подумав немного, он решил, что светской жизни на сегодня ему хватит. Развернувшись на каблуках, Эруард направился к выходу из зала, планируя заняться более интересными вещами.

Легко сбежав по широким ступеням, он тенью скользнул прочь от замка. Чем дальше он отходил, тем темнее становились улицы, но это его совершенно не тревожило. Он прекрасно знал столицу и мог пройти где угодно почти с закрытыми глазами.

Спустя некоторое время он приблизился к одному из домов. К центральному входу подходить не стал. Обошел здание и, привычно обогнув ящики, от которых несло чем-то сгнившим, два раза стукнул кулаком в дверь.

Пару минут царила полная тишина. Время было достаточно поздним, так что горожане давно уже спали. А те, кто в такой час не спал, предпочитали разговаривать и передвигаться максимально тихо, чтобы не привлекать к себе нежелательного внимания.

Звук отпираемого засова выдернул Эруарда из лицезрения окружающего пространства. Завернувшись в плащ сильнее, он повернулся к двери. Свет от свечи резанул по глазам, заставив на короткий миг зажмуриться.

– Это я, – прошелестел он.

Человек со свечой не выказал никакого удивления. Он просто кивнул и приоткрыл дверь шире, позволяя гостю пройти в дом.

Эруард не стал заставлять себя ждать, проскользнул мимо и сразу направился вглубь. На кухне он скинул капюшон и рухнул на стул, чувствуя, как тепло дома окутывает его. Он даже не заметил, что немного замерз, пока шел сюда.

– Что-нибудь выпьешь? – спросил мужчина.

Он поставил свечу на стол, а после сел напротив, выжидательно замерев.

– Твое варево отвратительно, – хмыкнул Эруард. – А ничего другого, как я подозреваю, у тебя тут нет.

– Ну почему нет? – притворно обиделся человек. – Для дорогого гостя могу налить воды.

– Не стоит утруждать себя, мой друг, – Эруард тихо фыркнул. – Какие новости? – его голос стал более серьезным.

– Все спокойно, – мужчина моментально перенял настроение. – На прошлой неделе он пытался подмять под себя одну из воровских гильдий.

– И как, удачно? – Эруард наклонился вперед, заинтересовавшись темой разговора.

– Нет, – мужчина хмыкнул. – Ребятам не понравились условия работы, поэтому они послали его. В наказание он приказал переловить их.

Эруард недоверчиво качнул головой.

– Старшим гильдиям вряд ли это понравилось, – предположил он.

– Именно, – человек кивнул. – Это не понравилось не только ворам, но и всем остальным на теневой стороне. Ты сам знаешь, они согласны сотрудничать с властью, но только в том случае, если все происходит к обоюдной выгоде сторон. Увеличение отчислений – нарушение давнего договора.

– Он пытался выставить все так, словно это король пожелал увеличения? – недоверчиво спросил Эруард, невольно зацепляясь взглядом за один из ужасных шрамов на лице собеседника. Он несколько раз порывался спросить, кто оставил другу такие отметины, но так ни разу и не перешагнул эту черту. Ему казалось, что Паком не будет рад вопросу.

Гордон посмотрел со значением. Такой взгляд не требовал словесного ответа.

– Еще какие-нибудь новости? – спросил Эруард, размышляя над тем, что ему стоило доложить королю о возможных предстоящих волнениях в городе. Его величество предпочитал активно не вмешиваться в эту сферу, оставляя ее на совести семьи дель Легран, которая уже несколько столетий занималась наблюдением за порядком на теневой стороне.

Нынешний глава стражников являлся протеже семьи дюи Медрон. Видимо, герцог решил, что его власти достаточно, чтобы противостоять правителю.

– Есть кое-что интересное. – Эруард прищурился, наблюдая, как глаза друга вспыхивают любопытством. – Не так давно ко мне приходила одна девушка. Мне кажется, тебе будет интересно услышать об этом.

– Девушка? – спросил недоуменно Эруард и внутренне скривился. Правда, практически сразу спохватился. Ему явно не стоило презирать весь женский пол из-за одной надоедливой сверх меры девицы.

Паком, сам того не зная, пробудил в нем воспоминания о встрече, состоявшейся пару дней назад.

После того как Эруард получил письмо баронессы, ему пришлось отправиться на встречу с ее отцом. Барон дель Дубран ни капли не удивился его приходу. Он соловьем разливался о том, как прекрасна любовь, какой чарующей она может быть, как он завидует такой красивой и подходящей друг другу паре.

Ни одно его слово не заставило Эруарда думать, будто мужчина действительно считал так, как говорил. Дубран нацелился на деньги его семьи, вот это была истина.

Несмотря на то, насколько противно ему было, Эруард с каменным лицом выслушал все эти восхваления и мечтания об их непременно замечательной будущей жизни.

Когда речь зашла об отзыве намерений, Дубран встал в позу. Подумать только, он имел наглость обвинить Эруарда в черствости и жестокости по отношению к его бедной и трепетной дочери, которая влюблена настолько, что не выдержит отказа и лишит себя жизни в тот же день.

Жаль, что нельзя было кивнуть и уйти, согласившись с таким сценарием. Увы, он мог представить, что последует дальше.

Эруард буквально видел, как Дубран бегает по замку короля, рассказывая, как его бедное дитя едва не покончило с собой из-за отказа мерзавца, который совершенно не стоит девичьих слез и уж тем более жизни.

Аристократы найдут этот инцидент занимательным. Возможно, мысленно многие из них встанут на его сторону, но при этом во всеуслышание осудят, ведь так требует негласный закон.

Эруард снова скривился. Игры аристократов совершенно ему не нравились. Именно поэтому он старался держаться от высшего света так далеко, как только возможно. К сожалению, это не всегда удавалось. Семья дель Легран вела законные дела со многими дворянскими домами.

Когда ему надоело слушать о том, какая из него и Элоизы получится прекрасная пара и какие замечательные дети у них родятся, он выложил карты на стол.

Принадлежать к семье, которая веками следила за теневой стороной, не всегда легко. Эруард часто признавался сам себе, что имеет довольно мягкую натуру, поэтому ему было сложно бесстрастно наблюдать за различными преступлениями и не иметь при этом права чем-нибудь помочь.

Не все незаконные действия трогали его. Например, воровство по большому счету не виделось ему чем-то ужасным. Понятно, что дело в нюансах. Одно дело обворовать напыщенного аристократа, и совсем другое – старушку, которой и самой порой нечего есть.

С убийствами было сложнее, но и здесь в дело вступали те самые мелочи. Иногда, по мнению Эруарда, тот или иной человек заслуживал смерти. Смерть невинных людей всегда заставляла его ощущать тревогу и несогласие.

Если подумать, то так было во всех сферах теневого мира. Он понимал, что не судья и не имеет права решать, кто и чего достоин, но, как и у любого человека, у него были определенные мысли по поводу того, что допустимо, а что нет.

Он отлично знал: искоренить преступность невозможно. Люди так устроены, их создали такими. Он мог лишь наблюдать, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы криминальный мир не переступал некие рамки, за которыми царило полное беззаконие.

Рассказывая Дубрану о его нечистых делах, Эруард даже слегка порадовался, что имеет доступ к таким данным. И да, барону вовсе не обязательно было знать, что практически вся аристократия замечена в связях с преступным миром в той или иной степени. Как и то, что Эруард никогда не собирался разглашать эту информацию. По крайней мере, без приказа короля. Главное, что сам Дубран об этом ничего не знал, как и о том, кем именно является семья дель Легран.

– Что за девушка? – без интереса спросил Эруард, не понимая, что привлекло внимание Пакома.

– Баронесса дель Каруссо, – с довольным лицом выдал Гордон.

Эруард нахмурился.

– Аленсия дель Каруссо? – задал он вопрос, чувствуя себя сбитым с толку. Он не понимал, по какой причине недавно овдовевшая женщина могла приходить к его другу. – Подожди, подожди, – он приподнял руку, прокручивая в голове всю информацию, которая у него была на эту семью. Что-то такое он недавно слышал… – Что-то о наследстве, – пробормотал он. – Какие-то махинации. И это странно. Насколько я знаю, Каруссо имеют только одного наследника.

– Не Аленсия, – произнес Паком самодовольно. Ему нравилась мысль, что он знает что-то, чего не знает член семьи темных смотрителей. Это было восхитительное ощущение. – Висконсия, – медленно произнес он.

– Висконсия? – Эруард моргнул и замер. Память послушно выдала пласт нужной информации. – Старшая дочь барона. Насколько я помню, она была чем-то больна. Что-то с головой.

– Если и была, то сейчас с ней полный порядок, – проворчал Паком, немного разочарованный тем, что друг все-таки знал о баронессе.

– И зачем же она к тебе приходила? Как нашла тебя? – спросил Эруард, внезапно подумав, что Висконсия звучит очень красиво.

Глава 13

Покинув дом друга, Эруард остановился в одном из темных переулков. Недавний разговор не выходил у него из головы. По какой-то причине его заинтересовала судьба странной баронессы.

Во время рассказа он вспомнил немного больше о деле Каруссо. В махинациях с завещаниями не было ничего необычного. Постоянно появлялись недовольные тем, как покойный распределил имущество, оставшееся после него.

Нечистые на руку поверенные с радостью приходили на помощь таким людям, делая все (конечно, за плату), чтобы «справедливость» восторжествовала, а состояние оказалось в руках более достойных.

Дело дель Каруссо он помнил, хотя поначалу не придал ему никакого значения. У его семьи были все данные о сделках, проводимых теневыми поверенными. Король желал знать больше грязных тайн людей, которым вынужден оказывать гостеприимство в своем доме.

Такие знания были палкой с острыми концами. С одной стороны, правитель мог обезопасить себя, ведь мало кто хотел идти против человека, знающего о нем все. С другой стороны, всегда существовал риск, что появится тот, кто посчитает осведомленность короля слишком опасной для себя. Это могло привести таких людей к желанию образовать тайный заговор.

Семья Легран всегда стояла на стороне законной власти. По крайней мере, до тех пор, пока та не принимала сумасшедших законов, способных навредить большому количеству невинных людей. До сих пор Легранам везло – в королевской семье рождались исключительно разумные наследники, становившиеся после достойными правителями.

Дело барона Каруссо поначалу не казалось Эруарду интересным, поэтому он не придал значения этой информации. Семья была довольно богата, но ничего выдающегося. Приближенными к королю они тоже не были, так что особой властью не обладали. Жили, на первый взгляд, тихо и мирно.

Он знал, что Аленсия была довольно красивой женщиной, но при дворе бывала не так часто. Никаких особых слухов и сплетен. Образцовая и честная семья, что весьма удивительно, учитывая, как многие аристократы любят игнорировать закон. Это вызывало подозрения.