Женщины силы. Уроки жизни

На несколько секунд наши взгляды встретились, и я поняла, что действительно очень соскучилась. Что на протяжении всего месяца мне не хватало ощущения, что в моей жизни есть крепкое мужское плечо, на которое можно опереться, почувствовать, как уходит напряжение. Не хватало этой тёплой улыбки, любящего взгляда. Мне захотелось прикоснуться к Косте, провести рукой по широким идеально выбритым скулам, зарыться пальцами в волосы… В его глазах горело обожание, страсть, нежность… Как будто отважный герой после долгого похода вернулся домой, где его в тихой гавани встретила хранительница уюта и домашнего очага. Столько всего произошло за это время, что складывалось впечатление, что мы не виделись не какой-то месяц, а долгие годы, и вот, встретившись вновь, ощутили это непреодолимое притяжение…

Он подался вперёд, но преграда между нами в виде букета не дала возможности подойти ближе.

– Ой… надо же поставить в вазу, – спохватилась я и отступила в глубину коридора, Костя шагнул вслед за мной.

– Давай подержу, – сказал он и, перехватывая букет, дотронулся до моей руки. Ничего особенного, но это прикосновение обожгло кожу и вызвало волну мурашек вдоль позвоночника.

В пространстве небольшого коридора сразу стало тесно.

Пока я искала подходящую ёмкость и наливала воду, Костя пожирал меня глазами, и я почувствовала, что он еле сдерживается…

– У меня есть для тебя подарок, – прошептал он мне на ухо, когда цветы были погружены в керамическую напольную вазу и заняли половину кухни, напоминая залитую светом благоухающую поляну посреди каменных джунглей.

Не сговариваясь, мы с Костей подались навстречу друг другу и обнялись.

– Что за подарок? – так же шёпотом спросила я, едва касаясь губами его щеки и чувствуя на коже его дыхание.

Его пальцы нежно скользнули по моему плечу, спустились по спине до талии.

– Очень большая редкость, – ответил он, притягивая меня к себе.

Я почувствовала, как томительная сладость разливается по телу. Это ощущение захватило целиком, и я отпустила себя, позволяя отдаться ему, раствориться, чтобы стать единым целым с любимым мужчиной.

*****

Глубоко вдохнув и выдохнув, Кристина вошла в соцсеть и вытащила Данила из чёрного списка. Она пробежала глазами по их последнему диалогу, и воспоминания ворохом сухих листьев взметнулись в её душе, а сердце тревожно сжалось: рядом с контактом горел зелёный кружок – он был в сети. Интересно, писал ли он что-то за это время? Девушка вернула Данила в мессенджеры, и тут же на неё полился поток предыдущих сообщений, от которого её попеременно начало бросать то в жар, то в холод.

Безликие буквы на экране, которые содержали в себе концентрированный негатив всех сортов и мастей: угрозы, агрессию, попытки взывать к прежним программам и установкам…

Все сообщения поступали в разные даты, часть из них пришла до выхода злосчастной передачи, а часть – после.

«Ты не забылась? Я тебя так надолго не отпускал! Будешь теперь ползать у меня в ногах и вымаливать прощение!»

«Ну всё, сука, моё терпение на исходе. И передай твоим курицам, что их богадельню я прикрою!»

«Игноришь? Ну ладно, твоё дело! Всё равно рано или поздно прибежишь ко мне! Только я тогда подумаю, принимать тебя обратно или нет.»

«Крис, я правда соскучился. Ты нужна мне. Я надеюсь, ты увидишь мои старания и всё поймёшь, наконец. Ты же знаешь, что мы созданы друг для друга, моя девочка, и только моя…»

«Ты без меня долго не протянешь. Я – мужчина твоей мечты. Только со мной ты сможешь ТАК кончать!»

«Ну что, малышка, как тебе моё интервью, понравилось?»

«Что молчишь, сука? Я знаю, ты его посмотрела! И даже ни слова не скажешь? Вот, значит, как ты меня любишь? А я ведь для тебя старался!»

«Вспомни, детка, как нам было хорошо вместе! Ни с кем тебе так не будет хорошо, как со мной!»…

Одно из сообщений было датировано сегодняшним днём:

«Даю тебе последний шанс вернуться».

«Ничего себе, он что, пишет мне почти каждый день?» – подумала Кристина, чуть ли не до крови прикусив нижнюю губу. Ею завладели противоречивые эмоции – с одной стороны, эти сообщения вызвали злость и гнев, но с другой стороны, она ощутила какое-то странное болезненно-приятное чувство: «Надо же, как сильно он хочет меня вернуть… А может?…»

В голове продолжали мелькать воспоминания, и ей даже на миг показалось, что она слышит голос Данила – насмешливый, дерзкий, вальяжный – голос хозяина, который даёт ей последний шанс исправиться.

– Я докажу тебе, что я уже не рабыня, – прошептала она и принялась писать ответное сообщение.

*****

– Ты говорил про какой-то особенный подарок, – игриво напомнила я, когда мы, обнявшись, расслабленно лежали на кровати.

– Да, – улыбнулся Костя, осторожно высвободив руку и плечо из-под моей головы. – Я очень хотел тебя порадовать чем-нибудь особенным. Мне хотелось подчеркнуть твою индивидуальность, подарить что-то небанальное и… в общем, в Берлине у меня была возможность попасть на один закрытый аукцион… Сейчас…

Костя поднялся и, быстро соорудив из простыни некое подобие набедренной повязки, скрылся в коридоре, но уже через несколько секунд появился с небольшой прямоугольной коробкой, обёрнутой матовой тёмно-серой бумагой с серебристым тиснением.

– Держи, – он протянул мне коробку с загадочной улыбкой.

– Я уже заинтригована! – ответила я, принимая подарок. – Можно сразу посмотреть? Иначе я умру от любопытства.

– Конечно, – снова улыбнулся Костя, – мне тоже интересно узнать, угадал я или нет…

Теряясь в догадках, я надорвала хрустящую бумагу. Судя по размерам и тяжести коробки, это вряд ли было ювелирное украшение. Костя никогда не повторялся, и он уже дарил мне неприлично дорогое колье, роскошный автомобиль. Что же будет на этот раз?

Я вдруг почувствовала себя ребёнком, отыскавшим рождественский подарок под ёлкой. Крышка коробки медленно поползла вверх. То, что я увидела под ней, было действительно необычным – по крайней мере, от Кости я такого подарка почему-то не ожидала. Это была… книга с истёртой от времени, но ещё достаточно крепкой обложкой в кожаном переплёте. «Введение в психоанализ», – прочитала я название. Издание тысяча девятьсот девятого года. Я, конечно, не букинист, но наверняка Костя выложил за него круглую сумму. Только… зачем эта книга мне? Это же больше для ценителей антикварной литературы… Я же никогда не испытывала страсти к коллекционированию, да и, честно говоря, классический психоанализ я даже в бытность работы психологом не особенно любила. А сейчас, когда мне открылись другие Знания и я могу помогать людям быстрее и эффективнее…

– Это малотиражная книга. Очень большая редкость, – пояснил Костя, наблюдая за моей реакцией.

Я осторожно взяла книгу в руки и перелистнула несколько страниц, по сути, не ощутив ничего, кроме понимания, что Костя ждёт от меня одобрения, искренней благодарности. Ещё я отчётливо осознавала, что не должна его разочаровать, ведь он старался, выбирал, истратил деньги в надежде сделать мне приятное. Если я прохладно отнесусь к его подарку, он может вообще перестать мне их делать…

Пауза затягивалась, и я сделала вид, что дар речи у меня пропал от восхищения…

– Слушай, но… наверное, это очень дорого, – проговорила я наконец, старательно изображая радость. – Это же… прижизненное издание самого Фрейда, да ещё в прекрасной сохранности!

– Да, пришлось побороться за него с одним коллекционером из Испании, – с видом победителя пояснил Костя. – Но я подумал, что такой подарок будет как раз достоин тебя. Ты не только красивая женщина, но и… очень умная, мудрая и глубокая… Этим ты меня и покорила.

– Спасибо, – проникновенно улыбнулась я, бережно положив раритет обратно в коробку.

Вполне удовлетворившись моей реакцией, Костя снова расслабленно вытянулся на кровати, и я прильнула к его плечу.

Какое-то время мы лежали так молча, наслаждаясь моментом, в котором нам обоим было хорошо, уютно, спокойно.

– Саш, у нас же с тобой всё хорошо? – спросил он внезапно, приподняв голову.

– Да, – ответила я настороженно. – А почему ты спрашиваешь?

– Ты не переехала ко мне, – напомнил он. – Я думал, что вернусь из Германии и встречу тебя дома, – он помолчал, поглаживая меня по плечу. – Не здесь, а… у нас дома.

– Кость, я… не смогла вот так…

– Как «вот так»? – не понял Зимний.

– Переехать, зная, что… – я запнулась, стараясь не сказать лишнего, чтобы не разрушить нашу хрупкую идиллию, которая в любой момент могла треснуть и осыпаться на пол осколками.

В голову лезли какие-то клишированные фразы из слезливых сериалов… Зная, что мы с тобой можем расстаться? Зная, что ты вообще не захочешь со мной разговаривать после всего, что случилось? Я подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза. В них не было злости, не было обиды – похоже, он искренне не понимал, к чему я клоню.

– Кость… я не хотела говорить об этом сейчас, но… я не могу так – делать вид, что ничего не происходит. Я чувствую, что должна перед тобой извиниться. Твоя репутация страдает из-за меня. А я знаю, как это для тебя важно… Это может повлиять на твою работу…

Слушая меня, Зимний в один момент приложил мне палец к губам и отрицательно замотал головой:

– Не надо, Саш, ты не должна оправдываться, – проговорил он, сжимая мои пальцы, – это я себя чувствую виноватым… Уехал, когда тебе нужна была моя поддержка. Бросил тебя в такое время, когда на тебя посыпались эти обвинения. Я представляю, как тебе тяжело…

В этот момент с души сорвалась тяжёлая стальная цепь, которая всё это время стягивала лёгкие, грузом давила на плечи, не давала дышать полной грудью. Стало так легко, так по-настоящему радостно, что к глазам подкатили слёзы очищения. Я поняла, что не надо больше держать это в себе, что мы, наконец, всё выяснили… Несмотря ни на что, Костя меня понимает и поддерживает! Он не злится и не обижается…

– Спасибо, – я сжала его пальцы в ответ и нежно поцеловала его в шею. – Для меня это было важно. Твоя поддержка…

– Я волновался за тебя. Как ты себя чувствуешь после всего этого?

– Сейчас уже лучше, – улыбнулась я.

– Как ты с этим справилась? Я представляю, каково тебе было, – осторожно продолжил он.

– Да, это было непросто, – вздохнула я. – Снова выйти к девочкам, начать преподавать, но я поняла, что не могу позволить себе закрываться и уходить в себя. Что моя поддержка и помощь нужна моим ученицам…

Только сказав это, я поняла, какую глупость допустила, но теперь уже было поздно – слова-пули уже вылетели из ствола и с грохотом ударили в самый центр нашей хрупкой идиллии.

– В смысле, начать преподавать? – подскочил Костя, тут же изменившись в лице. – Ты что, до сих пор ходишь в эту сек… школу? Неужели после всего она ещё не закрылась?

– Нет, не закрылась, – мягко ответила я и, стараясь держать себя в руках, начала терпеливо пояснять: – видишь ли, Школа – это не бизнес-проект. Наша главная цель – это помощь людям, поэтому мы не зависим так от репутации, как киноиндустрия и шоу-бизнес. У вас всё построено на пиаре. Вы создаёте образ и представляете его миру, а потом, когда он вдруг рушится, то наступает катастрофа.

Губы Кости искривились в грустной усмешке:

– Катастрофа уже наступила. Твоё порно-видео в сети, твое имя тесно связано с деструктивной сектой. Меня уже месяц полоскают СМИ… – мужчина остановился, и было видно, как он пытается взять себя в руки и сдерживает эмоции. – Послушай, Саша, я думал, что смогу всё разрулить, и новый инфоповод переключит внимание СМИ. Но если ты будешь продолжать светиться в этой… школе, то мы никогда не отмоемся, понимаешь?

– Понимаю, – ответила я максимально спокойно и дружелюбно, – но это мало меня волнует. Я стараюсь не думать о своей репутации, а больше заботиться о людях, которым нужна моя помощь…

– Не волнует репутация? – поразился Костя. – Ты же только что сказала, что понимаешь, как устроен шоу-бизнес. Ты хоть знаешь, что меня чуть не уволили с проекта?! – он повысил голос, и меня словно обдало порывом леденящего ветра. – Продюсеров пока остановило только то, что я отснял уже больше половины фильма, и пообещал, что смогу уладить этот скандал в СМИ. Но они серьёзно опасаются, что из-за моей подмоченной репутации сборы будут минимальными! Моё участие в проекте до сих пор под вопросом.

Во мне вновь всколыхнулось чувство вины:

– Мне очень жаль, правда… Если бы я могла всё исправить, то сделала бы это. Но случилось так, как случилось, я сожалею…

– Ты правда не собираешься бросать это? Ты будешь по-прежнему ходишь туда?

Я вскинула глаза на собеседника.

– Кость, ты что? Я думала, ты всё понял, – проговорила я сдавленным голосом. – Я не могу всё бросить. Просто не могу свернуть со своего пути из-за провокаций и клеветы! Пойми же, это дело всей моей жизни, и я не собираюсь отступать!

– Даже если тебя отдадут под суд за мошенничество?!

– Это же была провокация, у них нет реальных доказательств! Ты что, серьёзно считаешь, что мы там проводим кровавые оргии? Что мы заставляем людей переписывать на нас квартиры?

Господи, ну почему? Почему опять поднимаются эти вопросы, и Костя пытается настроить меня против Школы?!

С досадой на саму себя я понимала, что веду себя неправильно, что снова пошла на поводу у эмоций, что снова развесила уши и поверила, что с Костей можно откровенно говорить о Школе, хотя сама же объясняла девочкам, почему не стоит рассказывать мужчинам всю подноготную – не поймут… Что бы я ни говорила, какие бы доводы ни приводила.

Тем временем Зимний поднялся с кровати и начал нервно ходить по комнате, продолжая свои наставления:

– Я думал, что теперь-то уж у тебя откроются глаза, Саша. Да, может быть, в передаче и преувеличили, но суть-то верна! Нельзя всю свою жизнь строить вокруг амулетов, ритуалов и прочих бредней. Похоже, ты искренне считаешь, что это всё приносит пользу… Все эти шаманские штучки, эти талисманы, которые нагреваются и указывают дорогу как в сказке… Вам так хочется верить в это, что у вас атрофируется здравый смысл? Вы вообразили себя волшебницами из магической академии, которые умеют читать мысли и чувствовать всякие энергии?!

– Но ты же сам всё видел! – сделала я ещё одну попытку, поставив его перед фактом. – Ты же видел, что мы и правда умеем… И амулеты нагреваются, и ещё мы можем подключаться друг к другу. Ты же сам видел, как Кристина нашла меня. Или… у тебя приступ амнезии?

Костя резко остановился и взял меня за плечи, как будто желая встряхнуть.

– Да что я видел?! Что? – он всё больше распалялся и снова начал бродить по комнате, чтобы успокоиться. – Да, допустим, каким-то образом ей повезло – что-то там почудилось, девочка хотела помочь тебе, нафантазировала что-то. Да, увидела, как твой телефон лежит в снегу. Увидела какие-то развалины, старые цеха… Но это могло быть просто совпадением, ну или… Это же не значит, что у неё действительно сверхспособности, как у людей «икс»! Не знаю, что там помогло, но одно я знаю точно: доверившись этим амулетам, ты поставила под угрозу свою жизнь! Ты отправилась в логово маньяка, набрав полную сумку магических побрякушек, зато телефон выбросила, мне не позвонила, сбежала от охраны – ну вот где тут здравый смысл?

– Мы уже говорили об этом! Я не могла поступить иначе. И вообще, благодаря амулетам я до сих пор жива и разговариваю с тобой! Они помогли вам найти меня, так же, как занятия в Школе помогли мне победить рак! – привела я финальный «железный» аргумент. – Врачи были в шоке, когда увидели мои анализы после проведенных энергетических практик. Они не понимали, как такое возможно! Видишь, даже официальная медицина признала, что произошло Чудо! Что ты на это скажешь?

– Саш, ты ведь делала курс химиотерапии, ты лечилась. И потом… – он замялся. – Я не хочу тебя пугать, но это рак, и его сложно победить до конца. Посмотри на Полину – она тоже сначала радовалась, что всё прошло, а потом раз – и рецидив. И так уже многие годы…

– Между прочим, Полине тоже стало лучше от этих практик!

– Как?! – лицо Зимнего, и без того напряжённое, вытянулось в гримасе удивления. – Что это значит?

Я поняла, что сболтнула лишнего, но отступать было уже некуда.

– Я встречалась с Полиной, пока ты был на съёмках, – осторожно ответила я, стараясь говорить как можно мягче. – Просто я хотела ей помочь. Поэтому я пригласила её в Школу, и она уже месяц делает практики и чувствует себя заметно лучше!

Выражение лица моего собеседника заставило меня замолчать.

– Ты встречалась с моей женой у меня за спиной?! – похоже, Костя вообще перестал понимать, что происходит – видимо, моя встреча с Полиной совсем не укладывалась в его картину мира. – Почему ты не сказала мне?! Почему она ничего не сказала? Это ты попросила её не говорить?

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку я иронично ответила:

– Конечно, заставила её молчать под пытками, – я с лёгкой укоризной взглянула на Костю.

– Но это… неправильно – ты не думаешь? Это же моя… бывшая жена. Ты не согласовала это со мной…

– А что, ты был бы «за»?

Костя на миг задумался и пожал плечами:

– Не знаю. Но… Всё равно, ты должна была у меня спросить! Встречаться с ней тайно, за моей спиной. Я не понимаю, зачем? Чего ты хотела добиться?

Похоже, Костю больше волновала не моя встреча с Полиной, а то что она произошла без его разрешения. Он, как любой мужчина, хотел всё держать под контролем, особенно то, что касается его женщин. И самое грустное, что Зимний, похоже, совсем не понимал меня, а мои мотивы просто не вписывались в его сознание.

– Я пригласила её на встречу, чтобы помочь ей излечиться, – ответила я как можно более спокойным тоном.

– Излечиться?! Ты думаешь, лучшие врачи в Германии не могли дать ей того, что дашь ты? Твои эти подлунные… танцы? Ты же психолог, ты должна понимать, чем отличается научное знание от шарлатанства!

– Знаешь, что? Вот поэтому я и не переехала к тебе! – взорвалась я и была больше не в силах держать себя в руках. – Ты совсем не понимаешь меня. Ты не видишь, что я изменилась. Ты даришь мне книги озабоченного Фрейда, а ведь для меня это совсем не актуально. Ты упорно продолжаешь видеть мой старый образ, а я уже другая.

Костя изменился в лице.

– Могла бы сразу сказать, что мой подарок тебе не понравился. Зачем было притворяться и делать вид… – По тону голоса стало ясно, что мои слова обидели его.

– Прости, я… не хотела, – тут же извинилась я и тяжело вздохнула, понимая, что снова сказала лишнего, и разговор зашёл в тупик. – Кость, давай сделаем паузу и не будем снова затрагивать тему Школы, – сказала я примирительно, пытаясь смягчить ситуацию и прекратить спор, который ни к чему не приведёт. – Ты всё равно останешься при своём мнении, а я – при своём.

Зимний какое-то время молчал, видимо, обдумывая весь наш разговор. Он отошёл к окну и повернулся ко мне спиной, глядя на улицу. Я видела, как сокращаются мышцы на его шее – весь его облик говорил о напряженной мыслительной работе. Он был похож на хищника, который приходит в себя после битвы.

Поняв, что только я смогу изменить эту ситуацию, я сделала глубокий вдох и с выдохом перевела энергию в сердце. Встав с кровати, я бесшумно подошла к Косте и провела кончиками пальцев вдоль позвоночника по обнажённому торсу. Его тело отозвалось на прикосновения – от него исходило тепло, и мои пальцы тут же начало покалывать. Костя повёл плечом и развернулся, внимательно глядя в мои глаза.

– Ладно, давай не будем, – наконец, согласился он, притягивая меня к себе. – Если ты мне кое-что пообещаешь.

Я обхватила сильные рельефные руки, заинтересованно и одновременно настороженно взглянула на него:

– Что же?

– Возьми паузу, – произнёс Зимний. – Перерыв. Тебе нужно отдохнуть, отстраниться от всего этого. Сейчас ты попала в объектив камер, твоё имя склоняют, обсуждают. И какое-то время это будет продолжаться. За тобой и сейчас наблюдают те же акулы пера, и, если они поймут, что ты снова преподаёшь, они это используют против тебя. Они зацепятся, уж поверь мне, я знаю эту братию.

Я молча слушала тираду Кости и поняла, что он просто сменил тактику с прямого нападения на попытку пойти в обход.

– Нет, я не могу… – тихо произнесла я, уже не собираясь приводить какие-то доводы, просто констатируя факт.

– Не можешь бросить всё? Хорошо – просто уйди ненадолго в тень, – не сдавался Костя. – Хочешь, слетаем куда-нибудь? У меня сейчас перерыв в съёмках на три месяца – можем отправиться поближе к экватору или, наоборот, на уютный горнолыжный курорт, а? Поедем? Мы же с тобой ещё не были нигде вместе. Возьмём Ксюшу, если хочешь. Кстати, где она? С ней всё хорошо?

– Да, спасибо. Она в порядке, – ответила я и тут же пояснила: – Сейчас усиленно навёрстывает школьную программу. Даже ночует иногда у подруги, как вот сегодня.

– Хорошо, тогда пусть она занимается, а мы хотя бы на недельку сбежим от всего мира, а?

Он заглянул в мои глаза с надеждой, и я поняла, что мне очень хочется ответить «Да», но я не могу сделать этого сейчас. Я внезапно осознала, что даже если соглашусь, не смогу расслабиться на отдыхе, зная, что бросила учениц, Кристину, оставила Школу в самый сложный момент, когда моя поддержка и помощь требовалась как никогда…

Я ответила Косте долгим и прямым взглядом:

– Прости, – проговорила я тихо, но уверенно. – Но я правда не могу сделать это. Не сейчас.

– Хорошо, я тебя понял, – ответил он и, мягко отстранившись, принялся одеваться. – Не думал, что наша первая встреча получится такой…

Я молча наблюдала за действиями мужчины и заметила, как его взгляд скользнул по томику Фрейда на моей тумбочке. Он хотел что-то сказать, но вместо этого тяжело вздохнул.

– Ты уходишь?

– Да, – коротко ответил Костя и с грустью улыбнулся. – Поеду домой. Когда поймёшь, что готова к серьёзным отношениям, приезжай…

*****

Тревожные мысли вертелись в голове Кристины, словно лопасти вертолёта, идущего на взлёт. «А может, зря я согласилась?», «А вдруг что-то случится?», «А если он придёт не один?»

Девушка вошла в двери станции метро, привычным движением дотронулась картой до сенсора турникета и встала на эскалатор, уносящий людской поток вниз. Она волновалась, и это волнение становилось тем больше, чем ближе она подъезжала к назначенному месту. Когда она вышла из электропоезда, поняла, что её пальцы слегка подрагивают от напряжения.

Остановившись у мраморной стены, девушка попыталась привести себя в «боевое» состояние, чтобы заставить идти дальше. Внутренний голос отчаянно сопротивлялся и кричал, что надо развернуться и бежать назад что есть сил – вернуться домой, забиться обратно в свою уютную раковину и писать, писать, пока не кончится запал, пока не выйдет наружу весь гнев, вся обида, пока не зарастут кровоточащие раны.

«Нет, я должна это сделать, я же Амазонка, а не безвольная жертва», – снова вспомнила она слова Саши, заставляя себя продолжить путь и буквально вытягивая себя на поверхность из глубины подземки.

Выйдя из дверей метро, Кристина бегло осмотрела улицу и тут же заметила до боли знакомый силуэт. Данил неподвижно стоял спиной к ней на тротуаре около рекламной стойки. На нём была болотного цвета ветровка и красный длинный шарф, концы которого развевались на ветру.

«Неужели я снова смогу посмотреть в его глаза?» – пронеслась мысль, и живот свело в спазме. Кристине казалось, что с момента их последней встречи прошла вечность, что это было в другой жизни. Но в то же время она помнила каждую их встречу, его взгляды, слова, интонации. И от этих воспоминаний внутри у неё ворочалась обида: «Как он мог? Почему нельзя было нормально любить, строить отношения?»

На неё нахлынули противоречивые чувства. С одной стороны, ей очень захотелось задать Данилу эти вопросы и посмотреть, как он будет выкручиваться, но с другой – наоборот, начало нарастать желание убежать и скрыться. Сердце предательски сжималось, когда она представляла себе, как говорит с ним – не так, как рабыне положено общаться с хозяином…

«Я докажу, что ты больше не имеешь надо мной власти», – прошептала она тихо и решительно шагнула по направлению к фигуре.

*****

Некоторое время назойливые звуки пробивались сквозь пелену сладкого утреннего сна, вплетаясь в его невесомую канву. До тех пор, пока я не поняла: звонят в дверь. Обрывки сна растаяли, стоило мне открыть глаза. На будильнике – десять утра… Кто бы это мог быть? Ксюша вернулась от подруги? Или…

Может, Костя пришёл, чтобы наладить всё? Вчера он так и уехал, оставив меня одну, и я полночи провела, размышляя о нас и о своём пути. Правильно ли я повела себя, что отказалась от путешествия? Что делать дальше – стоит ли действительно перебраться в его шикарный дом? И если я сделаю это, как сложатся дальше наши отношения? А если его желание всё контролировать только обострит конфликты между нами? Готова ли я постоянно жить с Костей под одной крышей, делить с ним быт?