скачать книгу бесплатно
– Значит, собираешься.
– Ну… это даже не прописка, а регистрация. Ему жить и работать в Москве нужно. Он же иногородний. В конце концов, это никак не ущемляет твоих интересов. Я хозяйка квартиры. Квартира куплена задолго до брака ещё твоим папой. У Егора будет всего лишь регистрация. Он никаких прав не имеет на квартиру. И зря ты так плохо о нём думаешь. Он хороший человек. Ему ничего не нужно. И ему никто не нужен, кроме меня.
– Я заметила. Вцепился в тебя, как клещ. Хрен отдерёшь. Всё к себе прибирает. Мама, ты, конечно, у меня женщина взрослая, и я не вправе тебе диктовать, что делать. Но ты сейчас же позвони Егору и скажи, что мне срочно нужна машина. Пусть немедленно вернет её на место. И напомни ему на всякий случай, что это машина моего отца. Я против вашей любви ничего не имею, а вот потерять то, что с таким трудом наживал мой отец, не дам. Ты обещаешь, что позвонишь ему прямо сейчас?
– Позвоню, – ледяным голосом ответила мама. – Зря ты так, доченька. У самой личная жизнь не складывается, так ты и матери устроить её не даёшь.
– А почему личная жизнь должна складываться из имущественных составляющих? Хоть убей, мне непонятно.
– Я на тебя не злюсь. Знаю, сдают нервы. Муж пьёт, кредит проклятый выплачивать надо. С работой не складывается. Тут любой всем доверять перестанет.
– Мама, я скоро приеду. Мне машина нужна.
– Я поняла. Сейчас позвоню мужу.
При слове «муж» меня заметно перекосило. Я положила телефон, прошла на балкон и повела носом, стараясь понять, появился ли посторонний запах. Я так крепко завязала мешок и залепила его скотчем, что мешок должен держать трупный запах как можно дольше. Насколько возможно. Действительно, никакого запаха пока не было.
Бережно поправив ковёр, я оглянулась по сторонам, зашла в квартиру, закрыла балконную дверь и направилась к выходу. Нужно избавляться от трупа.
Глава 4
Я приехала к матери и прямо в дверях столкнулась с весьма недовольным Егором. Я демонстративно протянула руку за ключами от машины.
– Я жду, – напомнила я на всякий случай.
Егор кинул ключи на стол, не скрывая раздражения.
– Рыжая, а ты почему меня так не любишь? Мы же с тобой не чужие, а какие-никакие родственники. Я же теперь тебе вроде как папа…
Этот пригретый моей матерью альфонс вечно называл меня рыжей из-за цвета моих волос. Я вообще-то не обижаюсь на прозвище, ведь оно закрепилось за мной ещё с детского сада и преследовало все школьные год, но из уст этого недоумка… Меня откровенно бесило такое его обращение. И издеваться, называя себя моим отцом, я не позволю. Взяв ключи со стола, я посмотрела на него взглядом, полным ненависти.
– А вот это ты зря сказал, папочка хренов. Знай своё место. Не забывай, в этом доме ты никто и звать тебя никак. Ты всего лишь взят сюда, чтобы использовать по назначению. А назначение у тебя одно, больше ты ни на что не годишься. Ты взят для сексуальных утех моей мамочки. На большее не рассчитывай. И вообще, я может, в скором времени свою квартиру сдам, чтобы хоть как-то рассчитываться с банковским кредитом, вернусь жить сюда. А жить вдвоём в одной квартире нам с тобой невозможно. Поэтому лучше сразу готовься валить в общежитие.
– Лера, мне стыдно за тебя! – услышала меня мать. – Как ты можешь такое говорить? Егор мой муж. Ни в какое общежитие он не пойдёт. Он в доме своей жены. Мой дом – его дом. Ты должна его уважать. Он не чужой нам человек. Пусть тебе не нравится, но Егор – твой отчим. А что касается твоего возвращения сюда… Не думаю, что это правильно. С твоим характером тебе и моему мужу будет сложно ужиться в одной квартире. Вместо того чтобы сдавать свою квартиру в аренду, тебе стоит ещё поискать работу, чтобы рассчитаться по кредиту. Не нужно так быстро сдаваться. Тем более, у тебя пьющий муж. Он что, тоже сюда придёт? Не обижайся, доченька, жить с алкоголиком – твой выбор. Я с ним жить не смогу. Я такой выбор никогда не сделаю.
Я смотрела на мать и не могла поверить, что это она говорит. Посторонний альфа-самец с улицы стал для неё намного важнее, чем собственная дочь.
– Мам, мне показалось или ты сейчас действительно сказала, что этот член между ног тебе гораздо важнее, чем родная дочь? Я твоя дочь, а он кто? Я же тебя никогда не брошу, а он завтра ещё с десяток таких дурочек, как ты, найдёт, у которых есть чем поживиться. Как ты не можешь этого понять? Ты меня упрекаешь, что я не могу найти работу?! Да я целыми днями этим занимаюсь! Неужели ты и правда думаешь, что я не работаю, потому что не хочу?! Ты считаешь, я совсем без мозга?
– Лера, я не хотела тебя обидеть. Просто ты начала оскорблять моего мужа. Я не хочу потерять свою личную жизнь, потому что слишком долго была одна и имею полное право на обычное женское счастье. Ты свою личную жизнь не смогла устроить и мне не даёшь.
– Ты меня каждый раз этим попрекаешь. Сколько можно?! Да, не сложилась у меня личная жизнь, но это не конец света. Жить на руинах я не хочу.
– Кира, не нужно так с дочкой, Лерке сейчас ой как тяжело. Я её понимаю и не злюсь, – неожиданно заступился за меня альфонс.
Похоже, прохиндей решил, что худой мир лучше доброй ссоры, и захотел заручиться моей поддержкой.
– Девочки, не ссорьтесь. Вы родные люди. А хотите, я приглашу вас в ресторан?
– За материны деньги? – хмыкнула я.
– Ну почему за материны?! – спокойно отозвался Егор. – Я же работаю. Пусть пока временно, но иногда кое-какая работа есть.
– Тогда мать своди, ей приятно будет. Пустишь пыль в глаза, ещё больше усыпишь её бдительность. И будет ей счастье. А мне ехать надо. Спасибо, что оперативно вернул машину.
– Ну, а как иначе? Кира сказала, что тебе срочно надо.
Я поняла, что альфонс явно не хочет со мной ссориться. Сменил тактику.
– Лера, мы с матерью понимаем всю сложность твоей ситуации. Весь тот кошмар, который с тобой происходит. Как бы ты ко мне ни относилась, знай: я тебе близкий, не чужой человек, ты всегда можешь на меня положиться. Если Тим тебя обижает, скажи, я с ним разберусь. Если его нужно раз и навсегда выкинуть из твоей квартиры, дай знать, я сделаю всё в лучшем виде. Он больше никогда к тебе не придёт и не побеспокоит. На тебе такой сумасшедший долг висит, а эта пьянь тебе нервы мотает. Я вижу, в каком ты состоянии. Если хочешь, давай отвезу тебя куда надо, чтобы ты не садилась за руль. Поверь, я действительно хочу сделать это от души, несмотря на то, что в любом моём поступке ты усматриваешь корыстные цели.
– Я тебе не мать, чтобы возить меня на нашей машине, – огрызнулась я, чувствуя, как всё больше сдают нервы.
– Зря ты так. Я Кире сказал, что очень хочу тебе помочь. Когда у меня будет приличная работа, я со своей зарплаты сразу начну выделять деньги на твой кредит.
– А когда она у тебя будет?
– Не знаю. Я, как и ты, пока в поиске. Но мне обещают один очень даже неплохой вариант. Думаю, у меня всё в скором времени поменяется, и я смогу тебе помогать.
Я посмотрела в «честные» глаза альфонса и устало улыбнулась.
– Считай, поверила. Спектакль прошёл с аншлагом.
– Лер, ну что ты за человек такой…
Я задержала взгляд на Егоре. Его слова, что я могу на него во всём положиться, не шли из головы. Было бы неплохо, если бы он помог мне избавиться от трупа… Я представить не могла, как смогу физически взять мешок с трупом с балкона, спустить вниз по лестнице и затащить в багажник. Затем остановить машину где-нибудь в лесу и… желательно тело закопать, чтобы не нашли как можно дольше. Скидывать его в реку слишком рискованно. В общем, нужна лопата, мужская сила… Как я в одиночку всё проделаю?
Посвящая альфонса в свои проблемы, я рискую. Вдруг ему выгодно меня на них подловить, позвонить в полицию и тем самым избавиться от надоедливой падчерицы, чтобы не мешала окучивать мою мать. С другой стороны, если он это сделает, вряд ли и дальше будет пользоваться расположением моей матери. Она проснётся от спячки, поймёт, что этот недоумок засадил её дочь, и выгонит его. По крайней мере, мне очень хочется, чтобы даже при самом нежелательном раскладе было именно так.
Если я прошу альфонса о помощи, значит, он превращается в соучастника и, как только соглашается помочь, ему становится невыгодно меня топить, потому что иначе утонет сам. Ему будет даже невыгодно меня шантажировать, у самого руки по пояс в грязи. Самое лучшее для него просто молчать и меня покрывать, надеясь, что я не буду мешать их большому и светлому чувству с матерью.
От тягостных мыслей голова шла кругом, я начинала плохо соображать. Облокотившись о стену, я ощутила, как у меня подкашиваются ноги, и стала медленно съезжать вниз.
– Лера, доченька, что происходит? – перепугалась моя мать не на шутку. – Что с тобой? Тебе плохо? «Скорую»? Егор, смотри, она вся побледнела. Моя девочка теряет сознание…
– Воды, – только и смогла сказать я, погружаясь в темноту. – Пожалуйста, воды…
Глава 5
Открыв глаза, я увидела рядом перепуганную мать. Она держала в руках ватный тампон, смоченный в нашатырном спирте, и сморщилась от ядреного запаха.
– Всё в порядке, – я попыталась приподняться и окончательно прийти в себя.
– Ну и куда ей за руль? – по-прежнему пытался продавить свою тему Егор.
Видимо, ему не хотелось расставаться с машиной.
– Да какой руль! Моя девочка полностью истощена, и физически, и морально. Нужно «скорую»! Я считаю, ей необходимо заняться своим здоровьем.
– Никаких «скорых». Мне уже лучше. Это просто нервы. Мам, ты не против, если Егор отвезёт меня по моим делам?
– Я только «за». Тебе действительно нельзя за руль. Только, пожалуйста, не ругайтесь. Я буду переживать.
– Обещаю. Я твоему мужу не скажу ни одного плохого слова.
– Вот и замечательно. Так может, все дела отложим до завтра? Куда вы на ночь поедете?
– Нет, мама, мне нужно сейчас.
– Скоро ночь на дворе.
– У меня срочное дело. Время суток не имеет значения.
– Хорошо. Надеюсь на твоё благоразумие и твою сдержанность.
– Не переживай. Я тебе пообещала.
Когда мы сели в машину, я не могла не обратить внимания, как по-хозяйски Егор садится в наш семейный автомобиль, и почему-то ощутила непонятное чувство нарастающей во мне несправедливости. Мне вспомнилось прекрасное время, когда на этой машине меня катал мой отец. В такие минуты я чувствовала себя по-особенному счастливой.
– Куда едем? – спросил довольный альфонс, включив зажигание.
– Заедем ко мне домой. Нужно взять пакетик и отвезти его в одно место, – произнесла я, глубоко вздохнув.
– Без проблем.
Мы ехали молча, слушая музыку. Видимо не осталось ни сил, ни желания выяснять отношения. Когда подъехали к дому, Егор нервно застучал пальцами по панели.
– Тогда я тебя жду. Бери свой пакетик и выходи, – чуть слышно произнёс он.
– Пойдём вместе. Он тяжёлый. Мне нужна твоя помощь.
– Как скажешь.
Когда мы подошли к моей квартире, то увидели двоих мужчин, которые настойчиво звонили мне в дверь.
– Что это за перцы? – удивился Егор, оглядев незваных гостей уничтожающим взглядом, который хорошо ему удавался.
– Понятия не имею.
– Ты их не знаешь?
– Нет.
– Эй, хлопцы, какого чёрта вам тут надо?
– А вы Валерия? – мужчины не отреагировали на слова Егора и обратились сразу ко мне.
– Да. А что? Вы кто?
– Мы к вам по поводу вашего долга банку. Звонили вам несколько раз, но вы бросаете трубку.
– Ах, это вы…
– Валерия Викторовна, не получается у нас с вами серьёзного разговора. По телефону вы говорить не хотите, на наши сообщения в социальных сетях тоже не отвечаете. Долго ещё будете от нас бегать? Наше терпение лопается. Долг ведь отдавать надо. Вас разве в детстве не научили, что долг платежом красен?!
– Не понял, что это за хренотень? – только и смог сказать ничего не понимающий Егор.
– Это коллекторы, – дрогнувшим голосом ответила я. – Вот уж не ждала, не гадала.
– А почему они не представляются, удостоверения не показывают, а сразу наезжают?
– Они пришли выколачивать деньги. Они никогда не представляются, никаких документов не показывают. Их наезды рассчитаны на тех, кто не знает своих прав и не разбирается в законодательстве, – я хотела всячески показать коллекторам, что не боюсь. – Любое давление и наезд на меня – это преступление и вымогательство. Не сбираюсь с кем-то общаться и имею на это полное право, пока у вас нет решения суда. Я вообще не желаю с вами разговаривать, и хрен что вы мне сделаете. Поэтому идите вон или я звоню в полицию. Запомните: всё через суд.
– Валерия Викторовна, зачем вы так? Зачем бросаетесь в крайности, ведь мы же с вами по-хорошему…
– Я не желаю разговаривать с вами ни по-хорошему, ни по-плохому. Все вопросы через суд.
– А документы вы не желаете предъявить? – попытался встрять в разговор Егор. – И не какие-нибудь копии, а только оригиналы. Как вы вообще связаны с банком-кредитором?
– Мы желаем разговаривать только Валерией Викторовной и готовы предоставить все документы только ей, а также обсудить сумму долга со всеми штрафами и пени. Если Валерия Викторовна захочет рассчитаться с банком прямо сейчас, мы готовы обеспечить передачу денег. Валерия Викторовна не должна забывать: мы тоже несём издержки, и ей придётся их оплатить, хочет она или нет. Вам необходимо понять: мы не оставим вас в покое, пока не получим деньги. У вас нет шансов на благоприятный исход.
– Пошли вон, – отрезала я. – Я сейчас позвоню в полицию, и мало вам не покажется.
– Да мы и есть полиция, – произнёс тот, что поздоровее. – К вам пришёл закон. Считайте, сейчас вы разговариваете с полицией.
– Да я вам сейчас такой закон покажу, вымогатели хреновы, – рассвирепел Егор.
Он лихо спустил одного из них по лестнице. Другой побежал следом, обещая скоро вернуться и применить ко мне более жёсткие методы.
Когда мы вошли в квартиру и закрыли за собой дверь, я благодарно похлопала Егора по плечу.
– Спасибо, – улыбнулась я, отдышавшись.
– Не за что. Я же сказал, ты всегда можешь на меня положиться. Я только сейчас понял, насколько тебе тяжело и сколько тварей хочет нажиться на твоей плачевной ситуации.
На мгновение мне показалось, что впервые за долгое время Егор говорит со мной искренне.
– Вот так и бери в банке кредит, чтобы потом жить на пороховой бочке. Ужас. Придумали каких-то коллекторов-вышибал. Ты брала кредит у банка, почему к тебе приходят непонятные дядьки с бейсбольными битами и трясут с тебя деньги?
– Иногда они приходят в форме судебных приставов и грозятся вынести из квартиры всё имущество. Им ничего не стоит прийти и среди ночи. Трудно сохранить самообладание, когда к тебе посреди ночи вламываются непонятные люди и тычут в лицо какой-то ксивой. Если бы они так пришли к кому-нибудь на Западе, их бы затаскали по судам, а у нас всё можно. У нас пользуются тем, что человек абсолютно не защищён, боится даже собственной тени и совершенно не знает своих прав. Вина тому низкая юридическая грамотность наших людей. Прямо девяностые годы какие-то, честное слово. Хоть они и говорят, мол, «мы не рэкетиры, мы коллекторы», на самом деле совершенно от них не отличаются.
– Я слышал, сейчас появляются анти-коллекторы. Они защищают права должника, выстраивают щадящий график выплат и ведут борьбу с теми сумасшедшими процентами, которые накрутили коллекторы.
– По мне и те, и другие преследуют только свои корыстные цели. Спасение утопающих дело рук самих утопающих. Когда человек попал в долговую яму, ему вряд ли что-то поможет. Даже если начнёшь платить по кредиту, тут же вспомнишь, что сумма кредита растёт с каждым днём. Растёт штрафная часть, начисляются пени… И даже если платишь, ты только гасишь проценты, а сумма кредита остаётся неизменной. Даже если платишь каждый месяц, сумма кредита растёт с каждым днём. Когда влезаешь в это дерьмо, понимаешь, что можешь платить всю жизнь. Естественно, появляются мысли: «А на хрена платить, если всегда буду должна?!». Что такое кредит? Это толстенная папка бумаг, в которых невозможно разобраться.
Не выдержав, я подошла к шкафу, достала из него припрятанную от Тима бутылку виски и налила себе добротную порцию. Затем, не обращая внимания на удивлённого Егора, выпила свою порцию, как воду.
– Прости, нервы сдают.
