Багровый вальс

Ну да, понятно, прилететь за телом брата не самое приятное времяпрепровождение.

– А брат Ваш тоже из Интерпола?

Пока рыжий явно собирался нахамить, вмешался высокий черноволосый тип, как его там, Иван Хуанович, и сообщил, что Ульрих де Корге никакого отношения к Интерполу не имел, но вот обстоятельства его смерти очень интересуют эту организацию. И попросил показать фотографии с места происшествия. Комиссар Жоливе выложил снимки на стол, в глубине души надеясь увидеть, как будет передергивать этого рафинированного франта и его высокомерную блондиночку. Ну, и наглый брательник слегка забудет о хамстве. Поскольку зрелище-то, мягко говоря, неаппетитное. А вот и нет. Брюнет с блондинкой внимательно и даже как-то профессионально рассмотрели снимки, после чего брюнет протянул:

– У Вас есть сомнения, дорогая Дора?

– Практически нет, – угрюмо ответила она. – Но надо убедиться на месте.

А рыжий посмотрел на фото и предупредил блондинку, что этого так не оставят. Вспомнив о том, что здесь еще и я есть, Иван Хуанович раскрыл планшет и продемонстрировал мне несколько снимков таких же нашинкованных трупов, комментируя их следующим образом: «1964, Мельбурн. 1977, Патайя. 1983, Краков. 1999, Москва. 2008, Лос-Анжелес. Ну и Ваша находка».

– То есть это не первый случай?

– Далеко не первый, – вздохнул интерполовец. – Но трупы обнаруживали либо спустя некоторое время, так что об уликах и речь не шла, либо там, где даже собаки не могли взять след. Но сейчас есть шанс раскрыть преступление по горячим следам. Из пансионата никого не выпускали?

– Никого, – поклялся я. – Кордон максимально жесткий.

– Ну, что ж, поехали, только сначала нам нужно зайти в морг.

Комиссар Жоливе, еще надеялся, грешным делом, что хоть вид собственно трупа, пусть и слегка приведенного Чарашем в состояние, которое он сам определил, как «относительно приемлемое» заставит их хотя бы поморщиться. Надеждам не суждено было сбыться. Первым к телу шагнул Лион де Корге и коротко сказал: «Это Ульрих».

Эта троица глазом не моргнув, внимательно осмотрела тело, что-то измерила, что-то записала, что-то отщипнула на анализ, все отсняли на миниатюрную камеру. Комиссар против воли даже восхитился, и впрямь профессионалы.

А на улице присмотрелся, ишь ты, какая у них машинка, мерседес «гелендваген» напрокат взять не пожмотились. Ладно, я вперед, с сиреной, дорогу показывать.

Озеро Грюйер, район Корбьер, по дороге к пансионату «Луазон», Лион де Корге, чуд, ложа Саламандр, 13 июля 2016 года, 7.51.

– Я, разумеется, знал, что вы нас не любите, но мне даже в голову не приходило, что вы рискнете натравить на представителя Чуди своих страшилок. Ничего, сейчас снимем отпечатки аур, и Великий магистр по-другому поговорит с Вашей королевой, Спящий вас забери. За смерть представителя Великого Дома Чудь вы просто так не расплатитесь. Давно пора повывести Ваш гадюшник, и я очень рад, что здесь в качестве наблюдателей присутствуют представители Великого Дома Навь. Надеюсь, они нас поддержат при определении наказания за такое наплевательство к жизни рыцарей Чуди!

«Ишь, отвернулась, сучка высокомерная. В окошко смотрим, игнорируем, значит. А кулачёнки-то сжала. Все ты слышишь, все понимаешь. А только думаешь, что тупой чуд просто на тебе злость срывает, что он может понимать, мясо пушечное. А нет. Я тебя, стерву белобрысую, как начал в аэропорту доставать, так и до самого конца дожимать буду. Черт с ним, с Ульрихом, он-то как раз и был тупым мясом, даром что брат, мы с ним никогда не ладили, жалеть не стану, но сам факт его смерти обеспечивает мне право на праведный, понимаешь, гнев. На возмущение убийцами. На месть, если уж на то пошло. На компенсацию, в крайнем случае. Мне тебя довести надо, так довести, чтоб ты сорвалась. Да еще в присутствии нава. Или рявкнула что-нибудь, или сделала. Напала, например. Тут я бы и сам тебя убил, списав на самооборону, ну или хоть покалечил. Что с меня, ржавого качка, взять? Но ничего, подождем. Мне не эта фата нужна, мне убийца нужна. А терпения мне не занимать».

Озеро Грюйер, район Корбьер, пансионат «Луазон», Ортега, нав, 13 июля 2016 года, 8.22.

Лион де Корге всю дорогу бубнил, не умолкая. Ортега против воли даже подумал, что уж на что шасы занудные, а этот чуд и их перещеголял. Практически весь путь до пансионата он обещал люде неприятности и грозился всеразличными карами. Хорошо хоть доехали быстро.

Кордон у пансионата действительно оказался максимально плотным. Ну, мышь еще могла проскочить, а уже кролик – никак. Нагнали в оцепление уйму народу, в глазах рябило от полицейских униформ.

– Куда сначала, коллеги? – поинтересовался Ортега.

– Предлагаю сначала отогнать этих дармоедов и осмотреть ворота, – предложила люда, – это единственный вход в пансионат, значит самый простой путь для проникновения. Зачем лазить по заборам, если можно войти под мороком и челы даже не почешутся.

– Резонно, – согласился Ортега, – начнем с ворот.

То, что вход единственный, имело свои плюсы и минусы. Минусы: затоптано было все. Плюсы: практически сразу удалось «снять» слепок ауры Ульриха де Корге. Причем, что интересно, чуд наведывался в пансионат не один раз. Обнаружились следы трех проникновений с разницей примерно в 20-28 часов, причем один из следов вел к домику охраны, а два других в глубь территории.

– Интересно, – протянула фата Диодора, – получается, Ульрих как приехал, так каждый день сюда зачем-то наведывался. Причем у дома охраны он топтался аккурат под камерой. И если на снимках ничего нет, то был либо под мороком, либо в «накидке пыльных дорог». Что ему здесь надо было?

– Что или кто? – недобро прищурился Лион де Корге. – Потому что, если кто – этот кто до сих пор здесь.

– Господа, подумайте о другом, – вмешался Ортега. – Мы уже можем просчитать алгоритм действий Ульриха. Сначала он пришел в первый раз, 9 июля. На разведку, на беседу, на свидание. Второй раз он появился спустя почти сутки – 10 июля и его целью была камера на коттедже охранников для создания «слепой» зоны. А в ночь с 11 на 12 июля он появился в третий раз. И каждый раз старался прийти не замеченным. А такая подготовка наводит на мысль о неком… умысле.

– Вы на что намекаете? – вспыхнул чуд. – Мы убийство моего брата приехали расследовать или какие-то инсинуации возводить?

– А действительно, – мгновенно воспряла духом люда, – надо еще понять, что тут так сильно понадобилось представителю Дома Чудь. Я смотрю он очень сильно не хотел афишировать даже сам факт своего появления в человском заведении, хотя, казалось бы, чего бояться представителю Тайного города?

– А он, похоже и не от челов прятался, – ехидно ответил де Корге. – А от потенциального убийцы. Из Вашего, между прочим, Дома. А тот его как-то вычислил и зарезал! Может и мы займемся вычислением убийцы, вместо того, чтоб тут разговоры разговаривать?

Ортега прекратил пикировку, предложив проследить по маршруту Ульриха в пансионате. Попросив полицейских пока не ходить за ними, комиссия прошла в глубь территории. Первый след вел к административному корпусу. И внутрь его. И приводил к двери владельца пансионата. Владелец Шарль Велье на вопросы об Ульрихе де Корге отвечал отрицательно: не знает, не видел, не разговаривал, вот вам истинный крест. И как истинный француз по происхождению экспансивно помахивал ручонками.

– Врет, старая сволочь, – злобно прошипел чуд, перейдя на русский. – Давайте-ка я ему кислород слегка перекрою – все выложит.

– Фи, де Корге, с Вашими методами допроса лучше сразу к Красным Шапкам податься, они оценят, – рассеянно сказала фата. – Он может и не врет. Даже скорее всего, не врет. Если Ульрих шифровался и никому не хотел показываться на глаза, вряд ли бы он стал «светиться» перед этим сморчком. Другое дело, что в его кабинете Ульрих мог искать какую-то информацию, которую ему больше взять было негде. А такая информация может касаться либо служащих, либо постояльцев. Постояльцев, пожалуй, в большей степени. Кому еще знать кто заказывает здесь номера, как не хозяину заведения?

– То есть Вы намекаете, что Ульрих сумел скрыть от него интерес к его записям, но при этом считаете, что данный чел обладает некой нужной нам информацией?

– Именно так.

– И что делать будем? Может все-таки придавить его?

– А Вам, господин де Корге, в Вашем Ордене никогда не рассказывали, что информацию можно получать разными способами?

– Фата Диодора, что Вы конкретно предлагаете? – вмешался Ортега.

Люда улыбнулась, да так, что проняло даже нава. Наверное, так улыбается смерть особенно вкусной и долгожданной добыче.

– После «Поцелуя русалки» еще никто не сумел промолчать.

И Шарль Велье заговорил…

Озеро Грюйер, район Корбьер, пансионат «Луазон», владелец Шарль Велье, 8 июля 2004 года, 21.44.

…Двенадцать лет назад…

К тому моменту Шарль держался только на морфии. Боль, боль, боль, непрекращающаяся боль грызла внутренности, отступая только после очередной дозы. Он знал, что времени у него почти не осталось и хотел только одного – уйти достойно, никому не показав своих мучений. Да и реноме разрекламированного лечебного пансионата, где сам владелец отдает Богу душу, несмотря на все предоставляемые возможности, как-то не улучшится – клиенты начнут сбегать.

Пятьдесят шесть. Пятьдесят шесть лет. Много это или мало? Много, если вспомнить о том, что за плечами насыщенная жизнь. И мало, чертовски мало, если вспомнить о своих планах, о том, что еще не сделано, о детях, о том, что просто хочешь жить, а не корчиться от постоянной боли, как червяк.

В тот вечер он сидел, просматривая счета, когда старый Поль доложил: «К Вам мадам де Брие». Ох, как же ему не хотелось ни с кем разговаривать! Мадам к нему, понимаешь! Не иначе, какая-нибудь грымза старая. Сейчас небось начнет жаловаться, что ее пучеглазую карманную шавку не соизволили накормить свежими голубями в нормандских сливках, или что ее саму покусала стрекоза. Ага, вырвав кусок мяса девять на двенадцать. Пациенты, чтоб им. Даже вечером не могут оставить умирающего человека в покое! А ведь придется принять. Репутация заведения – превыше всего. И он сухо сказал Полю: «Проси».

Только увидев ее, Шарль вспомнил, кто она такая. Молодая изящная женщина из коттеджа № 8 «Виноградная гроздь» (левая сторона). Причина приезда в пансионат – «восстановление после воспаления легких». Оплачено на двоих за две недели. Прислуга еще шушукалась, мол, ни разу не лечиться она сюда приехала, здоровая как лошадь, ясное дело зачем при ней здоровенный бугай, тьфу, срамота какая! Правда за первые дни пребывания подозрения горничных не подтвердились – никаких следов близкого общения Инес де Брие и ее угрюмого сопровождающего не обнаружилось. И вообще, ее спутник скорее напоминал не возлюбленного, а телохранителя. Женщина дисциплинированно посещала процедуры, столовалась у себя в коттедже, подолгу сидела на берегу озера, закутавшись в теплую накидку и практически ни с кем не разговаривала, а ее спутник ненавязчиво маячил поблизости с угрозой осматривая окружающих. «Что же ей от меня-то понадобилось?» – недоумевал Шарль, разглядывая миловидное лицо посетительницы. «На что жаловаться будет?»

И ошибся. Посетительница пришла к нему не с жалобой.

– Добрый вечер, мадам. Неужели Вас что-то не устраивает в нашем заведении? Наш персонал приложит все усилия, чтобы Ваше пребывание было максимально комфортным, – Шарль привычно разливался соловьем.

– Добрый вечер, мсье Велье. Я хотела бы поговорить с Вами конфиденциально.