Ярость стихий – Искра

– К девочке недавно заходил кто-то, какой-то родственник вроде бы, в возрасте, при деньгах и возможно даже из ваших, Свободный я имею в виду. Трость у него, говорят, непростая была, вроде как у тебя посох. Не слышал о таком? – Тигран посмотрел на меня, я покачал головой, он вдруг взял с моего подноса виноградину и отправил в рот. – Кто это был я так и не понял. Сколько не искал, нет такого человека. Не было и нет. Первый раз мои ребята с таким столкнулись.

Тигран выглядел слегка озадаченным и расстроенным, а в его голосе на миг промелькнуло разочарование.

Я махнул рукой, дав понять, что эта информация меня интересует мало. Тигран задумался.

– Дорого это всё будет, Свободный, действительно дорого. Я как-то не подумал сразу чьих детей ты мне пытаешься навязать. Дело Щагра ведь вновь подняли, допросы, сам понимаешь, его детям светят, а то и что похуже. – Он сильно помрачнел и прищурился как-то зло. – Сложно будет. Не говорю, что невозможно, но действительно сложно и дорого, плюс, если возьмусь, то уже до конца, не вздумай потом отказаться.

Я молча подвинул весь свой кошель ему. У меня оставались ещё кое-какие сбережения и на первое время, до очередного заказа, мне должно было хватить. В крайнем случае пришлось бы продать что-то из безделушек или книг.

Тигран убрал все тарелки с одного из подносов, высыпал кошель на него и задумался.

– Хватит. Не наверняка, но хватит. Чтобы наверняка ещё процентов двадцать от этого нужно. Если что должным останешься, идёт?

Он поднял глаза и серьёзно на меня посмотрел, я лишь кивнул, с души у меня в этот миг словно сняли тяжёлый камень, наверное я до последнего не верил, что Тигран сможет и согласится мне помочь.

Тигран открыл дверь и вызвал официанта, тот быстро унёс поднос с оплатой, остатки еды, вытер стол и заменил нам лёд и напитки на новые. Тигран налил себе вина, мне сока и поднял бокал.

– Я редко говорю тосты, Свободный, но сегодня ты меня пронял. Пью за тебя и твоё безумие. Этот заказ самый красивый из всех, что у меня были, спасибо тебе за это, когда столько вертишься в моём бизнесе забываешь, что такое человек. – Он вдруг слегка склонил голову. – О детях я позабочусь, не переживай, слово даю, что счастливы будут. Скоро у них появится один дальний родственник, скорее всего женщина, старая, больная, но с деньгами, попросит за ней присмотреть, девочка твоя сердобольная, уверен, что не откажет. Чуть позже «родственница» скажет мол тесно жить, а деньги с собой в могилу не утянешь, дом купят, ну и прочее. Это, конечно, пока наброски, но примерно будет так. Девчонка, эта, О́на, по-моему, на тебя, кстати, в этом похожа, тоже последнее ради чужого может отдать, по старику-соседу вон недавно плакала, убивалась сильно, в долги залезла, но похороны ему достойные справила, хотя старик чудной был, ни с кем говорят не общался. Умер он тоже странно: с улыбкой, на рассвете, на Солнце смотрел и на дудке своей играл до последнего, так его потом и нашли.

Тигран выпил вина, задумчиво прищурился и посмотрел куда-то словно вдаль. Он казался выбитым из колеи и слегка рассеянным. Некоторое время мы с ним просто думали каждый о своём и молчали. Я вспоминал старика-музыканта и парня, которому тогда отдал табличку, представлял, что может сейчас чувствовать О́на.

Мы посидели ещё немного и обговорили детали. В основном я предоставил всё решать Тиграну и настоял лишь на одном. Информация о смерти Щагра, пусть даже и ложная, но достаточно правдоподобная, должна была дойти до деревни, в которой жили его дети, в любом случае. Позволить им жить с мыслью, что их отец просто сбежал и исчез я не мог.

Из города я ушёл сразу же после того, как мы закончили, Тигран предлагал мне задержаться, но я решил на всякий случай не искушать судьбу, всё же мои фокусы перед его рестораном видели слишком многие.

Глава 8. Падающие звёзды.

В следующие пять лет я просто жил обычной жизнью отшельника: совершенствовал и изучал заклинания, пытался их комбинировать и изобретать новые. Такая жизнь мне нравилась, и я даже был по-своему счастлив, но меня стал всё чаще мучить один вопрос. Для чего я живу, в чём смысл конкретно моей жизни?

Мне исполнилось уже двадцать семь, а выглядел я по-прежнему максимум лет на двадцать, ну или самое крайнее двадцать один, да и как-то не чувствовал себя старше. Мои не-маги сверстники уже давно все завели семьи и одного, двух, а то и трёх детей, важно кичились своей «взрослостью» и даже говорили всегда медлительно и устало, что судя по всему должно было означать, что у их слов и у них самих есть в этой жизни немалый вес. Естественно, что меня это всё забавляло. Добиться таких приземлённых целей и при этом всерьёз гордиться…, их самомнение не переставало меня поражать.

Я никогда не понимал почему большинство людей такие пассивные, особенно не понимал мужчин. Они хотели одного: жить мирно, пусть без мечты, но стабильно, не хотели даже капельки преодоления, не хотели побед и борьбы. Их жизнь ничего не изменит, они были уверены в этом и поэтому просто жили, переживали жизнь и ждали смерти, как спасения и избавления. Спасение от жизни – может ли это желание вообще считаться нормальным? У человека, когда он рождается, уже есть враг – это он сам, его слабости, не нужно искать противника где-то ещё, даже убийцы зачастую оказываются слишком слабыми соперниками, не достойными честного сражения и истинной вражды. Человек, который отнял чью-то жизнь не потому, что защищал то, что ему дорого, а ради, например, денег, ради того, чтобы нахапать, набить брюхо, получить что-то лично для себя, достоин ли он уважения и сильный ли это человек? Бороться нужно не с людьми, а со злом в людях и начинать в этом случае нужно с себя.

Двадцать семь лет стали для меня начальной точкой нового отсчёта. Я постоянно менялся, как змея сбрасывал старую кожу, избавлялся от хлама, старых вещей и знакомых. Нет смысла не меняться, ведь если ты перестал меняться, значит ты не растёшь, остановился в развитии.

Мои попытки смешать жизнь и магию провалились, и я это помнил до сих пор, но не мог найти своей жизни большего предназначения и смысла. Я, как и мой учитель в своё время, начал писать книгу, очень часто задумывался над жизнью и смертью, над возможностями человека, разностью и похожестью людей. Многое теперь виделось по-другому: чувства, поступки, мысли…, к чему-то я стал более терпимым, к чему-то наоборот.

Вещей у меня стало ещё меньше, чем было до этого, теперь я уже полностью осознал и прочувствовал, что имел в виду учитель, когда говорил мне: «Не копи, не тащи на себе разный хлам». В общем я оставил лишь самое-самое необходимое и наконец-то до конца освободился от стяжательства на «чёрный день» и мыслей вроде «вдруг пригодится когда-нибудь». Книг у меня прежде скопилось всё же слишком много, перечитывать их времени не находилось и выходило, как с жадной собакой, которая не ест сама и не даёт остальным: и я эти книги не читал и другие их из-за меня достать не могли, не читали.

Стояло лето. Я вновь устроил лагерь у реки, писал свою книгу и упражнялся в магии. Место тут было глухое и отдалённое, так что вполне можно было ненадолго задержаться и отдохнуть. Единственное, что слегка меня раздражало, так это ночные кошмары, почему-то здесь я вдруг снова стал очень тревожно и чутко спать.

В последнюю ночь я почти не сомкнул глаз, проснулся очень рано и теперь стоял, дышал прохладным утренним воздухом с запахом водорослей и воды и смотрел, как небо над рекой медленно начинает светлеть.

Я вспоминал учителя. Маг Воды. Он многое мне дал, но многое и отнял. Спокойствие его стихии было не моим.

На воде иногда появлялись круги, а то и слышались резкие шумные всплески: рыба ловила неосторожных насекомых, которые упали в реку.

Я посмотрел на место, где появился последний круг, сложил пальцы в магический знак и щёлкнул ими. «Искра» сорвалась с моей руки, упала и воду и погасла в ней. Следов не осталось.

Я вдруг почему-то почувствовал какую-то невыразимую и необъяснимую печаль и тоску. Не стану ли и я такой же бесполезной искрой? Может и я вот так однажды просто исчезну, не оставив след? Будет ли кто-то жалеть о моей смерти? Будет ли вспоминать, что вообще был такой человек?

– Не твоя стихия, да, Свободный? – раздался вдруг позади меня тихий, но глубокий мужской голос.

Я резко, рывком, развернулся и поднял щиты.

Неподалёку стоял мужчина примерно моего возраста или чуть старше и задумчиво на меня смотрел. Его глаза были тёмно-синими, а взгляд чуть холодноватым, отстранённым и созерцательным. Этот человек как-то неуловимо напоминал моего учителя, но и отличался от него, был «более совершенен» что ли, даже больше чем учитель похож на мага Воды, мне даже вдруг стало интересно, что у него может быть за Слово. Странно было также, что идеальной была даже его кожа, на ней не было ни единой морщинки, прыщика, родинки, шрама или бугорка. Волосы тоже были чистыми и, кажется, даже слегка блестели. В руке он держал явно магический, Водный, посох опять же очень сильно напоминающий посох учителя. На его навершии была почти такая же, но даже более красивая, изящная и совершенная снежинка-звезда.

Я изо всех сил старался справиться с охватившим меня удивлением: учитель говорил мне, что у него не было братьев, как и любой другой, даже далёкой, родни.

Маг направил руку на воду, плавно сжал её в кулак, чуть поднял, повернул и провёл ей вдоль берега. По реке прокатился небольшой дождь из капель. Свою стихию он мне открыл, что было обычным знаком миролюбия и вежливости.

Я посмотрел на мага, снял щиты и резко щёлкнул пальцами. Над моей ладонью загорелось пламя. Я взмахнул рукой и заставил его разделиться на такие же мелкие капли-искорки, а затем также просыпаться на воду, словно звёздный дождь. Маг удивлённо приподнял бровь и как-то слегка растерянно повертел свой посох.

– Огонь… Нечасто встретишь вашего брата. – Он смущённо кашлянул. – Прости, всего раз третий такое вижу. Даже не знаю, что сказать. Думал вас вообще уже не осталось.

Он подошёл чуть ближе, остановился и упёр свой посох в землю, драться он судя по всему не собирался и это уже было хорошо. Я украдкой взглянул на свою стоянку. Все вещи вроде бы были на месте, но самое главное, что там же сейчас лежал и мой посох, прямо возле костра. Маг перехватил мой взгляд, с заметным интересом оглядел моё оружие, но промолчал. Я отошёл к стоянке, взял посох и вернулся, здоровое недоверие и наглость помогает в нашей жизни намного больше, чем ложная и лишняя учтивость.

– Осторожность не повредит, тут ты прав. – Маг прохладно мне улыбнулся. – Но я не драться пришёл, а поговорить.

Он посмотрел на совсем уже светлое небо и подошёл чуть ближе к воде. Странно было, что при этом я совсем не услышал его шагов. Он перемещался не просто тихо, а абсолютно бесшумно, и как ему это удавалось я не знал.

С посохом я чувствовал себя гораздо спокойнее. Конечно и этот незнакомец и его интерес ко мне были странными, но не более того. Настроен он был вроде мирно, да и плохим человеком навскидку не казался, мог ведь и внезапно напасть, обошёл же как-то мои защитные заклинания. Я кивнул, но сам ничего спрашивать пока не собирался, последовал одному расхожему выражению: «не лезь в чужие дела, чтобы они не стали и твоими».

Из-за реки начало медленно появляться солнце. Первые робкие тёплые лучи приятно гладили и согревали. Это время я, пожалуй, любил больше всего.

– Красиво, да? – Маг тоже поглядел на солнце. – Имя я твоё спрашивать не буду, понимаю, что у тебя, как и у меня, их немало. Меня, для удобства, пока можешь звать, скажем, Илей.

Он чуть повертел свой посох и приподнял бровь. Я вновь кивнул. Илей, так Илей, вполне даже неплохое имя, я и сам уже не раз его использовал. Маг помолчал немного, словно собираясь с мыслями, и тяжело вздохнул. Наверняка он ожидал встретить более разговорчивого собеседника.

Начальный вопрос и ответ были в общем-то стандартными, он поинтересовался давно ли я пришёл сюда и зачем. Врать о таком в принципе особого смысла не было, и я объяснил всё, как есть, что место это тихое, красивое и удалённое, ловчих отрядов Светлячков тут нет, да и патрулей тоже, впрочем, откуда мне всё это известно я всё же умолчал: не хотел случайно по глупости подставить Тиграна.

Дальше разговор пошёл уже интереснее. Илей окольными путями, полунамёками и двойными смыслами пытался вытянуть из меня информацию о том, насколько сильный я маг и почему-то приходилось ли мне участвовать в сражении более чем с одним противником. Прямых вопросов он, впрочем, пока не задавал, медлил и иногда как-то словно оценивающе поглядывал на мой посох. Я чувствовал, что он чего-то недоговаривает, или даже откровенно боится мне сказать.

Всё это не нравилось мне всё больше и больше. Кем бы ни был этот странный «Илей» и откуда бы он ни взялся, он явно меня изучал, словно прикидывал достоин ли я доверия.

«Неприятности, особенно крупные, всегда случаются неожиданно», – говорил мой учитель и заставил меня накрепко запомнить эти слова. За свою жизнь мага я уже не раз и не два успел убедиться в их истинности.

С каждым новым вопросом Илея моё предчувствие беды усиливалось. Я не прерывал разговор лишь потому что и сам хотел побольше узнать.

Солнце взошло уже полностью. Мы с Илеем проговорили час или два. К костру я его не приглашал, что-то мне подсказывало, что он всё равно откажется. Это было странно, но мне показалось, что прямо сейчас, в процессе нашего разговора, его внешность слегка изменилась и стала ещё более совершенной. Естественно я с раздражением отбросил эту мысль, но какой-то неприятный осадок у меня всё же остался. Наверное это сказывалась усталость или обострённое чувство опасности, желание во всём найти какой-то подвох.

Последние вопросы Илей задал уже в довольно лёгком и непринуждённом тоне, почти приятельски, затем вдруг замолчал ненадолго и уже серьёзно и задумчиво посмотрел мне в глаза.

– Скажи, ты истинный Свободный? Как думаешь, что отличает нас от них?

Он повертел свой посох, слегка приподнял его и постучал его концом по земле, виду он старался не подавать, но я почувствовал, что что-то изменилось, он занервничал.

Я пожал плечами. Что он имел в виду я даже, если честно, не понял. Каждый по своему оценивает возможности магов. Для меня, например, истинным магом был тот, у кого есть Слово Силы, а остальные нет.

Илей слегка растерянно нахмурился и вновь замолчал. Я сделал вид, что меня начинает утомлять этот пустой разговор и его недомолвки, хотя на самом деле отчасти это так и было. По лицу Илея скользнула чуть заметная тень.

– Ты верующий? – Он чуть крепче сжал в руке свой посох. – Ну, знаешь, деревня, храм, избранный, новая вера… и всё такое. Мне просто интересно.

Он отвернулся и сделал вид, что смотрит на воду, но я чувствовал, что на самом деле он изучает меня, внимательно следит за каждым моим движением, и не скажу, что это чувство мне нравилось.

Вопрос Илея сбил меня с толку. Услышать подобное от такого человека я ожидал меньше всего, хотя его поведение и становилось иногда немного странным, у меня почему-то возникало ощущение, что он более общителен, чем старается показать и менее похож на мага Воды, скорее уж на воздушного.

– Прости, это всё не ко мне, у меня своя вера. Не говорю, что ваша чем-то хуже, просто мне с вами не по пути.

Я про себя выругался. Из всех ситуаций эту я не любил едва ли не больше всего – споры о том, чья вера правильнее и тщетные попытки меня обратить. Как я уже знал по опыту, такие разговоры всегда начинаются мирно, а заканчиваются дракой или по меньшей мере яростной словесной перепалкой. Странно было лишь то, что на истового верующего человек передо мной был явно непохож, да и вообще подобное среди магов встречалось нечасто. Чтобы управлять потоками силы нужен холодный ум и большое самомнение, эгоизм, как ни странно, любовь к себе. Верующие Светлячки, да, встречались, но Свободные почти никогда.

– По человеку всегда видно, когда он врёт…, ты не врёшь. – Илей ослабил хватку на посохе. – Я расскажу тебе одну вещь, а дальше уже сам будешь думать. В деревне неподалёку, на реке которая стоит, а не та, что дальше в двух днях, образовался новый… культ, не знаю, секта или как это ещё можно назвать. В общем один из бывших Светлячков связался с тёмной магией, довольно крепко так, наверное, связался. Не знаю, кстати, был ли он в тот момент бывшим. Место тут глухое, сам говорил, проверки сюда ездят ох, как нечасто, хорошо если раз в лет пять. Не знаю, как и с чего у них там всё начиналось, но то, что там творится сейчас – это просто какое-то безумие. Тот Светлячок объявил себя «избранным» и подмял всю эту деревушку под себя. Они называют себя «истинными» Свободными, борцами за «магию для всех» и «свободу». У них даже уже есть свой «храм», в нём они молятся и приносят жертвы. Ты ведь понимаешь о чём я? Тёмная магия, ритуалы изъятия силы, это тебе не просто кого-нибудь на улице случайно заколоть. При новичках они, конечно, этого не делают, сперва заманивают посильней, дают тёмной силой попользоваться. Как я посмотрел, так многие из них скорее всего даже и вообще не маги, ни Светлячки, ни Свободные, ни даже мистики-клоуны-базарные дурачки, просто люди, те, кто от деревенских остался. Но их лидер, тот, который «избранный», точно маг, причём довольно старый и опытный, со Словом Силы и возможно даже из ловчих. Светлячки на всё это внимания не обращают, а когда обратят может быть уже поздно. Слышал ведь историю про ящик, который нельзя закрыть?

Илей замолчал и посмотрел на меня, а затем на реку. Я задумался. Если всё было, как он говорил, то ситуация и впрямь складывалась паршивая. Тёмную магию могут использовать все, это правда. Большинство людей просто не знает, какие возможности она даёт…, и о том, что это затягивает, как наркотик, они естественно тоже не знают. Жить в стране, которую контролируют Светлячки, конечно несладко, но жить в стране полной тёмных фанатиков точно будет хуже в сотни раз. И всё же была одна деталь в этой истории, которая меня сильно смущала.

– Вы непохожи на человека, который любит воевать.

Я внимательно посмотрел на Илея, тот лишь пожал плечами.

– Мы все не те, кеми кажемся, разве нет? Внешность иллюзия, важно то, что внутри. – Он задумчиво поглядел на мой посох, затем на свой. – Один я не справлюсь, даже вдвоём-то мы и то вряд ли. Нужно ещё, как минимум, человека два-три, магов, я конечно имею в виду.

Илей вдруг зачем-то огляделся, словно рассчитывал и впрямь найти их прямо здесь, поблизости. Я задумчиво повертел свой посох, он за это время, кстати, почему-то слегка нагрелся, я заметил это лишь сейчас.

– Зачем мне магия, если я не смогу никого защитить?

Я посмотрел на воду. Не знаю почему я вдруг снова произнёс эти слова. Илей молчал: судя по всему понял, что я говорю не с ним. Река тоже молчала и просто неторопливо бежала мимо. Ответ на этот вопрос помнила лишь моя совесть. Дети всегда живут в нас, просто большинство людей стараются убить, задавить их в себе, не слышать и именно поэтому ещё живые умирают. Я знал, что если отвернусь и пройду мимо сейчас, то предам в себе того ребёнка, который когда-то в ярости выкрикнул эти слова.

Илей смотрел вдаль и видимо думал о фанатиках. В его синих глазах был какой-то спокойный, водный, гнев. Сейчас он больше всего напоминал мне моего учителя, человека, который знает ответ на всё.

Мой посох вдруг нагрелся ещё сильней и кольнул мне руку. Такое предупреждение игнорировать я уже не мог и повнимательнее пригляделся к своему собеседнику. Это казалось безумием, и я долго не мог поверить в эту мысль, но…, его внешность действительно менялась, словно подстраивалась под меня, моё понятие человеческой красоты и даже настроение. Я стал анализировать это всё снова и мои подозрения лишь росли. Человек передо мной вёл себя нелогично, странно. С его характером, да и стихией, он не должен был обращаться за помощью вообще, но он это сделал, а теперь ещё и предлагал собрать побольше людей. От мага Воздуха этого ожидать можно было, они вообще довольно общительны, от мага Земли в принципе тоже, они любят всё продумывать и не любят риск, но для мага Воды такое поведение было странным. Учитель никогда бы не стал собирать армию, чтобы на кого-то напасть, пусть даже и на тёмных фанатиков-сектантов.

И всё же поведение это одно, а внешность совершенно другое. «Иллюзия», – вдруг понял я. Причём не какая-нибудь, а созданная из моих воспоминаний. Этот человек передо мной был так совершенен, потому что не был настоящим.

Я медленно подошёл к реке и присел на корточки, сделал вид, что мне вдруг захотелось потрогать воду. Можно было, конечно, узнать всё с помощью магии, но был и другой, более простой и надёжный путь.

– Вода такая тёплая сегодня, смотри.

Я набрал в руку пригоршню воды и бросил её в мага. Как я и ожидал капли прошли сквозь него.

Я вскочил, наспех закрылся щитами, быстро огляделся, ничего не увидел и просто ударил потоком ветра по реке. Вода яростными брызгами полетела во все стороны. Иллюзорный маг передо мной задрожал и исчез, неподалёку раздался испуганный шумный вздох. Огромный кусок скалы шагах в пятнадцати от меня тоже замерцал, и в нём начали угадываться очертания какой-то другой, меньшей, фигуры.

Пока мой противник лишь дурил меня, использовал иллюзии вместо реальных боевых заклинаний и его основную стихию я не знал, вполне возможно он делал это именно затем, чтобы её скрыть.

Фальшивый камень вновь замерцал, восстановился и стал, кажется, даже правдоподобнее, чем был. Смотреть на него было сложно: маг явно добавил ещё и сильное заклинание «отвода глаз», судя по всему то, что я его уже разгадал, он не понял.

– Не знаю, кто ты, но кончай свои игры!

Я направил свой посох на иллюзорный валун.

Нападать без предупреждения, как мой противник, мне не хотелось. При любом раскладе я предпочитал честный бой.

Валун вновь замерцал и растворился. Внутри него, на корточках сидел, весь сжавшись, худой, высокий, бледный мужичок лет тридцати. У него были длинные рыжие волосы, редкие, словно общипанные, усы и борода, тонкие светло-жёлтые брови и веснушки. Руки и ноги его были слабыми, тонкими, почти без мышц, волос на них тоже не было, кисти рук были вытянуты, удлинены и с длинными тонкими пальцами. Он как-то неловко поднялся и посмотрел на меня. Я заклинанием ветра прошёлся по реке и окатил его брызгами. На этот раз обмана уже не оказалось.

Мужичок вытянул руку и сделал шаг ко мне. Я чувствовал, что ещё немного, и он что-то скажет. Первый раз своими иллюзиями он уже напал неожиданно и я не собирался дать ему сделать это вновь. Времени, что это за новый враг разбираться не было, я тоже взмахнул посохом и отправил ему в руку шарик огня, против магов это действовало почти наверняка.

На лице мужичка отразился ужас. У меня в голове словно что-то щёлкнуло, какая-то мысль, чувство, которое я сразу не смог уловить. Мой посох резко нагрелся и обжёг мне руку. Я уже в полёте развеял огненный шар и ударил «сетью». Мой противник почему-то не стал защищаться и просто упал.

От неожиданности я даже слегка растерялся. В иллюзиях этот маг был превосходен, я ожидал не просто трудный, а действительно сложный бой, эта «сеть» вообще-то должна была послужить лишь отвлекающим манёвром, ловушкой, чтобы выгадать время. Что здесь происходит я не понимал, не верилось, что маг такого уровня мастерства просто сдался. Детали своих иллюзий он менял тогда практически на лету, без подготовки, подобное я вообще видел в первый раз. У меня было одна догадка на этот счёт, но я в неё не верил. У него должно было быть Слово Силы, у настолько искусного мага должно. Я подошёл и остановился над ним.

– Ну что, признаёшь поражение? Ты меня не убил.

В поединках магов условия победы встречались разные, и одним из них была смерть. Некоторые хитрецы-заказчики очень подло этим пользовались, для простофили-мага заказ звучал вначале, как «победи в поединке того-то», условия победы заказчик называл лишь получив клятву Словом Силы в победе, как аванс. Меня о подобной ловушке учитель предупредил сразу, но встречались всё же и те, кто не знал. Признание поражения после взятия такого заказа для них было равнозначно смерти: Слово Силы нельзя бросать просто так.

– Признаю. – мужичок посмотрел на меня угрюмо. – Спасибо…, что не убил. Ты всегда так на всё реагируешь?

Я пожал плечами. С моей точки зрения ничего необычного не случилось, да и с точки зрения любого Свободного всё было вполне в порядке вещей. Этот человек был странным. Он точно был магом, но вёл себя совсем не так, как один из нас.

– Убери «сеть», я не сбегу, обещаю. – мужичок поморщился. – Ну и силища у тебя.

Он внимательно и с заметным уважением посмотрел на мой посох.

Я задумался, вообще-то было довольно логично подвести его к костру и допросить уже там, кроме того, из-за всей этой кутерьмы я так и не позавтракал.