скачать книгу бесплатно
Она подняла голову.
– Что ты натворил… Ира оттуда не выйдет.
– О чем ты? – я был в недоумении. – У нас никогда не было насилий – всё только по доброй воле и согласию.
– Ты не знаешь всего, это одна из причин моего разрыва с Сергеем. У них от денег и власти совсем «снесло крышу», и всё, что было раньше, им кажется пресным. Они теперь находят девушек помоложе и посимпатичней. Занимаются этим ряженые офицеры – опытные и умелые проходимцы, одетые в форму. В пригороде есть бывшая военная база, где созданы шикарные условия для отдыха, там всё и происходит.
Я прервал ее.
– Что происходит, Элла? Что за «Тысяча и одна ночь»?
– Дослушай, пожалуйста… Девчонок приглашают туда и, окунувшись в роскошь, они начинают верить в любовь и сказку. Дальше происходит самое отвратительное: в пищу и напитки добавляются наркотики и препараты, стимулирующие сексуальные желания… Одурманенных, готовых на всё, их вовлекают в безобразные групповые оргии. Это снимается на камеру. Затем, шантажируя записями и обещая златые горы, девушек уговаривают обслуживать клиентов.
– Но ты же говоришь, их уговаривают…
– Да, некоторые не поддаются и уходят. Без последствий… Явный криминал организаторам и высокопоставленным клиентам не нужен. Но больше тех, кто остается, из боязни или веря обещаниям. Через несколько месяцев их вышвыривают, заменяя новыми. Как правило, они становятся наркоманками и профессиональными проститутками.
– Откуда ты это знаешь?
– Знаю… – Она отбросила карандаш. – Сергей попытался привлечь меня к сотрудничеству, и несколько дней я провела на базе. Увидев всё своими глазами, категорически отказалась.
– А что ты так испугалась за Иру?
– Я хорошо узнала ее и уверена – она сломается. Тем более, что Сергей «положил на нее глаз» – предлагал тайные встречи, а в случае отказа обещал неприятности для тебя.
– Почему она не рассказала мне об этом?
– Побоялась, рассказала мне, и я помогла ей избавиться от его домогательств. Теперь он отомстит…
Элла выжидающе смотрела на меня.
– Ну…
Я набрал личный номер Сергея и, не здороваясь, сказал, что мне срочно нужна Ирина.
– Зато ты ей не нужен, – хмыкнул он.
– Ты не понял? Мне срочно нужна Ирина.
Он заорал:
– Как ты со мной разговариваешь?! Пошел ты… – и грязно выругался.
Сдерживая бешенство, медленно и внятно я процедил:
– Если через час ее не будет, я беру взвод морпехов, и мы разнесем твою «богадельню». Ты меня знаешь…
Несколько секунд длилось молчание.
– Ты понимаешь, что больше у меня не работаешь?
– Очень даже понимаю…
– Хорошо, через час, на конечной остановке четвертого трамвая заберешь свою сучку.
Я положил трубку и глянул на часы.
– Не спеши, – с беспокойством заметила Элла, – от него можно ждать любой пакости. Помнишь Пашу Колесникова? Его сильно избили, и его же обвинили в пьяном дебоше с угрозой применения оружия. После формального разбирательства, понизив в звании, отправили в какую-то дыру на Севере. А он не пил и был достойным офицером. Просто накануне он заверил Сергея, что выведет его на «чистую воду». Тебе следует подстраховаться.
С минуту я обдумывал сложившиеся обстоятельства. Потом вышел в приемную и велел помощнику срочно найти Алексея Браткова – старшего инструктора по рукопашному бою.
– Вызвать? – уточнил помощник.
– Нет, выяснить местоположение и доложить. Срочно.
Элла опять катала по столу карандаш, и монотонно-тарахтящий звук отвлекал, действуя на нервы. Вошел помощник.
– Братков проводит тренировку на базе морских пехотинцев.
– Машину, быстро, – приказал я и повернулся к Элле. – Тебя подвезти?
– Нет, я сама… Когда заберешь ее, привози ко мне.
В машине я еще раз мысленно прокрутил в голове возможное развитие событий. На мой взгляд, в этой ситуации поддержки Алексея было вполне достаточно, и невольно вспомнилась далекая история нашего знакомства…
***
Около двадцати лет назад эсминец, на котором я служил вторым помощником, подошел к берегам Южной Америки, не входя в территориальные воды. Меня вызвал командир. В каюте, кроме него, находился уже знакомившийся со мной майор КГБ и трое загадочных пассажиров, весь рейс почти не выходивших на палубу. Они поочередно назвали свои имена, и мы обменялись рукопожатиями. Как потом выяснилось, это были: офицер Главного Разведывательного Управления и старшина с матросом из диверсионного подразделения морской пехоты. По цепким взглядам и мягким движениям, скрадывающим затаенную силу, в двоих угадывались матерые «волкодавы». Третий, Алексей, удивил меня: мальчишка с васильковыми глазами, в веснушках на пол-лица, крепкое рукопожатие которого было каким-то извиняющимся и неловким.
Передо мной была поставлена задача: как стемнеет, на легком катере доставить этих людей на берег, метрах в пятистах левее устья реки. Там, периодически подавая условный сигнал, в небольшой бухте будет ждать проводник. Когда они уйдут, тщательно замаскировать катер, но так, чтобы иметь возможность моментально отплыть. Сутки ожидать их возвращения и перед рассветом следующего дня, независимо от того, придут они или нет, вернуться на корабль.
После этого майор, командовавший совместной операцией, отпустил «диверсантов». Так я про себя назвал их, и, как оказалось, это соответствовало действительности. Мы обсудили детали высадки и связи. Он предупредил, чтобы я был готов ко всему: возможна засада или обнаружение, так как вдоль берега постоянно курсирует пограничный катер.
В этом случае в бой не вступать, уходить в джунгли и устанавливать связь с партизанами. Я сам должен подобрать механика-рулевого и двух матросов для усиления. Было понятно, почему выбор пал на меня. Годом раньше я прошел спецкурс, в который входили работа с рацией, владение любым стрелковым оружием, рукопашный бой и выживание в экстремальных условиях.
Майор держался просто и дружелюбно, и я осмелился спросить:
– А что, посерьезней этого конопатого паренька никого не нашлось?
Он улыбнулся.
– Паренек этот – чемпион округа по боевому самбо и кандидат в мастера по стрельбе из короткоствольного оружия.
Высадка прошла благополучно. Ребята с проводником ушли к реке, где была спрятана лодка, а мы замаскировали катер и отдыхали, выставив охранение. Рацию я настроил для прослушивания радиообмена в радиусе пяти-семи километров. В семнадцать часов эфир взорвался напряженными переговорами и командами на английском и испанском языках. Английский я знал хорошо, а испанский – достаточно, чтобы понимать суть услышанного. Из хаоса слов выяснилось, что партизаны атаковали армейский штаб, где в это время находилось высокое командование и американские военные советники. Нападавшие были уничтожены, но небольшая группа, в которой есть раненые, прорвалась и ушла по направлению к реке. Ведется преследование, и река усиленно патрулируется. «Скорее всего, это наши, – подумал я, – и, конечно же, они не пойдут по реке, где их легко обнаружить».
По карте до населенного пункта, в котором находился штаб, было около четырех километров. Если они уйдут от погони, то, учитывая труднопроходимость местности, по моим предположениям, ночью они должны выйти к нам. Из дальнейшего прослушивания я узнал, что ввиду наступившей темноты преследование прекратили, а также то, что джунгли в этих местах считаются непроходимыми… За полчаса до намеченного времени, я вызвал рулевого и приказал готовится к отплытию.
– А как же ребята? – тревожно спросил он.
Я пожал плечами:
– Приказ.
До последней минуты я надеялся, и было какое-то почти физическое ощущение, что они из последних сил пробиваются к нам. А мы их бросаем…
Вспомнилось неловкое рукопожатие синеглазого мальчишки, и я принял решение. Вместо того чтобы сообщить об отплытии, передал: «Поломка, задерживаюсь на сутки».
– Какая поломка? – у рулевого, тоже владевшего рацией, округлились глаза. – Я за это отвечаю… Меня будут судить.
– Не будут. Поломки нет, и я беру ответственность на себя. Продолжайте наблюдение.
Верилось, что они придут, но я не знал, вернется ли еще раз за нами корабль, который уйдет, чтобы не маячить у чужих берегов.
Когда рассвело, я снова установил очередность наблюдения, давая матросам отдых. День тянулся мучительно долго. Из прослушанных нервных переговоров стало понятно, что нападение имело очень серьезные последствия, но о преследовании ничего не говорилось.
Стемнело… Я опять усилил дозоры. Вскоре меня вызвали условным сигналом, и матрос шепотом доложил:
– На берегу какое-то движение…
Из зарослей на открытое место, метрах в пятидесяти от нас, вышел человек, что-то тащивший за собой. Пройдя небольшое расстояние, он оставил груз и, шатаясь, пошел обратно. Через некоторое время появился вновь, и теперь было видно, что он тащит человека, который, отталкиваясь руками от прибрежной гальки, помогает ему. Я понял, кто это… Не дослушав команды, все рванулись к ним, подхватили лежащих и понесли к катеру. Тот, что тащил их, так же медленно, пошатываясь, шел за нами, но, не дойдя нескольких метров, подломился и упал ничком.
Осунувшиеся, покрытые грязью, они были на одно лицо, а когда осторожно укладывали упавшего, он открыл глаза, и при свете луны небесная синева этих глаз на черном лице заставила всех на несколько секунд замереть, глядя на него.
Пока матросы, разорвав расползающуюся одежду, обрабатывали раны бойцов, я передал по рации: «Все на месте. Готовы к отплытию». Ответ пришел незамедлительно: «Выходите через два часа».
Нас подняли на борт, и эсминец взял курс на Кубу. На следующий день все трое были в Гаване, в нашем военном госпитале. При встрече с ним, уже в Союзе, я спросил:
– Леша, а как ты смог пройти с ранеными через непроходимые джунгли?
– Я перетаскивал их по очереди и, когда, возвращаясь за старшиной, видел, как, уткнувшись лицом в землю, он ползет мне навстречу, вопроса, смогу или нет – не возникало.
Сейчас Алексей, имея награды за боевые операции, тренирует морских пехотинцев, но главной своей наградой считает двоих сыновей-нахимовцев и дочурку, баловницу. Офицер в настоящее время – генерал-лейтенант ГРУ, а старшину мы с Ириной недавно встретили в Летнем саду с внучками. Видя его выправку, никто бы не подумал, что он на протезах. Каждый год ко дню моего рождения от них приходят поздравительные открытки.
…Вернувшись из того похода, мы встали на рейде. Через час к эсминцу подошел штабной катер с офицером и двумя матросами, вооруженными автоматами. «Интересно, что им здесь понадобилось?» – подумал я, послал доложить командиру и распорядился спустить трап.
На борт поднялись двое. Офицер приказал автоматчику остаться на палубе и потребовал проводить его к командиру. Когда за ним закрылась дверь командирской каюты, меня будто ледяной водой окатило: «А ведь это по мою душу…». Без единой мысли я медленно шел к рубке.
– Товарищ капитан-лейтенант, – догнал меня вестовой. – Вас срочно вызывает командир.
Повернув обратно, я отметил, что он держится слишком близко ко мне и мелькнула мысль: «Наверное, ему даны дополнительные указания…».
В каюте я не успел даже рта открыть.
– Платов Константин Викторович? – спросил прибывший офицер.
– Так точно.
– Вы арестованы. Прошу… – он указал на выход.
Я не шевельнулся, глядя в его холодные глаза, и бесшабашная злость, отсчитывая секунды, застучала в висках. Он потянулся к кобуре…
– Костя, не дури… – встал между нами командир. – Мы с замполитом головой за тебя поручились, и сейчас решение за Ереминым.
– Товарищ капитан второго ранга, я запрещаю вам разговаривать с арестованным!
Этот голос вернул меня в норму.
– Ишь, какой грозный – никак шпиёна пымал, – усмехнувшись ему в лицо, я распахнул дверь и направился к трапу.
В штабе флота на контрольном посту мой конвоир предъявил предписание, и уже вдвоем мы поднялись на второй этаж. В приемной контр-адмирала Еремина он доложил:
– Товарищ капитан первого ранга, по вашему приказанию капитан-лейтенант Платов доставлен. Помощник дежурного по штабу – капитан Кречетов.
– Свободен, – кивнул ему каперанг, предложил мне присесть и прошел в кабинет.
Через минуту дверь распахнулась, он жестом пригласил меня и вышел.
– Товарищ контр-адмирал… – начал я, но сидевший за столом Еремин прервал:
– Помолчи и подойди ближе.
Перед ним лежало мое «Личное дело». Изредка бросая на меня тяжелый взгляд, он нервно листал его и наконец, спросил:
– Ты знал, что пойдешь под трибунал?
– Я не думал об этом.
– Думать надо всегда, последствия твоих действий могли быть очень тяжелыми. Для всех… Но над тобой, наверное, счастливая звезда. Операция прошла успешно, все участники представлены к государственным наградам. Кроме тебя.
Адмирал подошел и положил руку мне на плечо.
– Трибунала не будет. Служи, моряк…
***
Скрип разъехавшихся ворот прервал мои воспоминания. На территории, мы остановились у открытого тренировочного комплекса. Алексей приказал помощнику продолжать занятия и, выслушав меня, уточнил:
– Едем на вашей машине?
– Нет, возьми с базы.
По дороге я предупредил его о возможной провокации и рассказал о Паше Колесникове.
Недалеко от конечной остановки трамвая я вышел из машины. Вскоре подъехала черная «Волга». Немного выждав, из нее вылезли два рослых парня. Они огляделись, и один из них, по-видимому старший, кивнул другому… Тот вытащил упирающуюся Иру и, крепко держа выше локтя, повел ко мне. Она шла безвольной, вихляющей походкой, опустив всклоченную голову. Не доходя нескольких метров, он с силой толкнул ее.
– Лови…
– А полегче… – вырвалось у меня.
