Всё хорошо, или Шесть миллионов в пластилине. Роман и логлайны сценариев автора

– Я не знаю, кто там устанавливает какие нормы, но я так счастлив, что ты именно такая, какая есть!

– Хи-хи-хи, щас опять целоваться будут!

– Ну и пусть целуются… Не подглядывай! Тёть Лен, расскажите ещё про сны? Пожалуйста?

– Чтобы сон полностью сбылся – такое бывает не так часто. Вот не так давно, например, мы с Виташей пообедали и прилегли на диван. Немного поговорили и задремали. Вдруг я вижу, ваш папа открывает дверь… – Лена рассказала весь сон, причём Дмитрий слушал с не меньшим интересом, чем дети.

– Папа, что всё так и было!?

– Абсолютно точно! Я бы сам ни за что не поверил, если бы сам не видел, что Лена спит.

– С ума сойти! А ещё расскажи, тётя Лена!

– Скоро солнце взойдёт, мой господин. Пора прекращать дозволенные речи!

– Ну, тётя Лена?

– Мы когда будем в доме порядок наводить, а, старатели-золотоискатели? Кто будет шкаф на место ставить, вещи прибирать?

– Ну, Леночка, ну один не очень большой сончик расскажи нам и всё. И мы всё приберём, я даже посуду собственноручно вымою, а?

– Хорошо. Последняя история на сегодня. Только она не очень весёлая. Было это лет 15—17 назад. Мы жили в районном центре, а мой муж поехал в город за новой машиной – в организацию, где он работал, выделили новый «Камаз». Была зима, мороз за тридцать. Я знала, что он вернётся поздно ночью, натопила печь, приготовила ужин и прилегла на кровать, решила немного почитать. Незаметно уснула. И вот я вижу во сне: подъехал к дому Коля на «КАМАЗе», долго стучался в ворота – я не открываю, не слышу. Он перелез через ворота, долго стучался в кухонное окно – я не слышу. Затем вижу, как он снова завёл машину, перегнал её в огород позади дома, достал вещи из кабины. Снова долго стучал в дверь со стороны огорода. Я не слышу. А окно нашей спальни выходит в сторону огорода, но чтобы до него добраться, нужно обойти нашу баньку, перелезть через два соседских забора. А в ту зиму очень много снега навалило, выше пояса. И вот, представьте, он весь голодный, промерзший, весь в снегу лезет через эти заборы, кое-как добирается до окна… Протягивает руку, чтобы постучать в окно… В это время я просыпаюсь, отдергиваю занавеску: «Ой, Коля, ты приехал, сейчас открою». Вы бы видели, дети, какой он был: весь в снегу – и в валенках, и в карманах, и в рукавах, под курткой… везде полно снега. Руки до того промерзли – пальцы не гнулиссь. Кое-как стянула с него перчатки, раздела его, растерла руки. Он мне говорит: «Что ж ты так крепко спишь, я почти час вокруг дома хожу, стучусь». А я отвечаю: – «Я знаю, я видела». Я просто не успела сказать, что я во сне всё это видела. Как он на меня тогда обиделся! Он решил, что я специально его в дом не пускала, чтобы поиздеваться над ним. Несколько дней со мной не разговаривал. Я его кое-как смогла убедить, что видела это всё во сне. И то, мне кажется, что он так мне до конца и не поверил.

Вот такая грустная «ясновидящая» история.

Глава 11

На следующий день Лена занималась с Виталей математикой. Их прервал телефонный звонок:

– Лена, это что, правда? Ты замуж выходишь?

– Кто тебе сказал, мы только вчера вечером всё решили.

– Твой Дмитрий Николаевич утром заходил, такой счастливый, довольный. Меня на свадьбу пригласил, пообещал, что обязательно меня познакомит с кем-нибудь из своих друзей-бизнесменов.

– Ну, раз обещал, значит познакомит. Только что у тебя с голосом, подруга, ты будто плакала.

– Я вчера у Ваньки была…

– А, так он приехал! Я думала, он бросил работу, больше месяца его не видела. Звонила пару раз, он всё какой-то недоступный. Ну, как у него дела?

– Суд будет двадцать пятого, вот и все его дела.

– Какой суд, что он натворил?

У Лены засосало под ложечкой. Сердце забилось трусливым зайцем, предчувствие неприятностей царапнуло душу.

– Так тебе никто ничего не сказал? Вообще-то правильно, он меня тоже просил ничего тебе не говорить. Но, понимаешь, Лена его могут посадить лет на пять. Я бы и не сказала тебе… Но твой Дмитрий Николаевич, кажется, не плохой человек… Ты не могла бы поговорить с ним, может у него есть хороший адвокат?

– Я тебе перезвоню.

Лена сразу позвонила Богатырёву.

– Да, Леночка, слушаю?

– Дима, мне срочно, сегодня нужен адвокат!

– Без проблем. Ты что, дозвонилась до своих? Он согласен дать тебе развод?

– Нет, Дима, я ещё домой не звонила. Адвокат нужен моему другу, у него через три дня суд. Что с ним случилось, я не могу сказать, пока сама не знаю, Лейла была у него вчера. Будешь ехать, захвати её с собой.

– Хорошо, мы будем через час. Приготовь что-нибудь.

– Спасибо, Димочка. Я Лейку предупрежу, чтобы подменилась.

Лена готовила обед, когда раздался звонок в дверь.

– Тётя Лена я сам открою это, наверно, папа приехал! – Виталька убежал в прихожую.

– Привет, дружок! Ну, как ты тут?

– Хорошо! Мы с тётей Леной позавтракали и я сейчас гараж строю.

– Молодец. Леночка, встречай гостей. Вот, познакомься…

– Ефим Эдуардович, адвокат? А Вы Елена Ивановна? Очень приятно. Мне Дмитрий Николаевич много о Вас рассказывал, но я Вас представлял несколько…

– Моложе и стройней? Понимаю. Не тушуйтесь, проходите, прошу Вас. Привет, подруга, проходи. Рада тебя видеть. Так и ревёшь, неужели так всё плохо? Ну, всё, успокойся. Сейчас поговорим, может, что-нибудь придумаем. Присаживайтесь, прошу Вас. Дима, как у вас со временем?

– Времени в обрез. Давайте сразу к делу. Что с кем случилось? Рассказывайте, Лейла, прошу Вас.

– Лена я не знаю, что делать? Ванька категорически запретил тебе что-нибудь говорить, но я не могу молчать – его могут посадить очень надолго, всех троих могут посадить… Им выделили адвоката, но он больше мешает, чем помогает…

В разговор вмешался адвокат:

– Я извиняюсь, уважаемая Лейла Шалимовна, вы бы не могли назвать имена Ваших друзей и в чём их обвиняют?

– Да-да записывайте… Петровских Иван Иванович, Тимошенко Антон Андреевич и Тимошенко Андрей Андреевич. Они избили двоих козлов, жалко, что не добили! Вот за это их и забрали две недели назад, 25 уже будет суд. Заседание будет в нашем районном суде, а вел дело следователь прокуратуры Амосов Владимир Ильич.

Адвокат начал записывать имена, неожиданно замялся, удивлённо взглянув на Лейлу. Но, справившись с собой, продолжил писать. От Лены не ускользнуло это обстоятельство.

– А те двое живы?

– Да живы. Одному из них ставят тяжкий вред здоровью, будто это Ваня его…

– Извините, девушка, я не совсем понял, а из-за чего ссора произошла, вы можете сказать?

– Кажется, я могу сказать. Не было никакой ссоры. А излупцевали ребята этих козлов из-за меня.

– Погоди, Лена, причем здесь ты? Тут разговор идёт о двух-трёх неделях, а за последние полтора месяца с тобой никаких инцидентов не происходило – я точно знаю.

– Интересно откуда? Ты что, следил за мной?

– Не следил, а охранял. Понимаешь, после того, как я тебя увидел, я попросил своих ребят всё о тебе узнать – где живёшь, чем занимаешься… И приставил охрану.

– Зачем?

– Как зачем? Ты что не слышала эту историю про женщину с нашего автопарка, ну в душевых на проходной на неё двое напали…

– Так это на твоём предприятии произошло, Николаич. Я тоже слышал. Вот это женщина! Настоящая русская женщина. Как она этих молодцев скрутила, как выволокла на улицу… Молодец! Говорят, их потом ребята с твоего же предприятия так укатали, врачи диву давались. Вот это история!

– Я рада, что эта история доставила Вам столько удовольствия. Хотя, видит Бог, мне было не до веселья. Вот этих ребят Вам, собственно, и предстоит защищать. А суть дела Вы изложили совершенно точно, только мои друзья могут пострадать не за причину, а за следствие.

Богатырёв опешил:

– Это была ты?!

– Да, это была я. Разве тебе этого не доложили? Плохо работают твои сыскари! – Лена резко поднялась с дивана, вышла на кухню.

Она стояла у окна, плечи её вздрагивали от беззвучных рыданий.

– Лен, успокойся, пожалуйста. Я не знал, что вся эта ужасная история произошла с тобой. – Он обнял её, прижал к груди.

– Где ты взял этого идиота, он же шизофреник. В восторге он от истории. Да я после этой истории с трудом в себя пришла. Лея с Ваней сидели возле меня день и ночь, боялись одну оставить. Ваня тогда со всеми и договорился, чтобы моё имя нигде не упоминалось. Чтобы меня лишний раз не беспокоили – и со «скорой», да и с этими козлами тоже. Я не стала на них заявлять, а они теперь парней посадить хотят, сволочи. Ванька хоть взрослый, у него дети выросли, а Тимошенки мальчишки совсем. Тошка жениться собрался, приехал денег на квартиру подзаработать. А у Андрюшки двое маленьких детей и у жены сахарный диабет. А их теперь в тюрьму из-за меня! Дима, помоги, пожалуйста. Нельзя допустить, чтобы их посадили.

– Я сделаю всё, что нужно, только ты не плачь, хорошая моя. Договорились?

– Поехали, Ефим Эдуардович. А Вы, Лейла, побудьте, пожалуйста, с Леночкой. Хорошо?

– С удовольствием. Удачи Вам. Ждём от Вас вестей, – когда за мужчинами закрылась дверь, подруги обнялись.

– Лена у тебя есть что-нибудь пожевать? – Лейла всегда хотела есть. – Ну, рассказывай, как ты тут устроилась, подруга.

– Да устроилась… С одной стороны странно – ведь всё у нас так быстро завертелось, закрутилось… А с другой стороны – я будто всегда была здесь. У меня здесь душа дома. Знаешь, что самое удивительное, Димины ребятишки так похожи на моих, когда они были в таком же возрасте, представляешь? Рассольник будешь?

– Я всё буду! А ты своим сообщила?

– Нет ещё, сегодня собиралась, как раз когда ты позвонила. Что на работе нового? Привыкла уже.

– Привыкла. Удивляюсь – как ты всё успевала! Взяли медиком одну бабёнку, так она уже со всеми переругалась. Парни все про тебя спрашивают, переживают за тебя. Приветы шлют. Тут вчера Семёныч заходил. Зашёл, молча сел, минут десять сидел, молчал. Затем встал, подошёл ко мне: «Скажи, я рад за неё» – и вышел. Я сначала не поняла его, а потом сообразила – это он тебя поддерживает.

В кухню влетел Виталька:

– Тётя Лена, а блины ещё есть?

– А как же! С чем ты их будешь?

– Со сгущёнкой и чаем. Ты мне налей чаю, пусть остывает, я сейчас… – и умчался к себе в комнату.

– Какой славный мальчуган! Совершенно тебя не стесняется.