скачать книгу бесплатно
– Вы понимаете, что мы должны что-то срочно предпринять! – буквально набросился он на прибывшего из Кабула с отчетом Бёрнса.
– Понимаю! – хладнокровно ответил тот.
– Что именно?
– Прибрать к рукам Афганистан и навсегда оставить русских жариться в азиатских пустынях! – безапелляционно заявил Бёрнс.
– Но это же полноценная война! – замахал было руками Окленд.
– По-моему, лучше воевать с дикарями в Афганистане, чем с русской армией в Индии! – осадил его Бёрнс. – Выбор за вами!
Во время визита к генерал-губернатору Бёрнс пытался убедить его поддержать на афганском (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%84%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD) троне Дост Мохаммада (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%BE%D1%81%D1%82_%D0%9C%D1%83%D1%85%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D0%B5%D0%B4).
– Только правитель Кабула и наш друг Мохаммад сможет удержать афганцев в кулаке и обезопасить Индию от русского вторжения! – убеждал генерал-губернатора Бёрнс.
Лорд Окленд только вздыхал. К этому времени свой выбор он уже сделал, прислушавшись к своему помощнику – главному секретарю компании Уильяму Макнахтену.
Главный секретарь советовал восстановить на кабульском престоле вовсе не Дост Мохаммада, а его конкурента Шуджи-шаха и уже вовсю подкупал в его пользу афганских вождей. Об этом генерал-губернатор и известил Бёрнса.
– Но ведь ваш Шуджи слаб и не сможет объединить Афганистан! – в отчаянии бросил Бёрнс.
– Во-первых, не «ваш», а наш», а, во-вторых, если вы не готовы к данной миссии, я найду замену. Вы же возвращайтесь на Инд считать мешки с товарами!
– Интересы Англии для меня превыше всего! – вскинул голову Бёрнс.
– И компании! – дополнил его недовольный генерал-губернатор.
– И компании! – упавшим голосом повторил обиженный Бёрнс. – Клянусь, я сделаю все, что в моих силах для возведения во власть Шуджи-шаха.
Забегая немного вперед, скажем, что решение лорда Окленда будет иметь самые трагические последствия для Британской Индии…
Думается, что лорд Окленд и его секретарь не испытывали к Бёрнсу большого доверия, но лучшего агента у них не было. Поэтому именно Бёрнс снова был отправлен в Афганистан для возведения на трон человека, которого открыто презирал. Другой его задачей было любой ценой не допустить в Кабул русских. Из этой поездки Бёрнс уже не вернется…
Большая Игра становилась все жестче…
Глава восьмая
После разгрома Турции в 1829 году и подписании Адрианопольского мирного договора (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B4%D1%80%D0%B8%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%B4%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%80_%281829%29) Россия приобрела Черноморское побережье (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D0%BF%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B6%D1%8C%D0%B5_%D0%9A%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%B0). Однако контроль над берегом и ближайшими к нему горами был неполным. Горцы, противостоявшие русским властям (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0), немедленно получили поддержку Британии, Франции и даже польской эмиграции. Первую скрипку, разумеется, как всегда, играла Англия. Большая Игра набирала все большие обороты, и свободолюбивые горцы Кавказа появились как нельзя кстати. Разумеется, в Лондоне понимали, что рано или поздно, но Россия наведет в Кавказских горах порядок. Но чем больше и дольше она будет отвлекать свои силы на решение кавказских дел, тем больше и дольше ослабит давление России на Востоке. В этом и был главный смысл данного акта Большой Игры. Поэтому через Босфор к кавказским берегам потянулась вереница шхун и фелюк с оружием и порохом.
Когда российский посол в Лондоне Поццо ди Борго выразил на сей счет протест министру иностранных дел Пальмерстону, тот ответил с английским цинизмом:
– Англия должна исполнить свою роль покровительницы независимости народов, и если овцы молчат, то пастух должен говорить!
– Пусть пастух говорит, но зачем возить ружья и порох? – возразил Боццо ди Борго.
На это Пальмерстон ответил с еще большим откровением:
– Я ношу под сердцем план крестового похода против России, так как ваш император угрожает Вселенной. Именно поэтому моя задача сделать так, чтобы Вселенная ополчилась на Россию!
– Владения английского короля простираются от Вест до Ост-Индии, и наш император, насколько я знаю, этой вашей Вселенной не угрожает! – парировал российский посол.
– Возможно, сегодня все обстоит именно так, но я должен думать о дне завтрашнем!
На этом протокол приема был исчерпан.
А поток контрабандного оружия на Кавказ все увеличивался… Бесконечно это продолжаться не могло, и ответные меры были приняты.
Между тем политическая ситуация на юге России стремительно ухудшалась. В мае 1832 года египетский паша Мухаммед Али поднял мятеж против турецкого султана и захватил Сирию. А так как султан Махмуд II (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D1%85%D0%BC%D1%83%D0%B4_II) отказался подтвердить притязания паши на Египет, тот продолжил захват турецких провинций. Опасаясь раздела Османской империи и усиления влияния Франции и Англии в регионе, российский император Николай I (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_I) предложил турецкому султану военную помощь для борьбы с Египтом.
В ноябре 1832 года в Стамбул был направлен личный представитель императора генерал-лейтенант Николай Муравьев, пообещавший султану военную помощь Черноморского флота. Послы Англии и Франции встретили приезд Муравьева с недовольством, так как сами опасались русского усиления на Ближнем Востоке. Пытаясь убедить султана Махмуда во враждебности России, они одновременно провоцировали мятежного египетского пашу на продолжение войны с сюзереном. И вскоре после поражения в декабре 1832 года турецкой армии в битве при Конье (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B8%D1%82%D0%B2%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%B8_%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%8C%D0%B5) возникла непосредственная угроза захвата египтянами Стамбула. Либеральный кабинет Пальмерстона заколебался, рассчитывая, что Россия не решится действовать односторонне, без поддержки союзника.
Не видя другого выхода, султан Махмуд обратился к императору Николаю с просьбой прислать Черноморскую эскадру и войска для защиты своей столицы. Счет времени шел буквально на часы.
– Я всегда остаюсь врагом мятежа и верным другом султана! – заявил Николай I и отдал приказ на отправление в Босфор Черноморского флота с десантом.
Когда английский посол Джон Понсонби пытался образумить султана от столь рискованного шага, как дружба с Россией, тот только вздохнул:
– Когда человек тонет и видит перед собой змею, то он даже за нее ухватится, лишь бы не утонуть!
20 февраля 1833 года русская эскадра в составе 4 линейных кораблей и 5 фрегатов с 30-тысячным десантным корпусом на борту под командованием контр-адмирала Михаила Лазарева вошла в Босфор. Через месяц подошла и вторая эскадра, а затем и третья. Русский десантный корпус, насчитывавший к этому времени 40 тысяч человек, расположился лагерем на азиатском берегу Босфора.
Прибытие Черноморского флота на Босфор вызвало протесты со стороны Франции, требовавшей от султана удаления русских кораблей. Но Махмуд, наоборот, просил о прибытии все новых и новых русских войск…
Тогда французский адмирал Руссен в противовес России предложил свое посредничество между султаном и мятежным пашой Мухаммедом, но и это ни к чему не привело. Наоборот, для демонстрации силы и дружбы с Турцией был произведен торжественный смотр десантных войск в присутствии султана, а затем и смотр султаном кораблей Черноморского флота. Одновременно генерал-лейтенант Николай Муравьев прибыл в Александрию (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B8%D1%8F), где заставил Мухаммеда Али остановить свои войска, двигавшиеся к Стамбулу.
В мае 1833 года для руководства десантным корпусом и переговоров с султаном и египетским пашой в Стамбул прибыл чрезвычайный посланник Николая I (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_I) генерал-адъютант Алексей Орлов. Его нажим, присутствие многотысячного русского десанта на Босфоре и нежелание войны с Россией вынудили мятежников отвести свои войска за горы Тавра. Мухаммед Али согласился ограничиться Сирией и отказался от планов захвата Стамбула. После эвакуации египетских войск начался вывод и русского десантного корпуса. Покинул Босфор и Черноморский флот.
Наградой России за помощь султану Махмуду стал Ункяр-Искелесийский договор (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D0%BD%D0%BA%D1%8F%D1%80-%D0%98%D1%81%D0%BA%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B4%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%80). Отныне Турция закрывала Черноморские проливы для любых стран, кроме России. Что и говорить, Петербург достиг всех своих целей в Турции.
Английские политики усмотрели в Ункяр-Искелесийском договор (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D0%BD%D0%BA%D1%8F%D1%80-%D0%98%D1%81%D0%BA%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B4%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%80)е превращение Турции в протекторат русского царя. Британский министр иностранных дел Пальмерстон был взбешен запретом на появление в Черном море английского флота и направил в Петербург энергичный протест. В ответ наши с нескрываемой издевкой ответили, что просто сделали то, что Британия давно сама хотела сделать, но, увы, не смогла…
Пальмерстон отверг ответ как «легкомысленный и оскорбительный», хотя знал, что он был близок к правде. Триумфальные победы русских над турками и персами в 1828 и 1829 годах делали ситуацию вообще угрожающей. Отношения между двумя державами стремительно ухудшались.
* * *
Еще ранее, согласно Адрианопольскому миру, подписанному между Петербургом и Стамбулом в сентябре 1829 года, к России перешла большая часть восточного побережья Черного моря (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D1%91%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%BC%D0%BE%D1%80%D0%B5), включая Анапу (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%B0%D0%BF%D0%B0), Суджук-Кале (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%83%D0%B4%D0%B6%D1%83%D0%BA-%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D0%B5), Сухум (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%83%D1%85%D1%83%D0%BC) и Поти (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D1%82%D0%B8). Кроме этого, Османская империя отказалась от любых притязаний на т. н. Черкесию, территорию исторического проживания черкесов (адыгов (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B4%D1%8B%D0%B3%D0%B8)). Ну а так как те еще бунтовали, под предлогом изоляции региона от чумы на Черном море была введена блокада Кавказской береговой линии. В марте 1832 года в Петербурге было принято решение: «Для сохранения Российских владений от внесения заразы и воспрепятствования подвоза военных припасов горским народам, военные крейсеры будут допускать по черноморскому восточному берегу иностранные коммерческие суда только к двум пунктам – Анап (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%B0%D0%BF%D0%B0)а и Редут-Кале (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D0%B4%D1%83%D1%82-%D0%9A%D0%B0%D0%BB%D0%B5), в коих есть карантин (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD) и таможни (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B0%D0%BC%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D1%8F)…»
За несколько лет Черноморский флот России надежно блокировал побережье Кавказа. Теперь с контрабандой для воинствующих черкесов стало совсем туго. Ежегодно корветы и бриги под Андреевским флагом перехватывали до полусотни шаланд с оружием, порохом и другими военными припасами. В ящиках наши офицеры находили старые английские ружья «Brown Bess», прозванные британцами «тетушка Бесс». Ружья были старые, но для горцев подходили, как никакие другие, из-за простоты и надежности. Самое главное, их были тысячи. Попадались и французские «шарлевилли», но далеко не в таком количестве.
– Кажется, в Лондоне решили нас перевооружить! – хмыкали наши офицеры, осматривая очередную «тетушку», на цевье которой красовалась обязательная британская корона.
Оружие всегда стоит больших денег. Столько золота у нищих горцев, разумеется, не было. Поэтому всю контрабанду щедро оплачивали англичане.
Ну, а где крутятся большие деньги, там всегда есть желающие положить их в свой карман. По этой причине, несмотря на частые задержания, контрабандисты у кавказских берегов не переводились. По большей части наши крейсера захватывали небольшие шаланды да фелюки, но случались и большие уловы.
Так, в мае 1836 года бриг «Кастор» перехватил у абхазского берега английскую шхуну «Лорд Чарльз Спенсер», под завязку набитую оружием. Груз отобрали, а шхуну отправили восвояси. Лондон выразил протест. Наши лишь пожали плечами. Обеспокоенный начальник Главного Морского штаба князь Меншиков запрашивал командующего Черноморским флотом, не видит ли тот предпосылок к обострению с Англией. На это адмирал Лазарев отвечал: «У нас все мирно, и готовимся не на войну, а к смотру». Но к осени внешнеполитическая обстановка изменилась.
В Англии действия Черноморского флота у кавказских берегов были расценены как нарушение принципа свободы торговли (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B2%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%B4%D0%B0_%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BB%D0%B8). Российская агентура доносила, что Форин-офис, что-то затевает.
Вскоре выяснилось, что появление «Чарльза Спенсера» у абхазских берегов не было случайностью. Провокацию лично организовал первый секретарь британского посольства в Стамбуле Дэвид Уркварт с одобрения посла Джона Понсонби. Если в начале карьеры Уркварт слыл записным эллинофилом, то затем быстро перекрасился в еще более ярого туркофила и, соответственно, в русофоба. В 1833 году Уркварт возглавил английское торговое в представительство в Турции, которое, разумеется, занималось больше политикой, чем своими прямыми делами. Тогда, будучи очень близок к советнику султана Махмуда II (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D1%85%D0%BC%D1%83%D0%B4_II) Решид-паше, Уркварт пытался спровоцировать Англию на вторжение в Египет для оказания помощи туркам. Но в планы Лондона это тогда не входило, и инициативному дипломату дали по рукам.
После этого Уркварт не унялся. Заниматься бумажными секретарскими делами ему было скучно, и он мечтал стать активным участником Большой Игры. Чтобы обратить на себя внимание, Уркварт издал весьма скандальную книгу «Англия, Франция, Россия и Турция», в которой обвинил Петербург в коварных планах по захвату Стамбула и аннексии Персии. Более того, для России, по мнению Уркварта, эти захваты должны были стать лишь прелюдией к завоеванию Индии.
Он писал: «Вся Оттоманская империя немедленно перейдет от нас к ней (к России. – В.Ш.), к тому времени она (Турция. – В.Ш.) станет нашим явным врагом. Вооруженные силы, оружие, границы, крепости, сокровища и флот Турции, сейчас призванные действовать против России, станут действовать против нас – вымуштрованные, объединенные и направляемые ею. Поглотив Турцию, Россия затем поработит Персию. Персы, народ многочисленный, терпеливый и воинственный, будут Россией обучены и направлены без каких-либо проблем и больших затрат».
Уркварт нимало не сомневался, против кого они будут направлены. Склонных к грабежам персов не придется долго уговаривать, если пообещать им в качестве трофеев баснословные сокровища Индии.
«Россия, – писал он в заключение, – выбирает свой момент… она не может просчитаться и упустить такой момент, как этот. На этом сосредоточены весь ее ум, энергия и ресурсы. Она начнет свое наступление только тогда, когда будет полностью уверена в успехе».
При этом у Уркварта был свой собственный рецепт обуздания русской экспансии – мятежная Черкесия.
* * *
Предупреждение Уркварта пришлось на тот момент, когда складывалось впечатление, что Россия снова пришла в движение. Дополнительно к увеличению своих флотов русские значительно усилили и свое присутствие на Кавказе – плацдарме, с которого почти наверняка можно было начать любое дальнейшее продвижение в Турцию или Персию. Теперь, когда русофобия достигла небывало высокого уровня, Уркварт не испытывал недостатка в слушателях.
Несколько раз англичанин с контрабандистами даже посетил прибрежные черкесские селения. Вернувшись, Уркварт заявил, что черкесы напоминают ему его родных шотландцев, мол, такие же доверчивые и бестолковые, а потому нуждаются в его руководстве. После этого он начал строчить прокламации. Если почитать прокламации Уркварта народам «свободной Черкесии», то создается впечатление, что написано все было не в первой половине XIX века. А в первой половине XXI! Идентично все – и слова, призывы, рассуждения и выводы!
Из воззвания Дэвида Уркварта: «Сопротивляясь России, кавказские народы оказывают бесценную услугу Англии и Европе. Если русская армия захватит Кавказ, уже никто и ничто не сможет остановить ее победную поступь дальше на юг, восток или запад и помешать царю стать полновластным хозяином в Азии и Европе. Черкесы являются стражами Азии… Вы единственные из народов мира, кто узрел истинное лицо России. Потому-то вы одни и противитесь ее власти. Но вы должны увидеть и истинное лицо Европы. Ваша безопасность в борьбе с Россией была гарантирована знанием ее слабостей, ваша защита от Европы будет заключаться в знании ее вероломства».
Честно говоря, сложно сказать, на кого были рассчитаны прокламации Уркварта. Возможно, их читали в Форин-офис, но вряд ли в горных аулах…
Разумеется, что секретарь посольства – это не та фигура, которая что-то решает самостоятельно, но деятельный дипломат, имеющий поддержку в высоких кабинетах, может сделать многое. Первыми помощниками в деле провокаций на Кавказе у Уркварта стали беглые поляки во главе с Адамом Чарторыйским. То, что позволял себе Уркварт, выходило далеко за рамки обычной дипломатии. В 1834 году он в очередной раз вместе с контрабандистами высадился на кавказском берегу у шапсугов и издал там прокламацию, призывающую все горские народы объединиться в священной войне против России.
– Не покупайте русские товары! – вещал Уркварт, собрав старейшин. – Я лично пришлю вам все, что только просите!
Шапсуги, кивая папахами Дауд-бею (как они именовали Дэвида Уркварта), даже газават обещали, но отказываться от русских товаров не торопились.
После перехвата «Спенсера» Уркварт задумал еще более масштабную провокацию. На этот раз для нее зафрахтовали океанскую шхуну «Виксен».
– В случае удачи нашего плавания мы получим доказательство того, что русские de facto не владеют берегами Кавказа, а в случае неудачи – возможность спровоцировать конфликт между нашими странами. При этом Петербургу, несомненно, придется оправдываться!
Лорд Понсонби, слушая своего эксцентричного секретаря, покачивал лысеющей головой:
– Идея неплоха, но я все же запрошу разрешение у Лондона.
Вскоре разрешение пришло. Владельца шхуны Джона Белла инструктировал лично Уркварт.
– Вам надлежит следовать прямиком к Суджук-Кале! – очертил он холеным пальцем будущий маршрут шхуна по карте.
– Но ведь там стоит русская брандвахта и нас гарантированно поймают! – подскочил опытный Белл. – Не лучше ли найти какой-то дикий берег?
– Ни в коем случае! – рассмеялся Уркварт. – В том-то и дело, что тебя должны поймать! Поэтому не русские должны искать тебя, а та должен сам найти их.
– А что дальше? – нервно спросил шкипер, понимая, что невольно становится пешкой в какой-то серьезной игре.
– А дальше мы раздуем из твоего ареста вселенский скандал и объявим России войну!
– Неужели из-за моей скромной особы будут такие последствия? – ужаснулся рыжий шкипер.
– Когда-то из-за уха Дженкинса мы изгнали испанцев из Вест-Индии. Почему бы теперь из-за уха Белла не поставить на колени Россию! – расхохотался собственной шутке Уркварт. – Не робей, Джон! Все уже продумано и просчитано! Тебе надо лишь хорошо сыграть свою маленькую роль!
Пока Уркварт готовил операцию, посол лорд Понсонби убеждал султана Махмуда II, что тому будет оказана любая помощь, «если он будет действовать как султан, а не как вассал русского царя».
Махмуд некоторое время уходил от прямого ответа, понимая, что должен быть благодарен Николаю I, который несколько лет назад спас его от мятежного египетского паши Мухаммеда Али. Но Понсонби был настойчив и хитер. Вскоре он убрал с пути упиравшегося раис-эфенди, после чего сдался и сам Махмуд.
* * *
12 ноября 1836 года очередной отряд российских судов, обеспечивающих крейсерскую блокаду побережья Кавказа, заметил в море неизвестное двухмачтовое судно.
Командир отряда контр-адмирал Эсмонт вызвал к себе сигналом бриг «Аякс» и, когда тот щегольски «обрезал корму» флагмана, прокричал его командиру в жестяной рупор:
– Николаша, догони мерзавца и вытряси из него душу!
– Прикажите потопить! – перекрывая шум ветра, отозвались шканцы «Аякса».
– Топить не надо! – хмыкнул Эсмонт. – Хватай за ноздрю и тащи в Геленджик, а ежели заартачится, причеши картечью!
– Понял, Самуил Андреевич, отделаю в лучшем виде!
Круто кренясь на набегавшей волне, «Аякс» сделал лихой разворот и, наполнив паруса попутным зюйд-вестом, бросился в погоню за уже едва видимым на горизонте парусом.
Командир брига капитан-лейтенант Вульф был парнем отчаянным и азартным. А потому, поручая ему погоню за очередным контрабандистом, Эсмонт был уверен – этот не подведет.
Погоня получилась сложной, так как начался шторм. Но Вульф дело свое знал и на следующий день отыскал беглеца в бухте Суджук-Кале. Шхуна стояла на якоре, и от нее сновали к берегу шлюпки, на которых перевозился какой-то груз. На самом берегу была видна толпа горцев, принимавших груз. На все сигналы прекратить выгрузку и прибыть на борт «Аякса» с документами шкипер Белл ответил отказом.
– Зарядить холостым! – велел Вульф.
Только после выстрела трехфунтовой пушки с «Виксена» прокричали, что готовы двигаться за русским бригом. Вскоре оба судна вышли из бухты, а чтобы у англичан не возникло никаких неправильных мыслей, на борт шхуны была послана досмотровая партия. Когда шесть матросов во главе с мичманом Перелешиным поднялись на «Виксен», шкипер встретил их откровенным хамством.
– Вы находитесь на палубе британской шхуны, поэтому потрудитесь объяснить цель вашего прибытия!
– Цель нашего прибытия простая! – шмыгнул простуженным носом Павел Перелешин. – Проверка документов и досмотр груза на предмет военной контрабанды!
– Я заявляю свой протест!
– Протест принимается! – широко улыбнулся Перелешин. – А теперь давайте судовую роль и накладные бумаги…
Проверка показала, что трюмы шхуны были заполнены солью. Когда же наши матросы лопатами разгребли соль, то в ней нашли и орудийные стволы, бочки с порохом и английские ружья. Военная контрабанда была налицо!
В Геленджике шхуна была арестована. Началось расследование.
Часть оружия, к сожалению, со шхуны все же успели свезти. В пользу этого говорила пустая часть кормового трюма шхуны и изменение ее осадки, что указывало на недавнее пребывание значительного груза на борту судна. О наличии огромного объема военной контрабанды говорил и допрос команды и шкипера «Виксена», в показаниях которых было немало подозрительных противоречий. Кроме этого, Белл был пойман с поличным, когда занимался свозом на берег оружия.
В декабре 1836 года факт военной контрабанды подтвердила и английская пресса. Так как судно было захвачено стоящим на якоре во время разгрузки, то на основании положения 1832 года оно было объявлено русскими властями призом. Шкипер Белл был арестован при каюте.
После окончания расследования «Виксен» с русской командой под охраной «Аякса» был направлен в Севастополь, но из-за шторма судно вынуждено зашло в Феодосию. Прибыв туда, Белл нашел возможность передать письмо английскому консулу в Одессе Джону Эмсу. В письме он излагал свой протест против задержания и просьбу о покровительстве.
Уже через несколько дней французский консул в Одессе Ксавье Оммер де Гель так докладывал о случившемся в Париж: «Вот факт, а вот вызванные им предположения: некоторые лица даже из высших кругов общества предполагают, что захваченное у берегов Черкесии судно было умышленно туда направлено лордом Понсонби, а следовательно, и английским правительством, с целью решительно и остро поставить вопрос о блокаде и пересмотреть его. Верить этому дает повод выбранное англичанином место побережья для выгрузки своих товаров, потому что как раз между Суджук-Кале и Геленджиком находились военные суда, ускользнуть от которых не было никакой возможности». Французский дипломат не знал, что накануне газета «Монинг хроникэл» опубликовала следующее сообщение, полученное от собственного корреспондента из турецкой столицы: «Шхуна «Виксен»… отплыла из Константинополя с инструкцией прорвать… блокаду, установленную Россией у берегов Черкесии… Груз судна состоит, главным образом, из пороха – статьи, запрещенной русским тарифом, но именно поэтому и тем более (этот факт) высоко оценивается, с точки зрения решительного характера экспедиции, так как это дает возможность испытать законность (установленной) блокады… Прошло лишь два года с тех пор, как мистер Дэвид Уркварт, в то время еще пионер этого дела, стремившийся использовать все средства, которые бы могли способствовать его успеху, пренебрегая всеми трудностями и подвергая себя серьезному риску, проник внутрь интересующей его страны. С тех пор он убежден, что эффективное сопротивление России нужно оказывать именно здесь». Данная информация была отправлена журналистом этой газеты Джоном Лонгвортом, арестованным вместе с командой шхуны на «Виксене». Британский посол в России лорд Дархем (не втянутый в интригу Уркварта) поначалу был удовлетворен разъяснениями по делу «Виксена», однако российского министра Карла Нессельроде предупредил:
