Аврора

***

– А что у тебя в сумке светится? – спросил я, указывая на маленькую кожаную сумочку, перекинутую через плечо девочки – Можно посмотреть?

– Нет, это… – девочка замешкалась, и ее руки неуверенно сжали тонкий ремешок, пересекающий грудь – Это мой фонарь. Папа дал его мне и велел никому не показывать.

– А мой папа всегда дает мне в лес ножик и говорит, что это самое нужное – гордо заметил я и достал из кармана старый швейцарский нож с потрескавшейся эмалью на рукоятке. Девочка с любопытством потянулась ко мне и сделала робкий шаг вперед. Вся ее строгость, с которой она отчитывала меня минуту назад, испарилась – Обычно он сам ходит с ним за дровами, но сейчас он не может, потому что… Болеет.

Девочка остановилась в шаге от меня и взглянула на меня своими пронзительными зелеными глазами. От нее приятно пахло, а ее кожа в лесных сумерках слабо светилась. Она была немного выше меня, хотя в своем классе я был самым высоким мальчиком. Робко улыбнувшись, девочка положила мне руку на плечо и сказала:

– Не грусти, Джерри… С твоим папой все будет хорошо! Я обещаю.

– Откуда ты знаешь? – злобно спросил я и скинул ее руку со своего плеча. Развернувшись на месте, я бросился к ближайшему дереву и вонзил в его тонкий ствол старый отцовский нож. По лицу побежали слезы, я чувствовал их холодные дорожки на щеках. Сзади послышался легкий шорох, и повеяло теплом. Я хотел крикнуть этой назойливой девчонке в лицо, чтобы она оставила меня в покое, но вместо этого спросил – А откуда ты знаешь, как меня зовут?

Она не спешила с ответом. Девочка смотрела на меня своими зелеными глазами и, кажется, старалась не заплакать. Я быстро вытер свои слезы рукавом и придал себе непринужденный вид. Но, внезапно, девочка бросилась на меня и крепко сжала в своих объятиях. Оцепенев от удивления, я не мог пошевелиться, не мог даже моргнуть, когда услышал ее шепот рядом со своим ухом.

– Прости меня, Джерри.

Она разжала свои руки так же неожиданно, как и сомкнула их за моей спиной несколько секунд назад. Отшатнувшись от меня, как от огня, девочка вцепилась в свою сумку и бросилась бежать через лес, не оглядываясь.

– Как тебя зовут-то? – хрипло выдавил я из себя, наблюдая, как ее светлое платье растворяется среди темных ветвей вечернего леса.

– Аврора – прошептал ветер над моим ухом и улетел вверх, шумя кронами.

Нож, который я вонзил в дерево, печально звякнул и упал на землю, не оставив на коре тонкой ивы и следа.

***

– Джерри! Джерри, ты слышишь меня? Проснись!

Я открыл глаза и услышал слабый облегченный выдох. Покрутив головой, я попытался понять, что происходит, но перед глазами все еще висел красный потертый швейцарский нож и темный лес десятилетней давности. Вернуться в реальность меня заставило мягкое прикосновение на моем плече.

– Джерри, нам нужно идти. Полуночники сейчас уйдут! – быстро шептала Аврора прямо мне в ухо – Давай, Джерри! Вставай!

Она подхватила меня выше локтя и потянула вверх. Опираясь больше на нее, чем на свои ставшие вдруг ватными ноги, я попытался ровно встать и наконец-то смог шевелить языком.

– Что произошло? – голос был таким же хриплым, как только что во сне. Аврора удивленно взглянула на меня, но все же ответила.

– Полуночники. Они стащили ветку с лучами! – возмущенно заговорила девушка и потащила меня в сторону леса – Идем! Надо догнать их.

– Постой, но куда нам идти? – я еле переставлял ноги, а горячие руки девушки уже увлекали меня за собой – Как мы найдем их, этих твоих…

– По следам, конечно же! – улыбнувшись, негромко воскликнула Аврора и указала на землю, подсвеченную ее собственным сиянием. В блестящем белом снегу отчетливо виднелись следы трех пар ног в грубой обуви без какого-либо рисунка на подошве – Давай, Джерри, идем!

Мы быстро зашагали через снег от угасшего дерева в сторону темного леса. Идти было не трудно, Аврора топила своими босыми ногами белый ковер, обнажая землю с пожухлой травой, так что я легко двигался вслед за ней по этой прогалине. Свежий воздух наконец-то развеял мою сонливость и очистил от воспоминаний голову. Сияющая, как маленькая настольная лампа из «Икеи», девушка впереди меня уверенно шагала к темному лесу, освещая нам путь.

– А кто они такие, эти твои… Полуночники, да? – спросил я, обращаясь к спине и копне рыжих кудряшек перед собой.

– О, да они обычные ночники – презрительно фыркнула Аврора, быстро обернувшись и бросив мне улыбку – Гасят и зажигают звезды каждую ночь. Скучная работенка, но что поделать… Хотя… Может потому они вечно такие угрюмые…

Мы медленно и осторожно вошли в лес. Аврора вдруг стала сиять слабее и внимательно смотрела по сторонам. Поманив меня рукой, она начала пробираться сквозь еловые ветки и мелкие кустарники у самых ее ног. Я осторожно шагал за ней следом, стараясь не шуметь и не наступать на появляющиеся из-под снега шишки. В лесу царила удивительно плотная тишина. Но не в силах сдержаться, я тихо задал еще один свой вопрос:

– А зачем им эти лучи, если они зажигают звезды? – шелестящим шепотом произнес я и чуть не налетел на остановившуюся Аврору. Девушка взглянула на меня, после чего пожала плечами.

– Не знаю… Может быть, чтобы… – неуверенно начала она, но осеклась и с улыбкой закончила фразу – Смотри, мы уже близко.

Аврора зажмурилась и словно негромко чихнула. От нее, как от капли, упавшей в воду, кольцами разбежались волны золотистого цвета. А в этих волнах, как в химическом растворе, осадком выпадали мелкие черные пылинки, образующие ровный след, уходящий в ближайшие деревья.

– Видел? Идем! – заговорщицки подмигнув мне, прошептала девушка и потянула меня за собой по следу.

Мы шли всего минуту, после чего пришлось остановиться. Деревья резко редели, грозясь выдать наше присутствие. Кожа Авроры совсем перестала светиться, девушка молча поджала губы и пригнулась к земле, высматривая за переплетением веток, что творится на небольшой поляне впереди. Внезапно небо озарила яркая вспышка света и, откуда-то послышался короткий смешок. Аврора вздрогнула и нахмурилась, проводив взглядом рассеивающийся над горизонтом свет. Она поправила сумку и решительно потянулась вперед, как вдруг замерла и покосилась на меня, после чего снова взглянула на поляну. За деревьями засияла еще одна вспышка.

– Что происходит? – осторожно спросил я, стараясь не двигаться и не дышать. Аврора медленно повернулась ко мне и с грустью в голосе ответила:

– Они выпускают лучи… Растворяют их в темноте!

– И… И что это значит? – непонимающим тоном спросил я и попытался заглянуть девушке в глаза, но она уже отвернулась и снова смотрела на поляну – Это плохо?

– Ксальди… Это все он! – прошептала девушка, и я заметил, как ее правая рука сжалась в кулак.

– Что? Аврора? – я всеми силами пытался привлечь к себе ее внимание, ровным счетом не понимая ничего из того, что происходило в этом лесу.

Девушка быстро обернулась ко мне и положила руку на плечо. Заглянув в мои глаза, она легонько кивнула и потянулась за сумкой. Ее руки слегка подрагивали, но она уверенно взялась за кожаный ремешок и стащила его через шею. Осторожно перевернув сумку, Аврора провела тонкими красивыми пальцами по слегка светящейся коже и нажала на какой-то незаметный замок. Свечение сумки прекратилось и под пальцами девушки открылось маленькое отделение. Бросив на меня сосредоточенный взгляд, Аврора достала из отверстия маленький шар, сделанный как будто из затонированного стекла. Внутри шарика, легко умещающегося в ладони девушки, приглушенно сияла желтая звезда.

– Возьми его, Джерри. И спрячь у себя. Никому не отдавай его и не показывай, хорошо? – не дожидаясь моего согласия, она сунула шарик мне в руку и снова закинула свою сумку через плечо – Чтобы не происходило, ни за что не отдавай им его, ты понял? Джереми, ты понял?

– Я… Да, я понял – быстро кивнул я в ответ и поспешил задать свои вопросы – Но что это? И что происходит? И что ты… Что ты задумала?

Девушка печально улыбнулась мне и аккуратно сжала мою ладонь, в которую положила шарик. В уголках ее глаз снова заблестели маленькие капли слез. Она потянулась ко мне, и копна ее рыжих волос накрыла мое лицо, оставив лишь темноту и запах яблони.

– Береги его, Джереми Астерс. Как я тебя берегла.

По моей слегка небритой щеке пронеслось легкое дуновение теплого ветра и горячее прикосновение ее руки и губ. Темнота рассеялась, оставив меня одного в высоких кустах и переплетении еловых веток, отделяющих лес от маленькой поляны, на которой снова вспыхнул яркий свет. Но теперь он не угасал, он сиял, и я робко решился выглянуть из своего убежища.

***

Посреди поляны, сияя собственным внутренним светом, стояла Аврора. Ее зеленые глаза горели как изумруды на солнце, медные кудри колыхались на невидимом ветру, а губы сжались в тонкую нить. Она сердито сверлила взглядом другой край поляны, на котором виднелись четыре фигуры. Три из них выступили вперед, но четвертая остановила их порыв и вышла вперед сама. В руках темного силуэта виднелась заледенелая ветка дуба, лишившаяся нескольких своих светящихся листков.

Аврора сжала руки в кулаки, и свет ее стал еще ярче, дотянулся до темных фигур и высветил их лица. Впереди стоял высокий мужчина в темной одежде, закрывающей всю его фигуру, словно мантия. Его лицо было сероватым и слегка отливало безжизненным серебром, но глаза были на удивление ярко-голубые и большие, внимательно изучающие Аврору. Трое существ позади него были безлики, скрываясь под темными масками без прорезей даже для глаз. Голубоглазый брюнет сделал еще один шаг вперед и протянул навстречу Авроре руку с дубовой веткой. На его землистом лице появилась кривая улыбка.

– Зачем ты сделал это, Ксальди? – громко и отчетливо спросила девушка, и голос ее, все такой же звучный, но совсем не мелодичный, прокатился по поляне как цунами – Что тебе нужно?

– Ах, Аврора, моя дорогая… – послышался вкрадчивый негромкий ответ мужчины, сделавшего еще один шаг вперед – Да мне, собственно, только ты и нужна.

Трое безликих существ сорвались с места и, превратившись в неуловимые черные тени, бросились к Авроре. Выставив руки вперед, девушка ловко откинула одну из них в сторону, увернулась от второй и попыталась остановить третью, но внезапно ее свет погас, и она начала падать на спину. Неизвестно как уже оказавшийся рядом с ней голубоглазый мужчина аккуратно подхватил ее обессилевшее тело и опустил на землю.

– Нет… – сдавленно выдохнул я и отшатнулся от скрывающих меня еловых веток. Под правой рукой предательски хрустнула ветка или шишка, я не успел разобрать. Одна из уцелевших теней встрепенулась и устремила свои невидимые глаза в мою сторону.

Поднявшийся во весь рост мужчина с дубовой веткой в руках пристально посмотрел на разделяющие нас деревья и снова скривился в ухмылке.

– Затми его – пренебрежительно бросил он своей тени и снова склонился над Авророй.

***

Как в немом кино, я видел, как беззвучно ко мне приближается плотная черная тень, как она просачивается сквозь ветки и кустарник и нависает надо мной, нелепо растянувшимся на мерзлой земле среди шишек и сухих веток. Из тени проявилась блестящая черная маска и две тонкие руки с длинными суставчатыми пальцами, которые медленно тянулись ко мне. Не знаю, на что я рассчитывал, но сжавшаяся в кулак рука машинально вылетела вперед, прицельно ударив тень в блестящую маску. Отразив в своей темной поверхности мой наливающийся светом кулак, маска разлетелась вдребезги и развеялась в прозрачном ночном воздухе вместе с ее обладателем. В недоумении я разжал кулак и увидел маленький темный шарик, который дала мне Аврора. Вспыхнув во время удара, сейчас он медленно угасал, впитывая в себя окружающий свет.

Вспышка за деревьями привлекла внимание голубоглазого мужчины и он, с Авророй на руках, медленно повернулся в мою сторону. Окликнув своего подручного непонятным мне словом, мужчина с пару секунд подождал ответа и вдруг исчез, оставив Аврору парить в воздухе на облачке темного дыма. Я молча наблюдал за происходящим, не в силах пошевелиться. Мой взгляд панически скользил по поляне, выискивая пропавшего негодяя, но безуспешно. Набравшись смелости, я решил добраться до Авроры и помочь ей. Кулаки снова сжались, и я медленно попытался встать на ноги, когда из-за моей спины раздался холодный голос:

– А ты кто такой?

Подскочив как ужаленный, я резко развернулся и налетел спиной на широкую еловую лапу. Спружинив, она толкнула меня вперед, и я заметил, как голубоглазый мужчина, подкравшийся ко мне словно тень, отпрянул на шаг назад. Наконец, уловив равновесия всем телом, я занял оборонительную стойку и начал продумывать план побега к оставшейся на поляне девушке. Мужчина же в свою очередь со сдержанным любопытством рассматривал меня и ждал ответа.

– Я спросил, кто ты такой? – повторил он и наклонил голову набок, словно смотрел на диковинное животное. Его причудливо уложенные черные волосы слегка шелохнулись, одна из прядей упала на глаза, и он попытался убрать ее. Понимая, что это, возможно, единственный шанс, я сорвался с места.

Ветки громко хрустнули, но пропустили меня на поляну, разорвав по пути мое пальто. Не обращая на это внимания, я со всех ног несся через снег, желая только не упасть или не провалиться по щиколотку и не увязнуть на полпути к Авроре. Но, на секунду глянув под ноги, я с удивлением заметил, что снег под моими шагами тает и превращается в воду, так же, как он делал это и под ногами моей спутницы.

Воодушевленный этим обстоятельством я с удвоенным рвением начал сокращать расстояние до висящего в темном облаке легкого тела, когда передо мной из темноты возник голубоглазый мужчина и, небрежно махнув рукой, отбросил меня на три метра вправо.

– Какой прыткий человечек – усмехнулся он и мельком глянул на Аврору позади себя – Что ты здесь делаешь?

Я хранил молчание и быстро размышлял. От приземления на землю заныли бока, но в целом, я был в порядке и поднялся на ноги. Брюнет стоял ровно между мной и парящей в воздухе девушкой и выжидающе смотрел на меня. Я же глянул на кулак, в котором до сих пор сжимал маленький стеклянный шарик, и собирался с силами для новой попытки добраться до Авроры.

– Ты хоть понимаешь, что здесь происходит, а, человек? – снова спросил мужчина, не скрывая насмешки в голосе – Ты хоть понимаешь, кто перед тобой стоит?

Не проронив ни слова, я бросился вперед и за два шага сократил разделяющее нас расстояние. Краем глаза я видел, как наливается светом мой кулак. Окрыленный этим фактом, я смело заглянул в голубые глаза незнакомца и бросился на него как тигр на задумавшуюся лань. Правда, моя лань оказалась очень прыткой и увернулась от удара. Но, вовремя сохранив равновесие, я наконец-то очутился рядом с Авророй. Брюнет кривил свое лицо в двух шагах левее и уже собирался броситься к нам.

– Аврора! – отчаянно крикнул я и выставил вперед руку с зажатым в кулаке стеклянным шариком. Яркий свет озарил поляну и отбросил мужчину далеко назад, а темное облако рядом со мной рассеялось, и Аврора медленно поплыла вниз. Спеша поймать ее, я быстро выпустил из рук светящийся шарик и осторожно опустил девушку на землю – Аврора! Аврора, очнись. Слышишь меня?

Глаза девушки распахнулись, она быстро моргнула несколько раз и, взглянув на меня, улыбнулась. Ее кожа медленно начала приобретать свое привычное легкое сияния, но вдруг оно начало меркнуть и по лицу девушки пронеслось беспокойство. Она перевела взгляд с меня на небо и очень тихо, почти одними губами, прошептала:

– Почему звезды гаснут, Джерри?

– Что? – непонимающе переспросил я – Ты как? В порядке? Аврора?

– Почему звезды гаснут, Джерри… – еле дыша, снова спросила девушка и вцепилась в меня слабеющими руками – Почему звезды… Джерри…

– Потому что восход уже близок, Аврора! – громко и звучно произнес голубоглазый мужчина в нескольких метрах от нас, заставив меня резко дернуться и вскочить с земли. Мужчина стоял по щиколотку в снегу, но, к своему ужасу, я заметил под его ногами небольшую прогалину. Приглядевшись, я увидел в его руках заветный маленький шарик Авроры – И, наконец-то, этот восход будет для нас двоих, любовь моя.

Все произошло слишком быстро. Я бросился на голубоглазого брюнета, но за его спиной из темноты вынырнуло несколько десятков бесплотных теней, которые непроглядной стеной бросились вперед и свалили меня с ног, заполнив пространство клокочущим шумом и свистом. Повалившись на землю, я попытался дотянуться до рук Авроры, но вместо этого получил ногой в живот от поднявшегося надо мной и сияющего в бушующем темном море теней голубоглазого мужчины, держащего в одной руке шарик Авроры, а в другой такой же небольшой, но сияющий холодным белым светом. Презрительно глянув в мою сторону, он движением руки поднял Аврору на ноги и протянул ей раскрытые ладони. Корчась и сопротивляясь, девушка изо всех сил пыталась оторваться от притягивающего ее мужчины и ни в коем случае не прикасаться к его рукам, но это было выше ее сил.

– Мы сможем гулять по небосклону вечно, моя дорогая! – негромко, но отчетливо говорил мужчина, пока и я, и Аврора безуспешно пытались справиться с густеющей вокруг темнотой и непреодолимыми силами, лишившими нас возможности шевелиться и сопротивляться – Ты и я будем, наконец-то, вместе. И ничто больше не сможет разлучить нас, любимая!

– Нет… Ксальди! – из последних сил удерживая дрожащие руки над ладонями мужчины, шептала Аврора – Этого нельзя… Допустить! Мы не можем быть вместе, наша природа против этого.

– Аврора! Любовь моя! Ты не понимаешь – Ксальди начинал терять терпение – Это все твой отец. Это он навязал тебе, что мы не можем быть вместе, что день и ночь не могут слиться воедино. Но ты сама знаешь, что это не так! Ты же сама видела и помнишь, как мы гуляли в вечерних сумерках и летали над облаками перед рассветом! Мы можем быть вместе! И ничто не может нам помешать. А твой отец… Да он просто боялся, что моя сила над звездами сможет превзойти его! Он просто побоялся потерять свою власть над мирозданием и над тобой! Но ведь любовь не должна страдать от этого…

– Прошу тебя, Ксальди! – шептала Аврора, но даже сквозь царивший вокруг шум я мог слышать ее мольбу. По ее побледневшим щекам текли слезы – Прошу тебя, Ксальди, остановись…

Между пальцами Ксальди струился свет. В правой руке лучи были ярко-желтыми, солнечными и теплыми, в левой он держал холодные молочно-белые блики луны. И с каждой секундой он приближал сопротивляющиеся ладони Авроры к своим, приближая тем самым неминуемый парадокс – одновременный восход солнца и луны. Перед моими глазами вспыхнуло короткое, как молния, воспоминание о том, что говорил мне отец перед самой своей смертью. Вложив свой неизменный швейцарский нож в мою руку, он прошептал:

– Береги его, Джерри. Как я тебя берег. И однажды он поможет тебе сберечь самое дорогое.

Я, наконец-то, смог пошевелиться и оторвать руки от земли. Быстро нырнув во внутренний карман разодранного пальто, я нащупал рукоять старого потрепанного ножа и, вытащив его из-за пазухи, ловким движением извлек все еще острое лезвие.

– Ты погубишь целый мир из-за своей безумной любви? – сквозь обступивших меня полуночников закричал я – Ты готов уничтожить все ради нее?

– Я готов погубить сотни миров за нее – отчетливо и резко ответил Ксальди, бросив в меня полный презрения взгляд и на секунду ослабив хватку, которой притягивал к себе Аврору – Потому что я люблю ее! И всегда…

Но закончить свою фразу ему не удалось. Воспользовавшись тем, что Ксальди уделил внимание мне, а не извивающимся в его руках лучам света, я почувствовал, как ослабло давление, придавившее меня к земле и смог вскочить на колени. Ксальди стоял достаточно близко ко мне, чтобы я мог дотянуться до него рукой. Поэтому, выставив вперед свой повидавший виды нож, я с размаху вонзил лезвие в его правую ладонь и изо всех сил потянул вниз и в сторону. Выронив из рук налившийся светом шарик Авроры, Ксальди повалился на землю рядом со мной и, взвыв от боли, отшвырнул меня на несколько метров от себя.

Поднявшись на ноги, я готов был снова броситься на него, хотя в моей руке осталась лишь старая красная рукоять с открывалкой и складной вилкой, но этого не требовалось. С трудом шевеля рукой, Ксальди безуспешно пытался встать с земли, но стоявший над ним старец удерживал его своим увесистым посохом. Молча сверля его взглядом, старец повел головой и кружащие вокруг полуночники развеялись, растворившись в зимней ночи. На темном покрывале неба начали зажигаться звезды. Позади старца Аврора неловко стояла на ногах и держала в руках свой сияющий желтый шарик. Не отпуская Ксальди, старец повернулся к нам с Авророй лицом.

– Отец… – хором воскликнули мы и ошарашено замерли. Я перевел взгляд с него на Аврору, она быстро глянула на меня и спрятала глаза, уставившись на свои руки. Я снова перевел взгляд на старца и, не веря своим глазам, убедился в том, что это действительно мой отец – поседевший, одетый в непривычную для него длинную одежду, но все же мой отец. Я медленно поднялся с земли и зашагал в его сторону.

Но старец уже отвернулся от нас и обратил свой взор на лежащего у его ног Ксальди. Тот извивался и пытался освободиться, но все его попытки были тщетными. Под тяжелым взглядом моего отца мужчина сжался и больше был похож на провинившегося школьника.

– Нет! – рычал Ксальди, стреляя злобными взглядами в нависшего над ним старика – Ты не понимаешь! Я люблю ее! Отпусти меня!

– Довольно – спокойным и ровным голосом остановил его старец – Я прощал тебе слишком много. На этот раз ты зашел слишком далеко, Ксальди. Ты тянулся к солнцу, совсем забыв, как обжигают его лучи. Пусть это будет тебе уроком.

Замолчав, отец отвел свой посох от груди Ксальди и сделал шаг назад. Полный злобы, голубоглазый мужчина дернулся вперед, намереваясь броситься на старика, но вместо этого повалился на землю лицом вниз и завыл. Корчась в окровавленном снегу, Ксальди рычал и пытался подняться, но силы покидали его. Ладони мужчины начали дымиться. Подойдя ближе, я смог различить, как его руки покрываются ожогами.

– Хватит, Отец! – взмолилась Аврора, бросаясь к старику, но он жестом остановил ее и, повернув к ней свое лицо, медленно проговорил.

– Аврора, дитя. Я знаю, как ты любишь прогулки под луной. И пока они оставались незаметными для – старец печально взглянул на страдающего на земле Ксальди – полуночников, я позволял тебе это. Но ты стала слишком легкомысленной…

– Перестань его мучить, Отец, я прошу тебя! – упав на колени, взмолилась девушка и по ее щекам заструились слезы – Я готова понести любое наказание. Я знаю, что мы не можем быть вместе, но я не могу смотреть на его страдания, потому что он… Дорог мне.

Ксальди на секунду смолк и поднял глаза, надеясь увидеть лицо Авроры. Стоя в двух шагах от него, я видел, как на его лице засияла надежда, заставившая его на мгновение забыть о боли. Фигура отца скрывала от него упавшую на землю девушку, поэтому Ксальди осторожно попытался подняться, оперевшись на локти.

– Ваша любовь поставила под угрозу мироздание, дитя… – негромко сказал старец, наклоняясь к дочери – Его безумная любовь к тебе чуть не погубила все, что я так долго создавал. За это он должен ответить сам.

– Но он не виноват в том, что хотел быть счастлив, Отец! – воскликнула Аврора, смело глядя отцу в глаза – Разве он должен страдать за то, что влюбился в меня? Ведь это из-за меня он решился на все это. Только ради меня он хотел сделать так, чтобы мы могли быть вместе.

– Не умаляй его вины, Аврора – сурово произнес старец и нахмурил брови, быстро взглянув на с трудом стоящего на ногах Ксальди – Он сознательно пошел против моей воли и сделал это, в том числе и для себя. Он хотел заполучить твое сердце…

– Мою любовь, Отец – едва сдерживая слезы, возразила девушка и протянула к старику руки – Ему нужна была только моя любовь.

Положив руку на плечо Авроры, отец тяжело вздохнул и покачал головой. Аккуратно смахнув со щеки девушки слезу, он обернулся, чтобы взглянуть на Ксальди и негромко произнес:

– Вы оба виновны. И не виноваты в то же время. Никто не мог предвидеть, и даже я, что Ксальди, мой верный друг, пойдет против меня из-за любви. Но, похоже, любовь – самая невероятная и самая большая сила в мире, способная заставить нас творить удивительные, великие вещи. Хоть и не всегда хорошие – старик поднял Аврору и Ксальди с земли и, стоя между ними, продолжил – Вы оба понесете наказание. Но отныне, Ксальди, тебе больше не быть Стражем Луны и не гулять под солнцем. Как и тебе, дитя мое, не пройтись больше по снегу при лунном свете. Такова моя воля и вам придется принять ее. А теперь…

Старик повел рукой в сторону Ксальди и мужчина растворился в темноте, не оставив после себя и следа. Аврора сдавленно выдохнула, но взяла себя в руки и вытерла слезы. По ее лицу пробежала грустная улыбка. Посмотрев на нее, старик оперся о свой посох и собрался увлечь ее за собой в ночь, когда я не выдержал и крикнул: